Cielo morto, viva il cielo

ФРАНТИЧЕЛЛО. Виторио Санна работал быстро и никогда не оставлял следов. Если следы невозможно замести, то он и не совался в такое место. Для этого человека в работе всегда существовало несколько правил, например, никаких следов или полная конфиденциальность. Что касалось лояльности по отношению к семье, то в этом у мужчины никогда не возникало ни тени сомнения. Многие поколения его рода занимались сбором информации и работали на Эстранэо. Даже то, что Сиэло находился в розыске самой Вонголы, его не смущало. Такая репутация Босса паказывала лишь его силу, и страх сильнейший семьи подпольного мира. Несмотря на свой достаточно юный возраст для такой нервной работы, опыта вполне хватало и его люди никогда не посмеют продать своего непосредственного начальника, в противном случае с каждым случится то, что случается с предателями – долгое и мучительное завершение жизни. Его теплые рыжие волосы, как обычно, были взлохмачены. Отец всегда говорил, что Виторио весь пошел в мать, вот только повадки и профессию унаследовал от хрупкого бледного брюнета с зелёными глазами. Впрочем, стоит заметить, что цвет глаз Виторио тоже зелёный, как и у отца, но вспоминать этого человека мужчина не любил. Он считал, что мама погибла по его вине, хоть и не знал достоверно, как это произошло. Однако, отец воспитал сына достойно, и когда пришло время, он ушёл в иной мир с миром. Ланчия, Ураган Эстранэо, запросил информацию на двух подростков, итальянца и японца, а также подробнейший план поместья, штаб-квартиры Эстранэо. Конечно, для него такие пустяки не проблема, однако кое-что не давало покоя Виторио. Флешка. То, что обнаружилось на флешке, даже он не мог достать, и тем более продать настолько секретную и опасную информацию. – Да, таких компроматов в одном месте мир ещё не видывал, – молодой мужчина глубоко вздохнул. – И откуда только он мог выкопать столько грязи на столь значительных на мировом поле фигур? "Все же Босс, вы темная лошадка!" Виторио потянулся и убрал в тайный сейф флешку. Об этом тайнике не знал никто, кроме самого Санны, и туда отправлялось то, что продавать слишком опасно. Едва он вернулся в свое кресло, чтобы, наконец, немного подремать, как дверь резко распахнулась, ударяясь о стену, и в офис ворвались люди в костюмах и с автоматами. До Франтичелло только сегодня дошли слухи, куда могла запропаститься доктор Тента, за мозг которой можно было бы заплатить целое состояние, но работать так, как нужно семье, женщина не захотела, а когда ей предложили стать членом семьи и заняться более эффективными изысканиями с подопытными, она вообще сбежала, прихватив с собой все свои заметки и взорвав лабораторию с дорогостоящем оборудованием. – Только один вопрос, – мужчина в неизменном для мафиози костюме и Узи в руках стоял перед столом, за которым сидел сеньор Санна. – Где штаб Эстранэо? Секунда молчания длившаяся целую вечность. – Даже если у тебя день рожденье, дарить информацию тебе, шавка Франтичелло, я не намерен, – едва насмешливые слова вылетели из уст Виторио, как его поглотила тьма. Такая липкая и не комфортная, проваливаясь в которую хочется визжать трехэтажным матом, только никак не получается. В штаб-квартиру Эстранэо сообщили о таинственном исчезновении непосредственного начальника только на утро, когда следы успели остыть. *** Ланчия стоял в гостиной и отчитывал людей Санна, на данный момент это было все, что он мог сделать. То что ему смогли рассказать никак не вязалось между собой, и не могло ничем помочь. Тсунаеши, приведя себя в порядок, не без помощи Агнески, стоял прислонившись к стене у открытой двери и слушал не литературную брань своего Урагана. Он не сразу смог выловить самые значимые слова, а когда это сделал, разозлился. Исчез далеко не рядовой член семьи, а ему об этом никто не сообщил. – Ланчия, почему ты не сообщил мне об исчезновении сеньора Санна? – Сиэло вошёл в гостиную с капюшоном на голове, чтобы трое, как он понял, телохранителей Виторио Санна, не удовлетворили своего любопытства. – Босс, приношу свои извинения, это... – Теперь займись своими делами, и пускай их доставят как можно скорее, а я пока займусь таинственным исчезновением сеньора Санна. – Но Босс, вы сами... – Ланчия, это приказ, – холодно отрезал Сиэло. – Слушаюсь, Босс, – в какой-то степени Ураган