Помощник, любовник...или всё же любимый?

— Ах ты ж гадёныш! Я так и знал, — рыкнул Линдеманн, когда ещё находясь в состоянии сна, протянул руку на вторую половину своей кровати и нащупал там пустое место. — Ты чего ругаешься? — в проёме двери возник Круспе, отреагировавший на крик из спальни. Сложив руки на груди, он опёрся плечом о коробку. — Ты здесь… — недоумённо глядя на парня, будто тот был приведением или галлюцинацией, то ли спросил, то ли утвердил Линдеманн. — Здесь, — Рихард мягко улыбнулся и двинулся к кровати, присаживаясь на краешек рядом с Тиллем, который тоже занял полусидячее положение. — Я хотел дождаться, когда ты проснёшься, но я не думал, что это произойдёт так рано, — он усмехнулся. — Я думал, что ты соня, — его рука легла на ногу Тилля выше колена. Он провёл её дальше вверх насколько позволяла близость, и свёл на внутреннюю часть бедра, скрытого под тонким покрывалом. — Поэтому я и выходил. Я люблю наблюдать за восходом солнца вживую, вне квартиры. Так точнее воспринимается ощущение утра, — он подсел ещё ближе к изголовью кровати, чтобы иметь возможность дотянуться до лица Линдеманна. — Я надеюсь, что последующие восходы мы будем встречать вместе, — он коротко улыбнулся. — Хотя бы некоторые из них, — тихо произнёс Круспе и его ладонь легла на щеку Тилля. — Что? — голос Тилля дрогнул. Он до сих пор не мог поверить в то, что Рихард сейчас сидит перед ним, что он не сбежал снова, не исчез, не испарился. И он говорит что-то о… о чём-то совместном? Неужели что-то изменилось? — Я хотел тебе сказать кое-что… Кое-что важное, поэтому не перебивай меня, я и сам могу сбиться, — Круспе затих, подбирая слова, а Тилль не посмел нарушить тишину даже малейшим звуком. Он боялся спугнуть ту мысль, которую Рихард хотел до него донести. Тот, тяжело выдохнув, продолжил. — Помнишь, ты вчера говорил, что завидуешь Клаусу и Йорну, что они нашли друг друга? — Линдеманн быстро кивнул, желая услышать продолжение. — Так вот. Знаешь, я хочу, чтобы мы с тобой тоже нашли друг друга. Ведь между нами есть что-то, — последнюю часть предложения Рихард проговорил тихо, почти шёпотом. — И, пожалуй, мы начнём с самого главного, — закончил наконец-то он и, приблизив своё лицо к лицу Тилля, коснулся его губ своими. Линдеманн автоматически поддался давно рвущемуся наружу желанию, углубляя поцелуй и заигрывая уже с языком Круспе своим собственным. Двое мужчин, которые сдерживали свои чувства так долго не могли оторваться друг от друга. Но первым нашёл в себе силы Круспе. Он разорвал поцелуй и, приблизив свои губы к уху Тилля, прошептал: — Трахни меня, прямо сейчас, — слова, которые должны были прозвучать, как руководство к действию для Тилля, подействовали на него отрезвляюще, и с него вмиг слетела та пелена наслаждения, которую нёс за собой их поцелуй: долгожданный, жадный, страстный. — Что за новую игру ты затеял? Чего ты добиваешься? — Больше никаких игр, никаких уловок, Тилль. Я хочу тебя здесь и сейчас. Хочу принимать твои ласки и дарить наслаждение тебе, хочу ощущать в себе твой член. Я уже никуда не денусь от тебя. Я отдаюсь тебе. Пускай это будет чем-то вроде клятвы быть твоим, — не отводя взгляда от глаз Тилля, говорил с придыханием Круспе. — Отныне, я твой. Поэтому давай сейчас отбросим эти глупые выяснения и, может быть, продолжим? — предложил Рихард, снимая с себя футболку. Тилль недоверчиво прищурился и, чуть наклонившись вправо, потянулся к ящичку в тумбочке, что стоит у кровати. — Нет, нет, нет! — запротестовал Круспе, увидев предмет, что достал Линдеманн, попятившись немного назад. Но Тилль, среагировав быстрее группы захвата, уложил Круспе на постель, заведя его руки ему за голову, и на запястьях парня щёлкнули наручники, приковывая Рихарда к пруту изножья кровати. — Ничего личного, милый, просто я тебе не верю. Так мне будет спокойней, — оскалился Тилль. — Нет, Тилль, я прошу тебя, убери наручники, дай мне волю. Я никуда не денусь, обещаю, — почти умолял Круспе, испуганно глядя на босса. Браслеты, напоминая ему о не столь далёких событиях в кабинете шефа, наводили страх на парня. — Хорошо, хорошо, — пошёл на попятную Тилль, сам испугавшись реакции Круспе, — с наручниками повременим. Не нервничай, — он снял с парня оковы и отбросил их в сторону. — А то, гляди, вот, побледнел аж весь. Расслабься, — бизнесмен мягко улыбнулся. — Я не сделаю ничего из того, чего бы ты не хотел. — Ну вот что ты наделал? — обижено набросился Рихард, потирая запястья. — У меня вся эрекция пропала, — Линдеманн