Вода и пламя

- Я прыгну вслед за ним, - ровно и четко произнесла Идриль. Маэглин замер на краю пропасти, с трудом удерживая бьющегося мальчишку. Нет, слова Идрили его не испугали – мало ли, что скажет мать ребенка, которому грозит смертельная опасность. Но вот голос Идрили… Голос был как у мертвеца, который неведомым чудом отверз уста. Но мертвецы не лгут и не дают невыполнимых обещаний. Она прыгнет вслед за сыном – и все, все, к чему стремился Маэглин эти долгие годы, все будет потеряно. Его страсть, которая терзала его много лет, которая вот-вот должна найти утоление… Без Идрили незачем жить и ему самому. А ей незачем жить без сына. - Хорошо, - Маэглин швырнул мальчишку назад, к парапету стены. Идриль бросилась к ребенку, обняла его и зарыдала. В ее голосе теперь слышались страх, отчаяние, надежда… Маэглин вздохнул с облегчением. Идриль снова стала живой. *** Как выжить в самом средоточии тьмы и зла? Как сохранить свое естество там, где все неестественно искажено? Как дышать отравленным воздухом и пить отравленную воду, и не отравиться самому? Эарендиль этого не знал. Он просто жил – и все. Жил назло, жил вопреки – жил ради, жил для. Он приспособился к постоянной тьме, к затхлому воздуху подземелий, даже к несвободе привык. О нет, их с матерью не держали в настоящей тюрьме – Эарендиль видел здесь и настоящие темницы, каменные мешки и рабские загоны и хорошо понимал, чем они отличаются от их с Идрилью жилища. Но весь Ангбанд, придавленный исполинской тушей Горы-Деспота, был одной огромной тюрьмой. И даже сами тюремщики, даже их владыка были несвободны. Маэглин жил вместе с ними, и это было насмешкой, искаженным подобием настоящей семьи. Впрочем, что здесь в царстве Исказителя, не было искажено? Медленно, но верно Моргот переделывал, переиначивал, перекручивал все, что было в его власти. Духов, Воплощенных, саму материю Арды. Разве что вода ему мало поддавалась – все потому, что она была подвластна Ульмо. Потому-то и стерегли воду в Ангбанде, будто злейшего врага. Ни одной речки, ни одного ручейка не было на проклятом Тангородриме – все иссушал могучий жар вулкана. А подземные колодцы рыли очень глубокими, закрывали тяжелыми крышками, заковывали железными цепями. И все равно где-то глубоко-глубоко под Тангородримом бурлила вода. Подземные реки питали огромное подземное озеро. Эарендиль слышал его, ибо Владыка Ульмо наградил его отца и его самого способностью слышать Море – и любую другую воду. И не только слышать. Уже давно Эарендиль понял, что вода выполняет его приказы, течет туда, куда он велит. Это требовало большого напряжения сил, но Эарендиль рос, и его сила прибывала. Он долго и мучительно размышлял, как обратить эту силу против их общего врага – Моргота, против его слуг, но ничего не мог придумать. Он мог пока направить лишь небольшой ручеек и что в этом толку? Ручеек не затопит Ангбанд мгновенно, его быстро обнаружат и уничтожат, засыплют землей, завалят камнем… Конечно, вода точит и камень, но на это нужны долгие, долгие годы… Вот Маэглин, талантливый сын Эола, искусный мастер Гондолина, мог бы что-нибудь придумать. Но… Эарендиль передернул плечами - проще попросить о помощи самого Моргота. Чтобы Маэглин, предатель, пожертвовавший всем ради осуществления своей страстной мечты, сам же и эту мечту разрушил? Ну нет. Маэглин ему здесь не помощник. Маэглин… Маэглин сильно просчитался, предавая Гондолин и своих родичей ради вожделения к двоюродной сестре. Да, ему удалось захватить Идриль, доставить ее в Ангбанд – пусть даже вместе с сыном ненавистного Туора – но сам Туор выжил, спасся каким-то немыслимым чудом. Их брак с Идрилью не был непоправимо оборван – отражение священной брачной связи Маэглин мог видеть в глазах Идрили. И он прекрасно знал, что она не преступит брачных обетов, а если он возьмет ее силой при еще живом муже – то Идриль просто умрет. Нужно было убить Туора, чтобы он, как и все люди, ушел за Круги Мира, и Идриль стала вдовой – но как убить его, если неизвестно, где он? Среди немногих беглецов из Гондолина его не было, об этом доносили все шпионы Моргота. Как и все в Гондолине Маэглин знал историю Туора и знал, что