был счастлив, что Сиэло стал увереннее чувствовать себя в семье, но не мог не волноваться за подростка. Да и волновать лишний раз его не хотелось. Ланчия вышел из гостиной и направился навестить родителей Спанера Рондо, как выяснил мужчина его фамилию. Проблема состояла в том, что бесспорно гениального механика и программиста отчислили из университета за непосещаемость, и родители отправили своего отпрыска в закрытую школу для трудных детей, но оттуда он сбежал. И теперь местонахождение вундеркинда было неизвестно. Именно поэтому стоило навестить чету Рондо и выяснить, где может находится их единственный сын. Тем временем Тсунаеши коротко познакомившись с тремя телохранителями синьора Санна, которые, кстати говоря, также клялись в верности семье позавчера, покинул штаб Эстранэо. Они без лишних вопросов доставили Сиэло в офис, находящийся в промышленном районе города Сен-Венсан. К несчастью, каждый миллиметр офиса уже был обыскан, но кроме разбитого стекла на двери, обнаружить ничего не смогли. Камер видеонаблюдения ни в здании, ни на улице не имелось. Пьетро, шатен жующей зубочистку и частенько оглядывающейся по сторонам, старался держаться как можно ближе к Боссу, чтобы в случае надобности стать для него живым щитом. Филипо, с крашенными в фиолетовый волосами, шрамом рассекающем бровь и пирсингом на языке, постоянно поглаживал свой Вальтер и насвистывал странный мотив. Когда Тсунаеши не удержался и спросил, что за мелодию он постоянно насвистывает, то изумлению парня не было предела. Оказывается, Босс не знает “Аве, Мариа.” Паоло сидел за рулем и постоянно хмурился. Мужчина имел старомодную стрижку начала девяностых и дурную привычку гонять автомобиль по узким улочкам, срезая путь так, что его коллеги старались успеть пристегнуть ремень безопасности прежде, чем он сорвется с места, а на выходе оба смахивали испарину с лица от перенапряжения. – Босс, что-то интересное? – Пьетро подошел ближе к Сиэло, намереваясь отодвинуть его от открытого окна. – Почему ваш офис находится в таком месте? – Ну, сначала не было денег на более престижный район, а потом Шеф сам не пожелал перебираться в другое место. Сказал, что здесь достаточно безопасно, – на этом он запнулся. Безопасно, как же! Теперь, после такого происшествия о безопасности и речи идти не может. – А кому принадлежит этот, завод? – Фабрика по производству льняного полотна. Её закрыли лет двадцать назад, теперь она пустует. Это место, где мы находимся, отдельно стоящее административное здание. Здесь сдают офисы на полулегальных условиях, – пояснил Пьетро. – Принадлежит все это семье Франтичелло, но с ними мы работаем редко, они... – Франтичелло!? – воскликнул Сиэло привлекая к себе внимание Филипо и Паоло. – Да, Босс. – Значит все здание и фабрика за ним принадлежит Франтичелло? – Верно, вы же не хотите сказать... – Именно это я и говорю Пьетро. Вы обыскивали фабрику? – Нет, Босс, – покачал головой Филипо. – В этом не было смысла. – Теперь смысл есть. Все трое кивнули, и уже намеревались покинуть офис, но голос Босса остановил их. – Где можно пытать человека, и при этом его криков никто не услышит? – почему Тсунаеши вдруг спросил именно это, он и сам объяснить не мог. Может после рассказа Росинты он не сомневался, что эти люди давно потеряли свою мораль, а может потому, что сам мог поступить именно так. – Эта фабрика довоенной постройки, – предположил Паоло, – здесь, наверняка, есть бомбоубежище. Шесть метров бетона и четыре грунта над головой не пропустят никакие крики, а стальная дверь в четыреста пятьдесят миллиметров не впустит посторонних. – Нам именно туда. – Да, Босс, – хором согласились трое нерадивых телохранителей. – Но вы Босс, – Пьетро продолжил, – не можете пойти с нами. Мы отвезём вас обратно, а потом вернемся... – Если сеньор Санна еще жив, то те драгоценные минуты, что вы потратите, чтобы отвезти меня обратно в поместье, могут стать для него фатальными. Теперь ведите нас, Пьетро, к бомбоубежищу. Молодой человек хотел возразить, но что именно не нашел, поскольку Сиэло был прав во всем. Вот только он не понимал, что жизнь Босса в приоритете перед всеми остальными. – Простите, Босс. Но я не могу этого сделать. Ваша жизнь важнее всего, и если Шефа не станет, то он будет только счастлив, что вы не пострадали. – Моя жизнь? Семья - это не Босс, семья, это