Дочь для монстров

Утро щекотало нос ароматом какао. Вениамин лежал рядом, гладил по волосам и улыбался. Лера, выпростав руки из-под одеяла, потянулась всем телом, доставая ладонями до нагретой солнцем стены. В теле поселилась приятная истома, а душе не хватало самой малости для спокойствия. Медленно проведя подушечками пальцев по гладким до щекотки обоям, девушка прильнула к Вениамину и обхватила его за шею. — Доброе утро. — Доброе, шмелик, — мужчина крепко прижал Леру к себе и поцеловал её в висок. — Завтракаем и едем? Куда именно, Лере разъяснять было не нужно. Она сама хотела попросить об этом Вениамина. — У них ведь все нормально? — решилась она на вопрос. — Да, у них все хорошо, — мягко перебирая Лерины волосы, ответил мужчина. — Наталиан озаботился лечением всех пострадавших. — Как все произошло? Скажи… — можно было попробовать забыть, отказать себе в ответах раз и навсегда, но жить с этим казалось нестерпимо сложно. То, что с некоторыми знаниями смириться тяжелее в стократ, чем с неведением, Лера не думала. — Как обычно, «Крест» прибыл в самый последний момент, когда с них никто не взыскал бы за вмешательство. Между корпорациями существует соглашение, по которому «Крест» подчищает за «Аквандо» весь мусор, — Вениамин говорил тихо и без эмоций, так сильные люди говорят о чем-то для них неприятном. — А я? — Ты была серьезно ранена. Такие раны лечит только Бедов. — В морге? — Лера, — мужчина крепче стиснул её в объятьях. — Поверь, ты не хочешь этого знать. — Я умерла? — девушка старалась не заплакать. Сейчас почему-то очень хотелось. — Ты тогда тоже умер? Вениамин молчал. Летнее солнце ласково обнимало его фигуру, путалось в смольных волосах, навесив вокруг головы светящийся ореол, так похожий на нимб, что Лера улыбнулась, сморгнув выступившие слезы. — Давай съездим проверить остальных? — вытерев мокрые щеки о плечо мужчины, спросила девушка. — Да, — с облегчением выдохнул Вениамин, — они нас давно ждут. Завтрак они проглотили моментально, Лера торопилась как могла, внутренне коря себя за вчерашнюю задержку. Без возражений девушка надела легкое клетчатое платье, которое Вениамин движением фокусника выудил из шкафа. В трехстворчатом гардеробе нашлось и белье, скромное, но удобное. Мужчина в свойственной себе манере позаботился обо всем. В машину Лера запрыгнула первой, едва директор пиликнул сигналкой, и даже не заметила, что в салоне жарко как в нагретой печи, не обратила внимания она и на отсутствие тополиного пуха, в день проникновения на объект назойливо лезущего в нос. — Хочешь, купим большой букет? — не отвлекаясь от дороги, спросил мужчина. — Да, и конфеты, если Алине их можно, — Лера все больше и больше нервничала, живо представляя безобразный шрам на груди подруги. Внутренний голос твердил, что медицина компании справится с чем угодно, но он же услужливо напоминал, что «мочь» и «помогать» — слишком разные вещи. Конфеты Вениамин купил роскошные, огромной коробкой бельгийского шоколада можно было бы накормить целую больницу. Букет выбирала Лера, так и не излечившаяся от неприязни к розам. К огромному удивлению девушки, БМВ подъехал не к госпиталю, а к приюту. — Их уже выписали, — предвосхищая её вопрос, с улыбкой произнес мужчина, — я же говорил, что все хорошо. Лера без слов бросилась ему на шею и расцеловала в обе щеки, напоследок немного смущенно прильнув к губам. Если бы мужчина еще дома сказал, что Алину и Олега выписали, она ни за что бы не поверила. Дальнейшую инициативу перехватил Вениамин, направившись в здание. Он, конечно, задержался бы в автомобиле, но Лера не могла сейчас думать ни о чем, кроме Олега и подруги. Подростки при виде директора как обычно разбегались, кто-то наоборот показательно здоровался, на долю Леры выпало порядком злобных и любопытных взглядов. Букет и конфеты, безусловно, без внимания тоже не остались. Одна из воспитательниц попыталась завладеть вниманием Вениамина, но он вежливо пообещал попозже зайти в комнату педагогов. Пробравшись через жилые этажи и разняв на ходу несколько зарождающихся