Шелезия: на прорыв

Джен
R
Завершён
20
Размер:
20 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
20 Нравится 13 Отзывы 5 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Сейчас — Почему мы должны слушаться?! — низкорослый человечек в круглых очках походил на взъерошенного воробья, даром что лысый. Он говорил быстро, торопливо, с очень странным акцентом, Пашка едва его понимал. — Вам что, не ясно, что чем дольше мы тащимся по этому гиблому месту, тем дольше… — неразборчивая фраза. — Не слушайте ее, слушайте меня! У меня есть доктора! От недосыпа и недоедания, к которому все настолько привыкли, что оно превратилось просто в тупую, давящую усталость, Пашка не сразу сообразил, что склочный человечишка не сознается в рабовладении, а говорит о своих ученых регалиях. Неродной язык — штука такая. — Вот что! — прорычал Пашка, когда сообразил, схватив «доктора» за воротник капюшона с нашивками незнакомого Пашке исследовательского корпуса. — Вы к нам пристали, так?! Не наоборот! Так что либо делай, что говорят, либо… дуй отсюда в пустыню, понял?! В запале Пашка не сразу сообразил, что вздернул человечишку на уровень лица, оторвав ноги того от земли, и чуть ли не брызгает слюной ему в рот. Пашке стало стыдно. Но мимолетно. Однако «доктора» на землю опустил. Тот сразу же схватил оброненный рюкзак, как будто Пашка будет его сейчас отбирать. Сделалось противно. Он подумал, что вот сейчас Аркадий его поправит. Но Аркадий поправлять не спешил: так и сидел с картой и компасом, проверяя маршрут. Последние дни он говорил мало. Алиса почему-то тоже не стала его ругать. Провела рукой по покрытому кирпичной пылью лицу, сказала: — Спасибо, Паша. Но не нужно. А потом обратилась к пигалице-ученому, которого была выше почти на голову, и тихо сказала: — Либо вы будете слушать меня, потому что я раньше уже была на этой планете, либо вы до города не дойдете. Пашка знал, что на деле Алиса такой уверенности не чувствовала. На Шелезяке она была последний раз больше десяти лет назад и не покидала пределы единственного здесь космопорта. Просто в сложных обстоятельствах кому-то приходится брать на себя ответственность. Если бы Панько остался жив, конечно, взялся бы он. А так пришлось выкручиваться. Но лидеру нельзя показывать слабость. Перед ними-то еще можно, а перед этими, набежавшими неизвестно откуда... Тогда Пашка помнил, что когда он увидел планету в первый раз, она показалась ему очень красивой. Яростно-белый песок сиял как снег, просторное небо забирало в ультрафиолет в зените, а у горизонта казалось почти бирюзовым. Они опустились на огромную, плоскую как стол равнину и отправились за образцами. Одеты были в костюмы легкой защиты, не в скафандры: воздух здесь, как ни странно, имелся, хоть не было ни воды, ни растительности, ни иных форм жизни. Может быть, его вырабатывали какие-нибудь подземные цианобактерии? Алиса сказала, что это одна из загадок Шелезяки, которая поразила ее еще в прошлый раз. И если уж эта загадка не принесет им победу на конкурсе за лучший независимый экологический проект среди старшекурсников, то так уж и быть, она лично проводит Пашку на Эвридику, где тот собирался прожить несколько месяцев в гнезде Большого Дракончика под видом птенца. Пашка же был настроен пессимистично. Но равнина, с первого взгляда скучная и плоская, оказалась удивительной. Несмотря на яркое солнце, было не слишком жарко (Шелезяка дальше отстояла от своего солнца, и недра планеты были не так горячи, как земные). Теплый ветер скользил по лицу и пах озоном, оставляя на губах легкий электрический привкус. Курорт, да и только. Тут и там высились причудливые силикатные образования — иногда большие, как дом, иногда с собачью конуру размером. Сверкали они так ярко, что на них нельзя было смотреть без очков-поляризаторов. А в поляризаторах они казались светло-голубыми. — Как ледяные цветы, — сказала Алиса и приложила к одному ладонь в перчатке. — Слушайте, и не нагреваются на солнце! Как по-вашему, отчего такой эффект? — Возьмем образец и определим, — деловито ответил Аркадий, открывая свой чемоданчик, в котором имелся даже миниатюрный алмазный резак. ...Катастрофа случилась, когда катер еще был в зоне видимости. Они сперва даже не поняли, что произошло. Вот еще зеленоватый в поляризаторах песок скрипит под ботинками, а вот уже вдруг небо потемнело (Аркадий сказал, что этот цвет соответствовал бы красному в нормальных цветах), раскололось, загрохотало. Они попадали на землю, закрыв головы руками. Но когда тряска улеглась, катер стоял, и еще гремел в наушниках голос Панько, призывая их немедленно отозваться. — Идем, — ответил Аркадий. — Все в порядке, даже ногу никто не подвернул. — Я вам подверну! — ворчливо ответил Панько. Они в самом деле повернули назад и даже успели пройти метров двести. Пашка еще тащил эту глупую силикатную ветку. Он хотел ее выкинуть, но потом подумал, как будет нудеть Аркадий, и сунул в нагрудное отделение для образцов. Вдруг земля вокруг катера вспучилась, пошла волнами, и вынырнула оттуда не одна, не две, не три, а целых пять круглых пастей с несколькими рядами острых пил внутри, каждая на конце длинного червеобразного тела И повязали, и поглотили, и утащили катер в недра планеты. Аркадий еще стоял, замерев, как столб, Пашка еще орал и порывался бежать к исчезающему под землей катеру, размахивая алмазной мини-пилой, а Алиска уже схватила их обоих под локти и потащила к ближайшим скалам. Она как-то так сразу догадалась, что на скалах они будут в безопасности. Интуиция, может? Наверное, в тот момент и определилось, что Алиса будет в их маленькой группе главной. Правила выживания простые — подчиняйся самому опытному или сдохни. Сейчас Ученые — ну, точнее, они говорили, что ученые — Пашке категорически не нравились. Правда, очкастый коротышка разбирался в технике и помог Аркадию усовершенствовать конденсатор, тем более, что тому с больной рукой было неловко с ним управляться. Однако второй, молчаливый, со шрамами и подозрительно большим количеством оружия, Пашке казался попросту бандитом. Что хуже всего, они даже не знали, с какой планеты эти двое. Оба изъяснялись на странном, исковерканном английском с добавлением не менее странного китайского; хорошо, что Аркадий разобрался с ними без труда. Оба утверждали, что земляне, но почему-то настаивали, что родом из 2446 года, и что прилетели на Шелезию, спасаясь от войны. Пашка очень надеялся, что насчет года они врут: у него в голове не укладывалось, что на Земле опять начнут воевать, хоть через триста лет, хоть через тысячу! Да, и еще они ничего не знали об Институте Времени. Аркадий и лысый долго объяснялись на пальцах и, кажется, успели друг друга смертельно оскорбить: здоровяку пришлось оттаскивать от Аркадия своего мелкого приятеля. Потом Аркадий толковал что-то о параллельных мирах. Пашка его не слушал: когда ты голоден, устал и давно держишься только на адреналине, научное любопытство отступает на второй план. По крайней мере, у Пашки. У таких, как Аркадий, оно вообще никуда и никогда не отступает. Но Пашка думал об одном: как бы убедить Алису отправить эту парочку своей дорогой. Не нравились они ему. Ужасно. Алиса сказала: — Чем больше людей, тем легче будет дойти до города. А вдруг опять с роботами столкнемся? Помнишь, что было в прошлый раз. В прошлый раз они добыли детали для конденсатора, но Аркадий потерял большой палец на левой руке. Спасибо хоть, не руку целиком. Тогда Стоило сделать попытку спуститься со скал, как нападали роботы. Они крутились где-то неподалеку, на горизонте, а потом молниеносно перемещались в зону видимости, щелкая клешнями и размахивая острыми лопастями винтов и пилами. Люди на скалах их не беспокоили; на земле или на песке — да. Почему — загадка. Алиса сначала пыталась с ними объясниться. Потом прекратила попытки. — Откуда они тут взялись? — удивлялась она, сплевывая с губ песок. — Воды нет, растительности нет, населена роботами, — передразнил Пашка скрипучий голос информатория. — Они же тут и были! Роботы живут на Шелезяке, это все знают! — Не