–… И тогда кое-кому не поздоровится, так и передай! – с этим напутствием Янус Тики выскочил из кабинета Фредерика Шафика, главного целителя больницы Святого Мунго.
«Опять Иппи воюет, а я виноват, – с досадой подумал Янус, перемещаясь в свой кабинет. – Я этого проклятущего Аккерли не трогал, и в каталажку не я попал, так чего на меня-то орать? Самодур!»
Откровенно говоря, Шафик самодуром не был, но Янусу до зелёных пикси не хотелось тащиться в хогсмидский аврорат и вызволять оттуда Сметвика.
Не в первый раз дежурный патруль оттаскивал Гиппократа Сметвика от непотребства, в которое тот успевал превратить злополучного Аккерли, так что процедура освобождения горе-арестанта была отработана до мелочей и личного участия Тики не требовала.
Эдгар Аккерли был единоличным владельцем скандально известной лавки «Зонко». Располагалась она в Хогсмиде, и основными её клиентами были, ясное дело, школяры. Торговала лавочка всякой магической дребеденью, предназначенной для шуток и розыгрышей. Продукция пользовалась бешеной популярностью у недорослей со специфическим чувством юмора, однако почти вся была запрещена к использованию в Хогвартсе.
Нынешний директор Хога, в отличие от своих предшественников, почему-то совсем не боролся с контрабандой из «Зонко», отчего в последние годы лавчонка стала процветать. Ясно, что количество розыгрышей увеличилось в разы, и не все они были безобидными. Особенно страдали маглорождённые студенты, не привыкшие поминутно проверять окружающую действительность на подвохи. К тому же слабый, едва переделанный магией организм маглокровок гораздо хуже справлялся с последствиями некоторых чар и зелий.
Школьной медиведьме Поппи Помфри пришлось срочно пройти стажировку в Мунго, потому что пакостливый гений Аккерли, уже не сдерживаемый безденежьем, развернулся вовсю. Непредсказуемые эффекты комбинированных чар и зелий из «Зонко» превращали будни мадам Помфри в кошмар. Её гневные обращения к Дамблдору были последним проигнорированы.
Трясущаяся от злости Поппи пожаловалась на директора своему школьному приятелю Сметвику: «И тогда он сказал, Иппи, чтобы я не волновалась, потому что все дети любят пошалить. В гробу я видела такие шалости! Я эту девчонку едва не потеряла вчера!»
Истинный слизеринец Сметвик для начала разведал обстановку, а потом устроил громкий скандал в попечительском совете Хогвартса. Он орал и крыл почтенных меценатов по матушке-Моргане, обвиняя тех в преступном небрежении своими обязанностями и в полной утрате контроля над вверенным заведением.
Авторитет самого знаменитого в Британии целителя заставил совет надавить на Дамблдора, однако давить на Дамблдора было делом заведомо бесперспективным. Пост Верховного чародея Визенгамота давал тому неуязвимость против любых нападок, а репутация рассеянного и доброго чудака сводила на нет любые обвинения в злонамеренности.
Тогда совет навалился всей мощью фамильных связей и знакомств на Аккерли, как на первопричину всех бед. Тот притих и убрал из ассортимента хогсмидской лавки всё, что было признано мадам Помфри небезопасным. Остались только шуточные товары, какие покупали ещё сами попечители в нежном отрочестве – кусачие кружки да лягушачье мыло, которое так весело подбрасывать в девичьи умывальни. Навозные бомбы Аккерли тоже отстоял, потому что вреда, кроме грязи и вони, от них почти и не было.
Проблема казалась решённой, но однажды в приёмный покой Мунго попал пациент-маглорождённый в виде сгустка щупалец и в состоянии клинической смерти. Спешно собранная бригада целителей махала палочками три часа, пока бедолага не принял первоначальный вид, а его сердце не забилось самостоятельно.
Колдомедики, естественно, поинтересовались у пациента, как он ухитрился поскандалить с сильным тёмным магом и не пора ли вызывать авроров. Страдалец стушевался, покраснел и сказал, что на самом деле он развлекался на вечеринке с друзьями. В память о школьных годах великовозрастные балбесы нагребли товаров из новой, открывшейся в Косом переулке лавки «Зонко для взрослых», и под душистый табачок и недорогой огневиски опробовали их все.
Целители хором выматерились и выкатили спасённому огромный счёт за лечение, чтобы в следующий раз был умнее, шутник хренов.
