Ангельский аркан

Наоми никогда не понимала Кроули целиком. По чуть-чуть, по одной мысли за раз – да, но вот целостное мировоззрение демона перекрёстков – никогда, столь скоро оно менялось. Зачастую она сомневалась, что Кроули сам себя понимал. То он стоял на передовой и распинался перед демонами о необходимости Апокалипсиса, то он убегал в арьергард борьбы с этим самым Апокалипсисом и ничего странного в этом не видел. Кроули менял свои принципы чаще, чем проститутка – клиентов. В этом был весь он. Кроули – проститутка мировоззренческая. Самая опасная. Такая предаст не за тридцать сребреников, а просто так… потому что карты Таро, доставшиеся ему от матери, так предсказали. - Так мама говорит, а маму надо слушать, – ухмылялся Кроули, раскладывая засаленные карты на столе. Его мать гнила на нижнем уровне ада – там, откуда некогда вытащил Кастиэль праведника Дина. Кроули считал: нечего жилплощади простаивать бесхозной. Так он понимал заботу о старших. Впрочем, вряд ли его мать с ним согласилась, но что Наоми знала о демонах и их принципах? Только то, что мировоззрение демона – величина непостоянная и пластичная. Оно менялось под воздействием многих факторов, главным из которых была выгода. - «Семь мечей», – Кроули поддел ногтем карту и перевернул. – Ай-ай-ай… Нехорошо, мама, врать – нехорошо. Не семь, а один… Но он один стоит тысячи. Следующей картой оказался «Дьявол». Почему-то демоны вечно забывали, что Люцифер некогда был ангелом. Отказавшись драться с Михаилом, он показал, что осталась в нём что-то от того архангела, которым он был. И почему-то ангелы вечно забывали, что демоны некогда были людьми. Наоми об этом помнила. Иногда в демонах пробуждалась их человечность. Кровь людей не оказывала на Кроули того эффекта, который он демонстрировал окружающим. Просто так было выгодно. Противники верили, что у него есть слабость, которой никогда у него не водилось. Демон перекрёстков развлекался в своём стиле, а потом прошёл смертоносным маршем по всему аду с головой Абаддона на флагштоке времён американской Гражданской войны. - Минус лузеры, минус предатели, минус идиоты и Абаддон, – Кроули отсалютовал Церберу бокалом со скотчем. – Честное демонское, если бы этот лох не появился, его бы стоило выдумать. Наконец, в аду настала блаженная, истинно райская тирания!.. Кроули смотрит за тобой! Цербер угодливо залаял в три глотки. Сын демона в это же время бродил где-то по улицам через четыреста лет от своего рождения. Кроули спас своего ребёнка, но он также прекрасно знал, что одна из сестричек ангелов, по имени Судьба, вот-вот щёлкнет ножницами, перерезав золотую нить жизни человека. И демон был невероятно спокоен: свой отцовский долг он выполнил, а что касается изменений во времени… Не зря же отец всех ангелов и сущего придумал трёх сестричек? Вот пусть и соображают в три головы, он их работу выполнять был абсолютно не намерен. Наоми полагала, что так проявляется его человечность: сына-то спас. Кроули полагал, что он – прекрасный отец. Для своих собачек. - «Шу-у-ут», чтоб его! – Кроули скривился и поскрёб подбородок. Его взгляд скользнул по стене, где висели изрисованные красным маркером фотографии. О стенки бокала звякнул лёд. – И какой из них?.. Мама, я вынужден попросить вас уточнить! Дин Винчестер с пририсованным беличьим хвостом осуждающе смотрел со своей фотографии. Оленьи рога его брата выходили за пределы фотоснимка, красным маркером Кроули бодро вывел завитушки рогов прямо на обоях пентхауса в дорогом отеле в Фриско. У Кастиэля на лбу алела огромная буква «L». Почему демон называл её брата лузером, Наоми не