Поруганные

Я вымотался из-за перехода в горах, поэтому сидел перед костром опустошенной оболочкой. Почти весь вчерашний день и всю ночь мы изображали из себя горных козлов, наши волколаки ведут себя очень настороженно и поэтому ускорили темпы. Я, конечно, все понимаю, не мне жаловаться, потому что вишу балластом на спине у Ликоса, но мои руки и ноги стали часто затекать, а спина объявила «бойкот» и подло угрожала атрофией мышц. Солнце стояло высоко, было около полудня, но в горах то холодно и мы, тесно прижавшись друг к другу, сидели возле огня. У всех один и тот же взгляд: остекленевшие глаза, уставившиеся в одну точку. Даже Адель утомилась от путешествия, а наши спасители были до отвращения бодры и упруги. - О чем задумался, – голос Алла был хриплым, губы потрескались, лицо обветрилось. - Нет мыслей, только тихое гудение, - ответил я и услышал, что мой голос, словно из глубокого колодца доносится. – Боюсь, мой мозг пал смертью храбрых. Он обнял меня за плечи, встряхнул ободряюще и, стараясь, чтобы это звучало оптимистично, сказал: - Ну, Рин, скоро мы устроимся с удобствами. Потерпим еще пару-тройку дней, мы же сильные, правда? Я кивнул, но как-то вяло и совсем безрадостно. И, кажется, совсем не убедил этого вымученного оптимиста. - Ну, что я вижу? – Гена повернул меня к себе лицом. – Что за кислятина передо мной, тот ли это викинг, который лося голыми руками завалил? Я поневоле тихо засмеялся. Ну, было, да. Сам не знаю, как это тогда получилось, но я умудрился заскочить зверюге на спину и ухватиться за огромные рога. Бедный лось так старался меня сбросить, что в слепую налетел на дуб. Правда, тому ничего не было, дубу в смысле, а мы с лосем получили по хорошей контузии. Моя оказалась на много слабее. - Я, я, - засмеялся я уже во весь голос, вспомнив тот случай. Алл всегда старался рассмешить меня, при этом не переходя границ между шуткой и тупостью, за что я его и ценил. У него были смешливые глаза цвета мышиной шерсти, каштановые до плеч волосы, собранные в хвост на затылке. Генка был тощий и длинный и поэтому сидел, согнувшись в три погибели. Хоть я сам был не самого маленького роста, но все равно уступал ему больше чем полголовы. Драться с ним было абсолютно не удобно, потому что он умудрялся держать меня за голову своей широкой лапищей на расстоянии вытянутой руки. И как тут продолжать драку? В детстве я жутко на него злился, а он, будучи старше меня на пять лет, только посмеивался над моими обидами, да так, что я сам падал от дикого хохота, прощая ему нечестный бой. У нас всегда была какая-то братская связь. - Ринат, что тебя гложет? – шепнул он мне в ухо. Что? А разве это не очевидно? Я не знал точно, слишком много было этих «что». - Глупый вопрос Алл, мне страшно, да и не только мне. Мы оставили своих друзей и родителей, и я не знаю, что будет с ними, пока волколаки не соберутся забрать их. Нас ведут в неизвестность и от этого мне не просто страшно, мне жутко, - высказал я все свои страхи. - Ты выговорился и как, легче стало? – спросил Алл серьезно. Я задумался, прислушался к себе. Да, действительно легче. - Ты готов или предлагаешь мне подождать? – Ликос стоял за нашими спинами, холодно рассматривая меня. Так он наверное и муху разглядывает, упавшую в его суп. Я пожал плечами, встал и побрел за широкой кожаной спиной волколака. И только, когда мы дошли до наших сваленных в кучу вещей, я заметил: - Ты же еще не перевоплотился. - Подождешь здесь, - сказал он и ушел. Чего это он? Я, вроде, виду себя как примерный мальчик двадцати лет отроду. Всё время, которое я провожу на его спине, молчу, хоть и испытываю от этого жуткий дискомфорт. - Прерывать было невежливо! – крикнул я ему вслед. Но он не отреагировал на мой укол, скрываясь за деревьями. Волколаки ни разу не меняли формы в