Cielo morto, viva il cielo

ОТЕЦ ПО ГОЛОВКЕ НЕ ПОГЛАДИТ! Секунды тянулись медленно, каждое движение и слово растягивались, и когда до Потрошителя дошло, что именно хочет сделать оппонент, ему ничего не оставалось, как понадеяться на скорость напарника. – Луссурия, не дай ему поджариться! – закричал Принц, что на два шага был ближе к цели, вгоняя кастет в потолок по самую рукоять. Луссурия не понял, почему ЭТОТ человек не должен умереть, но Принцу в самых скверных ситуациях имел свойство верить. Преодолев расстояние в несколько метров, отделявшее его от полумертвого, обезумевшего врага, Солнышко схватил того за шкирку и прыгнул на тот самый злополучный кабель, который должен был их поджарить. Секунд двадцать прошло с тех пор, как в помещении начали сверкать молнии, и, наконец, сгорели все предохранители. Варийци спрыгнули на пол. Вода по прежнему лилась и сейчас была уже выше щиколоток. – Белл, с каких пор ты стал щадить врагов? – недоумевал Солнышко. – Ши-ши, Луссурия, присмотрись к его лицу, – усмехнулся Ураган. – Принцу оно кого-то напомнило. Пока Белл искал выключатель для системы пожаротушения и открывал дверь, спуская воду с этажа, Солнышко положил врага, отключившегося почти сразу, как скинул кабель в воду, и стал рассматривать бледное лицо со шрамом, искусанными губами и огромными кругами под глазами. Мужчина застыл, словно каменное изваяние, не веря своим глазам. Сняв очки, он потер глаза, поморщившись от боли, что причинил свет в полумраке, и снова водрузил на место солнцезащитные очки. Теперь Луссурия уже не мог отрицать очевидного, перед ним лежал именно он, мелкое Небо, которое они похоронили почти два года назад. – Белл, как ты его узнал? – Ши-ши, Принц увидел глаза с Небом в них, – юноша присел на корточки, внимательно рассматривая Тсунаеши. – Ты от свидетеля избавился? – Он там, – Потрошитель указал в сторону, откуда только что пришел, – позже Принц его допросит. Ши-ши, а это ведь кто-то другой так поработал над Небом. – Да, я заметил, кто-то долго и жестоко пытал, Тсу-чана, – Солнышко принялся осматривать руки, и по пути вытащил торчащий из легкого штырь. Хлынула кровь, мужчина не литературно выразился, открывая свою коробочку атрибута Солнца и приветствую прекрасного павлина. Умная птица, выслушав все комплименты, принялась за дело, хоть и не могла полностью излечить подростка, но старалась изо всех сил, поскольку решимости у Варийского Солнышка было через край. *** Проснулся Тсунаеши от неудобной позы и жесткой кровати, точнее бетонного пола, который её заменял. Как ни странно, но особой боли он теперь не чувствовал, только небольшой дискомфорт затекших конечностей. Открыв глаза, первое, что увидел подросток, были лучики дневного солнца, пробивающиеся сквозь щели в забитых наспех фанерой и досками окнах. Затем пришли воспоминания, и теперь стоял вопрос, почему он до сих пор жив? – Ши-ши-ши, проснулся, наконец, холоп, – прошишикал где-то в стороне знакомый голос. – Теперь Принц может и поразвлечься. В одно мгновение, едва осознание пришло к Сиэло, он вскочил на ноги, покачнулся и отпрыгнул назад, ближе к окну, где находилась возможность побега. Мир на мгновение потерял четкие очертания, затем пару раз кувыркнулся, стал немного ниже, и установился в традиционную форму. Теперь Тсунаеши стоял на коленях, путаясь в собственных волосах, что отрасли ниже поясницы. Его руки отлично двигались, хоть сразу подросток и не обратил на это внимания. – Белл, не пугай Тсу-чана! – в голосе Солнышка больше не слышалось ни жажды крови, ни ненависти. Тсунаеши стоял на коленях и во все глаза смотрел на варийцев. Одно он понял точно, кажется, Луссурия вылечил его руки, но зачем!? – Лусс-чан, почему ты не дал мне умереть? – голос по прежнему хрипел. – Разве Вария не охотится за моей