"Евгенес"

Питер приходит ближе к полуночи - вымотанный и мрачный, значит встреча, чему бы она там ни была посвящена, прошла недостаточно успешно. Стайлзу хватает ума - но едва хватает выдержки - не лезть к нему с расспросами, мальчишка вообще старается говорить как можно меньше, молча, чуть улыбаясь, приносит альфе ужин, дремлет рядом за столом, иногда открывая глаза, и снова улыбаясь мужчине. Питер выглядит жутко уставшим, и все еще напряженным, поэтому, аккуратно умостившись рядом с мужчиной на кровать, Стайлз предлагает: - Хочешь массаж? Тебе бы хоть немного расслабиться, Питер. Массаж Стайлз делать уже вполне научился, хотя после каменно-твердых мышц альфы пальцы все равно нещадно болели. Зато Питер под его руками постепенно расслаблялся, чуть ли не урчал, грациозно выгибался, подставляясь рукам, и позволял себя гладить, ласкать, даже целовать в такой не слишком обычной позе. Стайлзу нравилось гладить широкую мощную спину, чувствовать и видеть как под пальцами плавно движутся литые мышцы, нравилось касаться губами загривка - хоть это и было верхом наглости, и позволял себе Стайлз такое всего пару раз. - Тебе совершенно точно нужно выспаться, Питер, - мальчишка медленно выцеловывает линию плеча, и послушно скатывается на кровать, когда альфа чуть встряхивается. - И что? Никакой болтовни, никаких попыток поделиться впечатлениями, никаких вопросов и никаких просьб? Стайлз сам себе кажется отвратительно предсказуемым. - У меня еще осталось немного совести. Приберегал для такого случая, - мальчишка широко ухмыляется. - Поэтому сегодня - ничего из вышеперечисленного. - Нет у тебя совести, - пожалуй этот тихий рык можно было бы окрестить "добродушным", но только не вслух, только, чтобы сам Питер об этом никогда не узнал. - Значит в перспективе мне предстоит все это, да? - Только после утреннего кофе. Тебе... ужин понравился? - мальчишка несмело поднимает взгляд на оборотня, хоть и не может разглядеть выражения его лица в темноте спальни. - Да, - Стайлз на девяносто восемь процентов уверен, что альфа улыбается. - Ты вкусно готовишь. Как это хоть называлось? - Лучше тебе не знать, - подросток тихо хихикает. - Ладно, ладно, - набирает в грудь воздуха. - Оссобуко с гремолатой. - На вкус оно лучше, - оборотень тихо фыркает, несильно сжимая ладонь на бедре юноши, притягивая его теснее к себе, принюхивается к своей метке на шее мальчишки - припухлость от укуса спала, и остался ровный красивый - на взгляд Хейла, - след зубов на сливочно-белой коже, - поглаживая большим пальцем выпирающую тазовую косточку, не прикрытую тканью пижамных штанов. Ощущение власти дурманит, вкус кожи - сладкий, чуть солоноватый, - будит желание, так же, как и запах, как гибкость красивого юного тела. Питер соскальзывает пальцами на подтянутый живот мальчишки, мягко поглаживая, скользит губами вдоль ключиц, тихо, почти нежно рыча. - Завтра полнолуние, да? - Стайлз прикрывает глаза, не представляя, что ему лучше сделать - ответить на ласки или все-таки уговорить мужчину уснуть, тем более, что сам Стайлз вовсе бы не отказался сейчас просто поспать - сон в самолете, под неизвестными таблетками, помог только скоротать время, но никак не снять усталость или напряжение. Вервольф медленно кивает, проводя губами по шее, слегка прикусывая тонкую кожу под челюстью, легко опрокидывает человека на спину, подминая под себя, и рычит уже раздраженно, когда мальчишка не спешит привычно раздвинуть ноги. - Может, не надо? - Стайлз все же позволяет мужчине лечь сверху, и неуверенно проводит ладонью по его боку, по бедру. - Я жутко хочу спать. Да и ты тоже. А завтра... - Завтра будет завтра, - альфа приподнимается на локте, второй рукой медленно поводя вдоль слабо вздрогнувшего - и вовсе не от возбуждения, - тела. Стайлз коротко хватает губами воздух, напрягаясь - усталость наваливается тяжелым снежным комом. - Не отказывай мне, - теплая ладонь проходится по груди, и Питер тихо, глухо взрыкивает, накрывая юношу своим телом. Мальчишка отворачивается, наклоняя голову к плечу, отводит взгляд, хмурясь, зная, что даже в плотном полумраке спальни оборотень его прекрасно видит. - Ты устал, Питер... - И хочу расслабиться, - длинные сильные пальцы сжимают пряди волос, когда альфа кладет ладонь на макушку человека. Прикосновение не причиняет боли, но Стайлз устало кривится, и в голосе оборотня отчетливо слышится раздражение. - Я не хочу, - четко проговаривает человек, от усталости, граничащей с желанием зарыдать, не задумываясь даже о тоне, в котором это прозвучало. Холодно, раздраженно, небрежно. - Ты мне отказываешь? - волк смотрит почти