Incubus

Прошу прощения за то, что главы стали выходить реже. В ближайшее время я часто буду в разъездах, и у меня не будет возможности уделить достаточно времени написанию продолжения. - Я так понимаю, тебе не впервой быть в таком… облике, - я запнулся, пытаясь подобрать аналог слову «тело». У меня в сознании уже автоматически сформировалась какая-то преграда, не позволяющая разбрасываться подозрительными фразами в общественных местах. Неловкость присутствовала даже несмотря на то что столик был огорожен импровизированной стеной из каких-то кустовых растений, а вдобавок был еще и угловым. В таких местах всегда было шумно, так что наши разговоры не смогли услышать посторонние люди: мы сидели рядом и разговаривали негромко. Чувство осторожности боролось с моим извечным любопытством относительно демонических будней. - Знаешь, иногда надоедает ходить в бестелесном облике, особенно если вокруг есть какие-то интересные вещи, - спокойно заявил Аой, а я едва сдерживал себя от того, чтобы нервно дернуться или обернуться. Конечно же, в таком случае я бы привлек к себе гораздо больше внимания, чем беззаботно сидящий человек, и именно эта мысль удерживала меня от опрометчивых действий. Из инкуба, наверное, получился бы отличный актер: прохожий человек ни за что не подумал бы ничего странного, увидев утонченную девушку с бокалом мороженого, украшенного фруктами и политого различными конфитюрами. Лично мне показалось, что он закажет какое-то мясное блюдо, нечто более сытное и вкусное, или так получилось из-за того, что он пытается не вызвать подозрения в качестве девушки? Если подумать, я бы мог указать на какого-нибудь парня, чтобы это выглядело как «прогулка с другом», и тогда демону не пришлось бы накладывать на себя столько ограничений. Совесть пыталась напомнить о себе, однако внешне Аой не выказывал никаких неудобств, и вскоре я забыл об этой мысли. - И что ты обычно делаешь? Ну, когда становишься осязаемым. - Что?.. – сам для себя повторил вопрос инкуб, задумчиво размахивая десертной ложечкой и уставившись в пустоту. Даже по-девчачьи надул губы. – Хожу в разные места, пробую нечто новое для себя. В общем, восполняю то, что не могу сделать в бестелесной форме. Даже несмотря на то, что у нее больше преимуществ. – Но ведь на это нужны деньги. Неужели ты пользуешься чужими деньгами? – я понимал, что честного поведения от демона ожидать не стоит, но это было несколько неприятно. К финансовой стороне вопроса я относился более трепетно, чем к моральной, поэтому меня задело такое поведение. Обман, ложь и прочие подобные вещи кажутся невещественными, беспоследственными, словно какая-то игра - в отличие от кражи. Наш обед в кафе я собирался оплачивать сам, и вовсе не потому, что моим спутником была девушка. Даже я предпочел быть брошенным или обманутым, чем обнаружить гуляющий ветер в своем кошельке. Но еще лучше – бросать и обманывать самолично. - А ничего, что ты тоже сейчас пользуешься кое-чем? Например, чужим телом? – жеманно хихикнув, Аой обвил мое предплечье руками и тесно прижался чужой грудью. Я ровным счетом никак на это не отреагировал, меня хватило разве что на усмешку. Было несколько забавно следить за тем, как откровенные провокации инкуба не возымели нужного эффекта, то есть возбуждения. И так, и эдак он старался выделываться передо мной, однако максимум, что ему удавалось добиться, – смущение, и то по большей степени из-за неожиданности. Больше это со мной не прокатит: я уже был готов ко всему. Конечно, я могу дать слабину, когда сильно увлекусь чем-то, однако теперь я взял свою особенность на заметку. - Во-первых, пользоваться деньгами и пользоваться телом – разные вещи, - подчеркнул я, вытаскивая свою руку из цепких объятий. - А во-вторых, телом пользуешься ты, а не я. - Но можно ведь пользоваться телом, не пользуясь деньгами, не так ли? – ручонки скользнули ко мне на колено, подбираясь к самому драгоценному, и я резко дернулся, ударившись коленами о столешницу стола. Недовольно фыркая, в очередной раз попытался скинуть с себя мелкие ладошки, на что демон только рассмеялся и продолжил дурачиться. – Надо же, к девушкам у тебя интерес гораздо меньше. На мой обычный облик ты еще хоть как-то реагировал. Неужели тебя интересуют мужчины? - Никто не интересует, - лаконично ответил я, поправляя рубашку после того, как Аой соизволил успокоиться. Темные глаза так и сверкали, щурясь с некоторой долей усмешки, напоминая о том, кто находится внутри хрупкого девичьего тела. Как бы там ни было, по сравнению с этим обликом прежний демон нравился мне гораздо больше. Он был более… свойским? За прошедшее время я как-то свыкся с его насмешливым характером, интересными