драк, директор постучался в комнату Виталика. Комендант, блистая самым своим звероватым выражением лица, выскочил немедленно. — А, это вы! — дохнув алкогольными парами, произнес он. — Лера! Рад видеть! — Малявку выписали? — прогремел из-за двери голос Писаря. — Чувствую, вы отмечаете… — задумчиво потерев подбородок, пробормотал Вениамин. — Да, псина! — пиететом Стас не отличался. Отодвинув замешкавшегося Виталия, Писарь сцапал Вениамина в объятья и стиснул так, что у человека не здорового остановилось бы сердце. — Мог бы хоть позвонить, что едешь! А то Меченый базарил, что до хаты вас добросил, на этом и заглохли. Лера почувствовала, что не смотря ни на что рада видеть этого пугающего громилу живым. И Артура, маячащего за спиной Виталика, она тоже была рада видеть. Мужчины устроили настоящее застолье, изобилующее покупными разносолами, нарезками и, конечно, крепким алкоголем. Пока Вениамин ручкался с Артуром, Стас стиснул в своих медвежьих объятьях и Леру, едва не превратив букет в гербарий, а конфеты в шоколадную пасту. Борис, скромно устроившийся возле стола, поздоровался по-деловому, но Лера увидела, сколько на его старом лице отразилось тепла при взгляде на Вениамина. На доктора она уже не злилась. В сущности, он был сто раз прав в своем желании никуда не пускать самоуверенную девчонку. — Ну что, дрогнем? — закончив выдавливать из Леры жизнь, раскатисто пробасил Писарь. — Нет, Стас, прости, — немного смущенно улыбнулся Вениамин. Ему внимание друзей было непривычно и приятно. — Мы с Лерой сначала спасенных навестим. Писарь, уверенный, что на застолье друг непременно явится, против такого не возражал, Артур пообещал достать к их возвращению сока и еще три стула, Виталик вымученно улыбался. — Ну, как видишь, тут все живы, — плотно закрыв дверь, с улыбкой проговорил Вениамин. — Дальше идем? — Угу, — Лера задумчиво поправила немного помявшиеся цветы. — Скажи, а почему Стас Артура прикрыл? Почему Олег предпочел спасти Алину, она не думала. Еще в особняке, услышав её крик, он побежал на помощь. Вероятно, Зверю, управлявшему тогда его телом, желтоглазая дикая красавица была интереснее, чем безмолвная, перепуганная жертва. — Я не знал этого, — Вениамин поглядывал по сторонам. На четвертый по своей воле забредали редко, но мужчина всегда относился внимательно к частным разговорам и их возможным свидетелям. — Знал только, что он получил три пули. В принципе, это не удивительно. Они отбывали срок в одной камере, и Стас с самого начала приглядывал за Артуром, защищая его от, — Вениамин, замявшись, продолжил, — всяких неприятностей. В Лериных глазах Писарь приобрел еще несколько очков и окончательно перешел в категорию «свои». Дверь, приоткрытая директором, скрывала уютную жилую комнатку чуть меньших размеров, чем та, в которой жил Виталик. — Иди, я в коридоре подожду, — подбодрил Вениамин, слегка пощекотав девушку между лопаток. Она шагнула вперед, как в пропасть. Жарким солнечным утром Лера убежала от Олега, хлопнула дверью, поставила точку. Бросила его наедине с сумасшествием. Бросила Алину наедине с сумасшедшим. Как теперь им в глаза-то смотреть? Олег вполоборота сидел за столом, отвлекшись от яркого дисплея ноутбука со сложным разноцветным графиком. От последствий «чудодейственной микстуры» он так до конца и не оправился. Лицо приобрело свои обычные узнаваемые очертания, но почти потеряло подвижность, поэтому улыбка, которой мужчина встретил Леру, получилась кособокая и ущербная, как у человека, тяжело перенесшего инсульт. — Здравствуй, Лера, — мужчина говорил медленно, через силу и пытался улыбаться так, как сейчас мог. — Как твои дела? Было не похоже, чтобы он злился или обижался на её побег. Порыв встать со стула Олег подавил, просто развернувшись к девушке всем корпусом и плотно сцепив пальцы на деревянной спинке. Звук его голоса, непривычно слабого, Леру заставил вздрогнуть, обжигая пощечиной. Давящее чувство жалости, заставившее когда-то пренебречь собственной безопасностью, воронкой всосало все светлые эмоции, пережитые утром, оставив