Через день шутников было уже трое, и одного так и не смогли откачать.
Вызвали авроров, те пожали плечами. Лавка торгует легально, предупреждающие надписи на упаковках товаров имеются, а огневиски даже с водой не рекомендуется мешать. Терпилу, конечно, жалко – дураком жил, дураком и помер. Но к почтенному негоцианту мистеру Аккерли у аврората нет никаких претензий.
Тогда-то Сметвик и набил Аккерли морду в первый раз. Грубо, бесчестно, по-магловски, в присутствии целой толпы свидетелей.
Аккерли пожаловался в аврорат. Сметвика задержали, тот отбывал наказание целых пятнадцать минут и покинул участок под подобострастные извинения старшего аврора.
Охреневший от беззакония Аккерли побежал жаловаться в Министерство, и оттуда пришла грозная бумага Шафику. Шафик бумагу не читал, ему было некогда. Он и ещё четыре колдомедика спасали очередного шутника, чуть не умершего в собственный день рождения.
Этим же вечером Сметвик выловил Аккерли в Хогсмиде и показал тому, кто тут благородный целитель и непревзойдённый мастер чар, а кто – потерявший всякую совесть торгаш со свёрнутыми набекрень мозгами.
Получившееся из Аккерли существо расколдовывали в шесть палочек, и все это время Шафик крыл темпераментного подчинённого забористым матом. Он, значит, прохлаждается в аврорате, пока ни в чём не повинные коллеги полночи распутывают его художества.
Эта война медицины с коммерцией длилась уже полгода, и все стычки в ней проходили по одному и тому же сценарию.
Сначала Сметвик с коллегами возвращали к жизни очередного идиота, а потом Сметвик в одиночку шёл вершить справедливый суд, раз уж аврорат не чешется. Затем Аккерли неизменно превращался во что-нибудь отвратное и максимально неприспособленное для нормального функционирования организма, а авроры задерживали Сметвика. При этом аврорат старательно нарушал порядок задержания, давая возможность дежурному адвокату освободить героя-мстителя прямо из участка и развалить дело в Визенгамоте.
Следующий виток боевых действий уходил на самый верх – Аккерли строчил петицию в Министерство, министр Фадж вызывал Скримджера и Шафика и нецензурно приказывал разобраться с бардаком. Главный аврор и Главный целитель безобразно скандалили в приёмной, а потом отбывали гнобить подчинённых за их нездоровую тягу к справедливости.
На этот раз Аккерли огрёб сильнее прежнего, потому что Сметвик был по-настоящему взбешён. Конфетку в яркой обёртке, забытую очередным шутником на столе, съела беременная жена этого идиота. Ребёнка спасти не удалось.
Авроры, как всегда, задержали Сметвика на месте преступления и сами написали Шафику письмо с просьбой прислать кого-нибудь из целителей, потому что задержанный был слегка неадекватен и порывался добить «охуевшую шваль».
Выбор Шафика выпал, ясное дело, на Януса Тики. Тот, по мнению начальства, мог без труда окоротить своего друга и учителя и благополучно доставить того в Мунго для получения выволочки.
Янус не был уверен в том, что Сметвик угомонится, и предчувствовал кучу проблем. Однако делать было нечего, он накинул уличную мантию и аппарировал в Хогсмид.
Сметвик напоказ томился в узилище. Он сидел в кабинете начальника хогсмидского аврората, развалившись в гостевом кресле, и потягивал весьма недурной огневиски, как видно, из личных запасов хозяина кабинета. Сам начальник, огромный рыжеватый блондин Оскар Эйнар, уроженец Норвегии и выпускник Дурмштранга, сидел у себя за столом, курил трубку и негромко уговаривал Сметвика одуматься и прекратить беззаконные нападения.
– Ты пойми, мы не сможем тебя вечно покрывать, – рокочущий бас Эйнара звучал сочувственно, но непреклонно.
Потом Эйнар увидел Тики, запнулся, уронил зажжённую трубку, покраснел и, сильно заикаясь, поздоровался. Янус завёл глаза, а Сметвик заржал, звонко и счастливо.
Вот поэтому Тики не любил визиты в Хогсмид. При виде целителя Тики старший аврор Эйнар превращался в криворукого и немого идиота, Янус злился, а Сметвик ржал.
– Дай ты ему уже, сколько можно человека мучить, – уговаривал потом Сметвик Януса. – Ведь хороший парень, жалко тебе, что ли?