такие! Гораздо меньше, в рост человека! И без этих пушек! Что это было, лазеры? Циркулярные пилы? — Пулемет, — мрачно сказал Аркаша, демонстрируя выбоины в скале. — Старинное оружие. — Я была в прошлом, но пулеметов там не видела, — скептически заметила Алиса. — В любом случае, зачем им здесь пулеметы?! За что драться?! Ресурсов-то все равно нет. — Ты лучше спроси — кто делает им оружие, — ответил Аркадий мрачно. Но наземные роботы — это было еще ничего, они передвигались медленно, скрипуче, и агрессия против людей у них была какая-то слепая, словно они не слишком хорошо их видели. Например, все время пытались схватить клешнями где-то над головами. Хуже были «черви». Они появлялись всегда одновременно с наземными и передвигались под землей молниеносно. Кое-как их можно было заметить по легкому вспучиванию земли. Второй раз земляне убежали от них только чудом: Пашка сам не помнил, как запрыгнул на известковый уступ, ступенями поднимающийся над песком, и рывком втянул туда Алису. Аркадий запрыгнуть не успел и прятался в узкой расщелине, откуда металлический червяк никак не мог его выковырять — у него же не было ни рук, ни щупалец. Червяк караулил долго, а они боялись сдвинуться с места. Потом убрался. — Его роботы позвали, — сказала Алиса. — Поэтому они и махали так странно. Они не сами нас убить хотели, они червяка выводили на нас. — Ты этого не знаешь, — возразил Пашка, чтобы что-то возразить. — Может быть, они нас наоборот предупреждали! — Циркулярной пилой? — Меня больше интересует, — заметил Аркадий, — кто и зачем построил такие поезда? Что они делают под землей? — Остатки военной техники, — предположил Пашка. — С кем война? Ты когда-нибудь слышал, чтобы на Шелезяке были войны? — Я точно не слышала, — вмешалась Алиса. — И я видела военную технику. Червяки на нее не похожи: у них и оружия-то толком нет. Если бы можно было наладить контакт!.. — она закусила губу. — Меня больше интересует, как можно такую штуку уничтожить, — возразил Аркадий. — Разбираться потом будем. — Как же такого монстра уничтожишь? — спросил Пашка. — Мы ему даже броню не поцарапаем. — У всего есть уязвимые точки, — пожал Аркадий плечами. Пашке было странно, как преобразился обычно такой мирный Аркаша. Пашка еще помнил, как он спасал грибы от поедания юными биологами. А теперь перед ним стоял кто-то совершенно новый: ожесточенный, высохший буквально за два дня, загоревший там, где маска не закрывала лицо… От этой маски у него вокруг глаз остались белые круги. — Нам нужно построить конденсатор, — сказал Аркадий. — Нужна вода. Нужны детали. — Где ты их возьмешь? — спросил Пашка. Он так устал, что еле ворочал языком и с вожделением косился на флягу, что висела у Аркадия за спиной. Пили они только по команде Алисы — точно так же, как и отдыхали. А командовала Алиса по часам. — От них, — Аркадий махнул рукой в сторону ползучего неваляшки, что все время болтался где-то на периферии. — Аркадий, — сказала Алиса. — Они живые! — Они машины! — глаза у Аркадия сделались белые, страшные. — Они машины, живые тут мы! — Аркаша! — сказала ему Алиса. — Успокойся. Ты не в себе. Отдыхаем полчаса. И они сели отдыхать. Молчали. Потом Алиса сказала: — Хорошо. Какой робот тебе нужен, Аркаша? Тот поднял на Алису разом постаревшее лицо. — Такой, с крабовыми клешнями и синим светом на груди. По-моему, в нем есть холодильный элемент. — Ты знаешь, как заманить его на скалы? — Никак. Придется ловить на живца. *** — Мне кажется, это один и тот же робот, — сказал Аркадий. — Ты с ума сошел, — простонал Пашка, потирая голову, на которой неминуемо грозила возникнуть шишка. — У него даже лазеров разное количество! — Лазеров — разное, а глаз — одно, — коротко ответил Аркадий. — Нужно попробовать его изловить. — Согласна с Аркашей, он ведет себя как-то очень одинаково, — кивнула Алиса. — Паттерн поведения выстраивается. — Какой у них паттерн поведения, у железок? — заспорил Пашка. — Программа и есть. Алиса посмотрела на него устало. Потом явно сделала над собой усилие и начала объяснять, спокойным, но чуть сорванным голосом. Пашка все думал: кого она копирует, на кого она похожа?.. — Понимаешь, кибернетическое сознание и человеческое функционирует по примерно схожим принципам, — говорила она, рисуя палочкой на земле. — На самом деле то, что мы считаем мышлением — просто очень быстрая обработка тех же базовых импульсов. Импульсами руководствуется, например, грибница, когда натыкается на препятствие по ходу роста. Мы встречаем препятствие, мы двигаемся в другую сторону, отступаем или замираем… нет такой уж принципиальной разницы между кибернетическим мышлением и биологическим, после того, как мы преодолели некий порог сложности, — Алиса задумалась и закончила. — Человеческое мышление даже хуже. На него столько всего наросло за время эволюции! Мы до сих пор используем стратегии, которые были выгодны в каменном веке. Поэтому можно говорить о паттерне поведения роботов… Хорошая программа будет все время пробовать разные способы при неудачах, оптимизировать алгоритм... — Нет, я понимаю, откуда Аркашка все это знает, — простонал Пашка, откидываясь на скалу. — А ты откуда? Алиса посмотрела вбок, туда, где скала встречалась со скалой. Убрала челку со лба. Слабо улыбнулась. — Думала, — сказала она. — Тебе не кажется, Пашенька, странным: влипать в столько неприятностей, как мы с тобой, и не думать? — Психология человеческого поведения, — хмыкнул Аркадий. Пашка не знал, чувствовать ли себя дураком или нет, но Алиса посмотрела на них обоих одинаково холодно. Тогда Пашка впервые подумал, что, наверное, он не знает, чего нужно Алисе. А даже если бы знал, дать бы ей этого не смог. Это была холодная, бесполезная мысль, без которой вполне можно было бы обойтись в этой пустыне (пусть и тоже не настолько жаркой, насколько им бы хотелось, особенно ночью). Сейчас Самых больших неприятностей Пашка ожидал от бритого со шрамом — Патрика. Но тот говорил мало, не буянил и вообще как будто старался держаться на отшибе. Больше всего мутил воду мелкий ученый. Поначалу, правда, молчал — первые часа четыре. Потом стал ныть. Все ему не нравилось: и то, что они петляют по расщелинам в предгорьях вместо того, чтобы рискнуть и срезать до города по пустыне, потому что так короче; и что полагаются на самодельный компас Аркадия и бумажную карту, тогда как у него, ученого, сохранилось устройство с навигатором. Доводы, что неизвестно, что там сделают с сигналом навигатора роботы, Ву пропускал мимо ушей. Вообще он на самом деле был не так плох… наверное. У него с собой имелись антибиотики и аптечка первой помощи. Если бы не они, Пашка вообще бы не согласился, чтобы эта парочка шла с ним. Но у землян на троих имелось только три ампулы унивакцины в стандартном наборе (ну не взяли больше, уходя с катера!), а у Аркадия начался жар и, кажется, воспаление. — Я не знаю, подействует ли, — сказал Аркадий, с сомнением глядя на блистер с таблетками (незнакомое название иероглифами). — Мне кажется, вы все-таки не с нашей Земли. Мало ли, какие там у вас мутации. Ву криво усмехнулся, промокнул лысину краем плаща. — Даже если бы я не был чистым человеком, Комитет Контроля не стал бы выпускать лекарства для полукровок. Они рассчитаны на человеческую ДНК. Это звучало уже совсем странно, да к тому же крылась в этом высказывании некая логическая ошибка, которую Паша от усталости не мог отследить. Но Аркадий лекарство съел, и ему стало лучше. А Пашка мог не так расслышать: сказано же, язык у этих двоих был какой-то совсем чокнутый. С Патриком же роботов можно было бояться меньше: он волок на себе целый арсенал, как только не падал под его тяжестью. Одним ружьем поделился с Пашкой. Тяжелое; Пашка увлекался оружием (никогда не знаешь, что может понадобиться на неизведанных планетах), но такого еще не видел. Все-таки Алиса права: чем меньше людей, чем сложнее выжить. Тогда План был, откровенно говоря, дурацкий: Пашка должен был стоять на скале и размахивать руками, в надежде, что огромная металлическая сколопендра, которая упорно ползла следом за ними по