ему покровительствует сам Ульмо. Туору было не так уж трудно скрыться, затеряться, если ему помогал сам Владыка Вод. Может, он даже уплыл за Море, туда, куда Морготу и его слугам путь заказан. В любом случае, он был жив, и Идриль была его женой – по закону и всем сердцем. Маэглин ярился, вспенивался бессильным гневом – и тем вернее служил своему новому господину, Морготу. Тот поставил его начальником над пленными мастерами-нолдор – измысливать и делать оружие, могучие, хитрые устройства, что должны были помочь Морготу завоевать весь Белерианд, а после – и сам Аман. Маэглин охотно занялся любимым делом, и Моргот не пожалел о своем решении: умом и искусностью Маэглин превосходил всех нолдор, кроме, разве что, Феанора и его потомков, а его бледное лицо с пронзительным взглядом темных глаз наводило на пленников такой ужас, что те слушались «господина мастера» беспрекословно. Эарендиль знал обо всем этом, и тем больше ненавидел родича-предателя, но и его гнев был бессилен. Повредить любимцу Моргота он ничем не мог, по крайней мере, пока. Пока не обретет полной власти над силой воды. А этого за двенадцать лет их жизни здесь еще не произошло… Эарендиль сосредоточился, скорчившись у одной из стен их подземных покоев. Мало воды… много времени… вода по капле камень точит. Он слышал, как потихоньку вода пробивает себе путь в каменных стенах. Вдруг да выведет его с матерью наружу? *** Маэглин медленно шел по широкому коридору, который вел прямо в покои Владыки. Моргот повелел ему прийти, но слуга не передал, что приказ – срочный. Значит, можно не спешить. Никто не спешит на встречу с Морготом Ужасным по доброй воле, даже его верные слуги. В коридоре становилось все темнее, Маэглину было все труднее дышать. Он приближался к самому средоточию Тьмы, к ее злому сердцу. Но внутри большого подземного зала темно не было. Горели огромные костры – на полу и высоко над полом, в больших чашах, на верху отполированных черных колонн. Только на свет огня мог Повелитель Тьмы смотреть без боли, только багровое пламя, пожирающее и разрушающее, было ему по нраву. Рядом с троном стояли два балрога – личная стража Владыки. Трудно было поверить, что кто-то мог угрожать Морготу здесь, в самой сердцевине его владений, но и здесь Моргот желал обезопасить себя от всех случайностей. Когда-то он допустил сюда незваных пришельцев, и лишился одного из величайших своих сокровищ, Сильмариля. Моргот не собирался больше допускать своей ошибки. Маэглин остановился меж двух огромных костров, ярко освещавших его, лицом к трону Владыки. Трон был выточен из черного адаманта – крепчайшего камня Арды. Его было очень трудно обработать, да и никогда земные мастера не смогли бы добыть такой огромный алмаз. Но Владыке Подземного Мира в пору его юной мощи это было нетрудно. Теперь трон стал одним из символов его могущества. Алое пламя костров отражалось в гранях алмаза и казалось, что Владыка окутан пламенем. Маэглин глубоко склонился перед Морготом. Выпрямился и, глядя не в ужасные глаза Владыки, не на Корону с тусклыми Сильмарилями, но и не в сторону, а чуть ниже подбородка Моргота сказал слегка хриплым голосом: - Владыка? Моргот долго не отвечал, глядя на слегка склоненное лицо эльфа, и Маэглин чувствовал себя мошкой, которую, того и гляди, прихлопнут. - Мне донесли, - голос Моргота был похож на скрежет каменных плит, медленно опускающихся вниз, чтобы раздавить незадачливого путника, случайно оказавшегося в ловушке, - что ты начал работу над новым устройством. Что это будет? - Оружие, - ответил Маэглин без запинки. Промедлишь – можно вызвать гнев Владыки, а что бывает с теми, кто вызвал гнев Моргота, Маэглин видел. И такой судьбы себе не желал. - Чем же оно опасно? – продолжал Моргот расспросы. - Если получится то, что я задумал… - начал Маэглин. - Должно получиться, - громыхнул легким гневом Моргот. Маэглин еще ниже склонил голову: - Когда получится то, что я задумал, ни одна стена не станет преградой для наших воинов. Она разрушится… разлетится на куски. - Даже так? – гнев Владыки, кажется, таял. Маэглин едва заметно вздохнул с облегчением. - Это хорошо, - продолжал Моргот, - можешь