– Сам давай, – огрызался Тики, – всем хорошим парням по списку. Охренел ты вконец, кобелина проклятущий! Пусть этот имбецил аврорский сам за себя говорит, а я подумаю.
Вот и теперь Эйнар сидел красный и несчастный, а Сметвик веселился и похабно подмигивал Янусу.
– Аврор, – холодно осведомился Тики, – могу я забрать целителя Сметвика?
– Нет, простите, – с третьей попытки выдавил Эйнар. – Нам нужно побеседовать о…
– Начальник, к вам мистер Аккерли, – в кабинет заглянул кто-то из авроров.
– Зови, – властно сказал Эйнар, нахмурился и расправил плечи, а Тики чуть не присвистнул. Такого Эйнара он ещё не видел.
Сметвик подобрался и зло оскалился, и Тики от греха пересел поближе к приятелю, чтобы успеть схватить того за руку с палочкой.
Свежерасколдованный Аккерли гордо вошёл в кабинет, но, увидев Сметвика, попытался удрать. Дверь захлопнулась у него перед носом, а Эйнар угрожающим тоном предложил торговцу присесть.
– Я этого так не оставлю! – просипел испуганный Аккерли. – Этот ваш сговор… Да я Министру лично…
– Мне надоело, – хлопнул рукой по столу Эйнар, – разгребать это дерьмо, а в награду оставаться без премии. Мистер Аккерли, вы можете жаловаться хоть самому Мерлину, но ни один аврор, переживший войну, не тронет мистера Сметвика ни под каким предлогом, пусть он вам хоть кишки на кулак намотает. Мистер Сметвик, при всём нашем уважении, это пора прекращать. Всё может закончиться очень плохо, а без вас половина аврората скоро будет похожа на Шизоглаза. Мне бы не хотелось скакать на одной ноге и пугать детишек перекошенной рожей.
Сметвик хмыкнул, а Тики во все глаза уставился на Эйнара.
– Поэтому я призываю вас прийти к компромиссу, господа, – неторопливо продолжил Эйнар. – Мистер Аккерли закроет свои магазины на время, достаточное для работы комиссии из Мунго и Отдела тайн. С господами экспертами я уже договорился. Затем вы, мистер Аккерли, на основании заключения этой комиссии будете маркировать все свои товары в зависимости от того, опасны ли они для маглорождённых или нет. Новые ваши товары также будут тестироваться экспертами. И упаси вас Один впарить маглокровке хоть одну неподходящую ему хрень.
– Это ущемление прав маглорождённых! – возразил Аккерли, нервно косясь на мрачного Сметвика.
– Идея была бы хороша, Оскар, – сказал Сметвик, – если бы мистер Аккерли не был говнюком. Начнёт трындеть об этих, мать их, равных правах, и маглорождённые сами кинутся разгребать опасные товары, лишь бы доказать, что они тоже маги не хуже Дамблдора.
– Вы не представляете, Гиппократ, как тяжела жизнь честного торговца в магической Британии, – задумчиво сказал Эйнар. – Одни поджоги чего стоят, а ведь есть ещё налётчики из Лютного. Аврорат… Ну, как вы больных иногда теряете несмотря ни на что, так и мы не всегда успеваем предотвратить преступление. Обидно, но это жизнь. Вам всё понятно, мистер Аккерли?
Бледно-зелёный Аккерли кивнул.
– Благодарю вас за гражданскую сознательность и неоценимую помощь аврорату, мистер Аккерли, – Эйнар поднялся во весь немалый рост и навис над перепуганным торговцем. – Надеюсь, впредь у вас всё будет благополучно. И, мистер Аккерли, я искренне убеждён в том, что господина Главного аврора тревожить больше не стоит, лады? Вот и славно.
– Как ты его! – восхитился Сметвик после панической ретирады Аккерли. – Должно подействовать, я думаю.
– Иппи, кретин, – вздохнул Эйнар, – тебе стоило сразу прийти ко мне и рассказать, что это ты о грязнокровках так интересно печёшься, а не забавляешься на досуге. Каждый, друг мой, должен заниматься своим делом. Ты лечишь. Я защищаю. Мы дружим. Лады?
Сметвик сконфуженно хмыкнул, Тики рассмеялся, а Эйнар густо покраснел и случайно смахнул со стола чернильницу.
***
Тики ожидал, что Главный целитель будет долго и с удовольствием распекать Сметвика, но ошибся. Шафик сразу перешёл к делу.
