Переселенец

Сознание возвращалось постепенно. Медленно раскрыв глаза, я увидел высокий белый потолок и уже решил было, что вернулся в комнату к Смерти, но знакомый взволнованный голос доказал обратное. — Гарри, ты слышишь меня? — Надо мной нависло расплывающееся лицо Веселура, пытливо заглядывавшего в глаза. — Я уж думал, этот чокнутый старик прикончил тебя. — За незаконное использование банковской документации и передачу её людям? Гоблин несколько секунд удивлённо меня рассматривал, а потом рассмеялся. — Ну, да. Формулировка не очень. На самом деле у нас нет закона, запрещающего это, просто никто никогда так не делал. Это единственное, что тебя волнует? — Сколько я провалялся? — Спросил я, принимая сидячее положение. С третьего раза это даже получилось. — Около часа. Дамблдора вышвырнули из банка за применение волшебства, причиняющего вред клиентам. Такой закон у нас как раз-таки есть. Бромштейна увели к управляющему для разбирательства, а ты мирно пролежал всё это время здесь. Он применил к тебе какое-то парализующее заклинание, но, по-моему, перестарался. — Это точно, — ответил я, пытаясь сфокусировать взгляд. — Он решил, что я — Тёмный Лорд. Интересный вывод. Ты же так не думаешь? — Эта мысль только что пришла мне в голову, но я, на всякий случай, отсел от поверенного подальше. — Нет, — он усмехнулся. — Не дотягиваешь ты до него, Гарри. Как не крути. Но если бы и так, какое мне дело? Золото есть золото. — Постой-ка, а ведь у Реддла, получается, тоже есть поверенный? — Не знаю, зачем он мне нужен, но спросить стоит. — Реддла? Нет, что ты. Насколько мне известно, Тёмный Лорд — полукровка. И кто же, по-твоему, пользовался нашими услугами? Волшебники, жившие в лачуге, или вообще магглы? — По его тону нельзя было понять, кто из родословной Реддла вызвал у него больше омерзения. — Знаешь, Веселур, я, наверное, не до конца отошёл ещё просто. — Ладно, спишу твои странные вопросы на травму головы, — он несколько секунд молчал, собираясь с силами. — Не хочешь рассказать мне, из-за чего весь сыр-бор? — А почему бы и нет? — Я пожал плечами, не находя ни одной причины играть в Дамблдора. — В ту ночь Хэллоуина восемьдесят первого года меня отвезли к родственникам по материнской линии... Следующий час я рассказывал поверенному о жизни своей нелёгкой, о крестражах Реддла и о причинах нелюбви к директору Хогвартса, опустив лишь момент с новой душой. Остановившись на том моменте, когда очнулся в Азкабане, я расслабленно выдохнул, откидываясь на спинку дивана. — М-да, — после нескольких минут молчания выдавил Веселур. — Теперь многие вопросы отпадают. Я так понимаю, что крестраж, хранящийся у нас, уже забрали? — Кто о чём, а гоблин о банке. — Да, думаю, Сириус Блэк вытащил его, пользуясь родственными связями с Беллатрисой. — Ну, раз у него получилось сделать это, значит, всё было законно, иначе чаша так и хранилась бы у нас, и забрать её никто бы не смог. Теперь мне прекрасно понятна твоя нелюбовь к директору. Нелюбовь — это очень мягко сказано. — Да, вот такие дела, — отстранённо произнёс я. — Так что теперь сделают с Бромштейном? Не хотелось бы, чтобы это сошло ему с рук. — Как я тебе уже сказал, Гарри, закона прямо запрещающего подобное, у нас нет, но не думаю, что директор пустит это дело на самотёк. Всё-таки он не любитель слишком фривольного сотрудничества гоблинов со своими клиентами. — Ладно, с этим разобрались, — произнёс я, поднимаясь. — Посмотрим, что теперь предпримет Дамблдор. Этот директор тоже ситуацию просто так не оставит, и, думаю, за оставшееся ему время постарается разобраться с мнимой угрозой в виде меня. Интересно, как он для себя объяснит ситуацию, в которой я уничтожаю якобы собственный крестраж. — Веселур только пожал плечами, было видно, что его не особо заботит данная ситуация. Винить его я в этом не мог. — Давай съездим в хранилище, надо бы подобрать кольца. При этих словах поверенный сразу оживился и с интересом посмотрел на меня. — Кольца, говоришь? Хочешь сделать предложение на Рождество? Послушай, Гарри, это не моё дело, но не рано ли? — Да, ты прав, сам думал об этом, поэтому это только предложение помолвки. Свадьба в любом случае будет, только когда мне исполнится семнадцать. Веселур удовлетворённо кивнул и повёл меня к тележкам. Путь, как обычно, проходил по нескончаемым коридорам, но так просто добраться до конца нам не удалось. Из попавшейся по пути двери нам навстречу вылетел растрёпанный Бромштейн, которому в спину долетали гневные крики. Он застал нас как раз во время обсуждения содержимого хранилища и проводил очень недобрым взглядом. Похоже, я недооценил степень недовольства директора банка. А судя по объяснениям Веселура, кричал именно тот. — И что теперь с ним будет? — Спросил я, подразумевая Бромштейна. — Судя по количеству гнева во взгляде, его разжаловали минимум до кассира. Ну, это те, кто сидят в