Вопрос о доверии.

      -До свидания, Окумура – сенсей! – почтительно и немного радостно прощались ученики. Еще бы им не радоваться – закончилось последнее занятие на сегодня, и теперь весь курс эксваеров мог спокойно предаваться своим занятиям, которых было предостаточно – подготовка к занятиям, увлечение любимым хобби, чтение манги... К тому же теплая погода вполне располагала к прогулкам с друзьями в окрестностях Академии. И не только прогулкам… Подростки, склонные к влюбчивости – что с них взять? Пусть пока не думают о том, что в дальнейшем их жизнь навсегда станет посвященной лишь одному делу – уничтожению демонов. С этой работы невозможно уволиться, и лишь только смерть позволит сложить с плеч все обязательства.       Мимо Юкио прошли две юные первокурсницы. Кокетливо постреляв в его сторону глазками и покрутившись так, чтобы учитель смог оценить все прелести девичьего тела, они демонстративно громко начали восторгаться тем, как им нравится предмет антидемонической фармакологии и понятные для восприятия объяснения сенсея. Немного растерянно и от того мило улыбнувшись девушкам, парень пожелал им хорошего дня, напомнив, чтобы они как следует подготовились к следующей контрольной работе. Клятвенно заверив, что не выпустят учебника из рук, они наконец - то ушли.       Едва за последним учеником захлопнулась дверь, как с лица юноши пропало то обычно миловидно – серьезное выражение лица, которое все привыкли видеть каждый день. С легким стоном опустившись на стул, Юкио снял ставшие слишком резкими очки и потер уставшие глаза. Голова нещадно болела, а мысли то и дело хотели пуститься в дикий, бессмысленный и хаотичный пляс . Сомнений не оставалось – юный гений был вымотан как физически, так и морально. Логично рассудив, что если сейчас он немного передохнет, то после сможет сделать гораздо больше полезных дел, младший из близнецов опустил голову на сложенные руки, пытаясь унять то и дело напирающие воспоминания. ***       После событий на крыше Академии братьям пришлось держать ответ перед Ватиканом. Едва не дошло до казни. Несправедливо? Еще бы. Но кто сказал, что этот мировой центр католического христианства будет играть честно? Ватикан, с подачи которого и были открыты врата в Геенну, никак не мог очернить себя, поэтому вся вина пала на плечи братьев – демонов, как самых главных подозреваемых. Они оба обладали силой Синего пламени, и этого оказалось достаточно, чтобы повесить на них все обвинения. То, что они, по сути, спасли Ассию от полного разрушения, не принималось в расчет. Даже Юкио с его феноменальной памятью не помнил, сколько раз им пришлось отвечать перед наспех созванным Новым Советом, который вовсе не был заинтересован в том, чтобы « столь опасные существа находились на свободе!». Каждый раз приходилось вновь и вновь доказывать свою невиновность – благо, Мефисто и в этот раз оказался на их стороне вместе с Киригакуре и множеством других экзорцистов, которые бок о бок боролись ради спасения своего мира. Но даже эта психологическая пытка оказалось не самым тяжелым испытанием. Гораздо сложнее оказалось сдерживать крутой нрав Рина, ведь он то и дело выходил из себя на бесконечных однообразных допросах, порываясь спалить все к чертям собачьим. Разумеется, это бы только усугубило ситуацию до крайности, и младшему из близнецов то и дело приходилось призывать его к дисциплине и порядку, раз за разом втолковывая одни и те же прописные истины. Слишком уж неблагодарное занятие, ругательств и проклятий в адрес Ватикана и всех его приспешников Юкио наслушался вдоволь. Утихло все еще очень нескоро, но в конце концов вина была окончательно снята со всех участников процесса. Академию отстроили заново, и она стала лучше прежнего, а на месте пепелища довольно скоро вырос новый город, не особенно отличающийся от предыдущего. Жители вернулись в заново отстроенные дома, а все те, кто во время той страшной ночи получили машо*, были приняты на курсы экзорцистов. Не все из них смогли принять ужасающую правду о невидимых ранее жителях Геенны, поэтому они ушли сразу, подавшись в храмы. Таких было не очень много, остальные же были твердо уверены в своем желании защитить людей и Ассию, посвятив этому всю свою жизнь. Все вернулось на круги бытия, и даже Юкио восстановили во всех званиях, в том числе и преподавателя.        