Я вернулся, Хиерин

Запись в дневнике Юшина, 14 апреля. Однажды мне кто-то сказал, что для тех случаев, которые не поддаются решению следует завести отдельную тетрадь. А потом кто-то добавил, что в этой тетради можно писать абсолютно всё, и тогда тебе будет легче. Иногда на меня нападает тоска, и я притворяюсь заболевшим. Я знаю, что за мое здоровье будут волноваться (прости, Хиери), и стараюсь как можно быстрее приходить в себя. И пусть иногда мне хочется продлить мгновения одиночества, я все равно возвращаюсь. Потому что у меня есть тот, кто мне дорог. Наверное, я не совсем понимаю, что такое романтика. Да я и не сразу понял, что влюблен. Тогда, когда я впервые её встретил, моей единственной мыслью было: "Маленькая". И из-за этого я не мог отнестись к ней, как к взрослой. Если честно, то сначала я опасался обидеть её, причинить боль. Но я умудрялся даже довести её до слез, пусть и не хотел этого. Иногда я думаю, что чувства - тема весьма философская. Мне чаще всего кажется, что к слову "отношения" более всего подойдет фраза: "И хочется, и колется". И все равно каждый раз больно. От одиночества, если отношений нет. От эгоизма - своего и чужого, - если есть. И каждый раз, думая об этом, я ясно понимаю, что в мире ничего нового нет. Все точно так же, как и тысячу лет назад: у любви только два исхода. Какая бы боль не была, то лучше вспомнить, что ты такой не один. Что твоя моральная боль не может быть сильнее физической. Что никакая скорбь не может быть вечной, потому что сам скорбящий будет здесь лишь временно. А потом, как всегда, все будет позабыто, и старое вновь примут за новое. Наверное, единственный способ избавиться от психологического недостатка второй половинки - быть ребёнком. Раз и навсегда законсервироваться в детстве: воровать сладости из шкафчика, громко смеяться, никуда не спешить и проводить время в забавных играх. Невозможно? Кто знает. У меня, например, не вышло. Мне говорили, что этого стоило ожидать. А я не понял, как быстро все произошло. Я, наверное, не привык. "Девушки хотят романтики", - твердят мне отовсюду. И где мне взять эту романтику? Что мы вообще знаем о любви? Может, потому что я хотел остаться ребёнком надолго, я получил штрафной - и вот, я уже взрослый. Я не хочу мыслить в сторону безысходности, не хочу жить, думая о туманной цели. Ведь логично, что раз нам не дан смысл жизни, то на кой тратить время на бесполезные мысли о нем? Игра? Взрослые, верно, так играют. Сладости они научились покупать, в смехе они не видят смысла - игра ведь рассчитана на его поиск. А я сижу и пишу всё это в этой бессмысленной тетради. Ведь только она помогает мне быстрее возвращаться в себя. Я не хочу говорить об этом Хиери. Как бы мне хотелось верить, что она не думает об этой ерунде! Ведь я... да, уже не стоит этого стесняться. Люблю её. И это чувство греет меня изнутри, выбивает из головы печальные мысли. Спасибо тебе, Хиерин, потому что благодаря тебе я все реже достаю эту тетрадь, все меньше исчезаю и больше никогда не переживаю. Тот день, когда мы встретились, столкнулись. Когда играли в снежки, когда катались на аттракционах, когда поцеловались... И постепенно в груди теплеет. И вот сейчас я сделаю глубокий вдох. Я почувствую, что дописываю последние строчки, и сейчас отложу тетрадь.

Я вернулся, Хиерин.