– Я придумал тебе наказание, – грустно сказал он. – Иппи, если тебе хоть немножко жаль мои нервы, смотайся в Хогвартс на инспекцию. Тебе не привыкать, а у попечителей опять истерика.
– С чего бы? – буркнул Сметвик. – Баланс не сошёлся?
– Хуже, – ещё печальнее сказал Шафик. – В попечительском совете теперь есть Малфой.
– Кто?! – вытаращил глаза Сметвик. – Куколка Люци? Какого такого хера он забыл в Хоге?
– У него наследник учится на первом курсе, – пожал плечами Шафик. – Не помню имени мальчика. Оно какое-то странное, славянское вроде бы.
– Понятно, – заржал Сметвик. – А почему в попечители, а не сразу в директора? Мельчают Малфои. Так что случилось с мальчиком? Заусеница?
– Ты, Иппи, только не нервничай, – осторожно сказал Шафик. – Малфой утверждает, что вчера во время ужина на школьников напал тролль.
Сметвик побагровел и рявкнул:
– Да что он себе… Что ему Снейп в жратву подливает?!
Шафик вскинул руки и торопливо проговорил:
– Иппи, умоляю тебя, там что-то странное творится. Со мной связался Скримджер, он тоже шлёт в Хог своего человека. Через полчаса Дамблдор обещал открыть камин в Больничном крыле. Мантию надень, Иппи, ты целитель или кто? Янус, давай и ты собирайся. А то потом Дамблдор будет нудить, будто я специально прислал чистокровного гада Сметвика в помощь чистокровному гаду Малфою.
Тики фыркнул. Малфой и Сметвик друг друга на дух не переносили, это знали все. Да и не тянул Малфой на гада, так, на гадёныша.
Тролль в Хоге – это какой-то бред. Наверняка малфоевскому отпрыску что-то примерещилось, он нажаловался папочке, а Люциус поднял панику.
Но если начальство велит инспектировать тролля, то никуда не денешься, наденешь мантию и будешь инспектировать. И Янус хихикнул, представив, как авроры костерят своё начальство.
***
Целителей встречал Дамблдор в компании рослого чернокожего в пёстрой мантии. Тики этот здоровяк был незнаком, но Сметвик, похоже, знал всю магическую Британию до последнего человека.
– Желаю здравствовать, профессор Дамблдор. Привет, Кинг! Ты тоже на тролля охотиться явился? – хохотнул Сметвик, обмениваясь рукопожатиями с Дамблдором и чернокожим. – О, и Малфой тут как тут. Ну, здорово, твоя светлость. Где дичь?
Малфой стоял со своим обычным брезгливо-надменным выражением лица поодаль от Дамблдора, насколько позволял небольшой каминный холл Больничного крыла.
– Добрый день, мистер Сметвик, – холодно проронил Малфой, не удостоив Януса даже взглядом. – Тело тролля в подземельях, можете полюбопытствовать позднее. Пока же меня больше заботит состояние пострадавших детей.
Тики охнул, а Сметвик застыл, не в силах поверить услышанному:
– Малфой, так ты не свистел, что ли? Профессор Дамблдор, это правда?
– Увы, мой мальчик, – сокрушенно вздохнул Дамблдор. – Вчера действительно имело место быть это ужасное происшествие. Тролль каким-то загадочным способом проник в замок.
– Нет ничего загадочного в халатности, – ледяным тоном изрёк Малфой. – Мистер Сметвик, если вы уже посплетничали вдоволь, может быть, займётесь своими прямыми обязанностями и осмотрите больных?
Лорд-попечитель Малфой развернулся спиной к помрачневшим целителям и прошествовал в больничную палату. На кроватях мирно спали десятка полтора разновозрастных студентов. Слава Мерлину, пострадавших было меньше, чем Тики со Сметвиком уже успели себе вообразить, и, по-видимому, все чувствовали себя сносно.
Мадам Помфри, завидев визитёров, бесшумно прошла между кроватями и махнула рукой, молча указывая на свой кабинет. Сметвик упрямо мотнул головой, вытащил из чехла на предплечье палочку и принялся накладывать на детей диагностические чары так, как умел он один – с немыслимой скоростью и запредельной точностью. Тогда мадам Помфри замахала руками на Малфоя, пытаясь выставить его из палаты, но их светлость даже ухом не повел и со скучающим видом оглядывал спящих детей.
