Самовлюбленный?- NO!!!

Миг, и ты со скоростью спринтера оказываешься на другом конце комнаты, подальше от маньячины-одноклассника. Запрыгиваешь в кровать. А китаец тем временем снова принимает невозмутимый вид и, как ни в чем не бывало, подходит к тебе и забирается на верхний ярус. На вопросительный взгляд Чанёля Крис отвечает: - Я решил составить вам компанию, - поясняет он и затихает на несколько минут. - Я тут подумал, - неожиданно произносит У Фан, - общежитие так сближает людей. Услышав это, ты тихонько хмыкнул себе под нос. - А так, кто знает, - задумывается Крис, - когда бы мы еще встретились, если бы не учились ни в одной группе и не жили бы рядом... - А я знаком с ДжонИном с детства, - внезапно сообщает Чанёль. Для тебя это признание как гром среди ясного неба. - ЧТО? – удивленно восклицаешь ты. - Угум, - отрешенно подтверждает он, а потом вздыхает. – Я так надеялся, что ты вспомнишь... Тут Сеттер поворачивается на живот, сгребает под себя подушку и упирается взглядом в тебя. Ты только хмуришь брови и сухо бросаешь: - Не помню такого. Чанёль едва заметно улыбается краешком рта: - Когда мне было восемь лет, я на два дня приезжал к дальним родственникам с родителями. Ты слушаешь его, затаив дыхание, наравне с Крисом. - Дядя, обрадовавшись мне, подарил желтенькую машинку, которая имела автоматический механизм. И я пошел играть с ней к речке, а там был еще один мальчик, меньше меня. Ему так она понравилась, что он выпросил ее на целый день, сказав, что отдаст завтра. На следующий день он действительно вернул мне машинку! Но! Мальчик разобрал ее и, вынув все внутренности, просто перевязал проволочкой. Тут Чанёль делает выжидательную паузу и спокойно договаривает: - Этим мальчиком был ты, ДжонИн-а. Ты недолго вглядываешься в его карие глаза, но так и не можешь вспомнить ни его, ни машинки. Поэтому просто пожимаешь плечами и поворачиваешься к стенке. Через несколько минут в комнате слышно только размеренное дыхание, и ты тоже засыпаешь. *** Лухан *** В комнате темно, и только лунный свет немного освещает тонкую фигурку, сидящую на кровати. Прислонившись спиной к стене и укутав одеялом прижатые к груди колени, Лухан медленно переводил заторможенный взгляд с одного предмета на другой. Лу думал. Он не знал, как ему поступить. Одна часть сознания говорила, что надо сделать по-совести, другая - так, как это требует положение. Из-за этого он уже вторую ночь не мог нормально спать. Эти два тягостных дня Лухан ощущал, как два года. Безумно длинных и страшно тоскливых. Потому что... Потому что он... Любит? В голову постоянно лезут беспокойные мысли. Тревога на сердце разрастается, а в душе шевелится червячок сомнения: «Правильно ли он выбрал свой путь?» Такие противоречивые чувства. Как они могут так тесно уживаться? Ответа нет... Лухан знает, где сейчас ДжонИн. Он знает, С КЕМ он сейчас. И это знание не дает ему покоя. Иногда его тонкие пальцы впиваются в ладонь, и ногти ранят нежную кожу. И тогда Лу сразу же разжимает их и удивленно разглядывает оставленные следы. Но, забывшись, он снова продолжает так делать. Он понимает, что ничего не сможет произойти этой ночью, потому что Кай не такой. Он не допустит. ДжонИн... Этот человек для него как герой. Холодный, уверенный в себе и в тоже время такой близкий ему, ЛуЛу. И пусть он говорит обидные слова, которые больно ранят душу, он знает, что Кай так не думает. Потому что он - не такой. Потому, что он лучший! Лухан не перестает им восхищаться. И сердце разрывается от осознания того, что он пообещал сделать. Он должен. Или нет? Может быть объяснить всю ситуацию Чанёлю, и он поймет? Но тут же отрицательно мотает головой. НЕТ! Он - не поймет! Это его только разозлит и тогда... Так что же делать? Лухан сам не понимает, когда ему стал дорог ДжонИн. Когда все это началось? Но теперь он не может найти себе места, точнее, он уже нашел, и оно рядом с ним... Когда же Кай стал занимать так много пространства в его душе? Когда?! Сначала он считал его чересчур эгоистичным и слишком самовлюбленным. Но... Щелк... И перед Луханом встает та самая памятная картина, которая в корне изменила его мнение об одногруппнике. Спящий Кай. Говорят, что во сне человек становится самим собой – таким, какой он есть, без масок и притворств, без фальши и показной деланности. Тогда, подложив ладонь под щеку, он выглядел слишком милым. Этот момент по праву можно считать отправной точкой. Именно после него Лу стали заметны его положительные качества. И он начал собирать их по крупицам, маленькими песчинками, складывая в свою хрустальную копилку. Почему именно в хрустальную? Потому что ЛуЛу может ошибиться и отнести туда совсем не крошечный комочек доброты и правильности. Нет. И тогда, в благоприятной почве обман разрастется, и кувшин разобьется, как и вера ЛуЛу. Лухан понял, что, оказывается, уже давно не видит в ДжонИне ничего отталкивающего, наоборот, все, что бы он ни сделал, казалось милым, верным и справедливым. Ну почему все так получилось?! Как же все паршиво! ЛуЛу просто непередаваемо плохо. Он судорожно сглатывает подступающий к горлу ком. Все воспоминания, так или иначе связанные с Каем, оказались очень дорогими. Трепетным, чувственным и бесконечно-прекрасным, - вот каким запомнился Лухану его первый поцелуй с ДжонИном. Нежно лелея бережно хранимый в памяти момент, он понимает, что у него больше нет сил. Совсем. Еще один день без него Лухан не выдержит. И он осознал это только сейчас, сидя в темноте, на своей кровати. Один. И пусть все одногруппники не чают в нем души, беспрестанно обращаясь к нему с какими-то маленькими глупостями. Тогда почему, впервые в жизни, Лухан чувствует себя страшно одиноким среди друзей и знакомых? Лу не привык к такому. Страшно. Это очень страшно, оказаться одному... Оказаться ненужным ему... Неинтересным... Не увидеть больше той ласковой доброты в его темных глазах – тяжело. Холодный взгляд острым лезвием неосторожно скользнул по сердцу Лухана, оставляя едва заметные, тонкие царапины. И сейчас ЛуЛу старательно заклеивает их, убеждая себя, что Кай, он не со зла... Ведь он не такой... Но, заживляя маленькие ранки, китаец ничего не может поделать с той воронкой, которая с каждой секундой все быстрей и быстрей разворачивается в его груди. Волнения все сильнее пожирают его душу и ни о чем другом он больше думать уже не может. Осторожно выпутываясь из одеяла, Лухан тихо подходит к зеркалу, закрепленному на стене. Пару секунд он вглядывается в темное отражение, отмечая лихорадочный блеск глаз. Нервно закусывает краешек нижней губы и утвердительно кивает сам себе. Подносит тонкую белую руку к стеклу и неспешно проводит, будто стирая все плохое. Лухан решился.