Однако царившее наружное спокойствие и безмятежность при ближайшем рассмотрении оказались ложными. Вторжение Сатаны в мир людей на многих оставило свой неизгладимый отпечаток. Вера экзорцистов в Ватикан изрядно пошатнулась. Они по – прежнему готовы были защищать свой дом, но выполнять приказы свыше отказывались. Все, с кем Рин учился на одном курсе, повзрослели буквально за одну ночь. Даже осознавая, что Сатана еще не скоро решится столь грубо напасть, вернуть своим лицам прежнюю детскую безмятежность никому из них не удалось. Сугуро стал учиться еще больше и прилежнее, практически не тратя время на сон - он твердо решил выучиться на все специальности, чтобы не оставить ни малейшего шанса тем, кто посмеет посягнуть на их мир. На уговоры других хотя бы снизить нагрузку на себя он не поддавался. Шима взялся за ум, перестав бегать за девушками, все больше времени приводя за книгами и на учебном полигоне – он решил выбрать еще и специальность драгуна. У Конекомару внезапно проснулись способности Заклинателя, и он смог с первого же раза призвать довольно крупного фамильяра – даже поразительно, что в столь субтильном парнишке оказалась сокрыта такая чудовищная сила. Камики не изменилась характером, но не стала бояться открыто проявлять человечность, обретя полную уверенность в себе. Шиеми же твердо вознамерилась приносить пользу людям, взяв специальность доктора, что помогло ей закалить характер, оставаясь такой же чуткой и понимающей. Братья тоже сильно изменились. Рин порой совершенно не мог сдерживать себя, принимаясь крушить и ломать все подряд, но подобные вспышки ярости были редко, хотя усмирять старшего с каждым разом становилось все сложнее. Пришлось обращаться за помощью к ректору, который без усилий выявил причину – ментальное воздействие Сатаны, не теряющего надежду подчинить себе новое тело. Видимо, в тело младшего сына вселиться было невозможно. Совершенно не обрадованный этим Рин хмуро поинтересовался, что же делать с этим, на что получил лаконичный ответ: «Контролируй не только пламя, но и мысли, ведь они порождают эмоции». Делом это оказалось непростым, но он старался, что не могло не радовать младшего близнеца, с которым тоже все было не так – то просто. После пробуждения у Юкио Синего пламени, связь между близнецами усилилась еще больше. Теперь ко всему прочему младший Окумура чувствовал каждый всплеск ярости старшего брата, любое обнажение Курикары вызывало не слишком приятное жжение во всем теле. Хорошо еще, что он не загорался в эти моменты, сдерживая пламя. С самоконтролем у него все было в полном порядке, а скрывать эмоции от всего мира вошло в укоренившуюся намертво привычку. Поэтому никто не знал, что же на самом деле творится в душе у самого молодого экзорциста своего времени.

***

      Говорят, самый счастливый человек в мире тот, кто не обременен большим количеством мыслей; кто не задается вопросами, которые заведомо останутся без ответа. Жизнь в неведении довольно комфортна. И если раньше Юкио считал подобные за явления откровенной чушью, то теперь, с течением времени вынужден был согласиться, что толика правды в них все же есть. Ради защиты брата он самостоятельно отказался от детства, сутками заучивая названия демонов и способы борьбы с ними. В теории, он мог бороться с ними любым способом, но выбрал наиболее подходящий ему. Он выучился на экзорциста и служил Мефисто, прекрасно осознавая, что является одной из неисчислимого количества пешек в его партии. Он лгал, притворялся холодным и отстраненным, не раз выгораживал перед Ватиканом, следил за ним, посвящал все свободное время контролированию его, наплевав на свою жизнь. Все ради брата, который даже и не ведал обо всем этом. Но Юкио считал, что так даже лучше, меньше знает – крепче спит. Его вмешательство зачастую оборачивались ухудшением ситуаций, из которых и без того непросто было выпутаться. Порой эта двоякость ситуации сильно давила на психику – с одной стороны, живешь для брата, но с другой – не можешь ему открыться ни на йоту. Юкио не привык доверять. Даже старик многого не знал о младшем сыне, хотя его провести было не так – то просто. Делиться переживаниями с внешним миром парень категорически не желал, считая их проявлениями ненужной слабости, а от слабостей, как известно, нужно избавляться. И именно это в конце концов и сыграло с ним злую шутку, ведь любое решение – палка о двух концах, никогда не знаешь, с какой стороны она ударит.       