головой? Теперь два офицера смотрели на подростка с неподдельным удивлением. Как вообще глупому Джудайме Вонголы могло прийти в голову нечто подобное? – Мы рассчитывали, что это скажешь нам ты, Тсу-чан. – Ши-ши, чувствует Принц, что его одурачили, – Белл поигрывал кастетом, уже расчленяя идиота на мелкие частички. – Вария охотится за незнакомцем в капюшоне, убившем Десятого Босса Вонголы, – пояснил Солнышко. – Но мы никак не могли предположить, что им окажешься ты, Тсу-чан. Ведь мы тебя похоронили и оплакали, как положено. – Говорят, панихида была красивой, – на лице подростка расцвела улыбка, поскольку интуиция уверяла, что перед ним стоят, если не друзья, то точно не враги. – Принц требует объяснений! – Белл, я сам не могу ничего толком понять, просто, однажды мои Хранители решили меня убить, но я оказался живучим. – Невозможно, Дымовая Бомба никак не мог напасть на того, кого боготворит! – Потрошитель перестал улыбаться, сопоставляя факты и приходя к некоторым логичным выводам. – Гокудера-кун стрелял в меня весной, когда мы случайно встретились в порту, – добавил сухо Тсунаеши, – но при этом плакал... Наверное, - последнее слово он произнес тихо и неуверенно. – Принц предлагает пока не афишировать себя, а продолжить играть роль. – Белл, мы что-то упустили? – удивленно осведомился Луссурия. – Ши-ши-ши, “не верь никому, даже самому себе”, – напомнил Ураган. Солнышко задумался, не нужно сложных умозаключений, чтобы все расставить по полочкам, вспоминая конец прошлого года во дворце крон-Принца. – Тсу-кун, происходит действительно что-то очень странное, – Луссурия хотел пояснить покороче, поскольку самолет их уже давно заждался, а такая задержка может вызвать массу подозрений и вопросов. – Некоторые люди из ближайшего окружения слишком изменились, и порой, кажется, что ими управляют. Но ничего конкретного более чем за полгода нам узнать не удалось. Тсунаеши сел на пол и вздохнув, прикрыл глаза. Луссурия протянул фляжку с водой, намереваясь спросить про кольцо Босса Эстранэо, но почему-то промолчал. Сиэло взял воду, как оказалось в горле давно пересохло, а затем рассказал Солнышку всю свою историю ровно до того момента, как случайно встретил Ланчию в маленьком городке. О своей новой Семье парень решил пока промолчать. До лучших времен. Луссурия слушал, время от времени задавая короткие вопросы, и получая невразумительные ответы, поскольку на многие вопросы и сам Тсунаеши не мог ответить. – Спасибо, Лусс-чан, что вылечил мои руки! – в конце концов поблагодарил шатен. – Ох, к сожалению я не могу полностью поправить твое здоровье. Моя коробочка ограниченна во времени и тяжести ранения. Не смотря на то, что мне удалось восстановить руку Босса, сердце ему имплантировали уже дважды, – посетовал Солнышко. – Занзас сильный, он не сдастся лишь потому, что его сердце иллюзия, – без тени сомнения заявил Тсунаеши. В стороне послышался стон, затем шишикание. – Он следил за нашим боем, – пояснил Луссурия, заметив взгляд подростка в ту сторону, – Белл сейчас быстро узнает, кто он и на кого работает. Кстати, Тсу-чан, кто так сильно повредил твои руки? – Кто? Я сам, то есть мое пламя посмертной воли. К сожалению, без перчаток пламя меня обжигает, – грустно вздохнул подросток. – Твое пламя? Тсу-чан, то что ты говоришь невозможно. – А? – Пламя посмертной воли не может обжечь своего собственного обладателя каким бы жестким оно не было, – Солнышко задумался. – Тсу-чан, с твоим пламенем что-то не так. Со стороны снова послышался стон, затем кашель. Потрошитель по прежнему шишикал, и что-то тихо говорил. Подросток посмотрел на Луссурию, слишком задумавшегося над странным феноменом, совершенно не обращая внимания на Тсунаеши. Сиэло встал, покачнувшись, и направился в сторону новой порции стонов. Ещё