Стена между нами или 7 ночей

      Разбитый, уставший, но полный решимости объясниться перед Андреем я встал с кровати. Его же в комнате не было. Не знаю, как давно. Матрац сложен вдвое у шкафа, на нем подушка, рядом собранная сумка… Верно, мы сегодня домой. Даже немного грустно. Там разные квартиры, кровати… Надо обязательно объясниться.       Собрал свои вещи, окинул комнату взглядом. Много всего здесь произошло. О чем-то хочется вспоминать, о чем-то лучше позабыть. Но все же именно здесь я понял, что пора бы следовать зову сердца, а не разумной логике и мнению окружающих. Хватит уже пряток и ужимок. Что есть, то есть. Сам себя не обманешь.       Слегка взволнованный и отчего-то смутно радостный спустился в столовую, с улыбкой поприветствовал всех присутствующих, которых стало еще меньше. Осталась только семья Кости с Леной, ну и мы. Похоже, они тут живут.       — Выглядишь лучше, — заметила Лена.       — И чувствую себя также, — согласился я, чуть ли не на крыльях любви летя к Андрею, сегодня, похоже, растерянному и не в духе. — Привет, — осторожно поздоровался я, садясь рядом.       Тот кивнул, отставил пустую тарелку и просто свалил.       — Ого, — прокомментировал Костя. — И что это было?       — Хотел бы я знать, — солгал я, принимая от тети Насти тарелку с борщом.       Да, этого следовало ожидать. Он мне ночью в любви признался, а я отверг. Ему неловко, обидно и стыдно за то, что домогался к человеку, который его типа даже не любит. Ох и геморройный сегодня денек будет.       До конца завтрака Андрей так и не появлялся. Должно быть, снова засел где-то в комнате у кровати. Я даже решил проверить свою догадку, уверенный почти на сто процентов в своей правоте. Но в комнате его не было. Дал задний ход, снова вниз.       Когда Андрей успел проскочить мимо меня, не знаю, но сейчас он стоял рядом с Лехой, что-то выслушивал с кислой миной.       Только собрался его окликнуть, как в столовой появилась тетя Настя:       — Есть свободные руки?       — Мои! — выкрикнул с воодушевлением Андрей, пробегая мимо меня.       Интересно, от Лехи убегает или же…       Собрался за ним, но Кравцов старший опустил мне на плечо руку. Я чуть не грохнулся, по инерции продолжая тянуться вперед.       — Леха! — нервно отозвался я, скидывая его руку.       — Что у вас снова?       Ох и глаза, прямо пробьет сейчас голову своими зрачками-лазерами. Вечно лезет, куда не просят.       — Неважно, — попытался я отмахнуться, только Леха снова тяпнул, на сей раз за воротник, грубо усадил на стул, сел напротив.       Костя и Лена вдруг засобирались куда-то, быстро свалили из столовой. Предатели блин.       — Рассказывай, — приказал Леха. — А то этот гаденыш молчит как партизан.       — Слушай, вот с этим мы как-нибудь сами разберемся, — нервно пояснил я.       — Уверен?       Тяжело вздохнул в ответ, подтверждая, что мне нужна помощь.       — Что он вытворил? — спокойно спросил Леха, я даже удивился, потому он и объяснил: — Он в попытке принять себя может палку перегнуть. Такие вопросы мне вчера задавал… Вы ж не переспали случаем?       У меня аж сердце лягнулось. Жуть, как будто с отцом сейчас разговариваю на тему полового созревания. А еще я покраснел, что не скрылось от Лехи.       — Судя по оттенку, нет, — усмехнулся он. — Но что-то точно было. Причем тебе не особо понравилось, однако хотелось бы продолжения.       — Заткнись, — недовольно буркнул я, тем не менее пряча глаза.       — Божечки, стесняешься, милота какая, — хрипло рассмеялся Леха. — Так что он учудил?       — Ну, я об этом говорить не буду, — наотрез отказался я. То, что произошло ночью, не выдерживает никакой критики. И не хочу такое рассказывать.       — Ладно, — устало вздохнул тот, поднялся со стула, собрался уйти.       — Лех? — осторожно обратился я, чтобы остановить его. Он замер рядом. — А как это ― любить?       Уж ему-то должно быть известно, ведь собирается предложение девушке делать.       — Ну-у, — протянул Леха, возвращаясь на место, задумался, потом с удивлением на меня уставился. — Он тебе признался? — ох и догадливая зараза. — А ты что? — Не хочу ничего отвечать. — Нет! — вскрикнул Леха, обалдевая. — Ты не принял его? Ты совсем охерел?!       — Да я сначала и не понял, что он… А сам и не знаю…       Даже с ним тяжело об этом говорить, а что же я скажу Андрею? Прости, что не признался в ответ? Он спросит, почему? Побоялся, что ты тогда не остановишься?.. Почему это попахивает дерьмецом?..       — Слушай сюда, — серьезно проговорил Леха, ткнув меня пальцем в лоб.       — Слушаю, — оживился я, потирая ушиб. Вот же деревяга, а не человек.       — Закрой глаза… Закрой-закрой, — повторил он на мое недоумение. Пришлось выполнить указания. — А теперь представь, что вы с Андреем разругались сильно. Так сильно, что он тебя даже видеть не хочет. Собрался уехать. Навсегда уехать…       Лучше бы не представлял, стало трусить еще больше.       — Что чувствуешь?       — Херово, — признался я сквозь зубы. — Так херово, что даже дышать больно.       — Отлично, — закивал Леха. Хрена отличного-то? — Вот пойди и скажи ему это.       — Так он же убегает от меня!       — Из машины не убежит, — улыбнулся тот. — Вечером, — и сымитировав рукой форму пистолета, приставил мне его к виску. — Если вы не перестанете дурью маяться, я вас обоих пристрелю.       На столь вдохновляющей ноте Леха поднялся и спешно ушел, оставляя меня одного.       Фу-у-ух…       Просто сказать Андрею, что без него мне будет плохо?       Ладно. Лишь бы сердце не встало.       Я ж вообще никому никогда не признавался. Страшно, черт подери! Даже зная, что это взаимно.       Только потерять его еще страшнее…       Весь оставшийся день мы с Андреем не встретились даже взглядами. Он профессионально меня избегал, старался больше времени проводить с родственниками, вполне обоснованно: «Хочется нормально попрощаться, ведь нам уезжать скоро».       Я вот отцу позвонил в коем-то веке, выслушал от него какой я говнюк. Правда, ему оказывается, Леха названивал, сообщал, что тут со мной, но это не отменяет моего личного косяка.       После ужина посидели все вместе в гостиной, тетя Настя вдруг вспомнила о фотографиях Лехи и Андрея. А я остался единственным гостем, вот и пересмотрел все, что было. В общем-то, все порядочно, никакого компромата я не обнаружил. Поймал себя на мысли, что даже мелким считаю Андрея хорошеньким. На детских снимках он улыбался, открыто и радостно. Чем взрослее, тем больше суровости. Леха же лыбился всегда, причем, с таким подтекстом… Вроде: «Я весь мир нагну. Вы только глаз не отводите».       А затем взяли сумки, долго прощались у ворот. Костя мне в лоб заявил:       — Все же хороший ты парень. Жаль, что педик, — за что ему снова прилетел подзатыльник от обоих родителей почти одновременно.       Если вспомнить мое первое впечатление о них, то теперь я понимал, насколько ошибся. Хорошие они люди, веселые, интересные, конечно же, не без своих тараканов.       Все четверо настаивали на том, чтобы мы с Андреем еще приехали, погостили, и я даже обещал это сделать.       Потом Леха затолкал родственников обратно за ворота, сказав, что ему на работу завтра, а сегодня еще надо кое к кому заехать. Наверное, к своей девушке.       А мне вот надо тоже со своим, хах, любимым разобраться.       