Кайто

Три следующие недели прошли относительно спокойно. Народ постепенно привыкал к тому, что мы с Кайто всегда вместе: и на уроках, и на переменах, и в столовой. Кай, он разрешил называть себя так, ещё и в курилку со мной ходил. Сам он не курил, хотя и признался, что когда сильно нервничает, может выкурить сигаретку, да и сигаретный дым не любил, но упрямо сопровождал меня каждый раз. Кто-то даже пошутил, что Кайто ходит за мной «хвостиком», как привязанный. Помнится, я этому шутнику зубки подравнял, потому как никому не позволю обижать моего друга. К тому же мне невероятно льстило внимание Кайто и то, что он потихоньку стал открываться мне. Чаще стал говорить, улыбаться, смеяться – я чувствовал в этом свою заслугу и неимоверно этим гордился. Экий я молодец, эвона как аборигена выдрессировал – хоть на человека стал похож и разговаривать более-менее начал по-человечески, без своих заумных терминов. Что касается девичьего внимания, то девчули докучали Кайто до поры до времени. Ежели быть более точным, то до сегодняшнего дня. Я первый урок пропустил, кровь сдавал в поликлинике, приперся только ко второму. Приперся и обомлел. - Ядрена кочерыжка! – потрясенно выдохнул я. – Ты чего им наговорил, что они тебя стороною обходят, одуванчик мой остролистый? Девчонки действительно обходили Кайто стороной. Восхищенно-влюбленные взгляды оставались при них, но никаких записочек, намеков или что-то типа того… - Ты что, сказал, что ты гей? – недоуменно почесал маковку я, просто не представляя, как ещё можно было устранить воинственно настроенных самок. - Хотел. Но потом подумал, что в наше прогрессивное время это вызовет шквал девичьего восторга, и тогда я точно не отверчусь. - Разумно! – похвалил я. – Растешь на глазах! А что сказал-то? - Поведал им душещипательную историю о своей первой любви, которая трагически погибла, и я до сих пор не могу забыть ее и буду верен ей до конца жизни! – воодушевленно-театральным голосом ответил Кайто. – А касаемо гомосексуальности, я не планировал это афишировать. - Не, ну молодец, чё… Чё?! – выпучил глаза я, осознав последнюю фразу. – Ты гей? - Если у тебя какие-либо предрассудки насчет этого, то мы можем прекратить нашу дружбу, - сухо сказал Кайто. - Останови коней, прекращун ты мой светло-синенький. Я просто удивлен… слегка. Бля-я-яха! Настоящий гей! - Ну ты ещё пальцем меня потрогай, - с усмешкой посоветовал Кай. – Вдруг рассыплюсь. - Да не, я чуток подзавис просто, сам понимаешь, такое дело, можно сказать, интимного характера. Ты насчет дружбы не переживай, ананас ты мой недоразвитый. Я толерантен и всепрощающ как никогда. - Как я погляжу, адекватная самооценка тоже с тобой. - И откуда в тебе столько яду? Не иначе, как специально столько времени молчал – копил, чтоб на всех поплеваться хватило! Кста-а-ати, не то чтобы мне очень любопытно, но… у тебя есть… был… - Да, у меня уже был парень. Сейчас я свободен. Если хочешь пригласить меня на свидание – я очень люблю европейскую кухню. - В тебe проснулась язвительность, алмаз ты мой несверленный? Горжусь! Так держать! А вы со своим парнем… ну… - Да, у нас был секс. Снизу был я, - опередил меня Кайто и, заметив недоверчиво–удивленное выражение на моем лице продолжил: - Да, мне засовывали член в задний проход. И да, мне это нравилось. - Ну че ты сразу?! – возмутился я, заливаясь пунцовой краской. – Я вовсе не хотел ничего такого… - Всё-таки, ошибся я насчет уровня твоего интеллекта. На лице у тебя написано – хотел или нет. - Прости. И… спасибо, что рассказал. Я ценю то, что ты доверился мне. - Я тебя очень попрошу, Вадим, не обмануть моего доверия. Под этой фразой я подразумеваю то, что не нужно бегать на переменах с плакатами «Япошка – гей!» - Да я даже не собирался! – возмутился я. Вовсе я даже не думал никаких плакатов рисовать! Я хотел так всем рассказать… *** - Ну, долго ты ещё на меня пялиться будешь? У меня выросли рога? - А? Да не, - помахал головой я. – Прости. - Ты над этим несчастным куском пиццы медитируешь уже полчаса. Мы в кафе пришли, чтобы помолчать? Я это к тому, что очень сомневаюсь, что твой словарный запас истощился, а словесный понос превратился в запор. - Прости, - уже привычно извинился я. – Ты прав, у меня никак не выходит из головы то, что ты мне сказал. - Ну кто бы сомневался, - пожал плечами Кай. - Уж точно не ты, - буркнул я. - И в кого уродился, умный такой? Всё-то он знает. - В маму с папой. А про тебя и гадать много не надо, ты юноша впечатлительный. - Чё это сразу впечатлительный? – так и взвился я. - Тебе нужны доказательства? – выгнул бровь Кайто. - Уж будь добр, ежик мой чернобыльский, аргументируй, ибо я уверен, что моя впечатлительность - всего лишь бред твоего воспаленного мозга. - Конечно. Это же не ты после того, как мы посмотрели фильм ужасов, позвонил мне в четыре часа утра и попросил поговорить с тобой, пока ты пописать сходишь, а то страшно. - Ничего особенного! – фыркнул я. – Ты же сам на это подписался! Ты просто обязан был оказать мне дружескую поддержку в жизненно-трудной ситуации. Кай… а как оно? - «Как оно» что? – уточнил он. - Сосатьсяспарнем, - скороговоркой выпалил я и поспешно вгрызся в пиццу. - Иначе, чем с девушкой. У девушек губы мягкие, податливые. С парнем же ты всегда борешься за право главенствовать, даже если поцелуй на грани нежности. А ещё с парнем можно не сдерживаться. У девушек кожа нежная, чуть что - сразу синяк, а парня ты спокойно в порыве страсти и за шею укусить можешь, он тебе потом ещё и спасибо скажет. Эй, а чего это у тебя так глазки заблестели? Смотри, наслушаешься сейчас страшного дядю-гея и встанешь на кривую дорожку. - Брось! – отмахнулся я. – Мне семнадцать, я открыт любому новому опыту! - Мне уже можно опасаться? – Кай насмешливо фыркнул. - Не, ты же мой друг. Я слышал, что у них… ну, у вас, не принято с друзьями потрахульки разводить. - Вот-вот. И скажет мне потом Серега, что это я виноват в твоем испорченном моральном облике. - Ой ли! Он точно не скажет. Во-первых, он сейчас не замечает ничего, кроме своей Кати, и даже если я завтра улечу в Амстердам, чтобы жениться там на табуретке, он этого не заметит. А во-вторых, он летом в клубе пытался парня склеить. Пьяный был в дюпель, сказал потом, что новых ощущений захотелось. Ну, захотелось – получил, ощущения самые что ни на есть новые, ему до этого нос ни разу не ломали… - Дурак ты, Вадим, - вздохнул Кай. - Ты сейчас прямо как мама моя сказал. Думаешь, стоит этому верить?