Наконец Сметвик закончил диагностику, повеселел, подхватил мадам Помфри под руку и поволок её в кабинетик. Малфой величественно поплыл следом. А Тики исподтишка разглядывал лорда Малфоя и размышлял о том, что Снейп не зря считается гением зельеварения. Чтобы эдакого типа затащить в постель, надо влить в него пару-тройку галлонов чего-нибудь непатентованного. Ну, и самому дёрнуть. Для храбрости.
***
Тесный кабинетик школьной медиведьмы для разбора результатов «инспекции тролля» не годился, и Дамблдор, на миг посмурнев, пригласил уважаемых визитёров к себе в кабинет. Мадам Помфри весьма решительно заявила о намерении поприсутствовать на совещании, потому что «мало мне «Зонко», так ещё тролли разгуливают, как у себя дома». Дамблдор опять поморщился, но кивнул. Для экономии времени переместились камином из холла Больничного крыла.
Кабинет директора Хогвартса интерьером напомнил Янусу магазинчик Борджина в Лютном, он был буквально битком набит всякими магическими приборами и книгами, причём изрядная часть этого добра имела не столько практическую, сколько антикварную ценность.
Дамблдор жестом предложил колдомедикам занять диванчик и усадил чернокожего аврора Кинга на резной стул рядом с вычурным бюро. Кинг немедленно откинул инкрустированную малахитовыми пластинками крышку, взял кусок пергамента и принялся что-то строчить щегольским орлиным пером. А лорд Малфой без всякого приглашения величественно опустился в огромное гостевое кресло, выпрямил спину и отвёл руку, уперев свою знаменитую трость в пол. Тики хихикнул, для полноты картины не хватало только двух борзых у ног сиятельного лорда. Нет, Снейп всё-таки гений зельеварения.
Снейп как будто дожидался, пока Тики о нём подумает. Он стремительно вошёл в директорский кабинет и сухо поздоровался с присутствующими. Вслед за ним вошла Макгонагалл, и тут Сметвик отколол очередную шуточку.
– Минни, радость моя! – заревел он, сграбастав гриффиндорского декана в свои объятия. – Как я соскучился, детка!
И нахально ущипнул суровую Минерву Макгонагалл пониже спины. Окаменевшая было от возмущения, Макгонагалл яростно зашипела и принялась остервенело выдираться из Сметвиковских лапищ. «Это она зря, – сочувственно подумал Тики. – Иппи раненых авроров на столе удерживает без всякой магии». И верно, Сметвик отпустил пунцовую деканшу со сбитой набок шляпой, только когда вдоволь натискался.
– Привет, носатый! – жизнерадостно поздоровался Сметвик со Снейпом. – А ты чего здесь, по хахалю соскучился?
«Хахаль» Малфой совершенно не изменился в лице и даже позу не переменил, а вот Снейп зло оскалился и явно приготовился сказать какую-нибудь гадость, но Дамблдор, как всегда, обломал веселье.
– Господа, – звучно произнёс он, и Сметвик, хмыкнув, чинно устроился на своём месте, между Янусом и мадам Помфри. Даже грабки свои, паразит, на коленках сложил. – Я хотел бы, чтобы вы отнеслись ко вчерашнему происшествию с пониманием и успокоили господ Скримджера и Шафика. Ничего серьёзного не произошло, тролль умерщвлён, дети практически не пострадали. Не было никаких оснований, мистер Малфой, устраивать панику и тревожить уважаемых людей, отрывая их от важной и нужной работы.
– Важная и нужная работа уважаемых людей, – лениво процедил Малфой, – состоит именно в том, чтобы тревожиться по любому поводу. Тролль, разгуливающий по школе, является достойным поводом потревожить кого угодно, включая Мерлина. И я по-прежнему не знаю ни единой подробности этого прискорбного инцидента.
Дамблдор скорбно вздохнул и укоризненно посмотрел на Малфоя:
– Мистер Малфой, я неоднократно…
– Лорд Малфой, – ледяным тоном поправил его Люциус, – не забывайтесь, мистер Дамблдор.
Дамблдора явственно перекосило. Тики вдруг подумал, что у его дорогого друга Иппи и скользкого гада Малфоя есть одно общее качество – они умеют за две секунды довести до белого каления любого, кто по каким-то причинам понадобился им в нестабильном состоянии.
– Неужели ваш сын не описал вам все подробности? – спросил Дамблдор, намеренно опуская всякое обращение к Малфою.
