Странные птицы

Было что-то притягательное в этом июле, жарком, дождливом и суетливом. Предчувствие не оставляло До Кёнсу, молодого фотографа, что именно июль подарит ему множество ярких и необычных кадров, поэтому он ни на секунду не оставлял свой старый аналоговый фотоаппарат, тратя плёнку на разные мелочи, незаметные простому обывателю, но такие важные для творческого глаза. Он бродил по небольшим улочкам в поисках вдохновения, проходя мимо лавочек, кафешек и прочих едальных заведений. Перед ним мелькали множество разных лиц, но ни в одном он не видел тот самый огонек, в котором так нуждался. Прошло уже много времени с того момента, как он перебрался из своего городка неподалеку от Сеула в саму столицу в надежде найти свою музу. Но время шло, кадры уходили, а нужного человека все не было. Кёнсу часто недоумевал, как в таком большом городе с таким большим количеством людей не может найтись кого-то "своего". Нет, простые люди были прекрасны и интересны, ведь, по мнению самого фотографа, каждый человек уникален, великолепен и достоин быть чьей-то музой, но его личного вдохновения все никак не намечалось. Первый день июля подходил к концу, и молодой человек, убрав фотоаппарат в свой большой мешковатый рюкзак, отправился домой. Сегодня он не ушел далеко от своего чертога в порывах страстного поиска интересных деталей, "щелкая" траву, тени, машины и людей, хотя такое нередко случалось ранее. Сегодня его путь до общежития мог составить от силы минут 15. Кёнсу шёл, напевая под нос одну из тех грустных песен, что знают все, совсем не стесняясь прохожих, оборачивающихся на странного паренька и тихо хихикающих в след. Ему было все равно: теплый дождь падал на голову, в голове роились миллионы мыслей, а впереди было только светлое будущее, в которое свято верил юный фотограф. Он бы и шел так, погруженный в думы, оставляя и собственный дом позади, если бы не заметил необычную птичку, взявшуюся из ниоткуда. Она была маленькая, желтенькая и очень живая, Кёнсу на секунду показалось, что она улыбалась ему. Но могут ли птицы? Молодой человек ловко снял рюкзак с одного плеча, достал фотоаппарат и был уже готов снимать, но птица куда-то испарилась, будто ее здесь никогда и не было. В тот момент парень даже и не думал, что она могла улететь, что его резкие движение могли ее спугнуть, нет, он увидел в этом какой-то тайный, лишь ему понятный знак и был доволен, что все закончилось именно так. "Я и не должен был ее фотографировать, она только принести новость. Скоро, совсем скоро что-то произойдет…" – думал Кёнсу по оставшейся дороге домой. Автоматические двери раскрылись перед ним, он вызвал лифт, поднялся на четвертый этаж, механически набрал код на своей двери и до самой ночи не мог думать ни о чем, кроме как о том нежданном и непонятном госте, что сегодня посетил этот тихий сеульский район. Утро выдалось скомканное: Кёнсу снова проспал. Поэтому ни завтрака, ни приличного внешнего вида не предвиделось. Но едва ли его можно было назвать взволнованным или расстроенным из-за этого, ведь каждый день его мучило нечто более существенное. Мальчик, который учится на инженера и при этом фотографирует листья, поет на улице, думает о предназначении его на этой земле, о красоте мира и, наконец, ничегошеньки не понимает в физике, - не самый счастливый мальчик. Но что же поделаешь с волей родителей, тем более, если "профессор Пак наш старый друг, ты обязательно поступишь". Училось фотографу трудно, с большой неохотой, тонкости инженерии он осваивал медленно, если вообще осваивал. За год обучения здесь он нашел всего одного друга, который был его же соседом по комнате – Ким Чунмёна. Он был слегка старше Кёнсу, но способностями в технических науках обладал примерно такими же, то есть почти никакими, однако имел потрясающее чувство усидчивости и внимательности, помогавшее ему не вылететь из университета. Дио, как звал его Чунмён, умудрялся сохранить свое место в учебном заведении благодаря другому фактору – профессору Паку, упоминаемому ранее. К нему-то на лекцию он и опаздывал, а это было довольно опасно. И не потому, что Пак-кёсуним мог обругать или не пустить, нет. Просто новости об опоздании на первом же перерыве направились бы в городок Коян, где мирно жили свою жизнь матушка и отец Кёнсу. Конечно, он не хотел расстраивать родителей, а потому изо всех сил пытался собраться быстро. Но так же, как он не был обучен физике, он не был приспособлен к скорости, отчего каждое его движение выглядело настолько неуклюже, что сонный и не менее опаздывающий Сухо (как Дио звал Чунмёна) невольно похихикивал, яростно борясь с одной из своих штанин, что, в свою очередь, тоже было весьма забавно. Но вряд ли кто-то мог тягаться в неловких действиях с Кёнсу: он ходил по маленькой комнате с одной и той же траекторией в одних трусах и клетчатой рубашке, ища своими большими непонимающими глазами джинсы, которые были на стуле, где сидел его сосед. Пройдя раз десять туда-сюда как заведенная игрушка, он все-таки обнаружил джинсы, буквально отпихивая друга, чтобы до них добраться, отчего Сухо резко сполз со стула, ударился и незло выругался в сторону "медведя До". Через минуту оба парня были готовы к выходу, а через две они уже направлялись к нужному корпусу учебного заведения. Не было ничего необычного в этой дороге: те же деревья, те же здания, те же кафе, даже лица пробегающих мимо студентов были уже знакомы, но один силуэт выбивался из общей рутинной какофонии, привнося в нее нечто совершенно новое и живое, как несколько маленьких мазков меняют впечатление от всей картины. Поодаль под деревьями стояла невысокая девушка в нежно-желтом летнем платье, разглядывая что-то и улыбаясь настолько нежно, насколько вообще возможно улыбаться. Кёнсу замер на месте и заученно легко стал доставать фотоаппарат, чтобы запечатлеть это чудо наяву, но прежде, чем он освободил его от оков рюкзака, маленькая фигурка испарилась, как упорхнувшая птичка. Чунмён не понял замешательства друга и пошел вперед, боясь опоздать совсем. А Дио так и остался стоять, вглядываясь в место, где еще пару секунд назад он видел самое прекрасное существо на свете. Он нашел и потерял свою музу всего в одно мгновение, и чувство такой безумной беспомощности охватило его голову, что он чуть было не рухнул на скамейку рядом, умудряясь все-таки не выронить свою реликвию - фотоаппарат. В висках запульсировало, а в глазах помутнилось, силы пропали вместе с прекрасным воплощением его мечт и желаний. Теперь в мыслях была лишь она - идеальная девушка в струящемся желтом платьице, с добрым лицом и чудесными черными волосами. Фотограф не видел никакого другого выхода, кроме как найти ту, что за секунду украла его сердце. Собрав волю в кулак, он встал и решительно направился в сторону деревьев, уже не убирая фотоаппарат, дабы не упустить шанс вновь, ведь это сломало бы его окончательно.