Потому

Руби Род был самым невыносимым человеком во всей вселенной и даже, возможно, в нескольких параллельных. То есть, конечно, у него были миллиарды безответно влюбленных фанатов, которые так не считали, но Корбен был уверен: худшего спутника, чем Руби, даже в кошмаре выдумать нельзя. Во-первых, он бесконечно болтал, прерываясь только на то, чтобы вдохнуть воздух для следующего залпа бессмысленных слов. Во-вторых, он постоянно мешался, лез под руку в самый ненужный момент и отвлекался в самый нужный, совался вперед, когда его не просили, и отставал, когда нужно было бежать со всех ног. В-третьих, и это было самое худшее, он упорно называл Корбена дорогим. «Дорогой, что ты делаешь?» — и у Далласа волоски на затылке трепетали, а кулаки не просто чесались, а прямо-таки зудели, борясь с желанием оставить отпечаток на его физиономии, гордости лучших межпланетных стоматологов и пластических хирургов. Потому что — неужели и впрямь непонятно, что он делает? Спасает чужие задницы, а уже его, Руби, мягкое место в особенности. А, собственно, почему? Корбену некогда было размышлять над этим вопросом раньше, но теперь, когда всё закончилось, он не мог не спросить самого себя: почему именно этого крикливого идиота он упорно тащил за руку, пока тот спотыкался и бесконечно спрашивал о каких-то глупостях? Почему терпел его нытьё и внимательно следил, чтобы его макушка, украшенная самой нелепой прической из всех виданных, не показывалась лишний раз из укрытия? А самое главное — почему позволил чмокнуть себя в щёку, а после вцепиться мёртвой хваткой в многострадальную шею? И вот, измотанный последним боем, он сидел, прислонившись к обшивке звездолета; Руби навалился на него сбоку, и Даллас почему-то не мог оттолкнуть бедолагу. Глубоко вздохнув, Корбен заставил себя изобразить нечто вроде ответных объятий. Исключительно потому, что руки стремительно затекали, и терпеть это больше не было никаких сил. А ещё — как награду за то, что Руби наконец-то заткнулся.