даже не рассказывать подробности… Ты воистину полезен мне, Ломион. Имя матери было насмешкой в устах Повелителя Тьмы. «Дитя Сумерек» - отсюда недалеко и до «Слуги Тьмы». Именно им Маэглин теперь и является. - Это будет отвечать твоим целям, как и моим, - сказал Моргот. – Ты будешь владыкой Белерианда, когда я завладею всей Ардой. Маэглин склонился в низком поклоне. Это обещание не было для него новостью, но Моргот считал необходимым повторять его время от времени. - И вот еще что, - снова загрохотал Владыка. – Ты знаешь, чем занят Эарендиль? Маэглин молчал. Скажешь «нет» - будешь виновен в том, что не усмотрел опасности для Владыки, скажешь «да» - тогда почему не донес или сам с бунтовщиком заодно? - Не беспокойся, - Моргот пытался сделать свой голос дружелюбнее, но это плохо ему удавалось, - я не заставлю тебя отвечать за проступки пасынка. А пытается он бежать отсюда. - Трудно было бы ожидать от него иного, - сжав зубы, произнес Маэглин. - Трудно, - согласился Моргот. – Но главное – то, как он пытается это сделать. Он хочет овладеть силой воды. Воды! Маэглин вздрогнул. Самое опасное вещество в Арде – опасное для Моргота. И для его слуг. - И это хорошо, - продолжал Моргот, и тут Маэглин чуть не вскрикнул от удивления. – Хорошо. Потому что Эарендиль завладеет силой воды, а я – завладею им. У меня есть способы это сделать. Маэглин сжался. Он хорошо помнил эти «способы» - помнил, хотя изо всех сил хотел забыть. - Это хорошо, и я знаю обо всем, что он делает, ибо Ангбанд мне подвластен до последнего камня, - вновь заговорил Моргот, - так что не бойся, мой верный Ломион. – Моргот усмехнулся. – Я говорю тебе об этом лишь затем, чтобы ты не помешал ему. Я скажу тебе, когда нужно будет вмешаться. Черная рука взметнулась – Владыка отпускал его. Медленно, сгорбившись от тяжести взгляда, что сверлил его спину, Маэглин направился к выходу. Он вышел из самого опасного и ужасного места в Арде живым. В очередной раз. *** Эарендиль радостно прислушался к журчанию подземного ручейка. Вода, наконец, пробила каменную стену и теперь размывала отверстие. Он потянулся к воде мыслью, ощутил ее упругую силу. Вода с охотой повиновалась ему и то, что потребовало бы долгих лет, совершится за несколько дней. Всего несколько дней – и подземный туннель станет достаточно широким, чтобы туда мог протиснуться человек. И тогда он проберется туда… … проберется, чтобы попасть в другую тюрьму или в орочью казарму? Юноша тряхнул головой, отгоняя страх. Да, может быть. Но не сидеть же здесь, не пытаясь ничего сделать! Нет, это невозможно. Раз Моргот дал им свободу действий, хотя бы небольшую, значит, надо ею пользоваться. Глаза Эарендиля сверкнули. Пусть даже он будет за это наказан – но он выберется из своей тюрьмы, проберется в запретные для него места. Хотя бы так досадить проклятому Морготу… Эарендиль вздохнул. Ему хотелось тотчас же залезть в пробитый водой туннель, но приходилось ждать. Что же, за долгие годы он выучился здесь и терпению. Несколько дней прошли в томительном ожидании, Эарендиль весь извелся от нетерпения, как будто в конце туннеля его ожидало нечто большее, чем еще одно душное и грязное подземелье, из которых и состоял весь Ангбанд. Наконец, прислушавшись к журчанию, Эарендиль понял, что вода расширила отверстие достаточно, чтобы худой юноша мог пролезть. Эарендиль ничего не сказал матери – еще будет отговаривать от опасного предприятия! Дождавшись, когда Маэглин покинет их комнаты, Эарендиль снял рубашку – так меньше опасности застрять – и полез в мокрый туннель. Воды почти не было, выполнив приказ своего повелителя, поток вновь ушел под землю. Эарендиль, обдирая плечи, забрался в узкий лаз, и только тут ему пришла в голову мысль, что он может застрять. На мгновение он пришел в ужас и только огромным усилием воли прогнал страх. Он принялся протискиваться в узкий туннель, стараясь думать только о том, что ждет его в конце пути. Там тоже могла таиться опасность – но мысли об опасности будущей отвлекали от настоящей. Где-то уже посередине пути Эарендиль подумал о том, что не сможет выбраться из туннеля ногами вперед, значит, ему остается только добраться