– Мой сын первокурсник, а не директор школы, – холодно сказал Малфой. – Он видел то, что видел. Не отвлекайтесь, господин директор, излагайте.
Тики с интересом наблюдал за директором. Тот явно боролся с желанием испепелить Малфоя на месте, даже мудрая и всепонимающая улыбка куда-то пропала.
– Вчера вечером, во время пира в честь Хеллоуина, в Большой зал вошёл наш преподаватель ЗОТИ мистер Квиррелл и известил нас о том, что в подземелье он увидел тролля. Мною было принято решение отвести детей в гостиные их факультетов. К несчастью, студенты Хаффлпаффа устроили небольшой затор в дверях, и несколько человек слегка пострадали. Затем профессора Снейп и Макгонагалл отправились проверить сообщение мистера Квиррелла. К тому времени тролль уже поднялся из подземелий и громил неработающий туалет. Несколько первокурсников, по каким-то причинам не присутствовавшие на пиру, пытались проскочить мимо тролля и немного перенапряглись, используя магию. Тролль был нейтрализован, нерадивые первокурсники спасены. Они будут наказаны за непослушание, как только достаточно окрепнут, – Дамблдор несколько нервно огладил бороду. – Драко Малфой всё это время находился в Большом зале и никак не пострадал. Тролль, вероятно, забрёл в замок из Запретного леса, Хагрид утверждает, что такое возможно. В любом случае других объяснений у меня нет, я не специалист в колдозоологии. Я достаточно прояснил вам ситуацию?
– Для аврората – достаточно, – прогудел чернокожий Кинг. – Я уже уведомил господина Главного аврора о том, что это был несчастный случай.
– Несчастный случай, мистер Шеклболт, – сказал Малфой, не оборачиваясь к собеседнику, – это ваша служба в аврорате. Для хорошего аврора вы чересчур доверчивы и поспешны в суждениях. Вы хорошо слышите? Тролль забрёл в замок. Взял и забрёл. Из Запретного леса, где эти твари не водятся в принципе, в замок, который, по идее, может выдержать осаду Ковена. Преподаватель ЗОТИ, столкнувшийся с троллем в подземельях, не отправил известие Патронусом и не потрудился хотя бы обездвижить тварь, а сбежал в Большой зал и, напугав детей паническими воплями, свалился в обморок. Великий маг и доблестный борец с нечистью, ничего не скажешь. Кто давал ему рекомендации, мистер Дамблдор? Скажите, умоляю, и я убью этого подонка на дуэли.
– Должность преподавателя ЗОТИ проклята Сами Знаете Кем, – сказал Дамблдор, скривившись.
– Так распрокляните её, чего вы ждёте? – Малфой плавно поднялся с кресла и посмотрел на директора сверху вниз. – Если вместе со старостью к вам пришла немощь, то Отдел Тайн находится Сами Знаете Где. Кстати, мистер Шеклболт, слово «нейтрализован», употреблённое мистером Дамблдором означает, что наша доблестная профессура после грамотной организации давки в Большом зале, подоспела аккурат к усекновению твари двумя первокурсниками. Мистер Поттер и мистер Уизли, не помню, который по счёту, спасая свою маглорождённую однокурсницу, убили тролля его же собственной дубинкой. За это они будут наказаны, как только достаточно оправятся. Хогвартс ныне, воистину, кладезь педагогических талантов. Я восхищён!
Малфой, зажав трость под мышкой, лениво похлопал в ладоши.
– Никто не давал вам права, мистер Малфой, – вскочила со своего стула Макгонагалл, – обвинять нас…
– Ошибаетесь, – перебил её Малфой. – Прав у меня предостаточно, и вы это знаете. Но я, в отличие от вас, профессор, также осведомлён и о своих обязанностях. Поэтому я настаиваю на проведении надлежащего расследования этого инцидента. Мистер Сметвик, насколько пострадали дети?
– По счастью, не слишком, – Сметвик давно перестал дурачиться и внимательно смотрел на Дамблдора. – Синяки, ссадины, несколько нервных расстройств. Должно пройти к утру. Лечение начато своевременно и организовано грамотно, но я готов остаться и подежурить эту ночь в Больничном крыле. Два мальчика, рыженький и какой-то совсем мелкий, имеют симптомы сильнейшего магического истощения. Надо полагать, это и есть победители тролля? Их надо будет понаблюдать подольше, не менее недели. Мунго готов предоставить любого специалиста бесплатно. На тролля я бы тоже хотел взглянуть, мне нужно понять, чем пацаны его приложили.