удивленно. - Альфа, ты устал, я устал... Я не хочу. Не сейчас, - Стайлз так и не поднимает взгляда на мужчину, и это, кажется, выводит хищника из себя еще больше, чем звучащие слова. - Ты мне отказываешь, - рычит утвердительно, и замолкает, явно оценивая ситуацию. Но Стайлз внезапно срывается - поворачивает лицо к оборотню, и звонко, хлестко бросает: - Я права не имею тебе отказывать, альфа! И смотрит своими огромными темными глазами, упрямо сжимая губы в тонкую полоску. Пожалуй, Стайлз вполне мог встретить рассвет с разодранным горлом, если бы у Питера Хейла была менее тренированная выдержка. Питер сдерживает желание оскалить клыки и зарычать в лицо своенравному мальчишке, сдерживается, чтобы не ударить, чтобы не выпустить когти и не полоснуть ими по подставленному боку. Вместо этого он тихо, вкрадчиво рычит, наваливаясь на подростка всем телом, подхватывая одну его ногу под колено, приподнимая. - Вот, значит, о чем ты думаешь, - шепчет в ухо, пока Стайлз тихо скулит, пытаясь вывернуться и свести ноги. - Иди к себе. И не попадайся мне на глаза, - Хейл перекатывается на постель, ложась на спину. - Питер... - Стайлз страдальчески хмурится, садясь и мотая головой. Собственная глупость отрезвляет, как пощечина. - Альфа, я же не... Я не это хотел сказать... - Быстро, - оборотень приподнимается на локтях, вполне недвусмысленно рыча, и мальчишка невольно отшатывается от ярко-алого отсвета глаз. Стайлз слышит, как в своей комнате ойкает проснувшаяся от рыка Лидия. - Я не... Я не думаю так... Питер... - Иди к себе, - несмотря на отсутствие рыка фраза эта у альфы выходит страшно - Стайлз выскальзывает за дверь спальни, сразу останавливаясь, и прижимается лбом к темному прохладному дереву. - Черт... Альфа... Я же совсем не это имел в виду... Питер... Это все чертова усталость.. Подросток отлипает от двери и идет в комнату девушки, предварительно постучав, и нерешительно замерев на пороге, получив разрешение войти. - Что случилось? - баньши поправляет лямки красивой кружевной ночнушки. - Я тупица, - Стайлз пожимает плечами. - Разозлил его. Хотя мог этого избежать. И вообще был неправ... То есть... - юноша неуверенно смотрит на ведьму. - В общем говорить ему, что я не имею права ему отказать было очень... - Мерзко, - ведьма заканчивает фразу за него. - Очень мерзко, Стайлз. Тем более, что ты знаешь, что можешь. - Да. Просто нужно было подобрать слова, а я... Ляпнул... Просто сегодня всякие вот такие мелочи доконали, я и... - Завтра полнолуние, оборотни на взводе. Даже если умеют себя контролировать - все равно чувствуют излишнюю нервозность. Все равно он бы тебя принуждать не стал, - ведьма зевает, прикрывая рот ладошкой. - У меня иногда ощущение, что оборотнический слух у тебя есть... - Стайлз вздыхает. - Или?.. - Я могу слышать, если захочу, не хуже оборотня. Вообще-то меня Питер научил так сосредотачиваться, но это изматывает пока что. А в этом случае - догадаться несложно, честно. Я не собираюсь лезть в вашу личную жизнь со своими недосверхспособностями. Просто догадалась. - Я дурак? Ведьма кивает, осторожно обнимая севшего на кровать юношу за плечи. - Он тебя простит. - Завтра полнолуние, - блекло произносит Стайлз. - А если не простит? - Простит после полнолуния, - Лидия закатывает глаза. - Ничего страшного. Хотя ты, конечно... переборщил. - На меня его водитель сегодня так странно смотрел... Знаешь... Как на диковинную игрушку, зачем-то приглянувшуюся его боссу. Мерзкое ощущение. - Он тебе сказал что-нибудь? - Лидия пальцами расчесывает волосы юноши, и Стайлз от этого успокаивается, расслабляется немного. - Нет. У него был такой вид... Он не знал, как ему со мной обращаться. То есть... Он для себя не мог определить, кто из нас выше по статусу. Мне это пофиг, но даже в молчании это выглядело омерзительно. А еще мне в город захотелось... Погулять. Но нельзя, ты сама сказала... - Стайлз, я сказала тебе спросить у Питера, - баньши аккуратно проводит тонкими пальцами по вискам человека, массируя. - А потом... А потом я ляпнул вот это. Ну, то есть фактически-то я прав. - Не пытайся оправдаться, - руки баньши ложатся на плечи Стайлза. - Мне пора у Питера просить каких-то привилегий. За ставку семейного психолога. Стайлз тихо хихикает. - Ну ладно, фактически - ты прав: ни ты, ни я отказать ему не можем. Но он же никогда не переходит границ. Это даже я признаю, хотя он меня однажды чуть не придушил. А ты... Это подло с твоей стороны, Стайлз... - Да я знаю, Лидс, не надо мне в третий раз объяснять, какой я мудак. Я и сам это прекрасно знаю. - Рада за тебя. А теперь иди-ка ты спать, Стайлз.