до самого конца и там вылезти, что бы там ни было. Он выругал себя за глупость, за то, что не подумал об этом раньше, но делать уже было нечего. Два раза он, и правда, чуть было не застрял, но все же ему удавалось продвигаться вперед, постепенно, по дюйму или меньше. В конце концов, когда прошла, кажется, уже целая вечность, Эарендиль почувствовал дуновение воздуха на мокром от пота лице. Конец! Какой бы то ни было, но конец. Он преодолел небольшой изгиб туннеля и вдруг в глаза ему ударил яркий свет. Необычный… и в то же время знакомый. Эарендиля затрясло от смертельного ужаса. Этот свет испускали чудесные камни Сильмарили. И значит, он попал в самое ужасное место Ангбанда – в тронный зал Моргота. Юноша замер, не желая двигаться вперед, не в силах вернуться назад. Много времени понадобилось ему, чтобы решиться хотя бы пошевелиться. Но… нельзя же торчать здесь вечно! Решившись, он прополз последние фарлонги и, ободрав до крови плечи, выбрался наружу. К изумлению Эарендиля комната, в которую он попал, совсем не была похожа на тронный зал. Да и на каменный мешок или орочью казарму она тоже не походила. Скорее уж это были подземные покои, подобные тем, где жили они с матерью и Маэглином. Вздохнув немного свободнее, Эарендиль смахнул грязной рукой воду и пот с лица и принялся оглядываться. Да, здесь жил не орк, хотя бы высокопоставленный. Один из черных майяр? Холодок страха вновь охватил Эарендиля. Страшно попасть к Морготу, но и попасться одному из его подручных – ненамного лучше. А кто же еще может владеть Сильмарилем? Вот и Камень! Эарендиль увидел источник необычного света – прославленный Сильмариль лежал в чем-то вроде неглубокой чаши на столбе высотой в рост эльда. Это было похоже на светильник… - Кто ты? – раздался вдруг позади мелодичный женский голос. Эарендиль вздрогнул, обернулся, поднимая руки, готовясь защищаться. Все-таки попался! Конец всему, самое лучшее – если его убьют прямо сейчас… Но девушка в белом платье, похожая на эльфийку, совсем не выглядела опасной, да и орков звать, кажется, не спешила. Она спокойно подошла к Эарендилю на расстояние двух шагов и вновь спросила: - Кто ты? Эарендиль молчал, мысли неслись в его голове с необыкновенной быстротой. Кто эта незнакомка? Одна из майяр? Нет, непохоже, Эарендиль видел майяр здесь не раз и отличал их от эльфов или людей. Тогда – тоже пленница? Или… предательница, как Маэглин? В любом случае, терять ему, кажется, нечего. - Меня зовут Эарендиль и я здесь… живу. Девушка разглядывала его с каким-то пугающим спокойствием. Она не улыбалась, лицо казалось застывшим, будто к нему навеки приросла маска. Немного опомнившись от удивления и испуга, Эарендиль понял, что девушка очень красива, хотя и иной красотой, чем Идриль, которую он считал прекраснейшей из всех женщин мира. Эта девушка была немного ниже Идрили и более гибкой, похожей на текучую воду, а не на белый мрамор, как его мать. Волосы у нее были черными и очень длинными. Они обрамляли белое лицо, как будто туча разорвалась посередине и в прореху стала видна полная луна. Девушка все так же спокойно – будто к ней каждый день по подземным туннелям приходят странные незнакомцы! – указала ему на один из обитых красным бархатом стульев неподалеку от чаши с Сильмарилем, а сама, не дожидаясь его действий или слов, села на другой, напротив. Эарендиль слегка пожал плечами и решил подчиниться. Пока девушка его разглядывала, он тоже спросил: - А как тебя зовут? - Эльвинг, - спокойно сказала она. Несколько мгновений понадобилось Эарендилю, чтобы вспомнить. - Эльвинг? – громко спросил он. – Та самая… - Тише, пожалуйста. Или ты хочешь, чтобы пришли стражи? Он, смутившись, кивнул. Эльвинг ответила на вопрос: - Да, я дочь Диора, внучка Берена и Лутиэн, правнучка Элу Тингола. А это, - она кивнула на самоцвет, - тот самый Сильмариль. - Агхм… да, - Эарендиль не нашелся, что еще ответить. Слишком это все было неожиданно. Случайно попасть не куда-нибудь, а к такой же пленнице, да еще найти здесь знаменитый Сильмариль, который все считали пропавшим! Было от чего прийти в изумление. - Как ты попал сюда? – Эльвинг, видимо, решила, что снова