После пробуждения демонических сил многое в душе младшего Окумуры пошатнулось. Теперь ему действительно пришлось признать, что демоны, словно люди, бывают хорошими и плохими, и ничего с этим не поделаешь. Пришлось привыкать к внешним изменениям в виде заостренных ушей, клыков и хвоста, который то и дело стремился явиться на обозрение окружающим. Приходилось учиться контролировать и его действия – нудное и совершенно неблагодарное занятие, пушистая конечность никак не хотела подчиняться хозяину, зачастую беспокойно или раздраженно дергаясь из стороны в сторону, напоминая всем своим видом, что его обладатель больше не человек. Правда, в одном парню повезло – привыкнув к Рину и его необычному происхождению, к демонической форме Юкио все отнеслись довольно спокойно, рассудив, что такой серьезный парень вполне способен контролировать себя и свое пламя. Но внешнее – это не самое страшное. Страх и совесть разъедали душу день за днем, подобно неосторожно пролитой серной кислоте. Окумура знал, почему Сатана вселился именно в него. Рин был силен духом и тверд в своих решениях, которые принимал, руководствуясь лишь собственными принципами, и этому немало поспособствовала его неосведомленность. Но когда приходится всегда просчитывать сотню вариантов, опираясь также и на интересы других, осознаешь, что любое незначительное, но неверное решение повлечет за собой отрицательные последствия. Все это вызывает смятения и сомнения, подогреваемые не слишком хорошими мыслями о правящей власти и брате, в очередной раз нарвавшимся на неприятности. Этим дорогой папочка и воспользовался, воспользовавшись разладом в душе сына. Воспоминания о тех страшных мгновениях, когда он, управляемый Сатаной, выстрелил в собственного брата, терзали днем и ночью. А сколько еще людей пострадало от его никуда не девшейся слабости! Сколько всего оказалось разрушенным по его вине? Сколько семей оказалось разлучено во время эвакуации? Детство скольких он загубил, заставив стать взрослее? Он по собственному опыту знал, что ничего хорошего в этом нет, хоть и призывал всех к серьезности. Двоякость восприятия всего происходящего в мире сгубила очень многих, и полудемон не стал исключением. Проклиная себя и непроходящее в последнее время общее недомогание, Юкио поднялся из – за своего учительского стола. Перед глазами словно была пелена, но после водворения очков на свое законное место мир вновь обрел четкость и яркие краски. Мимолетно вспомнилось о том, что немало пар он разбил на разного рода заданиях, немало раз приходилось пополнять коллекцию в ящике стола – хорошо еще, что зрение больше не уходило в минус, оставаясь на одном и том же уровне. Тряхнув головой и прогнав прочь головокружение и лишние мысли, он сосредоточился на делах более насущных. А их было предостаточно: отнести и проверить конспекты, составить план на следующие лекции, выполнить одно темное поручение Мефисто, самому подготовиться к собственным парам, проконтролировать Рина и… Додумать он не успел. Его словно прошибло током, а в сознании мелькнула ослепительная вспышка, после которой все лишние мысли вымело прочь. Вместо этого в голове послышался вкрадчивый голос, озвучивший самые страшные терзания: «Бесполезен! Ты бесполезен, и брат никогда не поймет в полном мере твоей заботы о нем!» «Несладко теперь в шкуре демона? А представь, каково было Рину, когда даже ты отвернулся от него! Убить попытался, и не единожды…» «Сатана овладел тобой! Священником, преданным Вере до мозга костей! А уверен ли ты теперь в своей преданности?» «Разве можешь ты жить, подозревая, что вполне можешь слететь с катушек и устроить Новую Синюю Ночь? А ты ведь знаешь, что вероятность такого события очень велика…»       Мир дважды качнулся перед глазами, а пол почему – то очень быстро стал приближаться к самому лицу . Перед тем, как окончательно погрузиться в непроницаемую тьму, Юкио на периферии сознания уловил чей - то испуганный возглас. А после этого наступила полная тишина. Спасительная. ***       - Черт, да где носит этого очкарика? Он же обещал сразу в общагу пойти! На задания его вроде не вызвали, иначе бы я с ним увязался… Так куда же он подевался? - бормотал