скалам, заинтересуется его гастрономическими достоинствами. (Они так и не поняли, зачем роботам нападать на людей. Может быть, они все-таки перерабатывали биологические ткани в топливо?) Алиса и Пашка сидели в засаде. Они могли не только бесполезно швырять камни, которые все равно отскакивали от брони: Аркашка снял ограничения с лазерных резаков для взятия образцов, и теперь те испускали довольно длинный голубой луч высокотемпературной плазмы, которым можно было при удаче робота подбить. К несчастью, заряда резаков хватало ненадолго: не предназначены они были для эксплуатации таким способом. Правда, и заряжались от солнечной энергии: чего-чего, а солнца на Шелезяке хватало. Плюс Аркашка смастерил из остатков их раций какой-то приборчик. По его словам, на ближней дистанции он должен был полностью перебивать сообщение между частями тела робота. В теории. На практике они, разумеется, не могли этого проверить. Алисе план не нравился: она сказала, что все это глупо, потому что они в первую очередь все равно не знают, зачем за ними охотятся роботы. Пашка спросил, нет ли у нее плана получше. Аркадий заявил, что все это все равно глупый спор, потому что хороший план появляется от здравого мышления, а они в этих песках с каждым днем только перестают мыслить здраво. И Алиса согласилась, что да, нельзя тут просто идти так и умирать. Но ей все равно не нравится эта идея. Стоя на этой скале и тоскливо пялясь на гладкие, обкатанные ветровой эрозией валуны внизу и вокруг, Пашка готов был согласиться: ему эта идея тоже не нравилась. Окончательно она перестала ему нравиться, когда солнце по левую руку ярко блеснуло в глаза, и над гладкими гранитными изгибами появились огромная башка с фасетчатыми металлическими глазами, а длинная клешня на шланге со свистом обрушилась на Пашку сверху. Заорав, он отпрыгнул назад. Но прыгать в горах, когда ты не видишь, куда — очень глупая затея. Он повалился на бок и заскользил по гладкому каменному боку, ударившись локтем, коленом и скулой. Сверху что-то лязгнуло по камню, подхватило, подняло — и Пашка в ужасе сообразил, что камни остались ниже, гораздо ниже, чем достают его болтающиеся ноги. Он висел в клешне робота, и робот, видимо, собирался его сожрать! Пашку внезапно охватил смех пополам с яростью: тоже мне тостер, называется! Он этих роботов-домоработников на Земле шпынял, как хотел, и тут какой-то оживший кошмар доисторического кибернетика собирается с ним, хозяином прогресса, разделаться! — Отпусти меня, ты! — заорал Пашка. — Железяка ржавая! Он увидел Аркашу и Алису, которые вылезли из укрытия в расщелине, прикрытой силикатными растениями, и бежали к нему, нелепые и жутко медленные на гладком камне. «Не выйдет! — подумал Пашка. — И не надо, потому что эта тупая железяка все равно ничего мне не сделает!» Алиса выстрелила — вспыхнул синий огонечек на конце палки. Но, кажется, промахнулась. Нет, не промахнулась! Манипулятор, который держал Пашку, покосился и замер, потом разжался, и Пашка полетел опять на камни. Он еле успел сгруппироваться, но все равно ударился снова, и подумал, что либо будет хромать, либо сломал ребро. Тут же весь ужас ситуации навалился на него холодом, по позвоночнику побежали мурашки. Он вскочил, обернулся — и успел увидеть, как железный робот неловко валится прямо на Аркашу. Это было страшно: яркое солнце, тишина — и груда маслянисто-блестящего металлолома там, где только что был их друг. А у Пашки с Алисой даже не осталось сил кричать, не осталось влаги в горле, чтобы кричать. Молча, тяжело дыша, они кинулись к упавшему роботу… ...Аркаша выполз из-под покосившейся железной пластины и посмотрел на Пашку и Алису чумными глазами. — Я не думал, что он так… сразу… — сказал он, и вместо объяснений показал свой неуклюжий глушитель. — Ну ты, физик! — Пашка облапил Аркадия, и не сразу понял, почему тот вдруг так обмяк в объятиях. Решили — от нервов. Но когда опустили его на землю, обнаружил, что у него длинные кровавые полосы вдоль левой руки, а большого пальца на ней не хватает. Наверное, вентиляционная решетка на боку робота: кто и зачем делает наточенные вентиляционные решетки?! Впрочем, кто вообще строит гигантских боевых роботов? Сейчас Молчаливая или даже немая женщина в форменном комбинезоне, которая пристала к ним на пятый день пути, оказалась абсолютно бесполезной. Зато Патрик научил Пашку как следует стрелять (точнее, поправил огрехи в его навыках) всего часа за два. И еще он очень мало спал: два или три часа каждую ночь. Поэтому именно он почти постоянно нес вахты. Это было огромным благом: Пашка не знал, что бы с ними было, если бы они еще и не высыпались. Со сном вообще вышли проблемы. В итоге организовали так: Алиса с Безымянной ложились в дальнем конце, часто у стены пещеры или другого укрытия. Пашка, Аркадий и Ву (а иногда и Патрик, который отвлекался от дежурства) — грудой перед ними. В этой груде в центре было тепло, даже жарко. Посреди ночи кто-то обязательно через кого-то перекатывался, и так можно было проспать более-менее в тепле. А девушки с утра выглядели совсем замерзшими. Еще Патрик и Ву по очереди помогали тащить синтезатор воды. Ву, правда, при этом все время ворчал. Ни Алиса, ни Патрик его не одергивали (хотя вообще Патрик его как-то умел успокоить — чаще всего парой слов на незнакомом Аркаше диалекте). Постоянный нудный монолог коротышки на нескольких языках (в основном английском и китайском) накатывался какими-то мутными волнами, пока они переставляли ноги, петляя в расселинах. Как-то на привале Пашка спросил Алису, почему она его не заткнет. — Пусть, — сказала она, чертя что-то прутиком. — Он выполняет важную миссию. Он — омега группы. И скептик. — Опять твой спецкурс по психологии? — Типа того. — Что ты чертишь? — Вспоминаю план города. На Аркашиной карте его нет. А город становился ближе. Он строился не для роботов, что становилось очевидно с каждым пройденным километром. Узкие асфальтовые дороги совершенно не подходили для здешних танков. Вдоль этих дорог выстроились линии электропередач: вполне земного вида, такие ставили еще лет пятьдесят назад, пока не научились передавать энергию прямо по воздуху. Иногда на расстоянии, со скал, они видели дома вдоль шоссе. Просто бетонные коробки, но в них были окна, и вообще издалека они очень походили на человеческие. Зачем роботам человеческие дома? Алиса не знала, откуда здесь эта инфраструктура. — Я помню Шелезяку совсем другой, — повторяла она. — И карта была совсем другая… Понимаете, это была мирная планета! Несчастная, скучная, но мирная! Одни роботы! Не такие, относительно антропоморфные. Тут даже были механические звери. — Что-то случилось во время катастрофы, — задумчиво ответил Аркадий. — Откуда-то сюда попали эти двое, — он покосился на Патрика и Ву, которые шли сзади, что-то вполголоса обсуждая. — Да и Безымянная… Мне кажется, она не землянка. Не зря же нам не удалось с ней объясниться! — Мы точно не знаем, — мягко сказала Алиса. — После того, что с ней сделалось, любая дар речи потеряет. — Я отказываюсь думать, что с земной женщиной можно сделать такое, — высказал Аркадий мысль, которую Пашка с ним абсолютно разделял. — Я имею в виду, что нас же всех тренируют, как справляться с травмами, в том числе с психологическими! Она должна была! Алиса грустно покачала головой. — Никогда не обвиняй жертву, Паша. Нас учат хорошо. Но сломать можно любого, я видела. Тут она резко остановилась. Пашка и Аркадий остановились тоже: каменный язык, по которому они шагали, внезапно кончился, дальше расстилалась голая сухая земля. Примерно в полукилометре, чуть приподнятое над землей, темнело шоссе. Повисло молчание. Безымянная, а потом и Ву с Патриком догнали их, встали рядом, с тоской глядя на безнадежную полосу земли. «Черви» ведь так и не отстали. — Может, если как-нибудь пробежим? — предложил Пашка. — По такому солнцу? — риторически вопросил Аркадий. — В нашем состоянии? А что потом делать, бежать до самого города? — Может быть, бежать не придется, — вдруг сказал Ву. Все посмотрели на него. — Если я верно