и познавательными байками, а в новом образе с новыми привычками я чувствовал некоторый дискомфорт в общении. Но стоило мне только посмотреть в его глаза, и я сразу понимал, что передо мной тот самый Аой, который со своей вечной усмешкой ворвался в мою жизнь и намеревался перевернуть все с ног на голову. Или с головы на ноги? Кто знает, может, мне было предначертано спутаться с демоном, а обычная человеческая жизнь являлась чужой для меня. – Стыдно даже представить, что можно делать с телом, «не пользуясь деньгами». - Ах да, точно, ты же такой стыдливый, - засмеялся инкуб, а мне было неприятно это слышать, словно во мне был какой-то изъян. Любовь и все, что с ней связано, проходили мимо меня, и я не стремился наверстать отрыв со сверстниками, которые только и думают о романтике и свиданиях. Чувства были мне чужды, а настолько реалистичного человека я еще не нашел: все девушки витают в облаках, а в отношениях с парнями слишком много проблем и неудобств, особенно в плане восприятия обществом. Стоит только просочиться каким-то слухам, и мне было бы несдобровать. – Скажу только то, что будь ты инкубом или суккубом, в любом случае приходится иметь дело с обоими полами. Держу пари, ты думал о том, что я слишком свободно веду себя в этом теле. Но мое собственное мне гораздо приятнее. Я мысленно возликовал, что можно было съехать с неудобной темы и вернуться в более интересное для меня русло. Мне даже не пришлось долго выслушивать отступления, поджидать нужный момент и подбирать такую фразу, чтобы поддерживать естественный вид разговора. - Это одно из тех преимуществ, о которых ты говорил? – я сделал невинный вид, невозмутимо помешивая ложечкой почти остывший кофе. Для достоверности даже решил слегка отойти от главной темы, но достаточно недалеко, чтобы снова можно было вернуться. – Ну, насчет полов. Тогда имеешь бóльший выбор партнеров, да? Аой все так же прищурил свои глаза и улыбнулся, подперев щеку кулаком. Пусть в таком теле это выглядело, словно влюбленная девушка с обожанием смотрит на своего парня, я разглядел в этом снисходительность. Мол, «Ну и надоел же ты». - Знаешь, Такашима-кун, ты умеешь вести разговор и выпытывать то, что тебе нужно, незаметно для собеседника. Даже я повелся пару раз, однако теперь это на меня действовать не будет. Но твоя хитрость и наглость в самом деле достойны восхищения! – тонкая ручка начала поглаживать плечо, подбираясь ближе к шее. В ней, несмотря на хрупкость, чувствовалась нечеловеческая сила. Если бы демон захотел, он бы переломил мне позвоночник одним щелчком пальцев. – И, пожалуй, бесстрашность тоже. А что, если бы я попробовал сделать так, чтобы ты больше не попробовал заговорить, м? Ни обо мне, ни вообще. Разве ты не боишься меня? Я старался не двигаться, пока ладошка с наверняка стальной хваткой была вблизи шеи, перебирала волосы у линии роста, немного переходя на затылок. Движения были плавными, мягкими, даже с некоторой долей заботы, но в любой момент они могли перестать быть таковыми. Я не мог с полной уверенностью объяснить тот факт, что мало прикрытая угроза не вызывала во мне страха. Мог предположить, что была заметна некоторая игривость и несерьезность, в то время как в школе демон был по-настоящему взбешен. До тех пор пока Аой играл со мной в подобные игры, вне зависимости от степени их опасности, всегда оставался шанс найти лазейку в правилах и обернуть все в свою пользу. - Наглость – второе счастье, знаешь ли, - я едва заметно ухмыльнулся кончиком губ, скосив взгляд в сторону инкуба. Тот звонко рассмеялся, убирая ладошку с шеи и прикрывая ею рот. Даже несмотря на отсутствие страха, я почувствовал облегчение, словно с меня сняли «ожерелье» из живого питона. - Значит, ты хочешь, чтобы я тебя осчастливил? – красные искорки вспыхнули в иронично прищуренных глазах-угольках. – И каким же образом? - Ты догадываешься, чего я хочу, - выдержав паузу, я намеренно построил двусмысленную фразу, чтобы он мог перебрать у себя в голове допустимые варианты. Это можно было истолковать и как желание узнать больше о его прошлом, и о возможных вариантах становления на путь к перерождению в демона – обе темы безумно интересовали меня. Как бы он меня ни запугивал, я все равно обязательно добьюсь того, чего желаю. Аой, не моргая, смотрел в мои глаза отсутствующим взглядом. Видимо, обдумывал свои коварные планы: где он может пойти мне на уступки, как он может обойти неведомые мне правила и законы, или, возможно, какую цену с меня содрать, чтобы наконец-то удовлетворить мое любопытство. В этот момент я чувствовал странное ощущение, словно между нами создался резонанс: мы оба были на одной волне, думали об одном и том