нашем присутствии, не знаю почему, но это так. Может они не хотели нас шокировать и напугать сильнее, чем мы уже напуганы, а может, просто считали, что это слишком интимный процесс. Я задумчиво разглядывал заросли, желая увидеть превращение, когда подошла Валерия. - Странный он какой-то, - сказал я. - Кто? - Ликос, - пояснил я ей. - Почему? - А я откуда знаю? – я развел руки в стороны. – Может съесть меня хочет? Кто знает, что у них на уме. Красивое лицо девушки исказило не шуточное возмущение: - Ты сам в эту чушь веришь, а? Ни один волколак даже намеком не проявил в себе склонность к людоедству! Что на тебя нашло? Вести себя так по отношению к ним – несправедливо. Я удивленно моргал, глядя на эту защитницу униженных и оскорбленных волколаков. Потом тяжело вздохнул и смущенно почесал затылок. И правда, веду себя как идиот. - Ты права, права, - я закрыл ладонями лицо и потер щеки. – Наверное, это усталость сказывается… Достало меня всё. Тело ноет и есть постоянно хочется и … и нытик я несчастный. Я вымученно улыбнулся, стараясь показать ей, что все в норме. Лера не поверила, нахмурилась, недоверчиво глядя на меня, но потом складка меж бровей разгладилась и она ухмыльнулась. *** Полдня спустя, все мои терзания отошли на второй план, нет, даже не на второй, а примерно на границы с Тмутараканью. Мы преодолевали очень крутой спуск и я, уже по привычке, обезумевшей мартышкой вцепился в шерсть своего волколака. Под нами спускался Терминатор (странное имечко, хм, что оно значит?) с Генкой на загривке, когда я последний раз видел своего друга, он был приятного оттенка молодой травки. О, как я его понимаю! - Ринат! – услышал я снизу ложно бодрый голос Алла. – А знаешь, у меня тут вид снизу очень даже ничего! Аппетитный! Раздалось сдавленное мужское гыканье со всех сторон. Етииить, а! Это он о чем, о моем перетянутом ремнями заде? Вот гад! Я, конечно, понимаю, что ему нужно отвлечься, но не за мой же счет! Нашел, когда восхищаться моей филейной частью! Мы ж не дома, я даже навалять ему за это не могу как следует! Протянув руку куда-то вниз, я показал ему то, что он заслужил из кулака и одного пальца. - Я не играю с тобой в китайскую игру «хотса ебца» Алл! Опять гыканье. Млять, я гляжу, тут все решили отвлечься за мой счет! Внезапно Ликос прыгнул почти с отвесного утеса вниз головой. Перед тем, как зажмуриться, я увидел оставшихся позади и чуть с боку людей и стремительно приближающуюся землю. Я почувствовал, как лапы Ликоса спружинили о что-то твердое, затем, снова толчок, и я опять лечу вниз головой. Меня бросало на нем из стороны в сторону и только крепко застегнутые ремни на моих бедрах и талии не дали мне совершить крутое пике. Ветер рвал мои волосы и набивался в нос, не давая вдохнуть или крикнуть. Лапы волколака стукнулись о землю, и он по инерции побежал по крутому склону, а потом остановился. Я слышал и чувствовал, как тяжело дышит альбинос, его дыхание с хрипом вырывалось из волчьей пасти. Вот говнюк! Он это специально сделал! Тошнота подкатила к горлу так резко, что мне пришлось глотать судорожно слюну. - Скорей отстегни меня, - взмолился я хриплым голосом. Ликос рванул ремни, и я грохнулся на пятую точку. И во мне словно вулкан взорвался, я успел перекатиться на четвереньки, перед тем, как распрощаться с содержимым желудка. Меня полоскало минут пять. Когда спазмы прекратились, я взглянул вверх и увидел, что остальные еще метрах в ста от земли. Повернув голову, я обнаружил стоящего ко мне спиной Ликоса, который делал вид, будто это не меня здесь на изнанку выворачивает. И откуда во мне взялись гнев и сила, с которыми я обрушился на его спину? Заскочив ему на спину и, обхватив его ногами, я схватился за белые уши и от души стал тягать их. Волколак взревел утробным басом и замотал головой, но