думаю, — начал он, — если! Очень много если! Но у меня есть гипотеза. Возможно, «черви» не должны подкапываться к самому городу. Они помешают своим же коммуникациям. — В каком смысле? — нахмурилась Алиса. — Я думаю, что всеми «червями» и прочими роботами управляет гигантский компьютер в центре города, — буднично проговорил Ву. — Поэтому они нападали так неуклюже: на таком расстоянии от суперкомпьютера сигналы не скоординированы: все-таки на передачу радиоволн требуется время. Но если это верно, коммуникации находятся в бункерах под землей, под городом. Тогда черви не будут ползать здесь, чтобы не повредить. — И как мы это проверим? — спросила Алиса. — Кто-то должен спуститься на песок, и тогда будет видно, — пожал плечами Ву. — Предлагаю бросить жребий. — Чушь, — сказал Аркадий. — Откуда на Шелезяке суперкомпьютер? Мы бы знали. Все искусственные интеллекты регистрируются в ИнтерГполе, это же круче нейронной бомбы! Ву поглядел на Аркадия невыразительными раскосыми глазами. — Планета, на которой мы стоим, называется Шелезия, — произнес он. — А вовсе не Шелезяка. И про то, что тут творится всякое, известно было давно. Мы с Патриком прилетели сюда с проверкой от Человеческого Протектората… но из-за махровой халатности и некомпетентности экипажа корабля, высадились не там, где нужно. — Человеческий протекторат? — уточнил Пашка. — Параллельные миры, я ж говорил, — Аркаша пожал плечами. — Не параллельные, раз они пересеклись, — едко заметил Ву, — а вы, молодые люди, надышались галлюциногенами… Хотел бы я знать, где вас, таких наивных, выращивают! — Это я наивный?! — возмутился Пашка. — Вы не похожи на инспекторов, на вас же написано, что вы авантюристы! Я, между прочим, с космическими пиратами общался, так вот знаете, на кого ваш Патрик больше всего похож? — Патрик! — вдруг крикнул Ву. — Идиот! Вернись! Пашка обернулся и понял, почему Ву орал: Патрик уже спустился на голую, незащищенную камнем землю и решительно шагал по направлению к шоссе, закинув на плечо самую большую винтовку. Его длинная тень тянулась по равнине, перескакивая с кочки на кочку. Он обернулся и помахал им рукой. — Спокойно, — его низкий, звучный голос разносился далеко. — Можете спускаться. Когда они догнали Патрика, Пашка услышал, как Ву сказал ему по-китайски: «Болван» и еще что-то насчет того, что следовало в самом деле тянуть жребий. Патрик ответил ему по-английски: — Есть разница между живым и мертвым. Пашка не понял, к чему это он. Может быть, пословица? Тогда Со слезами — дело-то было не в пальце, конечно. Пашка не выносил женских слез; у него самого тогда ком к горлу подкатывался. Но в первую ночь было во сто крат хуже. Они лежали под одним одеялом; Аркадия, которого знобило, положили в середину. Алиса встала, отошла в сторону, чтобы поплакать, а Пашка не мог встать, потому что тогда бы Аркадий совсем замерз. Когда Алиса вернулась, Пашка не знал, что сделать лучше: промолчать или сказать что-нибудь ободряющее? Алиса сама увидела, что он проснулся, и нормальным, тихим голосом произнесла: — Я в туалет ходила. Пашка подумал, что, наверное надо как-то ее утешить. Утешения на ум не шли. Тогда, превозмогая себя, он сказал: — Не переживай за Аркашу. Он… пришьют ему новый палец, механический. Лучше прежнего будет. — Я не… — Алиса глубоко вздохнула. — Не только из-за него. Просто, Паш… это была другая планета. Совсем другая, понимаешь? — Ну… наверное, тут что-то случилось? — Пашка попытался угадать, что она имеет в виду. — А что если был темпоральный сдвиг или что-то типа того? — пробормотала Алиса. — Но почему с нами? Что если мы… никогда не вернемся? Пашка сглотнул. — Не говори об этом днем, — попытался пошутить он. — А то я могу и поверить. А кому это надо. — Никому, — согласилась Алиса. — Спасибо, — и поцеловала его в щеку, Пашка не понял, за что. А потом они легли спать. Сейчас На входе в город нашли первые трупы. До этого, в пустыне, не находили, а тут нашли. Трупы редко были целыми: не тела, скорее, куски, частью мумифицированные от жары, частью даже еще свежие. Пашку вырвало, Ву тоже. Аркадий, Алиса и остальные держались, хотя Алиса снова украдкой плакала, Пашка видел. Все тела были разрезаны аккуратно, не разорваны. Словно пилами. Кто это сделал и зачем, было непонятно, тем более что этот кто-то иногда бросал все вместе, иногда оттаскивал отдельные части, иногда вообще оставлял только руки или ноги, а все остальное забирал. Аркадий и Ву заспорили: Ву считал эти случаи людоедством и признаком того, что в городе есть живые люди, потому что зачем роботам тела? Аркадий убеждал, что куски тел действительно забирают роботы, и что это какой-то сбой в программе. В конце концов их разняла Алиса. — Нам не нужно знать, откуда они берутся, сказала она, — нам нужно только найти передатчик и послать сигнал СОС в Галактический центр. — Нет никакого Галактического центра, — пробурчал Ву. — Есть Протекторат человечества. — Вот и выясним, что есть, — ответила Алиса. — Если вы с Аркашей правы и произошел слом реальностей, мы могли оказаться в любой. — Или вообще в третьей, — заметил Аркаша. — Или в десятой! — сердито произнес Ву. — Где всех людей давно захватили и сожрали монстры с Ригеля! Посылать сигнал СОС наобум, непонятно кому — значит, нарываться на неприятности! Кроме того, в этом городе на момент катастрофы было полно людей. Или вы думаете, что никто из них таки сигнала не послал? — У вас есть идея получше? — уточнила Алиса. Ву замолчал: идеи получше у него не было. Но всем видом он с тех пор только и делал, что демонстрировал неодобрение. Пашку эта демонстративность злила. Было решено, что на разведку пойдут Пашка и Патрик. Аркадий, правда, тихо отвел Пашку в сторону и сказал, что он этому типу не доверяет. Мол, откуда они знают — может быть, он вернется один и скажет, что ничего не смог сделать! — Не вернется, — сказал Пашка с неизвестно откуда взявшейся уверенностью. — Почему это? — хмуро спросил Аркадий. — Потому что с нами остается Ву, — ответила Алиса вместо него. — Он будет думать: вдруг мы что-нибудь с ним сделаем? Все трое замолчали и неуверенно переглянулись между собой: они были совершенно не уверены, даже после всего произошедшего, даже оголодав и устав до последней крайности, что в самом деле смогут сделать что-то с другим человеком. Пусть даже им лично не очень-то приятным. — Но Патрик-то не знает, что мы не сможем, — тихо сказала Алиса. — В его представлении так даже нормально. Око за око. Пашка был почему-то уверен, что никаких крайних мер не понадобится. Сам не знал, почему. Зрела у него такая иррациональная уверенность. Ву был ему неприятен, но все-таки насчет космических пиратов он погорячился. Внешнеее сходство имелось (Патрику бы пару сотен килограмм лишних — и вылитый Весельчак У, формат тот же), но внутреннее — нет. Ву казался, скорее, таким вредным университетским преподом, который ставит двойки «из принципа» и брюзжанием доводит студенток до слез. А Патрик… с Патриком было сложнее, но Пашка все равно считал, что все обойдется. Идти на разведку решено было с рассветом: никто не знал наверняка, что роботы видят хуже в сумерках, чем в полной темноте, но Патрик сказал, что в этих условиях приборы ночного видения иногда барахлят. Алиса, Аркадий, Безымянная и Ву должны были дожидаться Пашку и Патрика на бывшем складе на берегу того, что когда-то, должно быть, было рекой: сейчас русло высохло и потрескалось. Над городом небо было серым, низким, в воздухе чувствовался запах гари. Наверное, здесь еще работали какие-то заводы. Настроение у всех было подавленное. Алиса обняла Пашку перед уходом, а Аркадий пожал ему руку. Ву с Патриком тоже попрощались — обнялись. Пашка услышал, как Патрик сказал что-то вроде «Сентиментальным становишься, брат», а Ву ответил «Не говори глупостей». Почему-то у всех было такое чувство, что они прощаются навсегда. Пашка пытался его стряхнуть — не выходило. Сперва разведка шла более-менее гладко: они нашли брошенный вездеход с бензином в баке, и километров двадцать проехали по шоссе. Роботы на них внимания не обращали, а