понимала. Кроули всегда загадочно хмыкал и прятал усмешку в бокале со скотчем. Она считала его странным, он называл её «тугодумом». Кастиэль делал всё, что мог, против Метатрона, нового бога, как тот сам себя звал. Цербер дожёвывал фотоснимок Абаддона, где рыцарь ада был украшен красным терновым венком. Ассоциативный ряд демона – это что-то за гранью понимания ангела. - Лох – это призвание, – глубокомысленно произнёс Кроули, будто бы это объясняло всё. Его взгляд был направлен на последнюю фотографию, висевшую на стене. Кривая улыбка клоуна была её украшением. – Шут… аль не шут? Аль не совсем тот шут, который шут… «Верховный Жрец». - Всё-таки Верховный Шут всея рая, – кивнул сам себе демон. Метатрон. Ублюдок, из-за которого она полгода провалялась в коме в больнице Сан-Франциско под именем Джейн Доу. И провалялась бы больше, если бы не демон, раскладывающий пасьянс старыми обтрёпанными картами Таро его матери. Кроули играл в поддавки с Абаддон и в доброго доктора с Наоми. Демон всегда умел удивлять. Из-за штыря в голове она потеряла память. Кроули пытал при ней пару десятков её братьев и сестёр, чтобы восстановить воспоминания. Он называл это «шоковой терапией». Наоми считала это просто «терапией». Память вернулась, а предателей она не любила никогда. Оказалось весьма забавным изображать из себя римского патриция и велением руки решать, кому жить, а кому – нет. Воистину демонское удовольствие. Габриэль был ангелом, но он столь стремился вниз. Впервые за вечность Наоми поняла мотивы старшего брата. - И что же ждёт Шута? – Кроули приподнял карту, но не перевернул, быстро взглянул на неё, будто не гадал, а в покер играл, и гнусно усмехнулся, подмигнув ей. – Как тривиально… Наоми приподнялась в кресле, словно пытаясь заглянуть за тёмную «рубашку», но демон положил обе ладони поверх карты. Ангел рефлекторно потёрла маленький, почти незаметный круглый шрам на лбу, оставленный ей на память Метатроном. Скажи ей кто-нибудь на заре создания, что спустя годы единственной её надеждой будет демон с гадальными картами, она бы мгновенно стёрла неудачливого Нострадамуса в кучку праха. Однако неисповедимы пути её отца. И демоны могут стремиться ввысь, и ангелы могут изваляться в грязи. А один конкретный демон перекрёстков, стремящийся ввысь, может встретиться на полпути с одним конкретным ангелом, падающим прямиком в грязь бытия. Демон протянет руку помощи, а ангел примет. И почему-то мироздание не рухнет хрустальными осколками от удивления. Улыбка так и не сошла с губ Кроули, когда он перевернул вожделенную карту. На обугленной по краям адским пламенем картонке в приветственном жесте воздел свою руку скелет. - «Смерть», – Кроули вновь пригубил скотч из бокала. – Но это было и так ясно. Потому что… – Следующая карта. – «Сила»… – Демон открыл последнюю карту. – На стороне «Влюблённых»… Взгляд демона вновь скользнул по развешенным на стене фотографиям. Наоми обернулась, но даже проведённые бок о бок полгода не позволили ей понять Кроули целиком и полностью. Её ухо обжёг горячий шёпот демона: «Как и всегда». На губах остался привкус его любимого скотча, но самого Кроули в номере не было. Лишь в воздухе стоял почти незаметный запах серы. Наоми вновь посмотрела на стену с фотографиями. Цербер задумчиво жевал снимок Метатрона, а над двумя снимками на стене сиял своими рогами Сэм Винчестер. Ангел всегда понимал демона по чуть-чуть, но никогда не оставлял надежду понять его целиком. Она улыбнулась и провела пальцем по кромке бокала с недопитым виски. Сегодня в копилке знаний о демоне Кроули стало ещё на одну расшифрованную мысль больше.