себе под нос Рин, пытаясь отыскать брата, но тщетно. «И вообще, странный он какой – то в последнее время… Совсем загонял себя с работой, даже спать практически перестал. Найду – настучу по его умной голове, отберу все очки и заставлю нормально поесть, а то отощал он совсем….» -обеспокоенно думал старший сын Сатаны, реактивно пробегая по Академии. На недовольных его скоростью ему было плевать. Почему – то страшное беспокойство овладело им, и желание найти брата только усилилось. Вместе с этим ему почудилось, что возможно, Юки просто – напросто задержался в аудитории, и со всех ног помчался туда. И вовремя. Он никак не ожидал, что его обычно спокойный и уравновешенный в любой ситуации брат, оплот выдержки и мужества, сейчас с перекошенным от какой – то непонятной муки лицом медленно, но верно падал в обморок. Едва успев подхватить его и уберечь от удара, Рин взглянул на близнеца и обомлел – казалось, что младший брат одним махом повзрослел лет на десять, а на его лице теперь уже отчетливо проступила изможденность.       -Помогите! – закричал Окумура – старший, положив голову брата себе на колени. – Ну хоть кто – нибудь!        Оставлять брата одного было страшно, очень страшно. На шум прибежала Каригакуре.       - Эй, ну и чего ты развопился? А с трусишкой что? – подлетела она к братьям, сразу бросившись проверять пульс у младшего. Тень облегчения промелькнула на ее лице, и она вновь воззрилась на Рина. Тот дернул плечами:       -Я не знаю… Искал его, зашел сюда – а он падает… Только и успел подхватить.       Больше ни о чем не спрашивая, она жестом указала следовать за ней. Взвалив Юкио к себе на плечи, парень двинулся в открытую Сюрой дверь, за которой оказался лазарет. Дальнейшее помнилось смутно – врачи забрали Юкио, выгнав Каригакуре и Рина. Началась суета, во время которой никого не пускали в палату. Старший из близнецов начал откровенно злиться и нервничать.       -Бога твою в душу мать! Что эти докторишки там делают и какого хрена ничего не говорят?!       По волосам парня пробежала синяя искра, и Сюра сквозь приоткрытую дверь увидела, как дернулся лежащий на кушетке Юкио. Сопоставив одно с другим она, не особо церемонясь, стукнула брюнета по голове, зашипев:       -Успокойся, дурак! Усмири пламя, от него Юкио хуже становится! Всполохи мигом пропали, и растерянный парень посмотрел в сторону палаты, из которой так никто и не спешил выходить.       - Я заметила, что когда ты загорелся, очкарик дернулся как от тока. Совпадение или нет, но рисковать не стоит. Рин кивнул невпопад и тихо спросил:       -Как думаешь, с ним все будет хорошо?       Чуть усмехнувшись, она взлохматила ему волосы левой рукой, серьезно проговорив:       - Конечно. Вы с ним очень живучие, а ты, как поговаривал Сугуро, по тупости своей и умереть забудешь. Он выздоровеет, это уж точно.       Брюнет приободрился, а Сюра очень надеялась, что он не заметил легкой дрожи в ее голосе. Хотелось бы ей быть уверенной в своих словах на все сто процентов, но что – то не очень получалось.       Тем временем из палаты наконец – то вышел врач в белом халате. Лицо его не выражало абсолютно ничего, и это немного насторожило подбежавших к нему парня и девушку. Рин почувствовал, что у него начал подрагивать хвост – верный признак нервного напряжения. Они даже не успели о чем – либо спросить – подняв руку в жесте, указывающем на молчание, мужчина поправил очки с узкими прямоугольными линзами в стальной оправе и пустился в объяснения:       - У молодого человека ужасное переутомление вкупе с нервным расстройством. Подозреваю, что подсознание сыграло с ним злую шутку, в один момент открыв доступ ко всем терзаниям и чувству вины. Это оказалось решающим ударом. Не первый раз попадаются такие случаи, после недавних событий многие приходили с подобными симптомами, но такой тяжести я вижу впервые. Сейчас мы ввели его в искусственный сон, чтобы дать организму возможность восстановиться. Но это не означает, что он полностью поправится – психологически, я имею в виду, а не физически, со здоровьем при должном лечении у него все будет в порядке. Возможно, ему придется посещать психолога…       -Не придется. – твердо ответил Рин. Сюра и доктор посмотрели на него с немым изумлением и парень, чуть смутившись, продолжил:       -Мне кажется, что я знаю, как помочь ему. И помочь ему смогу только я. Мы же близнецы, в конце концов, а значит, должны помогать друг другу!       