год назад он сделал бы все возможное и невозможное, чтобы спасти от Принца любого, даже самого заклятого врага. Однако, как верно говорят, время меняет людей. И сейчас Сиэло предпочтет подстраховаться любыми методами, нежели потом сожалеть о не содеянном. Но каково же было его удивление, когда тот, кто следил за ними, оказался тем самым официантом. Сейчас на него без сочувствия не взглянешь: юноша висел на проволоке Принца, прицепленной к стене стилетом, на бедре зияла не малая рана, присыпанная чем-то белым... солью! Тсунаеши поспешил снова накинуть капюшон, чтобы лишний раз не светить своим примечательным лицом. – Принц, это мой человек. – Твой? – Потрошитель оглянулся и, кажется, с разочарованием убрал фиал с солью в карман. – Ши-ши, что-то люди у тебя какие-то туповатые. – Почему? – удивился подобному заявлению Сиэло. – Тебя здесь убивали, а он только наблюдал, ничего не попытавшись сделать, ши-ши. Принц не считает его достойным. – Он выполнял приказ, – соврал Тсунаеши. Официант внимательно смотрел на своего спасителя из-под густых ресниц. Юноша никак не мог взять в толк, зачем врет этот человек. "Может, хочет, чтобы у меня перед ним был долг жизни? Но зачем?" – Ши-ши, Принц поверит, но потом потребует объяснений, – заявил Белл, вытаскивая из стены стилет и освобождая официанта. – Я по прежнему плохо вру, не так ли? – Принц видит, как Небо изменилось, бескрайнее и совершенно прозрачное, – прервал их странный диалог монотонный похоронный марш, доносившейся из сотового Потрошителя. – А вот и Капитан, ши-ши. Принц долго слушал крики, а потом коротко заявил, что будить Принца в такую рань себе дороже, а миссия завершена успешно. Расстались Варийцы и Эстранэо уже через десять минут. Луссурия и Белл отправились в аэропорт, поскольку Капитан рвал и метал по телефону. Тсунаеши долгое время просто шел по улице, а официант следовал за ним прихрамывая на два шага позади. Они уже вышли из трущоб, когда шатен вспомнил, что не назначил место встречи с Ланчией, а без денег и документов в стране, языка которой не знаешь, будет не просто. – Зачем? – одно слово, но столько понятных вопросов и чувств в него вложено. – Живи пока можешь, однажды все равно умрешь, но не сегодня, – секунду подумав, Тсунаеши добавил. – Ты мне ничего не должен. Телефоны-автоматы снова начали преследовать подростка, и не долго думая Сиэло снял трубку одного из них. – Босс! – выдохнул усталый голос. – Ирие, значит ты по прежнему следишь за мной, – это был не вопрос, а констатация факта. – Д-да. Самолет Варии только что вылетел из частного аэропорта, – доложил Шоиче радуясь, что Тсунаеши все-таки удалось избежать встречи с варийским Принцем-Потрошителем. – Я знаю, мы уже отметили первую встречу за долгое время, – странно усмехнулся подросток, а у собеседника на другом конце провода резко скрутило живот. – Ирие, как там Ланчия? У него получилось? – Да, Ланчия-сан взял цель и сейчас я направлю его к тебе. – Хорошо, – кивнул, скорее самому себе, чем кому-то, Тсунаеши, повесив трубку, чтобы избежать дальнейших расспросов. Сиэло подошел к стене, где сидел бродяга и опустился рядом с ним на картонку. Тот что-то спросил, но поскольку подросток ничего не понимал, то просто пожал плечами. Кажется, бродяга начал его искренне жалеть, на что из под капюшона показалась полуулыбка. Официант опустился рядом не желая покидать это Небо. Ланчия подъехал уже через пятнадцать минут, и настроение у него было не сказать, что хорошее. Мужчина открыл дверь автомобиля перед Боссом, а бродяга открыв рот во все глаза смотрел на своего друга по несчастью. – Ланчия, у тебя есть деньги? – Да, Босс. – Дай сколько не жалко ему, – Тсунаеши указал на бродягу и Ураган сразу направился к указанному человеку. – Простите мою дерзость, но позвольте мне