же, передавая мысли с помощью связи, созданной взглядами. Это рождало во мне предвкушение, ведь такое серьезное обдумывание наверняка должно привести к серьезному результату. - Хорошо, - Аой расслабленно откинулся на спинку сиденья, словно мы говорили на абсолютно несерьезную тему. Было ли это игрой на публику или он в самом деле относился к этому с напускным безразличием, я не знал, но больше склонялся к первому варианту. Смысла ломать комедию передо мной не было, скорее всего, это был трюк для отвода внимания окружающих. – Я дам тебе возможность почувствовать на собственной шкуре, каково быть демоном. Мои глаза удивленно расширились, а из ослабевших пальцев выпала ложка, оставляя кофейные кляксы на белоснежной скатерти. Мне не послышалось? Он в самом деле пошел на такие уступки? Не может быть, чтобы он с барского плеча скинул такую возможность, определенно должен быть подвох. На то он и демон. Во мне смешались радость от того, что я смогу прикоснуться к чему-то невероятному, и подозрение относительно того, что придется слишком многим пожертвовать. Последнее, впрочем, перевешивало. - С чего это такая щедрость? – я сдвинул брови к переносице, выражая свой настороженный вид. Получалась типичная ситуация, когда вроде бы и получил то, что хотел, а вместо удовлетворения ощущаешь недовольство. - Что ты за это хочешь? - Ничего. Просто возьму излишки эмоциональной энергии, как это предусмотрено в контракте. – Аой со спокойным видом рассматривал свои ногти, проверяя целостность лакового покрытия, и это злило до такой степени, что появилось стойкое желание перекинуть стол, чтобы хоть как-то всполошить его и вернуть в серьезное состояние. Все подозрения и домыслы грызли меня изнутри, и я не хотел как-либо их сдерживать, виляя из стороны в сторону и уходя от правды, а уж тем более – надевать на лицо каменную маску. - Это выглядит слишком просто, ты наверняка что-то задумал. Демон не может быть настолько добродушным, особенно инкуб. - Тогда к чему лишние вопросы, если ты такой догадливый? – тонкая бровь изогнулась, создавая на лице выражение ироничного недоумения. – Тебе нужно знать только то, что ты ничем не рискуешь. Я не собираюсь забирать твою душу, отправлять в ад или еще что-то, что ты там себе навоображал. У меня свои выгоды от этого, которые, повторюсь, никакого ущерба тебе не нанесут. И о которых тебе знать не обязательно. Я слегка поморщился от того, насколько грубо было это пояснение, однако такая прямолинейность в один момент смогла прояснить многие моменты, так что я решил не заострять внимание на резкости этого заявления. В таком тоне он четко дал мне понять, что больше информации мне из него не вытянуть, и я не могу понапрасну тратить и свое, и его время. Все вопросы теперь обращены лично ко мне, и если собрать их воедино, получится: «Стоит ли рискнуть?». Я взял в руки бумажную салфетку и стал отрывать от нее маленькие кусочки, чтобы как-то унять свою нервозность перед принятием важного решения. Конечно, сильно соблазнял тот факт, что я смогу узнать много нового и интересного безо всяких убытков, но сильной преградой был страх перед неизвестным. Как это будет происходить? Что меня ожидает? В самом ли деле нет никаких подводных камней? Эти инстинктивные переживания были настолько… человеческими. А если я решил ступить на путь становления демоном, я должен уметь брать все человеческое под контроль, чтобы оно не могло брать надо мной верх. Раз. Два. Три. - Я согласен, - твердо выпалил я, сжимая салфетку в кулак и разрывая ее ногтями под действием сильного давления. – Где и когда? Инкуб, оживившись, выпрямил спину и привел себя в бодрое и активное состояние, перестав изображать из себя бесформенную амебу, развалившуюся на сиденье. - Сегодня после захода солнца. Днем мне может не хватить сил, чтобы успешно все завершить – просто это не мое время. Скажешь родителям, что ляжешь пораньше из-за того, что тебе стало плохо в школе, и вернешься в комнату. Остальное предоставь мне. Я долгим взглядом проводил демона, который встал из-за стола и направился в сторону выхода, чтобы, видимо, выйти из чужого тела в более отдаленном от меня месте, иначе девушка могла меня запомнить, что было бы весьма подозрительно. Все колебания и волнения я старался давить, топтать в себе, не позволяя затмить разум. Больше всего волновало то, что я не знал, каким именно образом будет предоставлена мне возможность «почувствовать на собственной шкуре, каково быть демоном». В таком случае, буду считать это тестом на то, насколько я могу доверять Аою, предоставив себя в его полное распоряжение. Если я уже в любом случае подписался на этот риск, из ситуации следует извлечь максимальную