после себя осклизлую неуютную пустоту. — Все хорошо, — свой голос девушка слушала отстраненно, удивляясь самой способности говорить в этой солнечной чуждой комнатке. — Пришла проведать тебя и Алину. Стоило сказать что-то другое, думать о чем-то другом или вообще перестать мяться у двери и уйти в коридор, где ее ждал Вениамин. — Мне обещали, что к концу месяца буду как новенький, — поделился Олег. — Я хотел поговорить с тобой кое о чем, но тебя все не выписывали. Две недели ждал, теперь не знаю, как начать. Эта речь далась ему с большим трудом, каждое слово приходилось выталкивать из замерших восковой маской губ. — Ничего, выздоравливай лучше, — Лера, устроившись на краю аккуратно застланной постели, с преувеличенным вниманием изучая помятый букет, шепнула: — Столько всего произошло за короткое время… — Да, — Олег ненадолго замолк, спрятал лицо в широкие ладони и с нажимом провел ими от переносицы к вискам, будто желая снять приставшую к коже паутинку. — Я здоров, больше не будет припадков и приступов. Хочешь вернуться? — глухо выдохнул он. Лера каким-то внутренним чутьем поняла, что это предложение продиктовано чувством стыда, не сердцем. Мужчина смотрел устало, виновато, безрадостно. Не было в его взгляде счастливого предвкушения, тепла, которое удивительным образом уживалось в серой стали глаз Вениамина. Девушка отрицательно замотала головой и молча протянула Олегу руку. Шатен кивнул и бережно сжал узкую ладошку. — Я рада, что у тебя все хорошо. Дверь приоткрылась, не скрипнув, и вовнутрь заглянула немного смущенная Алина. Она, в отличие от Олега, выглядела просто замечательно: блестящие глаза, здоровый румянец на щеках, короткая но стильная почти мальчишечья стрижка, спортивный костюм по фигуре и круглый надкусанный пирожок, слишком сильно сдавленный тонкими пальчиками, создавали несвойственный ей раньше озорной образ. Увидев подругу, Лера подорвалась с места и крепко обняла ее за плечи. Девушка до последнего боялась этой встречи, думала, что Алина изменится после всего пережитого, будет серой, тусклой и подавленной. Алина — совершенная, прекрасная, пример для подражания, объект тайной зависти, в которой даже себе Лера не признавалась, была такой же как прежде, улыбалась искренне, обнимала в ответ, неловко переминаясь с ноги на ногу. — Лерка… — слов у обеих было недостаточно. — Ты меня простишь? — Лера отстранилась и, немного виновато улыбнувшись Олегу, перетащила с кровати букет и коробку конфет, вручая подарки подруге. Ей действительно было стыдно за свою ложь, сумасбродные поступки и побег, подвергший Алину смертельной опасности. — Думаю, мне тоже придется за многое перед тобой извиниться, — невесело улыбнувшись, ответила девушка. Лера снова заключила подругу в объятья, окончательно помяв цветы. — Нечего тебе извиняться! Возразить Алина не успела. Вениамин, заглянувший в комнату, приветливо кивнул молчаливому Олегу и с порога обратился к девушкам: — Девчонки, простите, что отрываю, но Стас меня живьем сожрет, если мы к столу не соберемся. Вас, Олег Сергеевич, приглашение тоже напрямую касается. В итоге к столу собрались в рекордные сроки. В маленькой комнатушке разом сделалось душно и тесно, в тяжелом, знойном воздухе витали запахи колбасы и алкоголя. Улыбался Вениамин, и в уголках его глаз собиралась смешливая паутинка мелких морщин вместо прежних глубоких темных борозд, расходящихся птичьими лапками; Писарь много и громко говорил, скабрезно шутил, покровительственно трепал по волосам Артура и все норовил приобнять Алину, сидевшую наособицу; немного ошарашено выглядел Олег, которого со скрупулезностью настоящего доктора Борис принялся отпаивать крепленым. Лера впилась зубами в огромный бутерброд, сооруженный для неё Вениамином, и отсалютовала бокалом апельсинового сока. Она просто с ума сходила от радостных чувств, взрывающихся цветными фейерверками. Все внезапно получилось замечательно. Олег отпустил её словами, взглядом, жестами, без колкой боли, лишь чувство вины и сожаления нашла Лера в его глазах после своего безмолвного отказа, а