умереть ради вас, – наконец, официант осмелился подойти уже к своему Небу. – Нет, – коротко ответил Босс. – Но я могу предложить жить ради меня. В юноше сначала все обрушилось из-за отказа, а затем также легко взлетело на предложение Босса. – Позвольте принести клятву и называть вас Боссом. – Клянись! Тем временем Ланчия подошел к бродяге, чтобы подать милостыню, как и приказал Босс, а тот следил за своим недавним знакомым, наверное, немым, поскольку тот не ответил ни слова. Кто бы мог подумать, что за человеком в грязной подранной одежде приедет некто в дорогом костюме и отнюдь не дешевом автомобиле. Когда второй, что сидел рядом, опустился на колено и начал приносить клятву, мужчина все понял. – Вы из мафии? – сиплый голос бродяги говорил на итальянском без малейшего намека на акцент. Доля секунды и у ему в висок уже нацелен пистолет. – Кто ты? – сейчас у Урагана было именно такое настроение, когда он мог убить человека и за меньшее, а этот ещё смотрит на Босса за его спиной и смеет задавать вопросы, когда Сиэло расщедрился и решил подать бедняге милостыню. Хоть семья и так испытывает финансовые затруднения, Босс все же неплохой человек. – П-простите, если сказал что-то не то. Не убивайте, ради всего святого, – затараторил бродяга. – Я ничего не видел и ничего не слышал. Я ничего никому не расскажу! – Ланчия, что ты делаешь? – в глазах подростка плескалось Небо. Уже не ожидал Тсунаеши, что его Ураган станет вымещать злость на не в чем не повинном, обиженном судьбой человеке. – Босс, этот человек несомненно опасен. – Я так не считаю, – Сиэло хотел сказать ещё что-то, но услышал негромкую речь бродяги. – Я никому ничего не скажу, только не убивайте меня. "Итальянский!?" Подросток опустился на корточки рядом со своим телохранителем, и жестом попросил того убрать пистолет. – Простите моего телохранителя, – хоть итальянский и был далёк от совершенства, однако, коренной итальянец без труда смог разобрать слова, произнесенные хриплым, но все же добрым голосом. – Но почему итальянец в чужой стране просит подаяния? Бродяга и сам не мог понять почему он все, как на духу, выложил человеку, которого видел первый раз в жизни. Про финансовый кризис, про новую работу в Германии, про жену, бросившего его ради лучшей жизни с новым мужем, про дочку, которую жена забрала с собой, про тоску и про то, как его уволили в пользу гражданина Германии. – Тогда я могу предложить вам крышу над головой и еду, а взамен вы поможете мне и некоторым моим подчиненным улучшить итальянский. У всех присутствующих открылись рты: у Ланчии - оттого, что Босс снова тащит в дом человека, который может оказаться киллером или шпионом, у официанта - от ого, что никто никогда не берет человека буквально с улицы, в семью, у бродяги - оттого, что ещё никто никогда не был с ним так добр. Из глаз по грязному и заросшему лицу потекли слезы, и все, что смог он выдавить из себя: “Да, Босс.” Да, денек был насыщенный, нечего сказать. Встреча с Варией, два новых члена семьи, вторая цель в багажнике, три новых коробочки и четыре кольца. Сиэло светился от счастья, забыв про свои руки, чего нельзя сказать о злом и дерганном Ланчии, крепко сжимавшем руль. – Прости, – произнес подросток. – Больше не делайте так, Босс. – Я постараюсь быть более осмотрительным, а сейчас предлагаю остановиться где-нибудь, и отдохнуть. – Босс, поспите пока без комфорта. – Ланчия, я говорю не про себя, – подросток снова вздохнул, вспоминая прошлую поездку, в которой Ураган также себя выматывал. – Я уже неплохо выспался, чего не скажешь о тебе. Конечно, я не подарок, - честно признался Сиэло, - но нервишки у тебя слишком расшатаны. Когда вернемся - отдохни с недельку, а я со своей стороны обещаю ни во что не вляпываться. Мужчина с подозрением посмотрел на