хмыкнул и умилённо заулыбался. В мгновение ока, его лицо оказалось совсем близко к лицу Рихарда, а тело парня зажато с обеих сторон ногами сидящего сверху Тилля. — Сейчас всё исправим, — горячо выдохнул бизнесмен и, прикусив мочку уха парня, принялся ласкать его шею. Сначала он легонько коснулся губами нежной кожи за ухом, спустился ниже, провёл языком по углублению ключицы и поднялся вновь вверх, игриво прихватив кожу зубами. Он на несколько секунд оторвался и взглянул на Рихарда. Тот, уже закрыв глаза, вновь погружался в пучину наслаждения от услад, позволяя себе расслабиться и забыть обо всём на свете. Ухмыльнувшись, Тилль вернулся к шее любовника. Круспе тяжело дышал, отвечая на ласки, и подавался навстречу губам босса. С шеи Линдеманн переключился на соски, то легонько прикусывая их, то обводя языком коричневый ореол, захватывал сосок губами. Сначала один, затем другой. Когда Тилль начал обцеловывать каждый мускул живота, те отвечали ему сладко-томительным напряжением, а сам Рихард будто мелко подрагивал, выдыхая тихие стоны. Тилль провёл языком от пупка к границе, где начинались джинсы парня и отстранился. Он оглядел тело молодого любовника. Оно было идеальным: гладкая, светлая кожа, приятная на ощупь. Маленькие, торчащие от возбуждения соски и упругие, натренированные мышцы пресса, которые чётко прорисовывались при малейшем напряжении. Тилль восхищённо улыбнулся – это шикарное тело теперь принадлежало ему. Его взгляд перешёл на лицо – и оно тоже было прекрасным: чудесные голубые, с лазурным отливом, глаза, изящный изгиб чёрных бровей, красивый, аккуратный нос и губы – чертовски соблазнительные губы, часто бывавшие приоткрытыми, вот как сейчас. Тилль провёл по ним пальцами и, немного задержавшись на нижней, полноватой губе, сменил их своими губами, даря парню поцелуй. Лишь взгляд на всю эту прелесть в комплексе заставлял бизнесмена сходить с ума. Оторвавшись от губ Круспе, Линдеманн нетерпеливо рванул пуговицу на джинсах парня, избавляясь от ненужных вещей, скрывающих то, что он давно хотел попробовать на вкус – толстый, небольшой в длину, с нежно-розовой, округлой головкой член – именно такой, какие он любил. Его губы скользнули по нежной чувствительной коже, и тотчас же головка исчезла во рту Тилля. Ведя губами по стволу вниз, он взял жаждущий орган Рихарда полностью в рот, сделав пару глотательных движений. Круспе непроизвольно дёрнулся, тяжело выдохнул, произнося слабым голосом вырвавшееся проклятье, и облизал пересыхающие губы. Но Линдеманн продолжал искусно ласкать его член, то облизывая его, то с жадностью сосал весь, доставляя партнёру нестерпимое удовольствие. Круспе рвано дышал, выталкивая резким выдохом воздух из лёгких, захлёбываясь возбуждением. И если бы он мог сейчас что-то сказать, то попросил бы прекратить эти сладкие истязания. Тилль будто услышал бессловесную просьбу Рихарда и оставил его в покое. Теперь Круспе хотел вернуть ему только что подаренные ласки. Парень стал медленно, не отводя взгляда от глаз Линдеманна, подниматься, тем самым, заставляя Тилля инстинктивно отклоняться. Когда бизнесмен оказался в лежачем положении, Рихард навис над ним вглядываясь в чертовски привлекательные глаза и упираясь ладонями в мягкий матрас. Он медленно склонился и коснулся губ Тилля своими. Сначала нежно, аккуратно, затем, стал целовать гораздо более страстно, чем прежде, посасывая его язык. Насладившись поцелуем, он избавился от одежд любовника и удобно расположился меж ног Линдеманна. Рихард взял в руку его член и стал подрачивать, водя ладонью вверх-вниз и наблюдая, как крайняя плоть то скрывает нежную розоватую кожу головки, то обнажает её. Затем, хищно облизнувшись, бросил короткий взгляд на Тилля и, найдя в его взгляде поддержку, он аккуратно обвёл языком по кругу и взял член в рот. Линдеманн тяжело выдохнул. Парень стал водить губами по стволу вверх-вниз, пробуя помогать себе языком. Он пытался вспомнить, как это делали ему девушки, как сосал тот парень из порно, которое он успел наскоро просмотреть однажды, и как только что ласкал его сам Линдеманн. — Хорошо, хорошо, — тяжело выдыхал Тилль, поглаживая парня по голове. — Так, продолжай, мой мальчик. Совсем скоро, под чутким руководством Линдеманна и по результатам собственных наблюдений за его реакцией на те или иные ласки, Круспе стал увереннее отсасывать, разжигая в боссе пламя, которое невозможно было укротить и, возбуждая голод, который невозможно было утолить. Тилль сгорал, задыхался, трепетал от наслаждения. Когда