не тут-то было, я вцепился мертвой хваткой и отпускать не собирался. После минутной борьбы, ему, все-таки, удалось скинуть меня на землю. Ну, хоть об дерево не грохнул и на том спасибо. Ликос развернулся ко мне лицом, наклонился и зарычал на меня угрожающе. - А вот не смей на меня орать! – предупредил я и съездил ему по морде кулаком. – Какого дьявола ты это сделал?! На его звериной, с такими, черт бы их побрал, холодными глазами, отразилось удивление. Он распрямился во весь рост и смотрел на меня сверху вниз. Ноги, со звериным изгибом широко расставлены, мохнатая грудь вздымалась и опускалась, сильные мускулистые руки были опущены вдоль тела. Я осмотрел его с ног до головы, отмечая, что и в таком виде он, по своему, устрашающе красив. Под белой шерстью просматривается мускулистая мужская грудь, плоский рельефный живот и… Хм. - Штаны бы хоть надел, а то светишься! – отомстил я ехидством. Волколак фыркнул и прыгнул, куда-то в лес, которым порос весь склон. - Парень, ты плохо влияешь на него, раньше он не вел себя, как дурак. Голос Анубиса заставил меня вздрогнуть. Я посмотрел на него, похожего на тень из кошмаров и съязвил: - Да? А я то думал это у него врожденный дефект. Валерия хихикнула на спине у фыркающего Анубиса и подмигнула мне. *** Через час мы двинулись вниз по склону. Я был уверен, что меня понесет кто-то другой, но когда Ликос подошел ко мне и, не говоря ни слова, встал на четвереньки, чтобы мне было легче забраться на него, меня так и подмывало сказать ему: попроси «пожалуйста». Но я промолчал, потому что мне не улыбалось скакать за ними вприпрыжку. Ликос почувствовал мое колебание и, продолжая смотреть куда-то совсем не на меня, произнес: - Пожалуйста. Челюсть, ты где? «В районе коленей» - ответила мне челюсть. Моргнув и захлопнув рот, я медленно забрался на спину этого зверя. Пожалуйста – волшебное слово! *** Мы уже не первую ночь спали в куче с волколаками, чтобы не переохладиться, но я засыпал всегда раньше времени и не знал, кто из них ложится рядом со мной. А сегодня я лежал на боку, растянувшись на плаще Ликоса, и уже почти заснул, когда почувствовал, что он укладывается возле меня. Ликос приподнял мою голову и просунул свою руку под неё, окутывая меня теплом дыхания. Я оцепенел, но поняв, что дальше никаких движений не последует, расслабился и ушел терроризировать Морфея. А что? Пусть подгонит мне пару жизнеутверждающих снов, там, слоников розовых или бабочек радужных… Я широко зевнул… Ну, или море, ага… *** Мы были уже в сутках от Убежища, которое, как оказалось, находится в самом сердце таежного леса. Когда я спросил Ликоса, как Правительству удалось скрыть бункер на сто тысяч человек посреди леса, он сказал, что когда началось строительство (а началось оно сразу после нападения на Хиросиму и Нагасаки), спутников, способных засечь огромное вскопанное пространство, и в помине не было. А когда такие стали конструировать и запускать, то место уже было засажено. - Но как они смогли засадить такую огромную территорию? Где были взяты деревья и кустарники? Ведь невозможно высадить такое количество молодняка незаметно, - мы проходили топи, и поэтому двигались очень медленно, что и позволило задавать ему интересующие меня вопросы и, как это нестранно, он отвечал на них! - Посадили не только молодняк, по всей тайге были выкорчеваны деревья, но так, чтобы это не бросалось в глаза с высоты птичьего полета. Тайга очень большая и если она лишится одного двух деревьев на участке в гектар, то сверху этого не заметят. Тем более таежные леса – идеальное место для бункера такого размера. Никакой сейсмической активности, с двух сторон закрыта горами, большое количество подземных вод, что способствовало созданию собственной ГЭС. У нас есть всё, чтобы выжить. Ликос взял меня за ноги