Дамблдор на мгновение прикрыл глаза и стиснул зубы, а потом, добродушно улыбаясь, сказал:
– Не стоит, мистер Сметвик, я думаю, что мадам Помфри справится. Она опытная медиведьма…
– Прошу прощения, – решительно перебила Помфри, – но я не спала всю ночь. И помощь знающего коллеги мне бы не помешала.
– Ну, если так, – неохотно сказал Дамблдор, – то я согласен.
Малфой фыркнул.
– Лорд Малфой, – с нажимом сказал Дамблдор, – я думаю всё-таки, что ваши обвинения беспочвенны. Мы просто растерялись. В конце концов, мы обычные учителя, а не егеря или наёмники. Всякий имеет право на ошибку. Например, вы сами совершили их предостаточно, и свидетельство о самой страшной до сих пор уродует вашу левую руку.
Малфой приподнял уголки губ в пародии на улыбку и сказал:
– Вы правы. Но за все ошибки я расплачиваюсь сам, не впутывая посторонних, господин директор. Мистер Сметвик, идёмте, я покажу вам мёртвого тролля.
***
Мёртвый тролль вонял ещё гаже, чем живой. Малфой махнул палочкой, очищая воздух в заброшенном подземном коридоре, но нос всё равно прикрыл кружевным платочком, пижон. Сметвик сосредоточенно накладывал на троллью тушу одному ему известные заклятия, затем ругнулся и воткнул палочку в чехол:
– Череп целёхонек, мозги не всмятку. Все кости целы, внутренних увечий нет. Слегка повреждена правая ноздря, да пара царапин, несерьёзных даже для человека. Однако он мёртв.
Малфой пожал плечами:
– Дамблдор утверждает, что Уизли, используя Левиосу, обрушил на голову тролля его же дубину. Поттер пытался вогнать палочку троллю в мозг через ноздрю, но не преуспел. Кстати, Поттер распределён в Слизерин, но якшается он, как и следовало ожидать, исключительно с грифферами.
Сметвик вздохнул. Он ничуть не сомневался в том, что этот мальчишка очутится именно в змеином доме.
– Наши дети в опасности, мистер Сметвик. Прошу Вас, изложите мистеру Шафику сегодняшние события как можно подробней. Я уважаю нейтралитет ваших семей, но задуматься вы обязаны. Это очень странное дело, и оно чрезвычайно дурно пахнет. И я не про тролля, – Малфой ещё раз взглянул на дохлятину и поморщился.
***
Мадам Помфри встретила Сметвика за столом, накрытым к ужину. Сметвик благодарно чмокнул Поппи в щёчку и набросился на еду. День был длинным, в аврорате он сумел подремать, а вот поесть не успел.
– Куда ты девал Януса? – спросила Поппи.
– Домой отправил, пусть подумает об этом дельце хорошенько, он мальчик умненький, – Сметвик лукавил. Тики, с первого взгляда проникшийся к мальчишке Поттеру искренней симпатией, шёпотом орал на Сметвика и требовал «помочь мальчику хоть чем-нибудь, его же сожрут у этих твоих змей».
Вообще, Янус не на шутку увлёкся собиранием информации о некромантах и их окружении. Он допёк Сметвика настолько, что тот безропотно притащил приятелю парочку семейных фолиантов, где рассказывалось о самых одиозных «подвигах» этих кошмарных магов, а ещё осторожно и уклончиво давались оценки поступкам сторонников некромантов. Итог, согласно книгам, всё равно был один – некрос умирал, а вслед за ним немедленно выбивали его подельников, без всякой жалости, целыми семьями, включая младенцев.
– Тики! – кричал Сметвик на Януса, навесив на кабинет тройную заглушку, – ты хочешь на костёр или на кол? Рядом никого, слышишь, никого не остаётся в живых. Сам помрёшь и кучу народу за собой утянешь. Если меня не жалко, семью свою пожалей!
– Но ведь мальчик хороший! – кричал на него в ответ Янус. – Его нужно поберечь и приставить к делу, только и всего. Никто и не узнает, мало ли тёмных даров в целительстве. Ты и сам тёмный маг. И ничего, аврорат тебя на руках носит, ты же им жизни спасаешь!
Эти споры ничем не заканчивались, но потом Сметвика поедом ела совесть. Маленький зеленоглазый некромант не наводил ужас и не вызывал ярости. Брошенный книзлёныш, да и только.