люди собравшиеся вокруг Босса, – тихо изрек Тсунаеши. Через секунды тишины, показавшиеся часами, все трое с восхищением глядя на Сиэло, приняли его, как Истинное Небо Эстранэо. – Слушаюсь Босс, – снова хором и теперь уже без ноток недоверия или подозрения, а лишь уважения такому человеку, как Сиэло, ответили телохранители. Через двадцать минут пешей прогулки они вчетвером стояли у поросший бурьяном стальной двери. Невооружённым глазом было видно, что её не отпирали долгое время. – Неужели ошибка? – Нет, Паоло, не думаю, – покачал головой Пьетро. – Входов и выходов может быть несколько, на случай, если один из них будет заблокирован снаружи, выйти можно через другой. – Такую дверь так просто не снести, – Филипо присел на корточки внимательно рассматривая преграду на пути к Шефу. – У нас в машине есть базука, но не думаю, что она сможет её хотя бы поцарапать. – Если постучим, нам никто не откроет, скорее заявим о себе раньше времени, – вздохнул Паоло. – Отойдите, – выбора не было, Х-Банер вполне может снести эту дверь и помещение за ней, но вот выдержат ли руки такое огромное количество жёсткого пламени? – Босс? – Назад, я снесу эту дверь единственной атакой, – правая руку Тсунаеши уже выпускала мягкое пламя за спину. Даже сейчас, с мягким пламенем Неба, обожжённые участки кожи неимоверно горели. Что же будет, когда левая рука резко выпустит жёсткое, боевое пламя? Останется ли рука на месте или станет платой за члена семьи? Тсунаеши никогда не проверял свою теорию по поводу сильнейшей своей атаки, но учитывая отсутствие перчаток, контактных линз и наушника, шансов остаться в живых и с обеими руками на месте уменьшалось в арифметической прогрессии. Филипо, Пьетро и Паоло отскочили в разные стороны, чтобы не попасть под удар Босса. Уж если он вознамерился снести сию стальную дверь в бомбоубежище, которая обязана выдержать прямое попадание снаряда, значит силы у него намерена. "Не знаю какое давление, но кажется приблизительно одинаковое", - Сиэло посмотрел на троих мужчин, что разбежались подальше от него и от цели. "Хорошо, что мне удалось перед отъездом выпросить дополнительный морфин у Росинты-сан. Он хорошо поможет, если я останусь без рук", - Тсунаеши морально готовился к адской боли, которую скоро почувствует. И именно в такие моменты подросток неимоверно был благодарен своему, хоть и бывшему, репетитору-садисту Реборну. Что точно он получил от постоянных тренировок, чаще всего превращающихся в тест на выживание, так это выносливость и силу воли. – Х-Баннер, – прошептал Тсунаеши, выпуская жесткое пламя. За две секунды его несколько раз мотнуло вперед-назад из-за отсутствия симметрии жесткого и мягкого пламени, затем отбросило назад, и пролетев метров сорок, его ещё столько же благополучно протащило по земле. – Босс! Босс! – сквозь накрывшую его пелену боли Сиэло слышал одновременно восхищенные и обеспокоенные голоса подчинённых. Первое, что подросток проверил, как только боль немного отпустила, так это наличие обеих рук. К счастью, обе конечности остались на своих местах, хоть от них и несло запахом жженого мяса. – Босс, ваши руки, – медленно произнес Пьетро. – Держитесь позади, – прохрипел Сиэло, которому сейчас хотелось кричать и плакать, но он не мог себе этого позволить при подчиненных. Они не успели ни возразить, ни сказать, что позади должен держаться, как раз Босс, не настоять, чтобы отправить Босса в больницу. Вряд ли такие ожоги можно вылечить где-то, кроме ожогового центра. Сиэло летел на всех порах, терять ещё больше, после такой жертвы, он не желал, и никогда не простит себя, если опоздает. От двери не осталось и следа, лестница вниз также оказалось разрушена, а потолок держался на честном слове. Создавалось впечатление, что кто-то взял нож и срезал часть бомбоубежища, словно оно из масла. На такой шум, конечно, примчались рядовые члены семьи с огнестрельным оружием, которыми воспользоваться так и не успели. Все, кто стоял на пути Тсунаеши, валялись без сознания с переломанными костями, кои ещё долгое время не позволят им двигаться нормально. Само бомбоубежище казалось странным, по коридорам текла вода, на стенах располагались прогнившие трубы, крысы копошившиеся в кучах разбросанного мусора. Видимо, это место использовали исключительно для наказаний или пыток, но точно не по