Алина выглядела здоровой и юной как никогда. Вокруг шумно обсуждали прошлое и будущее люди, еще недавно чужие, а сейчас самые родные на свете, и Лера впервые чувствовала себя частью настоящей семьи. Странной, разношерстной, немного склочной, но готовой в любой момент прийти на помощь. Окинув комнатку взглядом, туманным от восторга, девушка внезапно поняла, что собрались далеко не все. Виталика не было, хотя в самом начале застолья комендант совершенно точно присутствовал. Лера дожевала очередной бутерброд, для порядка выждала еще несколько минут и, шепнув Вениамину, что отлучится ненадолго, выскользнула из-за стола. Комендант умел в нужные моменты проваливаться сквозь землю. Обежав полздания и заработав с десяток ненужных вопросов от сверстников, Лера сердито сощурилась и пошла в кабинет директора. Запасной ключик, выданный Вениамином, оказался как нельзя кстати. Устроившись в кресле, девушка движением мыши оживила погасший компьютер и развернула окошко с камерами видеонаблюдения. Виталик в одиночестве сидел на качелях старого облезлого комплекса, перенесенного на задний двор за кухню. Курил и горбился, что, впрочем, очень соответствовало его привычкам. Наскоро закрыв кабинет, Лера поспешила к прибежищу нелюдимого коменданта. Новые немного детские туфельки со смешными пряжками натирали пятки и скользили жутко, особенно когда девушка спускалась по лестнице, платье, для такой духоты оказавшееся слишком жарким, прилипало к спине. Обогнув здание, Лера нырнула в тень огромной раскидистой ивы – единственного дерева на заднем дворе. Тяжело дыша, она, уперев ладони в колени, остановилась перед качелями. — Виталий, ты почему нас бросил? — разговор надо было хоть с чего-то начать. — Шмелева, шла бы ты в комнату, а то Вениамин всполошится, — щелчком загасив окурок, грубовато отозвался парень. От него горько пахло сигаретами и алкоголем. Зек не был пьян, но находился близко к этому состоянию. Лера выпрямилась, неуверенным жестом заправила за ухо отросшую челку, одернула платье. Как подбодрить Виталика, она придумала, пока бежала сюда, но под смурным взглядом коменданта забыла все слова и теперь стояла, бестолково мялась, изучая утоптанную землю без единого зеленого ростка. Искусство плетения кружевных речей, состоящих из намеков, отсылок и прочих красивостей не давалось ей категорически, а говорить о личном прямо тоже способен не всякий. Лера переборола себя и срывающимся голосом выпалила: — Это ты же ее спас, ты собрал друзей, рисковал жизнью. Не ради Вениамина, я знаю! — И что? — Зек оставался спокойным и хмурым. — Ну… — Лера нервно сжимала кулачки, уже жалея, что полезла не в свое дело, но не отступала. — Скажи, что любишь, предложи встречаться! Виталик тяжело поднялся с тихо скрипнувших качелей, разочарованно смял в кулаке пустую сигаретную пачку, встрепал короткий ежик волос. Говорить он не спешил. Девушка ждала, зная общую несловоохотливость коменданта. — Я уже, Шмелева, — внезапно произнес он. — Иди к остальным. По-осеннему холодный ветер грубо стеганул девушку по взмокшим лопаткам. Лера не знала, что теперь нужно сказать. — Ты хорошая девчушка, крепкая, надежная, Болдырю наконец-то повезло, — неожиданно продолжил Виталик. — Алина тоже хорошая, не моя только. Все время не моя... Я голову потерял, когда директор её в приют притащил, совершеннолетнюю уже, взрослую, серьезную такую. Второй шанс хотел ей дать, чтобы выучилась, в вуз поступила, — Зек усмехнулся и махнул рукой, — тебя две недели не было, многое пропустила. Да, многое. Ступай, ступай, Валерия. Договорив, Виталик развернулся и побрел с площадки, и Лера не стала его останавливать. Она стояла как вкопанная, пока его сутулая спина не скрылась из виду. Кое-что, до этого момента сокрытое от понимания, сделалось очевидным и прозрачным. Олег будет счастлив с Алиной, а Алина с Олегом. Вот почему и в доме, и на объекте мужчина бросился спасать именно ее. На секунду Лере сделалось обидно за себя, но она брезгливо задвинула это чувство поглубже. Олег заслужил счастье. Виталик, впрочем, тоже.