Босса, гадая насколько хватит оного. Уж точно не на неделю, но хотя бы на пару деньков. Вся оставшаяся дорога до Виндиче прошла в спорах с Ланчией, поскольку в этот раз он уступать никак не хотел, и расспросах новых людей о них самих. Как выяснилось, бродяга - Жюльен Пронто полукровка, его мать француженка, а отец итальянец. Мужчина пол жизни отработал учителем итальянского, а вечерами подрабатывал на курсах французского, но его жене всегда всего было мало. Потому и оставив стабильную работу, мужчина нашел более высокооплачиваемую в клубе, в качестве менеджера, но клуб закрылся, поскольку его владелец отправился в места не столь отдаленные, за распространение наркотиков. Тогда-то они и перебрались в Германию, страну не сильно пострадавшую во время кризиса. Однако, не смотря на неплохое знание третьего языка, высокооплачиваемую работу найти не удалось, и женщина, которой не хотелось ни в чем себе отказывать оставила супруга не способного обеспечить ей достойную жизнь, забрав с собой и дочку. Марко же предпочел промолчать, пока Ланчия в конце концов не попросил его рассказать о себе хотя бы что-то. На самом деле Ураган не доверял юнцу, несмотря на то, что интуиция Босса твердила “он не враг”. Однако, новоиспеченный член семьи все же с неохотой поведал, что закончил школу и получил профессию менеджера, после чего, вопреки желанию отца, покинул отчий дом и устроился работать официантом в вагон-ресторан. Дальнейшие расспросы прервал Сиэло с просьбой остановиться. – Босс, что-то случилось? – Да, вроде как, – смутился подросток. – И идти со мной не нужно! Тсунаеши правда надеялся дотерпеть до конечной остановки, но все же был вынужден признать, что его мочевой пузырь не резиновый и скоро лопнет. Дальнейшие расспросы Ураган переключил на самого Босса, заметив, как он неохотно отвечает, мужчина перешел на японский. Тсунаеши не оставалось ничего, кроме как поведать странную историю о Варии, предупреждение никому не верить, и, наконец, показал свои, в более менее нормальном состоянии, руки. – Конечно, шрамы останутся навсегда и скорее всего будут проявляться при сильных эмоциях, но, по крайней мере, руки теперь в рабочем состоянии. – Босс, вам больше не стоит рисковать собой ради кого бы то ни было, – мужчина говорил абсолютно серьёзно и без тени сомнения. – Я так не могу, и ты об этом знаешь, Ланчия. Именно по этой причине ты сейчас здесь, разве нет? – Меня очень заинтересовал тот факт, что вас обжигает собственное пламя посмертной воли, хоть и не должно. Я не знаю точно, как это работает, но полагаю нам стоит найти специалиста, который сможет вас осмотреть. – Сомневаюсь, Ланчия, что такие специалисты вообще существуют, а общение с аркоболено может выйти семье боком, – Тсунаеши любовался пролетающими пейзажами что поглощал вечерний сумрак. Он все еще гадал, как отразится на Эстранэо встреча с Варийцами. Ведь если они были правы, то в любой момент могут поменять приоритеты, по непонятным причинам, и стать врагами. А что говорить об их знаниях. Одно успокаивало Сиэло, они не знают, что он теперь является Боссом Эстранэо. *** Виндиче встретил их полумраком и гробовой тишиной. Марко встрепенулся, когда понял к кому Босс хочет зайти на чашечку чая, и удивился тому, что Демон Северной Италии не только не пытается остановить Сиэло, но и не собирается идти вместе с ним. Жюльен задав глупый вопрос и получив на него исчерпывающий ответ, побелел, словно первый снег, и вжался в сиденье, желая с ним слиться. В этот раз Тсунаеши особо не задерживался, лишь сдал вторую цель, перекинулся парой слов с аркобалено Мрака и покинул тюрьму. Марко тем временем восхищался Боссом все больше и больше. "Отец по головке не погладит!" - подумал красноволосый парень, усмехнувшись, представив выражение лица старика.