чуть ниже бедер и слегка вскинул вверх. - Подтянись-ка слегка, а то зад намочишь, - сказал он. Я глянул вниз и увидел под собой блестящую черноту воды, которая доходила Ликосу почти до ягодиц. Переместив руки с груди ему на плечи, я постарался обхватить его ногами выше талии, насколько мне позволяли ремни. Волколаки продолжали пристегивать нас к себе, потому что двигаться через болота они могли только на двух конечностях, а мы всего лишь жалкие людишки, и, при всем своем огромном желании, не смогли бы долго самостоятельно держаться на их спинах. Хотя, теперь мы не людишки, а гордо именуемся вещмешками. Хы. Долгое время стояла тишина, которая только возможна в ночном лесу. Хлюпанье воды перемежалось с уханьем сов и криками выпи – знаете, здоровая такая птица, где-то в полметра высотой и выглядит, как уродливый карлик с длинным носом и полным отсутствием шеи. Мало, что она безобразна, так еще и звуки издает похожие на высокий, потусторонний смех. Мы на такую натолкнулись двумя часами ранее, когда солнечного света хватало настолько, чтобы отражаться в зеленной стоячей воде и отбрасывать блики в окружающее пространство. И вот, когда я, ненароком, взглянул на ближайшее дерево, эта тварь издала свой фирменный смешок. Я так и подскочил на спине у Ликоса, а этот…волколак, за неимением лучшего слова, расхохотался во всю зубастую пасть. А что смешного, спрашивается?! Я чуть единственные штаны не испортил! Сначала я почувствовал, как остановился и напрягся Ликос, а потом увидел, как тоже сделали и другие волколаки. - Что? – задал я вопрос шепотом. - Тихо. Слушай, – сказал он приглушено. - Я ничего не слышу, - прошептал я ему в ухо. - Правильно, я тоже. - Но… - Тссс. Наконец, я понял. Тишина. Абсолютная тишина. Нет уханья, нет смешков сумасшедшего. Ничего. Только темная ночь. Только луна, как огромная облатка над верхушками деревьев. Я посмотрел на этот светящийся диск, расположенный так близко к нам, потому что он только начал свое восхождение на ночное небо. Я, в который раз, удивился, как древние люди умудрились разглядеть в этих лунных пятнах Каина держащего на вилах Авеля? Тишину, буквально, разодрали в клочья множество воплей, сплетающихся в противный, булькающий вой, который балансировал на грани порога слышимости, будь он немного выше и наши барабанные перепонки истекли бы кровью. - Господи, ты, Боже мой! – вырвалось у меня. Эти твари были повсюду. Я не успел увидеть, как отреагировали на эту вакханалию другие наши спутники, потому что Ликос уже мчался сквозь болото, стараясь достичь берега. Неожиданно волколак провалился по грудь в омерзительно холодную воду. От страха и судорог, я мог только хватать воздух, как рыба на песке. Ликос рассекал воду кролем, а мне оставалось лишь не захлебнуться. В конце концов, он смог выскочить на берег и я с облегчением увидел, как рядом с нами появились Анубис, Кувалда и Буря, а затем и все остальные. Я пытался всех сосчитать, когда Ликос сбросил меня на траву и встряхнулся, как собака, освобождая шерсть от лишней воды. Волколаки заставили нас столпиться на маленькой полянке, залитой лунным светом, а сами встали вокруг двойным кольцом. Внутреннее - на случай если внешнее не устоит. Ликос находился во внешнем кольце. Кувалда передал мне Адель и встал рядом с Ликосом. Мы ничем не могли им помочь, свое оружие мы потеряли еще при первом столкновении со стригоями, перед тем, как попасть к волколакам. Правда одно копье – длинный шест с привязанным к верхушке лезвием – сохранил Александр. Анубис, шутя, назвал его палкой-ковырялкой. - Почему бы нам просто не убежать? – спросил Александр, перед тем, как они окружили нас. - Потому что слишком велика вероятность нападения на вас со спины. А укушенный стригоем, все равно что мертвый! – Выплюнул Анубис. Мы стояли в кругу