настала ее очередь задавать вопросы. Эарендиль быстро рассказал ей о том, кто он и как сюда попал, умолчав только о том, что умеет повелевать водой. В остальном он тайны не видел – Моргот и так хорошо знал его историю. Эльвинг кивнула, как будто не слишком удивившись, и тут Эарендилю почудился шум за дверью. - Думаю, мне пора обратно, - пробормотал он, бросая взгляд на дыру возле пола, из которой появился. Эльвинг спокойно кивнула, и юноша, только сейчас подумавший о том, как выглядит – мокрый, грязный и без рубахи – и покрасневший от этих мыслей, подошел ко входу туннеля. Он вновь протиснулся в туннель, а когда полностью скрылся там, Эльвинг подошла к дыре и аккуратно прикрыла ее ковром. Потом она села на тот же стул и застыла, как изваяние. *** Несколько последующих дней Эарендиль провел в смятении – он боялся последствий своего безрассудства, думал о странной встрече и с восторгом вспоминал красоту Эльвинг. Эарендиль подумывал, не рассказать ли все матери, но решил пока сохранить тайну, боясь, как бы Идриль не стала его уговаривать больше не предпринимать этих опасных путешествий. Но никто ничего не говорил ему, не являлись орки, чтобы тащить его на суд Моргота, и Маэглин молчал, приходя из мастерских в обычное время. Эарендиль успокоился и стал обдумывать следующий вояж. Не выдержав дольше недели, после полудня он вновь полез в свой туннель. Недалеко от конца туннеля Эарендиль остановился. В прошлый раз ему сильно повезло, что в комнате не было никого, кроме Эльвинг, а если сейчас там кто-то будет? Он внимательно прислушался. Было очень тихо, потом послышалась негромкая красивая песня на синдарине. Песня была простой и безыскусной, о траве и листьях, о журчании ручья, о цветах и солнечных бликах… Ни один из слуг Врага не стал бы так петь и не стал бы терпеть это пение. Эльвинг была одна. На этот раз Эарендиль больше спрашивал сам, и от рассказа Эльвинг у него леденело сердце. Трехлетняя Эльвинг не попала в руки сыновей Феанора и не пропала в глуши, как все думали. Орки тогда свободно рыскали по Белерианду, заходили и в самый Дориат, где исчезла Завеса. Доверенные слуги Диора, которые уводили его маленькую дочь, старались держаться подальше от войска феанорингов и встретили другого врага, куда более опасного – большой отряд орков. Эльфы сражались отважно, но их было слишком мало, орки перебили всех. Но Эльвинг они оставили в живых, хотя обычно убивали маленьких детей, которые не годились в рабы. Орочий командир, один из больдогов, увидел, что девочка богато одета, и решил, что это важная птица. Верный своему господину, он доставил в Ангбанд и девочку, и утерянный Сильмариль. По какой-то странной, необъяснимой причине, Моргот не смог не то что вставить возвращенный Сильмариль в свою корону, но даже приблизиться к нему. Владыку Тьмы охватывала такая боль от света Сильмариля, которую даже он, могучий айну, не смог выдержать. - И тогда… тогда Моргот придумал хитрый план. Извращенный, как и все, что он думает и делает, - Эльвинг отвела взгляд и умолкла. Эарендиль тоже молчал, хотя на языке у него вертелись тысячи вопросов. Наконец, Эльвинг снова заговорила: - Он решил получить Сильмариль законно. Вместе со мной. - Это … как? – недоуменно спросил Эарендиль. - Взять меня в жены и получить Сильмариль как приданое, - Эльвинг произнесла эти слова с трудом, лицо ее больше не было спокойным, оно исказилось от страха, давнего застарелого ужаса, губы девушки дрожали. - Что? – Эарендиль говорил тихо, ошеломленный страшной новостью. – Как – в жены? - Я не знаю, что будет со мной после, - Эльвинг справилась со своим ужасом и заговорила спокойнее. – Может быть, я умру от его супружеских объятий, может, он сломает меня и сделает из меня Темную Королеву, может, я рожу ему ребенка… Ребенка, в котором будут смешаны все крови жителей Арды. А он законно завладеет Сильмарилем, и тот не будет его жечь больше, чем раньше. До назначенного срока остался год. Эарендиль молчал, не зная, что ответить. Эльвинг невесело улыбнулась: - Ты, наверное, удивился, что я не испугалась тебя. Но я не боюсь неожиданностей, я боюсь только того, что меня ждет. *** Эарендиль благополучно