Дочь для монстров

Боль собиралась в районе лба, методично пульсируя в такт медленному прерывистому сердцебиению. Она всверливалась в кость, с каждым мигом становясь все нестерпимей. Лера заметалась в тщетной попытке прекратить мучительную экзекуцию, сжать раскалывающуюся голову руками, спрятаться от жесткого инородного тела, постепенно разрывающего черепную коробку. Но ни рук, ни ног больше не было, лишь тьма, ужас и бесконечное страдание. Страдание, не поддающееся описанию, запредельное, соединившее и телесную, и духовную муку. Пустое пространство, в котором плавала девушка, было ледяным и безвременным, одно лишь окошко бледно-золотое последним ориентиром светилось впереди. Лера чувствовала, что стоит только его достигнуть, и пытка прекратится, но какая-то злая сила щипцами тянула её назад, в безмолвную тьму. Борьба была неравной, окошко прощально мигнуло и захлопнулось, отрезав путь к спасению. Не чувствуя тела, не слыша, не видя, не имея возможности закричать, Лера падала в черный колодец сумасшествия. Она была холодной звездой среди огромного космоса, песчинкой, тысячелетьями ласкаемой океаном, морским чудовищем в темной пучине, птицей, летящей по небу, голодным зверем, жаждущим крови, желанной женщиной на брачном ложе. Все схлынуло в одночасье, оставив после себя чувство невосполнимой потери. Яркий свет резанул по глазам, превращая зрачки из двух темных омутов в булавочные головки. Девушка отвернулась от света и сморгнула выступившие слезы. Было странно вновь сгибать пальцы и ощущать под ними холодную гладкую кожу ладони. Пусть странно, но как-то невероятно радостно. Лере почему-то захотелось кричать и прыгать, дотрагиваться до себя и до предметов вокруг, только сначала следовало понять, куда её занесло и где остальные. Тело слушалось с трудом, онемелое, словно не родное, оно не желало отзываться на самые простые команды. С грехом пополам Лера перевернулась на бок и приподнялась на локте. Высокий мокрый и скользкий металлический лежак, на котором она очнулась, располагался в центре длинного вытянутого зала, разгороженного пополам глухой ширмой. Рядом через каждые метра полтора еще с пяток таких же лежаков, пугающих и странных, похожих на медицинские носилки, но все же отличающихся наличием колодок и обручей для фиксации конечностей, тела и шеи. Почти такие же, как стол, на котором она вывозила Алину, но все же немного другого толка. Чем больше Лера оглядывала помещение, тем страшнее ей становилось. Стена, поделенная на три цветовых блока - красный, черный и серый, – сначала показалась ей глухой, но при более внимательном изучении стало ясно, что она разбита на небольшие ячейки с цифровыми панелями. Под потолком горели слепящие круглые лампы, характерные для операционных. А огромная дверь, ведущая из зала, по габаритам больше всего напоминала бункерную. Единственным утешением служила черная плитка на стенах и метровый крест на двери. Лера понимала, что от людей, подобных Наталиану, можно ожидать чего угодно, но после увиденного в лабораториях «Аквандо» пребывание «в гостях» у «Креста» казалось подарком. Вениамин же работает на «Крест», значит, дурного ей тут не сделают. Крепко вцепившись в лежак, девушка сползла на пол, тут же оскользнувшись на натекшей с кушетки луже. Отросшие после последней стрижки волосы кололи мокрую спину, а трясущиеся, синюшного цвета руки покрылись гусиной кожицей. Сил встать и поискать хоть что-нибудь для прикрытия наготы совсем не осталось. Лера прислонилась спиной к холодной ножке лежака и уставилась на медленно стекающую в напольный сток воду. Сознание неспешно несло поток странных, абстрактных вопросов. Олег спас Виталика и Алину? Где они и что с ними? Где сейчас Виталик и Стас? Да и о себе следовало побеспокоиться. Кто-то вынес её из лабораторий, голой положил на холодный медицинский стол, облил водой и бросил замерзать, не удосужившись даже накрыть простынкой. Туго соображающий мозг почему-то зацепился за эту идею. Металлический лежак, белая простыня, бирка на ноге. Морг. Она попала в морг! Мысль ударила в голову хлесткой отрезвляющей пощечиной. Лера зашарила руками по обнаженному телу в поисках повреждений. Быстро ощупала торс и с замиранием сердца потрогала голову. Все было на месте. Ни шрамов, ни ран. — Что же это такое? — вопрос сам слетел с языка, голосовые связки отозвались болью как при ангине. «Бункерная» дверь, с тихим звуком отъехавшая в сторону, заставила Леру плотнее прижаться к холодной железной ножке в поисках убежища. С этого ракурса девушка видела только ноги в тяжелых громоздких ботинках, джинсы и край халата. Все безукоризненно черного цвета. — Рано