Взгляни наверх

Ночи душат в своих объятьях, а рассветы темны, душны. Загибается наша братия, загибается сама жизнь. Судьба нам не оставила шансов, да и есть ли она, судьба? Мир еще не лишился красок, но они лишились себя. Мы привычно выходим в рейды, мы сменяемся по часам: хотя знаем – не будет победы… это видно в его глазах: Дин погасший, разорванный надвое, потерявший надежду и дух, и за ним не идём мы, а падаем, ну да ладно. Тут все упадут. ~ Кас стал громче, шумней, веселее, Кас давно оценил героин: когда весь мир вокруг болеет, что же толку – трястись за дни? Лучше – в запои до самой ночи, лучше в вену попасть иглой, все ведь кажется – так короче, и легче разум объять темнотой, чем все время метаться тенью, чем зарыться в металлолом и в нем тщетно искать спасенье от конца за любым углом. Кас с гитарой ужасного вида тихо выскользнул на крыльцо: шестиструнная панихида окружает его кольцом. На нем та же рубаха льняная, и щетина не брита дней пять, где-то в сердце его догорает побледневшая благодать. За остатками жизни гнаться или в оргиях утонуть? Был блаженным небес посланцем, но ступил на греховный путь. Был сверкающим знаменем света – стал тихонько стонать во тьме. Мир закончился, песня спета, всем спасибо, жду вас на дне. ~ Дин не спит, а скорей отключается где-то в среднем на два часа – не всегда теперь получается не закрыть против воли глаза. Утро крыши туманом стелет, на стекле замирает рассвет. Дин давно уже не на пределе, ведь пределов давно уже нет. Ночью ливень был – что, успокоился? Влагой дышит древесный сруб. «Черт, когда мы уже закончимся? Я так больше уже не могу». Он проверяет, есть ли оружие, остались консервы, ножи, вода? Гитара Каса хрипит простужено. Никто не хотел заканчивать так. ~ Я знаю, младший, у вас там ад – такая, значит, судьба. Я, может, так себе старший брат, но в этом моя борьба: бывало, встану поодаль, вроде ни дать ни взять, самый крайний, пас – знаешь, ты дай мне разок по морде, мне очень стыдно, ну честно, Кас. Я, может, и вправду погряз во лжи, как пленник в святом огне – я не умею иначе жить, и никогда не умел. Я вечно виляю, что есть, то есть, и правда мне не важна – но я всегда приносил надежду, когда она так нужна. Так вот, Кастиэль, хоть ты падший и сломлен, хоть ты теперь человек – попробуй опять собрать свою волю и просто взгляни наверх. Смотри, в сером небе растает солнце, взыграет пламенем чистым… Послушай-ка, младший, хвост пистолетом. За тобой наблюдает Трикстер. ~ Кас, как дитя, любовался рассветом, озарившим оживший лес. Радуга светлым благим заветом звонко смеялась ему с небес.