и нервно озирались, стараясь высмотреть бледные силуэты в темноте. Адель нервно ерзала на моих руках. Её большие карие глаза перебегали с меня на Кувалду и обратно. Она не меньше нас испугалась этих криков. - Мама пропала, когда я слышала такой шум, - прошептала она, прижимаясь к Лере. – Страшно. - Я знаю, знаю девочка, мне тоже страшно, - Сказала Валерия тоже шепотом и взглянула на меня. И по взгляду я понял, что она умрет за этого ребенка. Первое существо бросилось из темноты белым ужасом. И снова ночь наполнил визг, от которого мы, по инерции, сжали свой круг. И разверзся Ад. Их было слишком много. Казалось, что они выпрыгивают из-за каждого дерева и куста. Я видел, как Ликос схватил первого за горло и его когти вошли в бледное горло стригоя. Волколак рванул белую плоть и выдрал трахею начисто, оставив зияющую дыру, только, вместо ожидаемой крови, из раны брызнула прозрачная жидкость. Я услышал крик со спины и развернулся на него. Анубис насквозь проткнул когтистой лапой грудь другого стригоя. И так же, как и у другого существа, его грудь исторгла потоки непохожие на кровь. Орда монстров, с нечеловеческой силой, рвалась к нам – свежему и теплому мясу. Безумие и голод, они словно состояли только из двух этих понятий. Ничего разумного, даже животного не было в этих существах. Ни один хищник не будет преследовать добычу ценой собственной шкуры, он отступит, когда поймет, что этот орешек ему не по зубам. Стригои же не обращали внимания, что их рвут в клочья, они набрасывались вновь и вновь, надеясь взять количеством. И им это стало удаваться. Плотно сомкнутые ряды волколаков стали редеть и расширятся. От потока тварей они не могли достаточно сконцентрировать внимание. - Не выходите из круга! – Рявкнул Ликос, оторвав очередную бошку. Голова с мягким стуком подкатилась к моим ногам. Черные, маслянистые глаза уставились на меня диким взглядом. И тут, этот кусок тела сделал то, чего делать, вроде как, недолжен – клацнул челюстью. Адель завизжала от ужаса и я со всей силой пнул по этим останкам. Проследив траекторию полета головы, я увидел, что часть волколаков покинула строй, отшвыривая Бледных. Я обратил внимание, что некоторые твари были покрыты чем-то темным, и только минуту спустя я понял, что это кровь, настоящая, красная и скользкая, и она не принадлежит ни одному из стригоев. Это была кровь наших волколаков. На белом мехе Ликоса расцветали черные круги, перетекающие в полосы, серая шерсть других волколаков тоже темнела пятнами. Отвлеченный кровью, я не заметил, как в наш круг прыгнул стригой. С кровавой пеной вокруг бледной пасти – кровь одного из нашего защитника – он набросился на Александра. Но закончить начатое, ему было не суждено. Кувалда сгреб его поперек груди одной рукой, а другой сдавил лысый череп, который лопнул, как яичная скорлупа, выдавив из себя глазные яблоки и светлое мозговое вещество. - Осмотрите Александра! – приказал Кувалда, отворачиваясь от нас, чтобы схватить другую тварь. Я подскочил к мужчине, мои руки лихорадочно тряслись от паники, но я начал снимать с нашего лидера рубаху. Алекс схватил меня за руки и оторвал от себя. - Со мной все в порядке, в порядке! Оно даже царапнуть меня не успело. - Ты уверен? – не сдавался я. Александр кивнул, глядя на меня дикими глазами. Гена помог ему подняться, а Валерия обняла за плечи. Наши прижались тесней друг к другу, кто-то старался не смотреть по сторонам, надеясь, что так они в большей безопасности, а кто-то предпочитал видеть всё происходящее. Я принадлежал к последним, не люблю ожидать удар в спину. - Адель! – услышал я зов Леры. – Где Адель?! Выхватив из завернутого плаща Ликоса нож, которым он резал мясо, я огляделся по сторонам. Холод ужаса сковал меня на мгновение, а потом волна паники окатила жаром. - Адель! – позвал