может, приняли за своих: их обогнало как минимум две или три машины, которые ехали сами по себе, без видимых водителей. На границе города стояла стела с иероглифами. Пашка засмотрелся на ржавые символы, и пропустил момент: какой-то воздушный робот отбился от косяка, летящего к городу и нырнул к машине — наверное, заинтересовался. Все произошло быстро, буднично: Патрик выстрелил через окно с водительской стороны, робот выстрелил в ответ. Патрик мотнулся назад, руль остался без внимания и Пашке пришлось перехватить управление, благо, в огромной кабине вездехода для этого было достаточно места. Он остановил машину на обочине. Робот, упав, догорал в кювете, Патрик свесился с высокого сиденья и не шевелился. Вытерев пот со лба, Пашка медленно обернулся к напарнику и потянулся пощупать пульс. Внутренне он уверен был, что это бесполезно: даже под таким углом было видно, что кожа на левой половине лица обуглилась — но Патрик перехватил его руку. — Не смотри, если не хочешь, пацан, — проговорил он еще более хрипло, чем обычно. — Тебе нужна первая помощь, — возразил Пашка дрожаще. — Мне нужны запчасти, — хмыкнул Патрик, оттолкнул Пашкину руку и выпрямился на сиденье. Левую половину лица у него действительно выжгло полностью: в прорехе маслянисто поблескивал черный металл. В левом глазу мерцал синеватый диод. — Н-надо же… — пробормотал Пашка. — Ты андроид? Уже задавая вопрос, он понимал, что Патрик не может быть обыкновенным роботом: даже самые совершенные из знакомых ему моделей не вели себя так, как он. Правда, если он из другого мира… — Киборг, — поправил его Патрик. — Хотя человека во мне меньше тридцати процентов, что лишает меня права на гражданство. — А… Ву? — Ву меня создал, — пожал плечами Патрик. — Собрал по кусочкам. Когда все говорили, что дело гиблое, и не нужно стараться. Не ради такого, как я. Правда, он только хотел доказать, что может… но все равно. Ву — хороший человек. Хоть и мудак иногда. — Нет, я имел в виду… — Пашка облизал губы. — Он что, тоже киборг? — Процентов на десять-пятнадцать, кажется, — пожал плечами Патрик. — Искусственные суставы и все такое. Поехали дальше. Он вновь завел мотор. — А… перевязать? — осторожно спросил Пашка. — Тебе не больно? Патрик только фыркнул. Тогда С первого робота друзья сняли ружья, а вот холодильного элемента в нем не нашлось, и поэтому синтезатор воды не построили. Но с ружьями они все равно странным образом чувствовали себя лучше, чем с дохленькими лазерами, хотя идти с ними по пустыне оказалось сложнее. Еще: прокладка между деталями робота, сработанная из какого-то материала вроде каучука, оказалась съедобной. За раз много есть было нельзя, начинало мутить. Но и в небольшом количестве она оказалась серьезным подспорьем в рационе. — И говори после этого о границе между техникой и биологией, — сказал Аркаша, вгрызаясь в свой каучуковый кусок. Безымянная прибилась к ним на пятый день пути, сразу после того, как они поймали и разобрали первого робота. Была одета в изорванный полувоенный комбинезон и хорошие ботинки, но вся покрыта солнечными ожогами. Сразу выпила полфляжки воды и так и не назвала своего имени, потому что в ответ на попытки объясниться с ней на тридцати известных Аркаше языках только мотала головой, закрывала руками уши и плакала. Она точно была из какой-то экспедиции, а может быть, из стационарного поселения в городе. Что с ней случилось, она даже и не думала рассказывать. Но шла, как заводная, тащилась вслед за ними, стараясь держаться Алисы и шарахаясь от Пашки с Аркадием. От этого Пашку тошнило. С ее появлением в группе нужда в синтезаторе воды обострилась. Сейчас Город выглядел странно. Местами Пашка узнавал знакомые детали: например, одно строение выглядело как типичный завод по переработке антигравитационного топлива, но он почему-то вросло углом в странную исковерканную башню, назначения которой он даже приблизительно не мог назвать. Большинство домов были выстроены из бетона с большими стеклянными окнами; эти стекла теперь устилали улицы. «Живых», выращенных домов Пашка вообще не увидел. С одной стороны, это неудивительно: если Шелезяка населена роботами, так зачем им живые дома? С другой стороны, Алиса говорила, что уже лет десять тут жили ученые с Земли и с Фикса, помогали местным роботам восстановить экологию, очистить атмосферу и наладить нормальный производственный цикл… Пашка и боялся встретить этих землян и фиксиан — страшно было даже предположить, что с ними стало — и удивлялся, куда они делись. — Вот, — вдруг сказал Патрик. — Центр галактической связи. По мнению Пашки, приземистый купол, глубоко ушедший в землю, ничем не напоминал привычную ему станцию связи — где, например, наружные экраны (Пашка не ожидал, что они в самом деле будут работать и показывать котировки стоимости цветных металлов на разных планетах и самые важные галактические новости, но висеть-то они должны!), где обязательная гостиница для приезжих, где флагшток для флагов всех основных планет?.. Хотя нет, флагшток был: его словно кто-то грубо воткнул в купол сверху, и единственный сохранившийся на нем флаг Объединения Короны казался оборванной старой тряпкой. Но над входом красовалась надпись иероглифами. Пашка иероглифы знал плохо — не всем же быть полиглотами, как Аркаша. Но в этих он не мог разобрать даже отдельных элементов: какая-то дикая стилизация. Подъехать ко входу вплотную было нельзя: от дороги к зданию вела некогда мощеная, теперь выщербленная и заваленная мусором площадь. Между некоторыми кучами вездеходу было никак не протиснуться. — Теперь осторожно, — предостерег его Патрик. — Как только выберемся из машины, они могут на нас напасть. Ты ваши коды знаешь? — Какие коды? — удивился Пашка. — Бери да вещай открытым диапазоном, это же СОС! Патрик поморщился, пробормотал: «Святая простота, да, это мы не подумали...» Потом сказал уже вслух: — Ладно, по крайней мере добавляй к каждой фразе вот эти цифры, — он медленно и раздельно произнес шесть цифр. — Запомнил? — Не маленький, — кивнул Пашка. — А ты чего? Ты же там будешь? — Я постараюсь отвлечь огонь на себя. — Еще чего! — возмутился Пашка. — Давай жребий кинем! — Велю Ву, чтобы не учил детей плохому, — фыркнул Патрик. — Если передатчик придется чинить? Парень, ты явно в технике сечешь больше меня, я тот еще спец. А эти огнем тебя сметут. Пашка разозлился. Ужасно. Хотел было процедить, что ничего не сметут, потом вспомнил, как болтался в клешне робота, и его замутило. Подумал, что Алиса наверняка посоветовала бы ему слушаться Патрика. Но — не сказала при прощании. Должно быть, доверяла его сообразительности. Во всяком случае, Пашка очень на это надеялся. — Готов? — спросил Патрик. — Поехали. Конечно, они не поехали, а вывалились из раскрытых дверей машины, которую Патрик развернул так, чтобы ближе ко входу оказался Пашка. Пашка побежал, пригибаясь, как было условлено. Роботов было не видно. Патрик, несмотря на то, что тащил вдвое или втрое больше оружия, догнал его буквально через несколько шагов. Шагал он очень легко: был выше Пашки почти на голову, потому ему-то бежать не приходилось. Раздался свист и чириканье: над их головами куда-то по направлению к центру города пролетел один робот, затем другой. Патрик проводил их дулом автомата, но ни один не обратил внимания на двух человечков. — Не нравится мне это, — пробормотал Патрик. — Дареному коню в зубы… — ответил Пашка, забегая под козырек. Патрик ругнулся — кажется, просто не понял, что сказал Пашка, и выразил таким образом свое раздражение. Дверь оказалась заперта, и к тому же забаррикадирована изнутри, поэтому пришлось повозиться, прежде чем они попали в вестибюль. Уже на этой стадии Пашка почувствовал тяжесть на сердце. Когда же они попали внутрь, его опасения подтвердились от и до. — О черт… — пробормотал он и отвернулся, прикрывая нос рукой. Не помогло: желудок все равно вывернуло. Те самые трупы землян и фиксиан, которые он боялся обнаружить на улицах города… разумеется, их не было там, потому что все они собрались здесь. Кажется, большинство этих людей умерло от