очнулась, плохо, — пробормотал отдаленно знакомый голос. «Ноги» направились к её убежищу, а через несколько секунд перед Лерой присел нещадно смолящий, встрепанный и усталый на вид Максим Бедов. — Когда я говорил, что тебя еще готов полечить, я не имел ввиду, что тебе обязательно надо ко мне попадать! — бесцеремонно посветив в глаза девушке фонариком, недовольно произнес мужчина. — Горе луковое! Быстро сняв с себя халат, Бедов без видимых усилий поднял Леру на руки и крепко закутал, даже запеленал скорее, так, что она при всем желании не могла пошевелить руками. — Все, деточка, экскурсия окончена. Добрый дядя Макс свою работу сделал, — с утешительными интонациями в голосе произнёс мужчина, выходя за дверь. Леру он жутко неудобно уткнул лицом себе в плечо, не давая ей разглядеть новое помещение. Девушка только смогла понять, что её несли по коридору и везли в лифте. — Одевайся и вперед, к светлому будущему, — наконец сообщил Бедов, сгружая свою ношу на широкий диван. Лера получила возможность осмотреться и с некоторой оторопью поняла, что находится в уютном доме, обставленном в загородном стиле. Диванчик, широкая кровать под вышитым покрывалом, письменный стол, небольшой стульчик, кресло-качалка и вязаные коврики на полу. Из широкого окна с деревянной рамой роскошный вид на зеленую живую изгородь и «повешенных» манекенов. — Максим Павлович… — девушка все еще хрипела, но говорить было уже почти не больно. — Что произошло? — Все будут жить долго и счастливо и умрут в один день, — Максим деловито застегнул спортивную сумку и, закинув её на плечо, направился к двери. — Ладно, крошка, бывай, ключи на столе, одежда на стуле. А встретишь Наталиана, скажи, чтобы меня не искал, я в самоволку! Мужчина распахнул дверь, впустив на порог яркие солнечные лучи, и стремительно вышел. — Максим Павлович, подождите! — Лера с трудом поднялась с дивана, просунула руки в рукава черного халата и, запахнувшись, заковыляла к двери. — Не бросайте меня здесь! Ужас от перспективы остаться одной в странном доме-морге ненадолго поборол слабость. Девушка буквально вывалилась за дверь, едва не слетев с лестницы. На поляне перед домом Бедова уже не было. Зато за столиком с блестящей чашкой в руке сидел Вениамин. — Лера!? — черная кружка с логотипом креста упала на землю, расплескав всё свое содержимое. Стул тоже упал, но мужчина этого не заметил даже. Быстрым шагом он преодолел расстояние до крыльца и подхватил девушку на руки. — Как же я по тебе соскучился! Живой! Живой! Живой! Да за это Лера готова была до старости чистить Наталиану ботинки хоть щеткой, хоть языком. Вениамин легко удерживал её в воздухе, крепко прижимая к себе, гладил по спине и волосам, шептал в ухо какие-то глупости про отпуск, про море, про маленький домик на берегу. Он сам словно только что вернулся с отдыха, морщины разгладились, глаза молодо блестели. Только запах был непривычный, неродной. Лера тыкалась носом в шею директора и вместо смеси табака и дорогого парфюма ощущала только мерзкую вонь антисептика. — Домой? — тихо спросила Лера. Вещи висели на стуле у Бедова в гостиной, но девушке хватало и халата. Она ни за что не согласилась бы сейчас даже отвернуться от Вениамина, не то что отойти. — Конечно, пойдем домой! Директор перехватил её под колени и, не отпуская, двинулся к арке. Его судьба пролитого чая, упавшего стула, открытого дома, да и всего мира в целом сейчас не волновала. — Давай я ногами, а? — запоздало попросилась Лера. — Раны разбередишь. — Не беспокойся, меня так залечили, что я теперь как новенький, даже лучше прежнего, — отшутился Вениамин. Лера недоверчиво подковырнула прозрачную пуговку и запустила пальцы мужчине под рубашку. — У тебя руки ледяные, — ласково шепнул он ей в ухо. — Грейся, Шмелева. Никаких бинтов под рубашкой не было, только бугры шрамов, и те старые, хорошо знакомые Лере. Страшные пулевые раны не оставили и следа, это заставляло усомниться в том, что они вообще были. Вопросов разом стало больше, но девушка молчала, просто наслаждаясь ощущениями. — Что же ты у меня такая бедовая? И на минуту нельзя оставить без присмотра… Лера почти плакала, слушая тихий, полный тепла голос Вениамина. Она никогда его не отпустит, никуда больше не полезет. Опустошающее прошлое подернулось мглой и перестало быть правдоподобным. Вместе они миновали мрачную темную арку и вышли к стоянке. Там как ни в чем не бывало стоял черный БМВ с настежь распахнутой водительской дверью, возле которой на асфальте валялось несколько дымящихся окурков. Внутри, расположившись в удобном кресле, дремал Виталик. Кое-что не менялось ни при каких обстоятельствах.