выгоду. В конце концов, мне с ним еще сотрудничать не один день, не один месяц, и, может, даже не один год, поэтому степень надежности следует выяснить как можно раньше. Я глубоко вдохнул, восстанавливая душевное равновесие, и махнул рукой официанту, чтобы тот выписал чек. *** С тех пор мы с инкубом не разговаривали. Точнее, перекидывались лишь парой фраз по какой-либо нужде, но не вели долгих, содержательных разговоров. Следуя его указанию, я некоторое время побыл в роли симулянта, а затем вернулся в свою комнату, начиная готовиться ко «сну». Аой же, как ни в чем ни бывало, взял недочитанный с утра томик манги и с удобством утроился на потолке, не замечая моих сверлящих взглядов. Такая тишина несколько напрягала, главным образом потому, что мне не оставалось ничего другого, кроме как с головой погрузиться в свои мысли. Мне часто казалось, что я слишком много думаю и мало говорю; в своих размышлениях и домыслах я разъедаю изнутри свой мозг и свое сознание, превращаясь в ненормального. Мои будничные действия, такие как переодевание в пижаму и ворочанье с боку на бок в кровати, не занимали много места в голове, и я сам себе перед сном начинал напоминать шизофреника, который, лежа или сидя, бесцельно смотрит в одну точку, а в тот момент в его голове начинает твориться целая буря. В отличие от многих людей, я никогда не могу сразу провалиться в черную бездну: до сна меня всегда измывают собственные мысли, а во сне – свои же собственные сновидения. Сейчас вот меня начал заботить вопрос: «Как же демоны и прочие существа справляются с грузом вечности?». Я с трудом переношу день за днем, постепенно пытка временем становится все более изощренной, а вот демону хоть бы хны: по нему не скажешь, что тот вот-вот готов слететь с катушек. Наверное, дела? Многие люди спасают себя тем, что загружают себя работой, одновременно убивая двух зайцев: чувствуют себя нужными и полезными, что равносильно какой-нибудь цели в жизни, и в то же время справляются с грузом времени. Но Аой? Мне не кажется, что, будучи чьим-то демоном на поводке, он получает разнообразие. Я бы не назвал времяпровождение с такой занудной персоной, как я, чрезмерно увлекательным, а ведь это грозит ему в ближайшее время. Возможно, эти его «развлечения» со вселением в различные тела, изучение разных блюд и вкусов, о которых он упоминал, и есть его основной забавой. Впрочем, это всего лишь мои домыслы, которыми я пытаюсь убить время до заката солнца. Пока я смотрел на то, как небо постепенно окрашивается из голубого в оранжевый, а затем из оранжевого в сапфировый цвет, я, должно быть, уже успел сойти с ума. Из небытия меня вывел хлопок книжки – это означало, что демон закончил свое чтение, сочтя, что нужное время уже наступило. К тому времени на небе не осталось ни единого светлого пятнышка, и означало, что ночь уже полностью вступила в свои права. Это позволило мне наконец-то оживиться, сесть на кровати и с нетерпением поинтересоваться: - Время пришло? И что теперь ты будешь де… кха… Я не смог договорить фразу, внезапно ощутив удавку на своей шее. В первые мгновения я не смог даже понять, что происходит, и только спустя секунду я осознал, что черной тенью, метнувшейся откуда-то сверху, оказался инкуб, слетевший с потолка и вцепившийся мне в глотку. Мне на шею словно надели капкан, и тот своими зубцами в лохмотья рвал мне горло, одновременно сплющивая его и выжимая из меня слезы. Я не пытался брыкаться, вырваться, прекрасно понимая, что это бесполезно, хотя руки инстинктивно схватили запястье демона и крепко стиснули его, не отодвигая в сторону, а ноги согнулись в коленях. Я только немного, насколько позволяла хватка, повернул голову, чтобы поймать в поле зрения глаза Аоя, который так предательски меня подставил, однако из-за слез я смог увидеть лишь расплывчатые круги. Голова, казалось, разбухала и нагревалась, словно внутри был горячий пар под высоким давлением, который рвался выйти наружу; во рту скопилось слишком много слюны, которая тонкой струйкой полилась из уголка губ. Мне было стыдно умирать такой смертью, когда за мной наблюдал демон: лицо было красное, в собственных слезах и слюне, которые стекали на висок и мочили волосы. Но скоро мне будет на это все равно: глаза подкатывались, со всех сторон подступала темнота, и я чувствовал, что вот-вот потеряю сознание. «Скорее бы избавиться от этой боли» - вот та единственная мысль, которая пульсировала в моей голове. С каждой секундой мой собственный голос в голове становился тише, его затмевал шум в ушах, но вскоре я перестал слышать и его. Вокруг не было звуков, не было света, я перестал чувствовать что бы там ни было. Все поглотила темнота.