Поруганные

Я повернул вентиль до упора, и за смотровым окошком полыхнул огонь. Ликос закричал, и от этого крика мне стало больно. Когда человеческие связки не могли больше выдержать нечеловеческого вопля, он сменился на хриплый волчий вой. Два волколака с трудом сдерживали своего вожака и друга, две пары желтых глаз смотрели на него со страхом. И я их понимал. Ликос вырвался. Его больше не пытались удержать, не было смысла. Да он и сам это понимал. Кинувшись к двери крематория, мой друг застыл перед окном. Холодный взгляд был таким же неподвижным и безжизненным. Светловолосая голова качнулась в протесте, отрицая произошедшее. - Нет… пожалуйста, - услышал я едва различимый шепот. Резкий удар кулаками по двери. Широкие ладони закрыли от нас перекошенное, уже пугающее не мертвой неподвижностью, а острой болью лицо… Ликос метнулся к выходу едва видимой полосой… Мы покидали опустевший, отданный на пир Смерти город. Наша поредевшая стая следовала вслед за вожаком, за которого этой ночью многие положили свои жизни. Не каждый лидер мог похвастаться такой слепой преданностью… Ликос мог. Он вел нас к Дому, наконец-то ставшему действительно безопасным. Вел сквозь собственную боль и отчаяние. Этот волколак ради победы поставил на кон несоизмеримо много – собственное сердце. И сердце его было сожжено заживо, остался только серый пепел и горькое как хина чувство утраты. Ликос сбросил набегу плащ, и его расписанное лунными тенями тело потекло белым мехом. Огромный волк одним мощным прыжком вырвался из человека и затянул траурную песню Луне, вытянув остроносую морду ей навстречу. И несколько десятков глоток подхватили вой, заполнив ночную тишину, пустив эту песню скорби по ветру, потому что чувствовали боль вожака. Потому что никогда не видели полного превращения волкалака в волка. В тот момент мы находились в неведении - это последний раз, когда мы видим своего брата. Ликос покинет нас. Я до сих пор не знаю, куда отправился белый волк и как он живет после всего, что случилось, и жив ли он… Но тогда наша стая «пела», отдавая последнюю дань человеку, заменившему Ликосу сердце. Человеку, который сделал выбор за нас, определив наше дальнейшее существование. И теперь у нас есть только один путь – выжить и возродить материк любой ценой. Цена уже заплачена. Кровью и пеплом. Эпилог - Прости парень, но все места в этом автобусе уже заняты, тебе придется ехать со старшим отрядом через час, - «обрадовал» меня разводящий. Я натянуто улыбнулся и отошел от расписанного во все оттенки зеленого «Икаруса». Встав под навес над входом в автовокзал, я с неловкой тоской проводил свой автобус взглядом. Смена начиналась хуже некуда. Я вообще не хотел ехать в лагерь этим летом, но мамулька моя настояла на своем. Как всегда, впрочем. «Сынуля, ну что ты будешь делать все это время в городе? Езжай на природу, пока не прокис в нашей бетонной коробке!», - увещевала она меня, уже собирая мои чемоданы. И её совершенно не волновало, что я нашел бы, чем заняться в эти два месяца, она как всегда забыла, что я давно не ребенок. Мне уже пятнадцать, в конце-то концов! Я вырос из детских лагерей. Но против мамы не попрешь – это первое и единственное правило в нашей семье, а если все-таки решил дать отпор, то потом не ной, а зубри правило первое. Через час я все-таки дождался своей посадки и самый первый зашел по ступеням радужно-лилового автобуса. Пройдя до самого конца, плюхнул свою тушку на широкое сидение, заняв место возле окна. Достав из рюкзака мр3-плеер, вставил наушники и отключился от реальности. Очнулся я от того, что рядом со мной кто-то «упал», заставив вздрогнуть сидение. Открыв глаза, я увидел слева от себя парня с абсолютно белыми волосами, коротко выстриженными на висках и удлиненными ото лба к затылку. Сложив руки на груди, он что-то недовольно выговаривал пупку, стоявшего перед ним друга. Лица обладателя провинившегося пупка я не видел из-за верхней полки для багажа. - …тебе, оставь её в багажном отделении, теперь всю дорогу с ней возиться, - услышал я ворчливый тенор первого, когда вытащил наушники. - Да ты что?! Это же раритет! – возмутился второй, достав, судя по всему, гитару в чехле с багажной полки и сел рядом со своим… близнецом. Вот уж никогда не видел более яркой пары братьев. Альбиносы, в этом не было сомнений. - Простите, - обратился я к ним, когда возня одного из близнецов-альбиносов, не знающего, как удобней пристроить свой «раритет», достигла невиданных масштабов. Две одинаковых белоснежных головы повернулись, и братья уставились на меня холодными голубыми глазами в окружении длинных белесых ресниц. Цвет глаз, как у моих любимых лаек и хаски, на меня будто волки смотрели, принявшие человеческое обличие. - Давайте я её поставлю между своей ногой и стенкой автобуса. На мое предложение братья переглянулись и не успел «гитарист» сказать «а», как тот, что сидел ближе ко мне, выхватил у него инструмент и сунул мне в руки. - Спасибо, - кивнул он, а я поставил гитару на пол грифом вверх и прижал ногой к стене. - Не за что, - ответил я и протянул первому брату руку, - Ринат Шаменов. - Владислав и Леонид Исаевы, - пожал Влад мне руку. - Только не зови меня Леней, - скривился второй, тоже ухватив мою ладонь своей лапищей. - Я – Лео. - Замётано, - усмехнулся я и получил совершенно одинаковые белоснежные улыбки в ответ. Не знаю, в чем было дело, уж точно не в том, что они были старше меня года на два и выглядели этакими крутыми безбашенными перцами, но с этого момента я был уверен, что лето я проведу по-другому. Лучше. Наше внимание привлекли шум и возня у передней двери. В автобус пытался протиснуться парень со смешной прической и огромным рюкзаком за спиной, но дверной проем категорически отказывался расширяться. Видно его кто-то подтолкнул с улицы для ускорения, и юноша пробкой проскочил внутрь. За ним поднялся разводящий и указал место возле братьев. - Привет, - поздоровался парень, приблизившись к нам, - можно присесть? Он напоминал мне ежа, его тщательно уложенные «колючки» забавно топорщились в разные стороны, а смешливые карие глаза и шкодная улыбка вызывали желание улыбаться в ответ, что мы с братьями и доказывали сейчас весьма успешно. - Конечно, - ответил Лео, не прекращая улыбаться, и встал помочь с рюкзаком, и я только сейчас увидел, что его волосы заплетены в тугую косу, достающую до талии. «Фигасе!» - удивился я мысленно. - Андрей Малышев, - представился парень, протягивая нам руку для знакомства, - для друзей просто Малой. «Вот теперь все на месте», - почему-то подумал я. Конец.