Drabble, from the series: What if?

Фэндом: Дневники вампира, Первородные (кроссовер) Пэйринг или персонажи: Клаус и Ребекка Рейтинг: G Всё тайное рано или поздно становится явным. За тысячу лет Ребекка прекрасно усвоила эту простую истину. Ребекка делает глубокий вздох, как перед погружением в ледяную воду, по спине пробегает холодок — сейчас или никогда. Ребекка узнала, что сучка Селест воскресила именно ту ведьму, которая знала их с Марселем маленький грязный секрет, — Женевьев. А учитывая, что ведьмы желают уничтожить всех Первородных, надеяться, что они не воспользуются таким козырем, было бы слишком наивно даже для неё. Она расскажет Никлаусу сама. Несмотря на то, что он, вероятно, убьёт её за это. Она не может оставить столь мощное оружие в руках их врагов, не когда на кону жизнь Хейли и её нерождённой племянницы. Они все под ударом. Непривычно только, что в этот раз мстят Элайдже. Решительно зайдя в гостиную, где в это время Клаус наслаждался скотчем, Ребекка остановилась перед ним. Всматриваясь в его лицо, она видит, насколько сильно он устал и зол, но пути назад нет. — Мне нужно тебе кое-что рассказать, — после долгого молчания наконец произносит она. Её голос стал чужим, каждое слово дается с трудом, и от его безразличного взгляда становится только хуже. — Помнишь пожар в 1919-ом? Взгляд брата становится настороженным. Мысленно отвесив себе оплеуху, она заставляет себя продолжить. — Это я привела Майкла на наш порог, — выпаливает она столь нежеланное признание. Закрыв глаза, она ждёт его нападения, не собираясь сопротивляться. Зачем? Против него у неё нет шансов. К тому же, в этот раз она действительно виновата. — Для чего? — вместо атаки спрашивает Клаус, в его голосе слышится неприкрытое любопытство. Открыв глаза, она наталкивается на его изучающий взгляд. Лучше бы ударил! От безразличия не осталось и следа, она всецело владела его вниманием. Клаус поднял бровь, напомнив, что он ждёт ответа. — Неужели ради Марселя? — издевательски уточнил он. Ребекка разозлилась. Он хочет всей правды? Отлично! — Не только, но Марсель был одной из причин. Хочешь знать другую? — нагнулась она к нему, смотря прямо в глаза. — Я хотела получить Новый Орлеан! — чеканя каждое слово, произнесла Ребекка. — Я всё еще хочу его. Если бы не вмешательство Селест, с помощью Давины я смогла бы выгнать и тебя, и Марселя! Осознание того, что она наговорила много лишнего, пришло неожиданно. Отвернувшись от брата, она отошла к окну. Ребекка вовсе не собиралась рассказывать о своих планах на город. Ожидая гнева Клауса, она обняла себя руками. — Расслабься, сестренка, — раздался над ухом довольный голос гибрида. Развернув её лицом к себе, он собственническим жестом откинул её волосы с лица, осторожно, но крепко взял за подбородок, заставляя посмотреть на него, а другой рукой обвил талию — теперь ей не сбежать. — В последнее время ты не устаешь удивлять меня. Похоже, мне стоит лучше узнать тебя. — Ты не злишься? — удивилась Ребекка. Она не понимала причин его хорошего настроения, и от этого ей становилось не по себе. — Лишь на себя, — переместив руку ниже, Клаус погладил большим пальцем бьющуюся жилку на её шее. — Я забыл, как сильно мы похожи, — прижав её к себе, он прошептал едва слышно ей на ушко: — В следующий раз, когда захочешь поиграть с моими игрушками, просто попроси. Кто знает? Может быть, я поделюсь. — Позволишь одной из твоих кукол играть с другими? — Ребекка не смогла скрыть горечь — она для него такая же игрушка, как и все остальные. — Не драматизируй, Ребекка, — Клаус ухмыляется, в его глазах мерцает что-то настолько тёмное и глубокое, что Ребекка даже не хочет понимать. — Ты — моя самая дорогая игрушка, любимая…