Личный разврат.

- Еще!Мм...Еще! – альбинос стонал под своим братом и просил большего. Сколько длилась эта сладкая пытка двух любителей жестокого инцеста, не знал никто. Наверное даже соседи, до которых явно доносились пошлые стоны и крики. - Я тебя не слишком хорошо наказал, братец, – с ухмылкой на прокушенной губе произнес немец. - О да, я пощады не прошу! – хриплый смех, и Гил снова пошло разводит ноги, хотя брат только вышел из него. - Ненасытный! – выбирая очередную плетку, крикнул Людвиг. - Кто бы говорил! – огрызнулся альбинос, прикусывая губы от нетерпения. Местом их «забав», являлся потайной подвал, который изрядно напоминал логово заядлого извращенца, помешанного на пытках — даже у сдержанного немца могут быть такие секреты. - Чертов Запад, где тебя носит! – заорал Бальдтшмит, сгорая от нетерпения. - Меня не надо звать дважды. Кто себя плохо вел? – Немец, садистски ухмыльнувшись, замахнулся плеткой. - Я, meine liebe! – - Что еще за "meine liebe"? Руки! – раскручивая на пальце наручники, прикрикнул Людвиг. - Я в вашем распоряжении, – пошло облизав губы, сказал Пруссия, и протянул обе руки, на которых сию же секунду защелкнулись наручники. - Так-то лучше, а теперь, покажи мне свою развратную мордашку, – плеткой голубоглазый приподнял подбородок брата и сжал его ладонью. - Аппетитно, – со зверским огоньком в глазах, Людвиг впился в губы страстным поцелуем, опрокидывая брата на кровать с коваными железными узорами. Руки Гилберта уже были пристегнуты вторым концом наручника к кованой спинке, он и не был против, только более пошло обхватил ногой талию брата. - Рано, мой дорогой, рано, – пальцы в кожаной перчатке крепко сжимали ягодицы, отчего Пруссия еще больше распалялся от желания. - Мм, я долго не выдержу, ну же, – Германия привстал с брата и взял плетку, положенную на полку рядом с кроватью. - Это и есть твое наказание, – пошло облизав наконечник плетки, немец начал искушающе водить кончиком по телу брата, вызывая у того мурашки и безумно приятную тяжесть в низу живота. - Прошу! - кусая в кровь губы, молил Гил, за что получил один удар по торсу. - Плохо просишь, – и снова, как змей-искуситель, Людвиг принялся за свое. - Прошу, пожалуйста! А-ах... – змей сжалился, и рука немца переместилась на член Пруссии, истекающий смазкой. - Бы..стрее, – сбивчиво дыша, проговорил пруссак. А Германии только нравилось такое положение, полное превосходство над телом брата, ощущение того, что он принадлежит только ему и никому более. А кто осмелится прикоснуться к этому телу, испытает неимоверную боль, и далеко не такую сладкую, которую испытывал Гил. - Хватит с тебя на сегодня. – Усмехнувшись сказал Людвиг, устраиваясь между ног брата. Он уже не чувствовал боли, просто, извиваясь под весом брата, стонал, срываясь на хриплые крики наслаждения. Вспотевшие тела двигались в одном безумном такте, порыве настоящего наслаждения. Зарычав, Людвиг сделал несколько последних толчков, и цунами наслаждения накрыло их теплой волной. - Что, утро уже? – потирая голову, спросил Гил. - Да, скоро Италия придет, я его уведу на тренировку. Ключи знаешь где. – надевая форму, пробубнил блондин. - Да знаю я, кстати, ты вчера переборщил немного. – альбинос сел на край кровати, рассматривая, как брат одевал майку. - Ну уж прости, как сам попросил. – Дойдя до кровати, немец опустился на колени рядом с любовником. -Простишь? – с легкой улыбкой произнес он, от вчерашнего зверского безумия и похоти, не осталось и следа. - Не в первый раз. – В ответ Гил улыбнулся, а после чего треснул его по голове. - И кровать почини! Она еле держится! – скрестив руки на груди добавил альбинос. - Починю, починю. Все, мне пора. - Накинув китель на тело, немец, усмехнувшись, вышел за дверь. *** - Дойцу! Дойцу! А что такое инцест? – с детским интересом, спросил Италия на тренировке, и сильно удивился, почему Германия чуть не подавился водой, и у него появился приступ кашля?