Недоверчиво хмыкнув, доктор что – то решил для себя и кивнул Рину, соглашаясь с ним. Тот засиял, а мужчина посоветовал им отправиться домой, на что получил решительный отказ. Но это его уже не удивило, поэтому махнув им в сторону палаты – мол, идите, но если тронете приборы, то это будет на вашей совести, – ушел по своим делам. Кажется, что ему было не привыкать к подобным ситуациям, профессионализм брал свое, поэтому ни единого вопроса о необычных атрибутах младшего не прозвучало. Рин тут же рванул в палату и уселся у изголовья кушетки, придирчиво осматривая брата. Убедившись, что сейчас он и впрямь выглядит гораздо лучше, чем некоторое время назад, брюнет немного расслабился. Хвост выскользнул из – под рубашки, осторожно обвив руку Юкио, который без очков выглядел совсем ребенком. Морщины, что прежде не покидали его нахмуренного лба разгладились, довершив сходство с подростком. Обычным подростком, не обремененным взрослыми и опасными заботами; которому не приходится каждый день драться с демонами едва ли не насмерть и совмещать несколько должностей одновременно, что не каждому взрослому – то под силу. Рин только сейчас осознал, что его брат - не робот, и он тоже может уставать и выматываться, до последнего не показывая этого. Собственно, его невнимательность и привела сейчас к тому, что Юкио сейчас лежит здесь, тихий и молчаливый.       Сюра, проверив состояние младшего Окумуры и убедившись, что ему и впрямь ничего больше не угрожает, обратилась к сидящему прямо на полу старшему: -Тебе, может, принести чего? Такой сон длится несколько суток, а я не думаю, что ты сможешь питаться святым духом. От занятий я тебя, так и быть, отмажу. Рин мотнул головой, сильнее обвивая хвостом руку Юкио.       -Ну посмотрим, как ты вечером запоешь. Я зайду после отбоя и принесу тебе чего – нибудь, тогда же и поблагодаришь. И, не оборачиваясь больше, вышла из палаты, тихо прикрыв за собой дверь. Что на самом деле было у нее на уме, знала только она сама.       Старший брат осторожно склонил голову к груди Юкио, слушая размеренный стук его сердца. Хвост еще сильнее обвился вокруг руки младшего, а Рин медленно сполз на пол, пытаясь сдержать рвущиеся наружу эмоции. Никогда он еще не ощущал себя таким беспомощным, таким бесполезным. В нынешнем положении Юкио он клял только собственную невнимательность. Вина тяжелым грузом опустилась на сердце, сдавливая грудь словно стальным обручем. Как он мог не уберечь единственное в мире близкое и дорогое ему существо? Почему не почувствовал, что что – то не так? Почему в этот раз их чертова связь не сработала?! Слова срывались с губ сами – неосознанно, ведь Юкио сейчас, как он думал, не мог его слышать.       - Ты, чертов очкарик… Опять скрывал от меня все, да? И почему ты такой упрямый, я никак не пойму? Чужой я тебе что ли, раз ты мне не доверяешь…. Вроде же ты у нас умный, а на самом деле как был дураком, так и остался! Сколько же раз я говорил тебе, что в одиночку бороться с собой и целым миром невозможно! И ты прекрасно знаешь, что всегда можешь положиться на меня! Боялся показаться слабым? Глупый Юкио…. Дослужился до экзорциста и учителя, побывал паладином, а все равно так ничему и не научился. Ну ничего, вот очнешься ты, и тогда я за тебя возьмусь – в конце концов, старшие должны заботиться о младших, пора бы уже мне повзрослеть. Вот закрою тебя в комнате, отберу все учебники и книги вместе со складом очков, и буду откармливать! И много разговаривать… Нечего всяким писихохологам в наши дела лезть, а ты, пока не расскажешь, что у тебя на душе, никуда не сможешь от меня сбежать! Мозгов у меня, конечно, не очень много, но вместе мы что – нибудь обязательно придумаем. Приходи в себя, брат. Мне совсем невмоготу без тебя…       Подняв взгляд, Рин с жутким изумлением обнаружил, что по щеке младшего скатилась крохотная прозрачная слезинка. « Услышал, наверное…» - подумал старший Окумура, поднимаясь на ноги и пристраиваясь рядом с братом Не оставит он его одного и будет ждать сколько угодно, и сделает все возможное и невозможное, чтобы Юкио стал прежним. У них все получится, и эта мысль прочно укоренилась в его сознании. Машо* - метка, оставленная демоном.