назначению. Эхо откуда-то принесло крик, а затем заливистый смех. Тсунаеши остановился, трое телохранителей бежали за ним со всех ног, но не успевали. Руки горели, а губы высохли, и очень хотелось пить. – Босс, это... – Филипо прислушался. – Да, – коротко ответил Сиэло, переводя дух. – Разве бомбоубежище, это не одна большая комната? – Нет, это маленький городок со всем необходимым для жизни, – ответил Пьетро, косясь на прогнившие коммуникации. – Босс... – Туда, – указал Тсунаеши, повернув голову влево и снова сорвался с места. Уже через сотню метров показался яркий свет от лампы и тени нескольких фигур. Не останавливаясь, Сиэло влетел в помещение, и только тогда понял, что интуиция предупреждала не о наличие врагов, а о ловушке, приготовленной специально для него. – Добро пожаловать на казнь, Сиэло Эстранэо, – рассмеялся высокий упитанный мужчина с зажатой в зубах сигарой. Он уже давно начал лысеть и седеть, а некогда миловидное лицо испещрили морщины, но о покое даже не помышлял. Да и как может уйти самый успешный из Боссов Франтичелло, на покой? Нет, мечта этого человека – умереть Боссом, и никак более. Подвешенными на цепях к потолку с которого на них стекала вода, висели двое, чьи ноги едва не доставали до пола: Виторио Санна младший и официант из вагона-ресторана, цвет волос которого сильно напоминал вишню. Их обоих пытали током, это сразу стало понятно по ожогам на телах. Судя по всему, длинная трость с меховой насадкой, от которой шел толстый провод и была предметом пыток. – Если ты Босс, значит, у тебя пуля подчинения, Росинта Тенто и материалы опытов проводившихся несколько лет назад Эстранэо. Давай их сюда и я убью тебя быстро. – Заманчивое предложение, – прохрипел Тсунаеши. – Однако, ты похитил моего человека, пытал моего человека, охотишься на моего человека, и не во что не ставишь мою семью. Ты бесишь меня! – Сиэло сорвался на крик. – Такие как ты, потерявшие мораль и чувство меры, омерзительны! Ты заплатишь за каждую секунду мучений моих людей! Ты заплатишь за то, что вытащил меня сюда! – с этими словами Тсунаеши в мгновение ока уложил на лопатки людей с автоматами, окруживших его. И на ногах не осталось никого, кроме двух Боссов. – Как ты? – Франтичелло выхватил пистолет из кобуры под пиджаком. Однако, целиться уже было не в кого, а услышав хруст, он понял, что левая рука сломана, когда правая всего лишь зажата дымящейся обожжённой до костей рукой, словно клешнёй. Горящие глаза с плескавшимся в них Небом, казались бездонными и жаждущими крови. Крови, за все мучения его людей. Крови, за каждый их крик. Крови, за каждую каплю крови и пота. Крови, как платы за отправку прямиком в ад. – Пьетро, найди чистый лист бумаги, – прорычал Сиэло. Даже этот телохранитель, далеко не из пугливых, лишь кивнул и незамедлительно начал выполнять приказ Босса. Через минуту чистый лист бумаги, найденный в портфеле Босса Франтичелло, и ручка были поданы Сиэло. Мужчина рассказывал очень много нового незнакомцу в капюшоне, стоявшему перед ним с мистически пылающими оранжевым глазами, но ничего сделать, чтобы спасти свою жизнь он уже не мог. Как ни странно, но у них обоих было одно и тоже желание, чтобы поскорее все закончилось, и ради этого они готовы были на многое. – Подписывай и ставь дату недельной давности, и тогда я не стану медленно выдирать каждую косточку из твоего тела, – в довершение, доказывая всю серьезность своих слов, Тсунаеши сломал ребро и схватив его сквозь кожу, потянул на себя. Мужчина подавился собственным воплем. Только теперь Франтичелло понял, до чего довел, казалось бы, слабого Босса маленькой, давно канувшей в лету, семьи. Без лишних уговоров мужчина поставил свою подпись и дату недельной давности. Тсунаеши отпустил его, и тот упал на бетонный пол, разбивая колени. – Небесное Погребение, – тихо произнес Сиэло, кладя руку на голову Боссу Франтичелло. Всего одно мгновение, доля секунды, и враг превратился в каменное изваяние. Этот метод, открытий Тсунаеши в середине лета, когда он нарвался на убийц-близнецов с атрибутом Дождя, стал для него самым эффективным при избавлении от проблем. Хоть он и не любил прибегать к нему, но Небесное Погребение почти не вредило рукам, а все потому, что пламя гармонии требовалось всего ничего и выпускается оно меньше секунды непосредственно в противника при контакте.