жажды, но некоторые, возможно, от какого-то газа. Кто-то убил друг друга. Воздух был очень спертый, и смрад в нем казался нестерпимым. Патрик кинул Пашке капсулу. — Носовые фильтры, — сказал он. — Разломи и вставь. Извини, надо было еще на улице догадаться. — А ты как же? — спросил гнусаво Пашка, втыкая в нос маленькие шарики — незнакомая марка, Пашка до сих пор видел только капсулы. — А я запахов не ощущаю, — пожал плечами Патрик. — Давно уже. Фильтры только для тех, кто рядом окажется. — Может, тебе еще и воздуха не нужно? — мрачно поинтересовался Пашка. Патрик улыбнулся целой половиной рта. — Кислорода — меньше, чем людям. А газовая атмосфера нужна, для вентиляции. Пойдем быстрее. В сущности, уже можно было никуда не ходить: обилие бесславно умерших в пункте межгалактической связи людей показывало, что ни с кем они связаться не могли. Но все-таки Пашка и Патрик добрались до диспетчерской. Пульт и вся аппаратура выглядели неповрежденными, но электричества не было. Одни развороченные щиты и вскрытые коммуникации по всему зданию — люди пытались подключить электроэнергию обратно. У них не вышло, а тут был народ с нашивками инженеров звездного флота… — Можно возвращаться, — пробормотал Патрик. — В вестибюле валялись люди в форме Инженерного корпуса. Если уж они не справились, нам ловить нечего. — И что делать? — тихо спросил Пашка. — Вернемся, — пожал плечами Патрик. — Не знаю, как твой кудрявый товарищ и девушка, но Ву точно что-нибудь придумает. — Я бы не был так уверен, — мрачно заметил Пашка. Ему до слез было обидно: все эти мытарства — и ни за что, подвели группу. Патрик осторожно положил ладонь ему на плечо: видно, боялся, что если ударит со всей дури, вобьет Пашку в землю. — У Ву точно есть какой-то туз в рукаве, — сказал он. — Ведет он себя как-то… подозрительно. Я эти признаки изучил, десяток лет с ним работаю. На самом деле… — он осекся, как будто что-то сообразил. Изменившись в лице, Патрик сунул руку в карман своего широченного плаща-палатки и достал что-то. Крошечная штучка совершенно терялась в его лапе. — Что это? — тревожно спросил Пашка, сразу поняв, что ничего хорошего. — А я-то думал, почему он обниматься полез, — лицо Патрика сразу сделалось глухим, как кирпичная стена, замкнулось. — Это коды. — Какие коды? — Его личные коды, он их все время на шее носил. Корреспонденция, счета, патенты, чертежи — все! Я был уверен, что обманка. Потому что если не обманка, оно стоит миллиарды, и ни один дурак не будет просто… — Патрик замолчал, сжимая штуку в кулаке с такой силой, что Пашка подумал: в песок разотрет. — Может, все-таки фальшивые? — Тогда зачем кулон мне отдавать? Нет. Этот… — незнакомое слово, — что-то затеял. И добром это не кончится. Пашка мимолетом подумал, что Патрик очень поладил бы с Зеленым. Тут Патрик повертел свое миниустройство в руке, повернул колпачок, и над ним спроецировалось изображение Ву — прозрачное и зеленоватое. — Ли! — начало изображение по-английски. — Я кое-что не успел тебе рассказать... Тогда Они обнаружили мародеров у туши второго подбитого ими робота, на утро. Пашка чуть было сгоряча не застрелил их сразу, Алиса удержала его руку. Было их двое: маленький лысый человечек, у которого, несмотря на солнцезащитный плащ, одинаково обгорела и пошла пятнами лысина и физиономия. И здоровый верзила, чей широченный плащ топорщился многозначительно: складывалось ощущение, что под ним он припрятал целый арсенал. Оба были широкоскулыми, с раскосыми глазами, несмотря на разность формата, чем-то неуловимо похожими. — Мы мирные люди, — произнес верзила неожиданно приятным тенором, приподнимая широкие ладони. — Нам просто нужно несколько запчастей. Дайте пройти. Говорил он на английском с престранным акцентом, но довольно понятно. — Это наш робот, — не согласился Пашка. — Мы его добыли. — Постойте, — Алиса выступила вперед. — Постойте. Давайте договоримся. Вы что собрались делать, синтезатор воды? — Предположим, — отозвался лысый. — Я — Алиса, — Алиса положила руку на грудь. — Это — Паша и Аркадий. Имени этой женщины мы не знаем. Мы тоже собираемся делать синтезатор воды. И идти к городу. Почему бы нам не объединить усилия? Лысый коротышка сощурился, отчего его глаза и вовсе превратились в щелочки. — Меня зовут Джаспер Ву, — сказал он. — А это — Ли Патрик. Мы пойдем с вами к городу, если вы докажете, что вы стоящие союзники. — Как минимум, это мы завалили робота! — воскликнул Пашка. — Это вы должны доказывать! — Вам просто повезло, — пренебрежительно отозвался Ву. — И нет, у нас тут гораздо больше шансов на выживание, чем у вас, так что... Вдруг Патрик хмыкнул и сказал: — А мне детишечки нравятся. Мы пойдем с ними, Ву. Лысый кинул на головореза возмущенный взгляд, но возразить, кажется, не осмелился. Потом, конечно, Пашка понял: не то чтобы не осмелился, просто признал авторитет. Сейчас Бетонная коробка без окон, в которой они оставили прочих членов их партии, пустовала. Пашка это ощутил шестым чувством еще на подходе — без шестого чувства он, кажется, давно бы уже погиб в этой гиблой пустыне. Патрик гнал, как очумелый. Пашка подозревал, что он от него узнал за эти пару часов больше китайского мата, чем за всю свою предыдущую жизнь. Патрик проехал впритирку к каменной стене с пустыми проемами окон. Дом просматривался насквозь, и очевидно стало, что там действительно никого нет. Ни единого человека. Но они услышали треск. Завернув за дом, Пашка и Патрик даже увидели источник этого треска: кто-то забился в щель между двумя опустевшими домами и экономными очередями отстреливался от небольшого, с танк размером, робота, похожего на огромного жука. Робот трещал «надкрыльями» и с жучьей же тупостью пытался просунуть огромную круглую башку в узкую щель. Видимо, раньше он действовал манипуляторами, но теперь два из них были уже наполовину оторваны, из них хлестала синяя амортизационная жидкость. — Там кто-то заперт, — пробормотал Пашка. Патрик посмотрел на него, как на глупого ребенка, взвалил на плечо одну из своих пушек — ту, что стреляла раскаленными голубыми сгустками — сдвинул рычажок на стволе и выстрелил. Вместо голубого и маленького сгустка из дула вылетел огромный белый шар. Он ударил в зад металлическому жуку, сразу оплавив его — даже до Пашки с Патриком долетела волна жара. «Жук» развернулся, мотая металлическими лапками в воздухе, как будто от боли. Патрик выстрелил еще раз, и на этот раз Пашка присоединился, вспомнив, что и у него ружье не зря. Передняя часть жука разлетелась вдрызг; робот еще попытался ползти к ним, дергая боковыми лапами, но без особого успеха. — Ничего себе… — пробормотал Пашка. — Ты с самого начала так мог? — Заряд ограничен, — пожал плечами Патрик. — До сих пор можно было их только отгонять. Из щели между домами, отряхивая с одежды штукатурку, выбралась Безымянная. — Долго вы, черт! — сказала она по-английски. — Я думала, вас тоже съели. Хотя… — она внимательно посмотрела на Патрика. — Тебя съешь, пожалуй. У нее оказался нежный, мягкий голос и приятный напевный акцент. И вообще лицо как-то стало осмысленнее, живее. Наверное, сейчас бы она могла показаться Пашке красивой. Но меньше всего ему хотелось заострять внимание на ее красоте! — Тоже?! — крикнул он. — Что случилось?! — Тоже — как моих прежних спутников, — сказала она хладнокровно. — Их расчленили роботы и забрали все киборгизированные детали на запчасти. А ваши друзья, Алиса, Рыжий и этот коротышка — их похитили. Из-за коротышки. Он вышел на открытый воздух, достал из штанов свой член и начал им мигать. Тут они и прилетели. — Что?! — Пашке показалось, что он ослышался или неверно понял. — Достал из штанов свою елду, хуй, пенис, кочерыжку, отстегнул его и начал им мигать, — раздельно повторила Безымянная. — По-моему, это было какое-то сигнальное устройство. Патрик выругался. — Конечно, это было гребаное устройство! — воскликнул он. — А я все гадал, как он протащил блокиратор через все обыски! Пашка почувствовал то ли головокружение, то ли тошноту, то ли то и другое сразу. Вновь, как в самый первый день на Шелезяке, его