я. Я волчком крутился на месте, стараясь разглядеть её темную головку. - Адель! – голос мой сорвался, потому что я увидел её бегущей к поверженному волколаку, в бок которого бульдожьей хваткой вцепился стригой. Адель храбро бежала к ним в своем драненьком коротком платьице, зажав в ручках какой-то дохлый сучок. Я ринулся за ней не помня себя от страха. Девочка подбежала к Кувалде – а это оказался именно он – и стала колотить сучком бледную тварь по голове. Стригой оторвал свою окровавленную морду от волколака и собирался броситься на девочку, которая замерла в ужасе. Не знаю, как мне удалось успеть во время, но я, с размаху, всадил нож в огромный черный глаз, который пролился мне на руку вязкой жидкостью. Бледный завизжал от боли и бросился на меня, насадив себя сильнее на лезвие. Возле моего лица клацали острые клыки, а я орал басом от страха и ярости, глядя в морду своей смерти. Тварь прижала меня к земле, полосуя мои руки когтями. Я старался удержать её за шею левой рукой подальше от своей собственной, а правой пытался засадить свой нож поглубже в белое брюхо. Но кроме хлещущей на меня холодной плазмы из широкой раны, я не смог добиться большего. Моя левая рука стала слабеть, а щелкающая пасть приближаться, тогда я полоснул живот стригоя снизу вверх и почувствовал, как на меня вывалилось что-то прохладное и скользкое. Кишки! Я заорал громче, но тварь уже оторвали от моего тела. Ликос швырнул стригоя о дерево и характерный треск возвестил, что позвоночник сломан. Волколак был весь мокрый от собственной крови и слизи стригоев, вся шерсть слиплась, он повернулся ко мне, взирая бешеными ледяными глазами, а потом выдал свой лучший звериный рык и заорал: - Почему, мать твою, ты из круга вышел! Я уставился на него совиными глазами. - Адель… - Мы без твоей помощи справимся! – он снова зарычал. - Так не справлялись же! – заорал я в ответ. Я огляделся и увидел, что Анубис водворил девочку внутрь круга, а кровавое побоище еще в самом разгаре. Ликос нагнулся ко мне, желая поднять на ноги, но в этот момент бледный бросился ему на спину и вцепился зубами в шею. Ликос взревел, схватил тварь за голову, и я уже ждал, что та лопнет, как помидор, но видимо силы волколака стали покидать. А может угол захвата был не удобным. Тогда он со всей оставшейся силой врезался спиной в дуб, и таранил ствол всё сильнее и сильнее, пока спина твари не разлетелась на куски плоти и костей. Стригой свалился на землю, а Ликос стоял пошатываясь и зажимая рваную рану на шее, из под его ладони стекала кровь нескончаемым потоком. Одна нога волколака подогнулась, потом вторая, и он свалился на землю окровавленной грудой. Я со всхлипом втянул воздух и пополз к нему, что было мочи. Он не шевелился. - Ликос! – я старался перевернуть его на спину, а когда наконец сделала это, то увидел, что кровь толчками вытекает наружу, а глаза закатились. Нужно закрыть рану! Но чем? Я оглядел себя и стянул через голову рубаху, оставаясь сверху в чем мать родила. Скомкав материю, я заткнул ею рану. - Ликос! Ради Бога, Ликос! – скулила я над ним. – Помогите! Помогите! Рядом с нами, сверкая желтыми глазами в ночи, возникли Анубис и Буря. Анубис присел рядом и оторвал мои руки от шеи Ликоса. Моя рубашка вся пропиталась кровью, но рана на шеи волколака уже была сухая, подернутая тонкой розовой кожей. - Жить будет! – рыкнул Анубис. - Реально, - кивнул волчьей головой Буря. Я посмотрел на Ликоса и обнаружил, что он смотрит на меня светло-голубыми глазами, затем его взгляд скользнул по моей голой груди, потом на Анубиса с Бурей, после чего глубоко вздохнул и сказал, обращаясь к ним. - Так и знал, что от него в бою никакого толка, мало, что сам чуть не окочурился, так еще и придушить меня решил. Я вспыхнул от обиды и злости. Вот скотина лохматая!