Убейте в нас стыдливость

Эльза не помнила, сколько времени стояла возле больших дверей, следя за юношей, чей цвет волос нашел схожесть с её косой, однако чья одежда не подходила в сравнение с относительно новым сверкающим платьем девушки. Мальчишка не вымолвил ни слова, примкнув устами к её ледяной руке, присев на одно колено, как подобает джентльмену рядом с барышней, обладавшей таким же замершим взглядом, каким, ему казалось, обладали стены и украшения в этом замке. Он не мог не оценить степень её магии, стукнув деревянной тростью по полу и задрав голову наверх, лицезрев застывшую люстру, мельчайшие снежинки на которой все еще отдавали звуком трескающегося стекла. Эльза улыбнулась за его спиной как символ гордости за свою проделанную работу и неограниченную магию. Белокурый гость виделся Эльзе простым путешественником, каким-то чудом добравшимся до её дворца и осмелившимся постучаться в её двери, казался ей наивным и, в каком-то роде, не способным к философии и размышлениям об одиночестве. Вскоре она сделает ошибку в своих расчетах, а пока незнакомец вновь смотрел на нее, уловив в её застывших зрачках задумчивость – она смотрела сквозь предметы и время. Когда его посылали в горы, хранитель снов воображал себе снежный дворец, грубо скрытый за камнями и скалами, где внутри был бы мрак. Он представлял себе невежливо направленные в сторону дверей острые глыбы льда, показывающие агрессивность хозяина, и сверкающие наверху сосульки, которые оставили бы от хранителя по большому счету ничего, если тот не обладал бы схожей с Эльзой магией. Его предостерегли: «Джек, он или она может быть опасен. Мы отправляем тебя только потому, что у вас одна магия» - это обидело, но терять было нечего. Впрочем, Джек укрепил свои догадки о хозяйке, а не хозяине, стоило ему заметить не агрессивно построенный замок с торчащими сосульками, а почти прозрачный и готически возвышающийся ввысь дворец. Жители Андерелла, в силу почти полной изоляции от мира, конечно же, не верили в Ледяного Джека, как и не поверили бы, будь там Зубная Фея или Песочник, посему Джеку легко нашептали местные жители о злой колдунье-принцессе, заморозившей город и озеро в день своей коронации и убежавшей в горы, где теперь и живет. Любопытство взяло свое, и теперь он заколдованно смотрит ей в глаза, медленно протянув руку к её запястью. Они не обменялись ни единым словом, звуком – Эльзе казалось это наваждением, кое можно прочесть лишь в книгах. Деревянная трость упала на пол, распространив звуки по всему дворцу: Джек взял Эльзу за руки и повел вглубь бального зала, больше всего в эти секунды не желая спотыкаться и не отрывать взгляда от принцессы. Она изогнула бровь, не улыбаясь, но руки не выдернула; массивные двери закрылись. Фрост сжал её ладони, и в скорые секунды на тыльной стороне рук пылью поднялись в воздух замершие частицы, кружась в танцах и ассоциативно вызывая в сознании разнообразные цветы, любых размеров и пышности – Эльза приоткрыла губы в изумлении. - Джек Фрост, - прошептал хранитель снов, внимательно наблюдая за реакцией принцессы с ухмылкой на губах. Ледяная пыль обернулась в белых кроликов, и те запрыгали возле обоих. Принцесса ответно ухмыльнулась и внезапно, отдернув подол, топнула каблуком возле ноги Фроста. В секунды под Джеком и Эльзой поползли шелковые нити, перераставшие в паутину и поднимавшиеся с пола снежинками. Стоило Фросту моргнуть, как хранителя и девушку окружило тончайшими нитями изо льда, напоминая собой остановку времени, из-за чего вода поднялась в вертикальное положение. Удивлению парня не было предела: нити перевоплощались в хлопья снега, поднимаясь до уровня люстры и медленно осыпаясь вниз, а как только хлопья касались стен и пола, то