накрыло ощущение полной нереальности, невозможности происходящего. Словно затянувшийся сон. Даже солнечный свет, казалось, больше не обжигал, или, во всяком случае, не обжигал так сильно. — Кстати, меня зовут Кэтрин Росс, сержант космической морской пехоты Преславной Англосаксонской Империи, — продолжила Безымянная. — Это у вас? — Пашка посмотрел на Патрика. — Это у них, — тот мотнул головой. — Третий мир. — Ага, я тоже так подумала, — Кэтрин тряхнула темной короткой косичкой и жизнерадостно улыбнулась. — У нас в партии был с самого начала яйцеголовый один, аристократ, из Академии. Так он сразу начал чего-то лепетать, что миры пересеклись, и мы находимся на перепутье, ни в одной из известных вселенных. Поэтому и сигнал послать никому невозможно. — Я смотрю, тебе уже лучше, — сказал Пашка неприязненно. — Я перестала притворяться сразу, как только этот придурок вытащил свою пипиську, — пожала плечами Кэтрин. — Хотела спасти Алису и Рыжего, но не получилось. Роботы набежали роем просто. Но они бы их не взяли, если бы они не попытались отбить коротышку. Он, кстати, им кричал, чтобы прятались. Нет, надо было геройствовать! — Зачем ты вообще притворялась?! — с болью воскликнул Пашка. — Зачем на жалость давила?! — Нас так учат делать всегда, ничего личного. Если тебе станет легче, я почти сразу захотела признаться. Но тут появились эти двое, и я решила помолчать, — она указала подбородком на Патрика. — Без обид, Ли, или как тебя там. — Естественно, — тот только плечами пожал. Тогда «Вероятно, мне следовало сказать это раньше, — произнесла голова Ву на голограмме, — но я проявил малодушие. Мне было приятно, что хотя бы один человек видит меня лучше, чем я есть. Я согласился на просьбу лорда-протектора отправиться на Шелезию с проверкой не потому, что меня действительно беспокоило, не появился ли тут сбрендивший суперкомпьютер, а потому, что я точно знал: он действительно появился… Несколько лет назад, добывая деньги для продолжения исследования, я продал диссидентскому правительству Шелезии несколько блоков для создания искусственного интеллекта… бракованных блоков. Я был уверен, что их не получится интегрировать или они не заработают. Но они заработали! И поскольку у этих идиотов хватило ума подключить ИИ к управлению всей инфраструктурой планеты, он набрал небывалую мощность… Ну и потом этот интеллект понял, что его собираются отключить. И принял меры — уж как умел. А умел он многое — он ведь управляя космопортом и получал энергию от списанных межпространственных двигателей. Оттого возникли все проблемы с закукливанием пространства и времени, со смещением параллельных миров… Похоже, этот рыжий юноша прав, и мы существуем сейчас не в нашем мире и не в их мире, а на перекрестке, в некоем пространстве, которого на самом деле не существует. Я не думаю, что это можно как-то исправить снаружи. Никто к нам не пробьется. Я думаю, что единственный способ, которым можно это решить, изнутри. Я — единственный человек, который знает, что нужно делать. Центральный компьютер управляет всеми роботами на планете. Чтобы остановить их агрессию, нужно пробиться к самому центру. Мне удалось укрыть от обысков при приземлении блокиратор — тот самый, над которым я работал последние полгода. Я надеюсь пустить его в ход. Еще я, вопреки всему, надеюсь выжить. Но если не получится, Ли, мне будет приятно, если выживешь ты…» Он добавил что-то еще, на китайском, чего Пашка совершенно не понял. На его вопросительный взгляд Патрик, поморщившись, пояснил: — Стихи. Старинные. Чертов позер… Если он попытается привлечь внимание роботов... Он опять повернул колпачок устройства, и голограмма погасла. Вернул в карман. — Что он задумал? — спросил Пашка. — И… Блин! Он же с Алисой и Аркашей! Получается, они переживали насчет того, что Патрик может сделать с Пашкой, но даже не подумали, что натворит Ву без присмотра напарника! В душной, темной диспетчерской центра галактической связи сразу стало нечем дышать. — Быстро, — сказал Патрик. — К машине. «Верно, — подумал Пашка, кидаясь за ним. — Может, еще успеем». Сейчас Машина мчалась по шоссе с дичайшей скоростью, Пашка и подумать не мог, что из этого крабика можно столько выжать. За рулем сидела Безымянная — Кэтрин Росс. Он сидел с ней рядом; Патрик устроился на заднем сиденье, возился с оружием. Небо сделалось еще темнее, еще ниже, но воздух пах не бензином и даже не гарью — электричеством. — Это не загрязнение, — вдруг сказала Кэтрин. — Что? — Пашка повернул к ней голову. — Ты нюхаешь воздух! — крикнула она над ревом двигателя. — Но это не выбросы! Это опять чертовщина какая-то творится, как первый сдвиг! Чертовщина или нет, но что-то происходило, определенно. Глядя в окно, Пашка видел, что вдоль шоссе нескончаемым потоком тянутся роботы, большие и маленькие. Они двигались скачками, ехали на колесах, бежали на двух ногах. Небо тоже кишело роботами: они часто пролетали над самой головой, шумя вертолетными лопастями или реактивными двигателями. Никто из них не обращал внимания на людей в крошечном вездеходе. — Движутся к космопорту, похоже, — сказал Патрик. — Космопорту какого города? — резко спросила Кэтрин. — Империи или Протектората? — Они тут все перепутались, неважно! — вмешался Пашка. — На Шелезяке тоже был космопорт! Космопорт действительно оказался в конце маршрута и именно там, где, по Пашкиным ощущениям, ему следовало быть. В конце концов, какой человек из двадцать первого (или двадцать пятого, как в случае Патрика, или черт-знает-какого, как в случае с Кэтрин) промахнется мимо космопорта? Но едва они его увидели, как Пашка тут же пожелал не видеть эту махину никогда. Вместо привычной ему башни диспетчерской высилась совершенно невообразимая мешанина высотой, кажется, до неба. Они не заметили ее из города только потому, что глядели на дорогу, а не на пейзаж. Махину составляли налипшие на башню вплотную друг к другу роботы: насекомо- и человекоподобные, похожие на танки и на автомобили, сверкающие фарами и разнообразными сервисными огнями, непроницаемо темные и даже покрытые маскировочными сетками. Но они не просто прилипали друг к другу виноградными гроздьями: внутри этих гроздей шла работа, какое-то интенсивное зловещее движение. Сперва оно вызывало только смутную тошноту от ряби в глазах, однако, приглядевшись, Пашка понял: роботы перестраивали друг друга и самих себя. Унифицировали, отрывали друг от друга части и вставляли… На капот автомобиля прямо перед ними упала рука, покрытая человеческой плотью. Из сочления локтя торчала металлическая трубка. — Класс, — заметила Кэтрин. — Как мы попадем внутрь и будем искать в этой каше ваших дружков? «А тебе они не дружки, выходит?» — подумал и не сказал Пашка. — А нам и искать не надо, — сказал он другое. — Глядите. В самом деле, на уровне входа роботы мистическим образом исчезали, роились только начиная со второго этажа. В дверь вполне можно было пройти пешком. — Ну, Ву, ну умелец… — пробормотал Патрик, выскакивая из машины. — Думаешь, это он ход оставил? — спросил Пашка, выпрыгивая следом. — Либо он, либо для него. Этот компьютер же его пригласил по ковровой дорожке, как дорогого создателя… — Как папу Карло, — пробормотал Пашка. — Интересно, он тоже хочет стать настоящим мальчиком? Ответом ему было два недоумевающих взгляда. Пашка только плечами пожал. Внутри здания было серо и неприютно. Коридоры казались то ли грязными, то ли заросшими пылью. Воняло тухлятиной, и в целом не верилось, что люди ушли отсюда всего несколько дней назад. «А может, — подумал Пашка, когда они взбегали вверх по раздолбанному древнему эскалатору, — тут и вовсе никогда не было людей. Какой человек согласится пользоваться этим памятником? На него даже смотреть — вредно для здоровья». Но мысль была какой-то пустой, из другой жизни. После недели — или сколько там — в пустыне, после многих километров жары и слепящего песка все эти темные переходы, построенные людьми, казались нереальными. А жизнь на Земле прежде — и вовсе далекой, невозможной. Реальность сузилась до запаха пота, грязи и разложения, до