холле, — пояснил он в ответ на мой недоумевающий взгляд. — Обычно туда берут начинающих работников, но иногда и ссылают опытных за несерьёзные нарушения. Я и сам там сидел до твоего появления, как ты знаешь. Но это было только потому, что мне на тот момент нечем было заняться. — Что ж, это объясняет, как так получилось, что первый же повстречавшийся мне гоблин, оказался моим поверенным. — А что происходит с теми, кто допускает серьёзные нарушения? — Мне и вправду стало интересно, учитывая, что вне банка гоблинов не встретить. Однако кровожадная улыбка поверенного сразу воскресила в моей памяти кучу оружия, навешанного на работников банковской стражи. Обсуждать эту тему дальше сразу расхотелось. Дойдя до тележек, я привычным действием занял место пассажира и приготовился к бешеной гонке. После пяти минут мучений и издевательств для моего желудочно-кишечного тракта тележка остановилась аккурат возле сейфа. Воспользовавшись своим ключом в виде пальца гоблина, я зашёл внутрь и сразу направился в тот угол, где видел несколько украшений. Посоветовавшись с поверенным, смог выбрать пару золотых колец, которые, если верить Веселуру, носил кто-то из моих предков. Вдаваться в подробности я не стал, выглядели они довольно неброско и мне понравились. В случае чего, Флер сможет выбрать другие, этот вопрос не принципиален. Заняв место для обратной дороги, я приготовился к очередной порции мучений, обещая самому себе пользоваться хранилищем как можно реже, но в этот раз всё пошло ещё хуже. Где-то на середине пути тележку начало потряхивать и, судя по лицу Веселура, неожиданностью это стало не для меня одного. Гоблин пытался справиться с управлением, но трясло наш транспорт всё сильнее, и мы инстинктивно присели, надеясь, что сможем добраться до конца. — Я не понимаю, что происходит! — Проорал поверенный. — Такого никогда не случалось раньше, как будто кто-то зачаровал рельсы! К этому моменту тележка уже поочерёдно отрывалась от дороги левыми и правыми колёсами, и останавливаться не собиралась, поэтому мы распластались на полу, надеясь, что доедем раньше, чем она перевернётся. Не повезло. Когда до входа в банк оставалось метров пятнадцать, тележка показала нам кое-что новое и затормозила передними колёсами, из-за чего мы с поверенным вылетели вперёд и оставшееся расстояние преодолели по воздуху. Проблем добавляло то, что площадка для остановки тележек перед дверьми занимала совсем небольшое пространство, а рельсы к ней подходили по воздуху. Приземлившись плашмя, я охнул от резкой боли и медленно поднялся, прислушиваясь к ощущениям и пытаясь понять — не сломал ли чего. Оглядевшись, успел заметить, как дверь в банк медленно закрылась за знакомым мне гоблином. Теперь понятно, чьих рук это дело. Похоже, что бывший поверенный рода Дамблдоров не простил нам потерю должности. А вот моего собственного поверенного не наблюдалось. Я быстро подбежал к краю площадки и увидел, как Веселур из последних сил хватается за рельсы, вися над пропастью. Его рот открывался в беззвучном крике, а в глазах плескался панический ужас. Я лёг на площадку и протянул ему руку, благо не долетел он совсем немного. Гоблин тут же повис на ней, цепляясь так, будто собрался падать только вместе со мной. Он оказался неожиданно тяжёлым для своей комплекции, поэтому мне пришлось приложить все свои силы, которых после полугода сидения на одном месте было совсем немного, чтобы вытянуть его наверх. Как только удостоверился, что под ногами моего поверенного есть опора, я тут же обессилено откинулся на спину и уставился в потолок, пытаясь отдышаться. Веселур замер рядом в такой же позе. — Спасибо. Спасибо, Гарри. Я твой должник, — произнёс поверенный, придя в норму. — Да ладно, — я махнул рукой. — Не благодари, ты же мне ещё понадобишься, а твой палец особенно. — Гоблин хохотнул, а значит обстановку разрядить мне удалось. — Это сделал Бромштейн. — Я так и подумал, — кивнул Веселур, поднимаясь на ноги. — Только гоблин знает, как заколдованы тележки. Но мы никому этого не докажем. Придётся разбираться с ним самостоятельно. Я возьму это на себя, не беспокойся. — Договорились, — я так же встал. — Но если понадобится помощь, сразу зови. Только официальные письма не присылай. Ощупав карманы, с облегчением заметил, что ничего не выпало, после чего посмотрел на тележку, которая простояв некоторое время на месте нашей незапланированной высадки, медленно двинулась вперёд и спокойно доехала до конечной станции. — Ладно, идём, — я подошёл к двери. — Не хочу, чтобы Флер переживала, если вернётся раньше меня. Да и Дамблдор с Лордом долго бездействовать не будут, надо готовиться. — Ты прав, Гарри, но помни, что я всегда к твоим услугам, обращайся в любое время. Я кивнул, думая, что теперь мы с Веселуром точно можем считаться если не друзьями, то верными соратниками, пусть и способ для этого нашли весьма своеобразный.