незамедлительно превращались в бутоны паучьих лилий, издавая звуки трескающегося стекла. Эльзе понравилось, как Джек на секунду отпустил её руки, повернувшись и осматривая выраставшие на глазах прозрачные ледяные цветы. Белые кролики куда-то убежали. Сомнений у Фроста не осталось – колдунья на его уровне. Глупо было показывать ей дешевые фокусы, которые он показывал дворовым мальчишкам и девчонкам. Это еще больше разожгло в них азарт и увлечение. Эльза опомнилась только тогда, когда Джек уже держал её за талию и руку и уводил в медленный танец. Они танцевали под звуки лопающихся и ломающихся цветов, не переставая колдовать над люстрой снег. Управляли магией оба, в желаниях произвести впечатление друг на друга: Эльза заставила свое платье сильнее сверкать, а Джек наполнил помещение светом. Они разглядывали друг друга с необычайным любопытством, мало зацикливаясь на чем-то другом. Шаг вперед – Фрост прижал колдунью спиной к себе, сжимая холодные руки и вальсируя вперед-назад. Шаг назад – Эльза через несколько минут разворачивается и прижимает хранителя к себе, кладя руки ему на плечи и секундно вздрогнув от прикосновений на спине. Ей хочется вальса – он жаждет танго. Она давно не танцевала мазурку – ему не терпится попробовать фламенко. Чуть-чуть спорят, без сожаления давят цветы и по мере заведенности заставляют снег кружиться вокруг. Однажды он запретно наклонил её, от чего коса сбила одну из лилий, и позволил коснуться пальцами её бедра. «Сломай в себе стыд», - подобные высказывания читала Эльза в его взгляде, неровно дыша от инея, который возникал при касании его пальцев. Эльза разозлилась лишь на секунду, но по стенам пробежали трещины, а снег сосульками вонзился в пол, не задев ни Эльзу, ни Джека. «Сногсшибательно», - подумалось ему. Они потеряли счет времени. Фрост откровеннее прижимался к принцессе, ускорив темп и превращая на своем пути сосульки в снежных змей, ползавших по стенам. В одно мгновенье замок затрещал – парень ухватился за бедро колдуньи, в быстром темпе танца вновь наклонив её и коснувшись её шеи холодным дыханьем, зажевав губу в огорчении за то, что не оставил на шее поцелуй. Дворец чуть трясся из-за них, но Фрост давно решил что заберет эту колдунью к себе, даже если по его вине замок рухнет на снега. Эльза кусала губы, обвив шею хранителя рукой, а второй толкнув его в грудь, возвращаясь в вертикальное положение. Чуть дернув за волосы, она топнула ногой, и пол содрогнулся, покрываясь трещинами. Ритм стал еще быстрее, и Фрост окончательно потерял голову, распустив девушке косу и закружив её на ходу в объятьях. Как только препятствием на их пути возникла стена, колдун прижал Эльзу, скрестив её пальцы со своими в замочек и взглядом задавая вопрос: «Что же ты со мной делаешь?» Эльза лишь прищурила глаза, растягивая губы в улыбке и переводя дыхание. Люстра разлетелась на осколки, и метель закружила Эльзу и Джека в новом порыве танца. Под ними крошился лед, обрушивались ступени и стены, озаряя некогда целое здание сумеречным светом. Их ничто не могло задеть – колдунья убила в себе стыдливость. Жители Андерелла с ужасом слушали гром, исходивший из горы, и с опасением заходили в дома, не желая пропасть под снежной лавиной, которая могла накрыть их город. Дети тянули матерей и отцов за руки и кричали, что во всем виновата злая колдунья-принцесса Эльза, старики и взрослые качали головой, вспоминая Короля и Королеву и соболезнуя им, что у них выросла не правительница Андерелла, а потерявшая рассудок ведьма. И только убившая в себе стыд, одурманенная страстью и любовью, бывшая Королева Эльза ни о чем не сожалела и все отпустила, прижимаясь к груди улетавшего из разрушенного замка Ледяного Джека, так и не сказав ему свое имя.