Залез на заднее сидение, ожидая Андрея. Тот же обошел машину и попытался открыть дверцу к Лехе. Брат дернул ручку на себя и заявил:       — Давай назад, или здесь останешься.       Андрей его бесить не стал. Мрачный забрался ко мне, приютился у двери. Леха нажал на газ.       Ехали молча мы примерно десять минут (я все еще не решался, да и при Лехе как-то не хочется выяснять отношения) пока не покинули поселок, здесь наш водитель остановил машину, не заглушая мотор, вышел, хлопнул дверцей.       — Время пошло, — заявил он, закуривая, отошел подальше, к посадке.       Вот оно что. Ну, тогда пора.       — Слушай, — начал я тяжелый разговор.       — Не надо, — качнул Андрей головой, вытащил палец изо рта, снова ногти грыз. — Я сам виноват. Ступил. Надумал себе, невесть что.       — Дай сказать.       — Кира…       — Заткнись!       Вот так начало, в рот мне ноги.       — Андрей, то, что произошло этой ночью…       — Не напоминай.       — Замолчи, — прошипел я. И так сложно говорить, он еще лезет.       — Не собираюсь я молчать, — забурогозил он, — мы ночью все прекрасно выяснили. Я не тупой. И не мазохист!       Достал!       Рванулся к нему, тот стал защищаться. Секундная драка закончилась тем, что я его оседлал и максимально приблизился к его лицу.       — Пикнешь, зацелую до смерти.       Он хотел что-то сказать, и я еще на миллиметр сократил расстояние. Вот и славно. Помолчи и дай мне выговориться, иначе меня разорвет.       — Я не ответил тебе взаимностью лишь потому, — прошипел я ему в губы, — что не знаю, как это ― любить. Ты ни мама, ни папа, ни тетя… Я к тебе совершенно другое чувствую. И это сложно как-то охарактеризовать. А кем-то придуманные слова… — Черт, что ж так злит-то все?! — Ты мне вчера признался… Да я в шоке был. И давай не снимать со счетов, КАК ты мне признался?..       — Кир... — еще ближе к нему, почти касаясь.       — Я бы рад сказать эти гребаные три слова. Но прикинь, мне какого-то хера очень страшно. Да я никому из девушек даже не говорил такого! Так что позволь, — замолчал на миг, переводя дыхания, чувствуя, как становится легче, — позволь мне разобраться в себе. И когда-нибудь, обещаю, я скажу тебе эти слова. Ты только дождись этого момента.       — Ла-ладно, — неуверенно и немного испуганно ответил Андрей.       Глаза бегают, дыхание рваное. Ждешь ли ты, что я тебя… сейчас…       У самого нервы перешли в волнение, в животе прямо нечто творится, словно на качелях катаюсь, причем постоянно падаю вниз, никак не остановиться.       Коснулся его губ. Аж током ударило, до чего же приятно, просто крышу сносит. Андрей не шелохнулся, дыша в меня еще тяжелее, обнял, похоже, собрался сам это сделать. Только открылась дверца, пахнуло прохладным воздухом, аж мороз по коже.       — Ехать надо, — сообщил Леха, заглядывая внутрь. — Ой, — тихо выдал он, глядя на меня в такой позе, Андрюха даже лбом мне в шею уткнулся, стесняясь. — Я могу еще погулять, если очень надо, — улыбнулся Леха.       — Садись уже, — буркнул я расстроено, склонил голову, уткнулся Андрею носом в шею, услышал, как Леха сел, дверца закрылась.       — Вы только сядьте нормально, а то мало ли… Менты там, — пояснил он, — или еще чего.       — Согласен, — прошептал я в ответ. — Пересяду. Скоро.       — Ага.       Не видел его, но почувствовал в голосе радость, взгляд его счастливый на мне.       Я и сам был готов смеяться, внутри прямо ожило все. Андрей сидел тихонько, дышал спокойно, только руки сжимал все крепче, прижимая меня к себе.       Его запах, тепло, дыхание, волосы, нежная кожа… С ума схожу. И плевать, что кто-то осудит. Плевать... Главное, что я, наконец, перестал осуждать себя. И теперь готов к новой жизни.