вернулся к себе, и потом еще много раз пробирался по подземному пути к Эльвинг. Смятение и ужас первых дней после того, как он узнал о пленнице и ее предстоящей участи, постепенно оставили его. Теперь он напряженно думал о том, как избавить Эльвинг от ее страшной судьбы. Это предприятие было отчаянным, но проблеск надежды все же был. За эти несколько месяцев, что он встречался с Эльвинг, Эарендиль чувствовал, что его власть над водой возросла, и она росла все быстрее. Теперь он мог повелевать большой массой воды, наверное, он мог бы затопить весь Ангбанд водой из того огромного подземного озера, которое он нашел уже давно. Но препятствий для этого замысла было немало. Как сделать так, чтобы Моргот и его слуги не успели ничего предпринять? Как освободить пленников и рабов из подземелий? Как спасти мать и Эльвинг от неминуемой гибели? О себе Эарендиль не думал, он бы умер с радостью – если бы знал наверняка, что Моргот и все его царство погибнет. Он поделился своими планами с Эльвинг, которой доверял, как самому себе. Моргот не смог или не захотел ломать ребенка, Эльвинг выросла под его тенью, но была самой собой и ненавидела Владыку Ангбанда всей душой. Девушка вспыхнула от радости, и оказалось, что у нее были свои замыслы о том, как избежать ненавистного брака. - Я могла бы разбить голову о камни, - сказала девушка через несколько месяцев после их первой встречи, - но с некоторых пор я задумала другое… Я все же – правнучка Мэлиан, и часть ее силы перешла ко мне, хотя и небольшая. Я слабее, чем Лутиэн, но у меня есть Камень. Кажется, он придает мне сил, помогает… Я думала о том, чтобы усыпить весь Ангбанд, как моя бабка. Только как потом выбраться… - Подожди-ка… - Эарендиль старался поймать за хвост мелькнувшую мысль. – Вот оно! Конечно! Мы должны объединить наши усилия… Если ты усыпишь Ангбанд, я придумаю, как нам выбраться, а потом вода смоет здесь все! - Ты… - тихо произнесла Эльвинг и вдруг ее спокойствие, ее каменная сдержанность, лелеемая годами, рухнула. Она уткнулась Эарендилю в грудь и заплакала. Он поднял руку и погладил ее по волосам – по длинным, шелковистым, мягким волосам. Он знал – что бы ни произошло, не будет ему больше жизни без этих волос, без белого лица, без ясных серых глаз – без этой девушки, ставшей его судьбой в подземелье мрака. - Очень хорошо, - раздался вдруг чей-то голос. Эльвинг вздрогнула и отпрянула от Эарендиля, у которого сердце ухнуло куда-то вниз. Попались! Да еще кому – не орку, не соглядатаю, не самому Морготу – а ненавистному родичу, проклятому Маэглину! Маэглин стоял у двери, которую он уже успел закрыть. У Эарендиля мелькнула шальная мысль – броситься к эльфу, оттолкнуть его и вырваться отсюда… Только вот куда дальше – ведь подземелья набиты орками, у всех ходов и выходов стоит стража… Да и Эльвинг в беде бросать нельзя. Маэглин тем временем приблизился. Он был один, без орочьего эскорта. Наверное, он совсем не боится племянника. А зря! Эарендиль бросился на Маэглина. Оглушить его, забрать ключи от двери и убежать вместе с Эльвинг… Маэглин легко увернулся от его удара, а потом поймал руку Эарендиля и заломил за спину так, что тот едва не закричал от боли. Сам он тоже оказался за спиной юноши и, обхватив Эарендиля, крепко прижал вторую руку к его телу. - Тихо, - процедил старший эльф сквозь зубы. – Кричать сейчас – не в ваших интересах. Эарендиль тяжело дышал, кусая губы. Вот уж правда – кричать бесполезно, прибегут разве что орки. И охотно помогут Маэглину. Только почему же он сам не хочет, чтобы Эарендиль закричал? Юноша попробовал дернуться, вывернуться из захвата, но Маэглин, кузнец и шахтер, держал очень крепко – не вырваться. - Тихо, - повторил Маэглин. – Давай сделаем так, дорогой племянник: я тебя сейчас отпущу, и ты спокойно сядешь на стул и выслушаешь меня. Точнее, вы оба выслушаете. А потом – будешь делать то, что посчитаешь нужным. Договорились? Эарендиль молчал, лихорадочно обдумывая ситуацию. Маэглин ведет себя странно. Если он бы хотел разоблачить проступок Эарендиля, его общение с Эльвинг, то просто кликнул бы орков. Те бы приволокли преступника к Морготу, а уж Владыка начал