Дохлый тролль серьёзно поколебал решимость Сметвика не лезть в дела самого тёмного за последние пару столетий мага. Мальчику всего одиннадцать лет. А тролль издох за пару мгновений, будучи абсолютно здоровым. Дубина здесь ни при чём, никакого тролля дубиной не проймёшь.
Как Поттер грохнул тварь? В голову лезло только одно – какой-то наитемнейший дар, жуткий по своей сути. Даже приснопамятный Рыцарь Смерти не был способен убить жертву, только подумав об этом.
Что, интересно, будет с тем же Снейпом, назначившим Поттеру несправедливую отработку? Скорее всего, то же, что и с троллем. Безвременная гибель по невыясненным причинам. Стоял – упал.
По-хорошему, сейчас нужно вернуться в палату, заавадить спящего мальчишку и сдаться аврорам. А ещё надо бы успеть наложить на себя руки до того, как авроры начнут легилименцию.
– Иппи, – встревоженно сказала Поппи, – что с тобой? У тебя такое лицо…
– Устал, – соврал Сметвик, встряхнувшись и нацепляя свою вечную ухмылочку. – Да и дельце это с троллем… Малфой, оказывается, неплох в дознании.
– Малфой неплох во всех отношениях, Иппи, – усмехнулась мадам Помфри. – Вы просто не даете себе труд присмотреться. Это мой первый год в Хогвартсе, когда вместо прочувствованной речи о великом ко мне доверии, каковое я всенепременно должна оправдать, я получила бланки заявок на зелья, инструмент, бельё и мебель. Молча, без вытягивания мозгов через нос. А ещё в моём больничном сейфике теперь водится две тысячи галеонов на редкие зелья и консультации специалистов.
Сметвик присвистнул. Потом не выдержал и спросил:
– Как тебе Поттер?
Помфри задумалась:
– Очень тихий, неконфликтный. Вежливый просто запредельно. Помона говорила, что у мальчишки очень хорошая память, не от природы, а явно развитая серьёзным чтением. Но вот маг из него… Полукровка, но очень слабенький. Филиус сказал, почти безнадёжный. Ни одного заклинания он так и не усвоил толком. Теорию знает отлично, а как за палочку возьмётся, хоть к Мерлину взывай – еле-еле, одни искры. Зато фиолетовые. Оценки ему ставят, закрыв глаза и поминая Дамблдора. А Минерва его невзлюбила. Сказала, в трансфигурации ноль, на отца не похож, трус и плакса, настоящий слизеринец. Что ещё? Модник. Одет всегда, как на приём к Министру. Хороший мальчик, в общем. Совсем не герой.
– А как змеёныши его встретили? Драк не было?
– Никак не встретили, – грустно сказала Поппи. – Драк не было, но и только. С ним почти никто не разговаривает, стараются держаться в стороне. Изредка его видят с гриффиндорцами, с Уизли, Лонгботтомом и какой-то маглорождённой девчушкой, не помню имени. Именно её от тролля спасали вчера. Но с этими детьми, по-моему, он тоже не очень близко общается, больше сам по себе.
Целители помолчали. Сметвик задумчиво рассматривал свои руки и тоскливо размышлял о том, что с ними со всеми будет, если тихий и запредельно вежливый некромант решит поколдовать в полную силу, как колдовал в Мунго. Просто так, чтобы не терпеть насмешек.
Одиннадцать лет. Всеобщее отчуждение. Воющие вредноскопы. Парселтанг. Заживленная за десять секунд глубокая резаная рана. Дохлый тролль. И фиолетовые искры из абсолютно ненужной палочки. Мерлин, помоги, что же делать?
Внезапно входная дверь скрипнула и чей-то робкий голос позвал:
– Мадам Помфри, извините, пожалуйста, мне очень-очень кушать хочется. Вы не могли бы, если вас не затруднит… Ой, здравствуйте, целитель Сметвик, сэр, простите, если я вам помешал.
Сметвик невесело усмехнулся и, не глядя на изумлённую Поппи, сказал:
– Здорово, шкет. Куда это ты намылился босиком?
Мальчик смутился и переступил босыми ногами по каменному полу. Сметвик тяжело вздохнул, поднялся, подхватил легкое тельце на руки и посадил мальчишку за стол с остатками ужина.
– Налетай. Ну и как у тебя здесь дела, Гарри?