веса оружейного приклада в усталых руках, до ощущения легкости в голове и тяжести в ногах от многодневного недоедания, до адреналиновой сухости во рту… Они все трое держали оружие на изготовку, но никто им не помешал — коридоры космодрома были пусты. Компьютерный зал они нашли тем же чутьем, что искали сам космопорт: все дороги ведут к диспетчерской. Ожидали охраны, но нет, и здесь было тихо. Только усилился мерный, давящий гул. Над дверью, кстати, была надпись кириллицей: очевидно, диспетчерская попала сюда с Шелезяки. Саму дверь кто-то заблокировал изнутри, и Пашка почувствовал себя очень глупо, когда просто взял и постучал в нее. — Пошли прочь! — крикнул Алисин голос. — Алиска, это мы! — заорал Пашка. — Вы там как, в порядке?! — Ой! Что-то зашипело, запиликало: Алиса разблокировала замок. Потом створки разъехались — ровно настолько, чтобы протиснуться человеку. Прежде чем Пашка успел зайти в диспетчерскую, мимо скользнули гибкие, черные, словно ожившие кабели. Должно быть, до сих пор они таились вдоль стен в темноте. Метнулись в комнату, устремились к пульту, над которым согнулся коротышка Ву… Алиса выстрелила одновременно с Патриком, Пашка еле успел пригнуться. Срезанные лазером головки кабелей попадали на пол, и с ними — сожженные хлопья изоляции. — Быстрее! — крикнула Алиса. — Внутрь и закрывайте дверь! Совместными усилиями они заперлись опять, изнутри, и тут Пашка огляделся. Диспетчерская выглядела обычно: круглое помещение с окнами по всем стенам и длинными рядами пультов под ними. Сейчас окна были закрыты непрозрачными заслонками изнутри, а все кресла за пультами пустовали: даже Ву, который что-то увлеченно набирал на одном из экранов, делал это стоя. Аркашка стоял над ним с лазерным ружьем, и если бы Пашка не знал, он бы решил, что его друг понукает несчастного коротышку, как надсмотрщик — такое свирепое было у него лицо. Одежда всех троих — и Аркаши, и Ву, и Алисы — была в алых пятнах. У Алисы кровь еще сочилась из рассеченной брови, отчего казалось, будто она надела располовиненную маску. — Боже мой, — прошептал Пашка. — Кто это вас так? — Здешний компьютер, — коротко ответила Алиса. — Он пытался к нам подключиться. Точнее, в основном, к Ву. Но и нам досталось. — Ты как? — Пашка хотел обнять ее, но боялся сделать ей больно. — Ничего, — ответила Алиса и слабо улыбнулась. — Это только выглядит плохо, а на самом деле там просто взорвался какой-то полутруп, и нас забрызгало всех. — Я говорил, вам не нужно было со мной идти, — пробормотал Ву. — Спрятались бы. — И остались бы от тебя только ручки да ножки, — ответил Аркадий. — Буквально. — Идиоты, — прорычал Патрик. — Все. В два шага пересек помещение, встал рядом с Ву — Аркаша без слов уступил ему место. Возле маленького инженера он казался настоящей горой железа и мышц. Но не обратился к нему, не прикоснулся — просто стоял. Молча. Ву мимолетно скосил на него глаза. Вздрогнул. Посмотрел подольше. — Еще раз так обдерешься, я не буду тебя чинить, — предупредил он. — Куда ты денешься, — ответил Патрик. Они замолчали. Перед Ву на экране появлялись непонятные символы — Пашка никогда не видел такого компьютерного кода. Впрочем, он все уроки по программированию в школе старался побыстрее выкинуть из памяти. — Что он делает? — спросил Пашка у друзей, имея в виду Ву. — Присобачивает свой блокиратор, — кивнул Аркаша. — Он должен как-то исправить ошибки в искусственном интеллекте. Тут только Пашка заметил, что на пульте лежит… ну да, именно что член, вполне себе щедрых пропорций. Основание у него отсутствовало, и оттуда торчали проводки, подключенные к пульту через стандартный интерфейс. Сразу в голове стали крутиться мысли о функциональности этого органа и что случилось с настоящим членом Ву: он что, себя кастрировал? Пашке стало неловко и он отвел глаза. — И что тогда случится? — спросил Пашка. — Когда подключит? — Фигня тогда случится, — ответила Кэтрин за него. — Я так думаю, либо эта реальность схлопнется, и мы все погибнем, но эта мерзость, — она кивнула за окно, — тоже. Либо пространство развернется, и за нами прилетят. — Она права, — сказал Аркаша. — Вот только куда развернется — это вопрос. Кэтрин засмеялась — без всякой истерики, приятным смехом. — Давайте здороваться, — сказала она. — И прощаться. А то мы даже не говорили нормально ни разу. Меня зовут Кэтрин Росс, я люблю джаз и черно-белые комедии двадцатого века. Пашка, Алиса и Аркадий переглянулись. — Алиса Селезнева, — сказала Алиса. — Собираю марки, люблю биологию и сказки. — Аркадий Сапожков, — продолжил Аркаша. — Люблю учить иностранные языки и биологию. — Пашка Гераскин, — сказал Пашка. Он хотел машинально сказать что-нибудь типа «мечтаю стать героем», но язык прилип к небу, к горлу подкатил ком, и он понял, что не в силах ничего вымолвить. — А это Паша, — сказала Алиса, кладя Пашке руку через плечо. — Он любит пиратов и авантюрные проекты. — И если бы мы послушались его, то сейчас ловили бы драконов на Эвридике, — добавил Аркаша. — Паша, — улыбнулась Кэтрин. — Смешное все-таки имя. Знаете, я рада, что вы не ловите драконов на Эвридике. Где бы это ни было. Они обнялись, подошли к Патрику и Ву, сели на пол и начали ждать конца. Пашка подумал, что лучше уж быстро, чем как те, в центре связи. До чего странно. Еще две недели назад он не знал этих людей, а неделю назад Патрик и Ву были ему неприятны, а Кэтрин не вызывала ничего, кроме брезгливой жалости. Впрочем, Ву и сейчас неприятен, пожалуй. А Патрик и Кэтрин вызывают опасения. Но все-таки они друг друга не бросили. Это, конечно, не коллективный разум, как у роботов. Но все-таки вместе и люди больше, чем по одиночке. *** Конец случился без особых фанфар: просто Ву пробормотал что-то себе под нос, Патрик угрюмо спросил: «Ты уверен?». Клацнула кнопка, и диспетчерская, и без того скудно освещенная, погрузилась в полную темноту. Свет пропал весь и сразу, чернильная, угольная чернота. Ни огонечка на клавиатуре. Стих и шум машин. — Мы умерли? — спросил Пашка шепотом. — Не говори глупостей, — ответил Аркадий, но скорее испуганно, чем раздраженно. Тут начали один за другим разгораться аварийные огни: привычные, травянисто-зеленые. Они и загорались привычно: длинными вытянутыми овалами по стенам. Стал виден пульт управления, стала видна комната — куда меньше зала, где они стояли всего минуту назад. Пол был завален лежащими вповалку роботами. Не такими роботами, с которыми они сражались: эти были довольно неуклюжими, даже забавными. С двумя руками, двумя ногами и лампочками на голове. Пульт управления прямо перед ними был пыльным, экраны — устаревшими, такие делались, может, во времена их детства. — Господи, — пробормотала Алиса. — Это настоящая Шелезяка! Она протянула руку и щелкнула рычажком, который, как Пашка со скрипом вспомнил, включал на старых пультах радио. Комнату наполнил безликий механический голос — передавали циркуляр. «Всем станциям на планете Шелезяка! Всем научным миссиям! Лагерь «Север», центр «Джеронимо», группа «Карма», группа Панько! Выйдите на связь! Всем станциям на планете Шелезяка!..» — Мы вернулись назад, — почти удивленно сказал Аракадий. — Наверное, блокиратор сработал, и миры расслоились обратно. — Наверное, — сказала Алиса. — А как же там остальные? И тут Пашка не выдержал. Он сполз на пол, сотрясаясь от смеха. Хохот в пустой, слабо освещенной комнате, наполненной отключенными роботами, звучал, откровенно говоря, жутко, но его это не заботило ни капли. — Паш… — Алиса наклонилась, положила ему руку на плечо. — Он своим… своим членом… — пробормотал Пашка сквозь взрывы смеха. — Понимаешь?! Членом! Вставил — и все обратно вернул! — По-русски правильно называется «хуевина», — заметил Аркадий. — Устаревшее слово. Тоже сполз вниз по пульту управления и сел рядом с Пашкой, привалился плечом. Алиса села с другой стороны. Так они сидели втроем и то ли смеялись, то ли рыдали — очень, очень долго, вечность по субъективному счету. Радио продолжало хрипеть над ними, но они не спешили отзываться.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.