бы дознавание. Весьма неприятными методами. Но зачем Маэглину разговаривать с Эарендилем? Может, это хитрая ловушка Моргота? Эарендиль расскажет родичу все тайны, а тот все передаст Морготу? Ну, не настолько уж Эарендиль глуп… Он еще раз дернулся, уже обреченно, без особой надежды, и сказал сквозь зубы: - Да. Согласен. - Хорошо. Маэглин, и правда, немедленно его отпустил. «Совсем не боится», - со злостью подумал Эарендиль. Садясь, Эарендиль краем глаза увидел Эльвинг. Та тихо стояла у небольшого мраморного столика с кувшином на нем… Эарендиль мгновенно догадался о ходе ее мыслей – стукнуть Маэглина кувшином сзади по голове и оглушить – но отчего-то она не стала этого делать. Возможно, почувствовала некую странность в поведении Маэглина и решила повременить. Маэглин полуобернулся к ней, и глаза его сузились – наверное, тоже догадался. - И ты тоже – выслушай, пожалуйста, - сказал он. Голос у него стал мягче, чем тот, каким он разговаривал с племянником. Сердце у Эарендиля колотилось, как сумасшедшее. Что-то затевается здесь, что-то очень серьезное, то, что перевернет их судьбу. А может быть, и не только их. Эльвинг подошла к другому стулу, рядом с Эарендилем, села. Ее лицо было вновь спокойным, за годы жизни здесь она отлично научилась носить маску. - Хорошо, - с этими словами Маэглин пододвинул себе стул и сел напротив них. Он стал говорить первым: – Вы, конечно, не доверяете мне, думаете, что я хочу вызнать ваши тайны, поэтому сначала буду говорить я сам. Эарендиль, - Маэглин посмотрел прямо в глаза юноше, - Моргот знает о том, что ты овладел силой воды. Эарендиль задохнулся. Владыка Ангбанда прекрасно знает о его самой сокровенной тайне! А он-то таился даже от матери… Напрасно. - Моргот знает и о ваших встречах, - продолжал тем временем Маэглин. Тут даже Эльвинг испустила едва слышный вздох. Все, все, о чем они думали, о чем мечтали – все рушится на глазах. Если Моргот осведомлен обо всем и ничему не помешал, значит, он лелеет некий замысел на их счет. И замысел этот не принесет ничего хорошего ни им, ни Средиземью. - Да, - Маэглин криво улыбнулся, - вы зря боитесь меня сейчас. Все, что вы хотели скрыть, все ваши тайны уже известны Владыке Ангбанда. Или вы думали, что он не знает о чем-то, что уже долгое время происходит в сердце его собственных владений? Эарендиль сжал кулаки. Проклятый Маэглин! - Ты что, пришел посмеяться над нами, грязный предатель? – процедил он сквозь зубы. - Да, я предатель, - неожиданно легко согласился Маэглин. – Был им и, наверное, останусь навсегда… Только сейчас я предаю не вас. - Что? – ошеломленно переспросил Эарендиль. - Если ты думаешь, что я обрел здесь счастье и радость, - Маэглин слегка подался вперед, глядя прямо в глаза Эарендилю, - то ты ошибаешься. - Ты сам виноват в этом! – воскликнул Эарендиль. - Тихо, - прошипел Маэглин и беспокойство, с которым он оглянулся на дверь, о многом сказало Эарендилю. – Я не могу больше… не могу и не хочу. Я все же – эльда, хотя и вырос в темном лесу, не видя солнца и луны. Я задыхаюсь здесь, я живу в постоянном страхе… И мне хуже, чем последнему рабу, потому что я никогда не забуду о том, что я сделал… Я помню этот дым, эту кровь, эти крики… Они приходят ко мне во сне – все они! Эктелион и Рог, и Салгант, что поддержал меня, и мои Кроты, и король… Моя мать и мой отец… Он наполовину закрыл глаза, то ли желая увидеть тени умерших, то ли наоборот, стараясь отгородиться от них. - Но Туор не приходит, - продолжал он, слегка раскачиваясь из стороны в сторону, - и в глазах Идрили я вижу лишь ненависть… Все прошло, все пропало… - Мою мать ты не получишь! – Эарендиль теперь говорил тихо, хотя внутри у него все кипело. - Нет. Не получу, - Маэглин открыл глаза, его лицо стало обычным – холодным и слегка насмешливым. – Я давно это понял. Моя судьба против меня. Но я хочу пойти против нее! - И что же ты хочешь сделать? – спросил Эарендиль. - Хочу уничтожить Ангбанд. С вашей помощью. - С нашей? – переспросил юноша. - Да, - теперь Маэглин говорил как обычно, спокойно и ровно. – Я расскажу вам все, что задумал, может, тогда вы мне поверите… Как я уже сказал, Моргот знает о том, что