предприниматель понял, что он готов и Рихард славно поработал - мягко оттолкнул его, заставляя прекратить, и одарил сладким поцелуем. Круспе поднял голову. Его взгляд был полон похоти, желания и эстетической пошлости. Он повернулся к боссу задом и стал на четвереньки. Тот подобрался ближе и, склонившись над парнем, провёл языком по задней части шеи, коснулся губами плеча, прошёл по контуру выступающей лопатки, языком провёл по ложбинке линии хребта. Внизу живота Рихарда уже томилась жгучая истома, ожидая удовлетворения. Тилль раздвинул ягодицы любовника и припал губами к анальному отверстию, целуя и облизывая его, наслаждаясь неповторимым, особенным вкусом и запахом любимого мужчины. Кажется, он мог делать это бесконечно. Но эротическая игра пробудила в нём острое желание обладать этим молодым красавцем. Он протянул руку под подушку и выудил бутылёк со смазкой. Растерев гель по своему члену, он обильно смазал анальное отверстие Рихарда, проникая внутрь пальцами и обрабатывая внутренние стенки лубрикантом. — Расслабься, — нагнувшись, шепнул Линдеманн, обжигая дыханием, вырвавшимся при проговаривании. — Сначала может быть немного больно, но потом будет хорошо, я обещаю. Он упёрся своим членом в анал партнёра и закусил кожу на углублении, где шея переходит в плечо. Когда головка медленно вошла внутрь, зубы сомкнулись сильнее. Рихард вскрикнул и оба замерли. Спустя какое-то время, когда боль и неуютное ощущение присутствия чего-то постороннего отступили, Круспе сам стал потихоньку подаваться назад, насаживаясь на крепкий член Тилля и давая понять тому, что всё хорошо. Тогда и сам Линдеманн стал увереннее двигаться внутри партнёра. Вскоре обоих охватила блаженная, пьянящая страсть, заставляя неистовствовать обоих любовников. Круспе хватал Тилля за ягодицы, прижимая к себе, требуя большего. Глубже, сильнее, быстрее… С наращиванием темпа Тилля частота стонов Рихарда возрастала. В порыве непреодолимого желания он выкрикивал какие-то бессвязные фразы, похожие на просьбы не останавливаться, лаская рукой свой член. Крики подзадоривают бизнесмена и поток густой, горячей спермы заполняет Рихарда. Сделав финальных пару толчков, он вышел из парня и, ловко проскользнув меж расставленных ног, взял в рот напряжённый орган Круспе, чтобы довести до оргазма и его. Наконец-то Рихарда охватывает острое наслаждение, скривив лицо в гримасе достигнутого удовольствия, он кончил в рот Линдеманна. Измученные, но довольные и удовлетворённые безумные любовники совершенно обессиленные, завалились рядом друг с другом. Рихард, благодарно поцеловал босса и удобно устроился в его объятиях.       После восстановления дыхания оба мужчины прошли в душ и там, нежась под едва тёплыми струями, ещё продолжали ненавязчивые ласки. После водных процедур они вышли на балкон и закурили. — А я ведь думал, что ты снова ушёл, — задумчиво проговорил Тилль, нарушая идиллию момента. Он, опираясь на подоконник, обнимал Рихарда, стоящего перед ним задом, обхватив его за талию. Круспе ухмыльнулся. Такая мысль у него была, но в какой-то момент что-то у него в голове перемкнуло, и он вернулся. Сейчас он об этом совершенно не жалел. — Теперь я никуда от тебя не денусь, — тихо ответил Круспе, поворачиваясь к Тиллю и заглядывая в его глаза. — Я хочу быть рядом. Всегда. — Неужели ты смог полюбить меня? — недоверчиво переспросил Линдеманн. — Я не могу сказать, что люблю тебя, но ты мне симпатичен. Я чувствую что-то родное в тебе. — Но ты меня так горячо ненавидел. — Знаешь, от любви до ненависти один шаг. Обратный путь тоже может быть короток. Я увидел, что ты можешь быть другим, увидел твоё истинное лицо. И это не маска зверя, это вполне человеческое обличие. А ненависть… Она такое же страстное чувство, как и любовь. Можно безумно любить и яростно ненавидеть одновременно. Ты сам был в подобной ситуации, я ведь прав? Линдеманн усмехнулся. — Прав. В какой-то момент я уже любил тебя, но адски ненавидел за то, что ты не был моим, — он на некоторое время затих. — А ты не так уж и невинен, как казался мне с самого начала нашего знакомства, — усмехнулся Тилль, вспоминая, как похотливо Круспе подмахивал бёдрами в такт ему, нетерпеливо подаваясь назад и упоительно насаживаясь на его член. — Или чем тише омут, тем профессиональнее в нём черти? — Ты выпустил чертёнка из коробчёнки, Тилль, — хитро улыбнулся Круспе. — Дай мне только опыта поднабраться и пощады не жди, — хохотнул он и потянулся к лицу Линдеманна. Двое мужчин слились в долгом, пьянящем поцелуе.