"Евгенес"

Машина, самолет, снова машина - Стайлз устало жмется к Питеру, который напряжен, как перетянутая струна, мальчишка чувствует нервозность оборотня, просто касаясь его ладони, - и огромное, с неоновой подсветкой, здание клиники. Стайлз такие здания только в интернете видел, и то предпочитал думать, что это фотомонтаж, потому что не бывает таких огромных и красивых зданий, не в мире, пару сотен лет назад почти уничтоженном ядерной войной, отголоски которой еще не выветрились из большинства городов. Питер абсолютно верно понимает изумление мальчишки, тихо поясняя: - Теперь мегаполисы строятся на месте бывших неприметных и не имеющих стратегического значения городов. За некоторыми исключениями типа чудом уцелевшего Нью-Йорка. - И где мы? - Стайлз оглядывается по сторонам, вслед за Питером поднимаясь по лестнице к главному входу. - Кажется, раньше здесь была Болгария. Ты не умеешь читать карты? - Только старые. Совсем старые... - Нарисованные людьми и для людей, - Питер кивает. - Тогда да, по твоим картам - Болгария. - Чувствую себя идиотом, - Стайлз вздыхает, останавливаясь в полушаге от Питера, пока тот разговаривает с врачом - низеньким сухощавым мужчиной. Подросток честно старается не вслушиваться в разговор, решив, что Питер сам расскажет ему то, что посчитает нужным. - Пойдем, - альфа крутит в пальцах пластиковую ключ-карту, поворачиваясь к человеку. Стайлз смотрит в пол, лишь бы не видеть завистливого взгляда девочки санитарки, откровенно пялящейся на его шею. - Ага, - подросток поворачивается к Питеру, виновато кривя губы. - Извини. Хейл едва заметно морщится, Стайлз небезосновательно расценивает это как "Не заморачивайся", и кивком указывает в сторону лифта. - А мне точно можно с тобой? - мальчишка завороженно оглядывает белый зеркальный лифт, чувствуя легкую дурноту от бесчисленно повторяющихся отражений. - Говорят, что нельзя становиться между двумя зеркалами... Питер чуть удивленно дергает бровями. - Мне мать в детстве точно так же говорила. Мифы и легенды Бэйкон-Хиллс, не иначе. - Думаешь? - мальчишка отворачивается от стены, вжимаясь носом в плечо мужчины, успокаивая себя его запахом. - Так мне точно стоит идти с тобой? В смысле - я мешать не буду? - Если будешь сидеть тихо - мешать не будешь. Мне будет спокойнее, если ты рядом будешь, а не неизвестно где. Стайлз поднимает взгляд на потолок, удивленно охая, разглядывая стилизованный эпсилон - точно такой же, как и у него на бедре, только цвета слоновой кости. - Так и это - "Евгенес"? - Не целиком, - двери лифта открываются, и мальчишка выскальзывает вслед за вервольфом в коридор. - Несколько этажей. - Как раз те, куда едет этот лифт? Питер кивает, подходя к одной из белых, гладких дверей, и открывает ее, проводя ключом по считывающему устройству. Стайлз неуверенно проходит в слабо освещенную палату, щурясь, стараясь хоть что-нибудь разглядеть в вязком сумраке. Питер мягко подталкивает человека к стоящему у стены длинному дивану, сам подходя к больничной кровати, склоняясь над лежащей девушкой. Вокруг кровати слабо мерцает с десяток различных аппаратов, тянущих лианы проводов к тонким рукам девушки, лежащим поверх одеяла. Стайлз, даже не обладая сверхчувствительным слухом, слышит, как хрипло и надсадно Малия дышит. Выражения лица Питера Стайлз различить не может, даже когда глаза чуть привыкают к недостатку освещения, но это и не нужно, мальчишка просто чувствует боль и страх, исходящий от оборотня, так, будто ему самому больно, будто он сам боится потерять дорогого человека. Альфа проводит пальцем по дисплею одного из мониторов, вчитываясь, потом что-то отключает, отводит какие-то провода от девушки, и, придвинув стул ближе к кровати, садится, беря ладонь дочери в руки. Стайлз завороженно смотрит за чернеющими в слабом неоновом свете аппаратов венами на руках мужчины, хмурится, когда тот прикрывает глаза, стискивая зубы. Когда темными линиями расчерчивает шею оборотня, подросток тихонько поднимается с дивана, осторожно подходя к вервольфу, немного боязливо кладет ладони на его плечи, сжимая, поглаживая, успокаивается, поняв, что мужчина ничего не имеет против, и даже немного расслабляется под его руками. Подросток понятия не имеет, сколько проходит времени - он уже устало прижимается щекой к затылку оборотня, когда тот, сильно вздрогнув, отнимает руки от тонкой ладони девушки. Стайлз отходит на шаг, давая оборотню подняться, и возвращается к дивану, забираясь на него с ногами, пока Питер разбирается с проводами и приборами. Когда Хейл тяжело опускается рядом, Стайлз чувствует, как его трясет. Мальчишка беспокойно льнет ближе, накрывая ладонь оборотня своей, прижимается щекой к его плечу, но молчит, несмотря на то, что от обилия вопросов мысли путаются. Альфа постепенно расслабляется, откидываясь спиной на спинку дивана, задумчиво, мрачновато разглядывает свои руки, то выпуская когти, то убирая. - Хочешь что-то спросить? - Питер переводит взгляд со своей ладони на Стайлза. - Настолько много, что забыл половину вопросов, и не знаю, с которого начать, - мальчишка неразборчиво бубнит, не поднимая головы. - А ты хочешь поотвечать на мои вопросы? Хейл переводит взгляд на наручные часы, пожимая плечами. - Часа через два это нужно будет повторить. Так что чем-то все-равно нужно занять время. - И... как долго ты должен будешь это делать? И что ты вообще делаешь? И почему ты? Я думал тут медицина на таком уровне, что ого-го, - тихо выпалив все это, Стайлз смущенно затыкается, чуть отстраняясь, чтобы посмотреть на оборотня. - Пока кризис не пройдет. Пока Малия не придет в себя, - Питер из-под ресниц следит за человеком, медленно, почти лениво выговаривая слова. - Я делаю то единственное, чем могу ей помочь - забираю боль, давая ее организму возможность не отвлекаться на нее. Сам я это делаю потому, что моя дочь реагирует далеко не на все лекарства, предназначенные для оборотней. - Почему? - едва слышно, осторожно, одними губами. - Я не знаю, - альфе явно с трудом даются эти слова. - В том-то и проблема, что я не знаю. Стайлз осторожно кивает, замолкая, потом все же набирает в грудь воздуха, и спрашивает: - И ты хочешь, чтобы Лидс узнала, верно? Но как? - Все ответы здесь, - Питер недобро хмыкает, постукивая указательным пальцем по своему виску. - Но я их не помню. Моя сестра, когда была альфой, почему-то решила, что мне лучше не помнить некоторую часть моей жизни, - Хейл замолкает ненадолго, затем договаривая: - Точнее - все, что связано с Малией и ее матерью.