***

Подросток не сразу осознает, что уже чертову кучу времени не спал один - не считая дней, проведенных в больнице, да и там периодически устраивался так, чтобы как-то прислониться к альфе. Одному в постели непривычно: не жарко, тихо и, откровенно говоря, одиноко. Стайлз пытается продумать план с годной попыткой извиниться, но сон его забирает еще до того, как он успевает додумать мысль о том, какой он идиот. Утром Стайлз просыпается от взгляда. Достаточно неприятное ощущение, когда на тебя долго и вдумчиво смотрят, особенно когда ты спишь, а Стайлз готов поспорить, что Питер смотрел долго. Альфа стоит прислонившись плечом к дверному косяку, периодически закатывая сползающие на запястья рукава багрово-алой, глубокого кровавого цвета рубашки. - Доброе утро, - Стайлз чует неладное, хмурится, медленно садясь на кровати. - Я... - Одевайся, - альфа отталкивается плечом от косяка, и разворачивается, собираясь уходить. - Куда? - Стайлз старается откашляться, вернуть голосу звучность, но все равно получается хрипло и бесцветно. - Питер... Подросток в пару шагов оказывается рядом с альфой, цепляется за его запястье, пытаясь удержать. - Не надо, пожалуйста. Не отвози меня туда. Ты же знаешь, я не то хотел вчера сказать, ты же знаешь, что я не лгу, - мальчишка заполошно скользит пальцами по теплой коже, сбивчиво бормоча одно и то же, испуганный внезапной догадкой. - Одевайся, я сказал. Не отнимай у меня время, - Питер сверяется с часами и недовольно кивает. - Уже почти полдень. - Питер... - Стайлз кусает губы. - Пожалуйста. Ты же знаешь... Я не хотел... - Стайлз шипит, едва сдерживая слезы, когда к нижней губе прижимается коготь, прокалывая тонкую кожу - несильно, но кровь выступает, постепенно копясь и медленно стекает по подбородку. - Быстрее, - недобро усмехается, защелкивая на шее юноши черный ошейник. Стайлз вздрагивает, прикрывая глаза и опуская голову. Питер отстраняется, разворачиваясь, и уходит, оставляя подростка в состоянии близком к истерике. Стайлз тихо пытается что-то спросить про Лидию, одновременно зашнуровывая конверсы, на что альфа отстраненно отвечает, что ведьма сейчас занята. Стайлз немного удивляется тому, что Питер сам ведет машину, но мысли об этом быстро вытесняются слепым безоговорочным ужасом, когда на горизонте начинает маячить офис "Евгенеса" - центральный в Нью-Йорке, насколько Стайлз знал. Мальчишка вцепляется ногтями в кожаную обивку сидения, вжимаясь плечами в спинку, старается выровнять дыхание, скашивает взгляд на Хейла, - тот чуть усмехается, паркуясь. - Интересное у тебя обо мне мнение, - Питер берет с приборной панели темные очки, и выходит из машины. - Стайлз, не... - Иду, уже иду, извини, - подросток неохотно покидает машину, и щурясь оглядывает большое белое здание. - Извини? Альфа, кажется, не обращает внимания - молча идет вперед, - и Стайлз, понимая, что деваться некуда, идет за ним.