ты, Эарендиль, овладел силой воды. Но ты должен был сделать это сам, без его власти над тобой – потому он и ждал до сих пор. Теперь он схватит тебя, сломает – и превратит в своего покорного слугу. Тогда он и сам овладеет твоей силой. - Я не покорюсь ему! – глаза Эарендиля вспыхнули. - Если бы ты был один – может быть, - Маэглин усмехнулся. – Но в его руках – твоя мать и Эльвинг. Здесь он тоже ждал, ждал, пока вы полюбите друг друга – чтобы сломать вас с помощью этой любви, как он поступил когда-то со мной… Эарендиль хотел снова возразить, сказать, что никакая сила в мире не заставит его покориться Владыке Тьмы, но вовремя прикусил язык. Никто не знает предела своих сил, никто не знает, что их превзойдет. -Итак, - продолжал Маэглин, - вот, что я задумал. Когда вода тушит огонь, то гибнет и сама, но здесь рождается их дитя – водяной пар. Я заметил, что этот пар обладает огромной силой, если его будет много и он будет заключен в закрытом сосуде – то он разорвет этот сосуд, каким бы крепким тот ни был. Сталь, камень – все разлетается на мелкие кусочки. - Сила огня и воды вместе, - задумчиво сказал Эарендиль. – Я об этом и не думал! - Зато я думал, - с усмешкой ответил Маэглин. – Я думал и понял, что это могучее оружие. Я рассказал об этом Морготу. - Зачем? – подозрения всколыхнулись в Эарендиле с новой силой. - Зачем? – переспросил Маэглин. – А как же иначе он позволил бы мне работать над этим? Эарендиль немного успокоился. Возражение было разумным, Маэглин всегда отличался хитростью и осторожностью. - Я рассказал, - вновь заговорил Маэглин, - и я действительно создал несколько образцов. Самое сложное – поддерживать огонь горящим, но это можно сделать с помощью магии. Огонь и вода заключены в железном сосуде, разделенные хрупкой перемычкой. При ударе о землю она разбивается, огонь и вода перемешиваются, образуется пар, который взрывает сосуд и то, что рядом с ним – например, каменную стену. Кроме того, стальные осколки опасны для живых… У Эарендиля вдруг пересохло в горле. Да, страшное оружие! Быть может, даже крепости Валар не устоят перед ним… - Ты хочешь применить это оружие в Ангбанде? – спросил он. - Нет, - Маэглин насмешливо улыбнулся. – Знаешь ли ты, дорогой племянник, сколько сосудов надо, чтобы разрушить толстые стены Ангбанда? Столько не смогут сработать все рабы Моргота за тысячу лет, даже если будут трудиться день и ночь напролет! - Но что же ты задумал? – с недоумением спросил юноша. - Я придумал кое-что получше, - ответил Маэглин. – Тангородрим – это вулкан. Там, над нашей головой, кипит огненная лава. Ее очень много, это целое озеро пламени… А внизу есть другое озеро, наполненное водой – да ты, должно быть, знаешь об этом. Эарендиль кивнул. - Пока я готовил оружие для Моргота, - рассказывал старший эльф дальше, - я велел прорыть несколько ходов – вверх и вниз. К огненному озеру и к водяному. Лишь небольшие перемычки отделяют их от подземелий Ангбанда. И когда я пущу в ход некое устройство – они будут разрушены. Ты, Эарендиль, должен тогда будешь поднять воду вверх, чтобы она встретилась с лавой… Грянет такой взрыв, что все подземелья Ангбанда разрушатся! Сам Моргот не уцелеет, во всяком случае, он лишится тела… Маэглин мрачно улыбнулся. Теперь и его глаза засияли – гневом и яростью, жаждой мести. - Но нам нужно будет выбраться отсюда, - сказал Эарендиль и нахмурился. – Ты выведешь нас? И как же все бедные пленники и рабы в подземельях? - Не достаточно ли тебе было бы спастись самому и спасти любимых? – холодно спросил Маэглин. – Это больше, чем ты когда-либо мог рассчитывать. - Но это же хладнокровное убийство! – горячо сказал юноша. - Здесь могу помочь я, - Эльвинг заговорила первый раз за весь разговор. – С помощью своего Сильмариля я могу усыпить Ангбанд, хотя бы ненадолго. Мы выведем рабов и пленников, выйдем сами – и только потом он разрушится. - Благородная внучка Лутиэн, - насмешливо произнес Маэглин. – Но будь по-вашему. Если ты, госпожа Эльвинг, сможешь это сделать, вы спасете многих. - Как мы можем доверять тебе? – спросил Эарендиль, еще не избавившись от всех подозрений и покоробленный насмешкой Маэглина. – Вдруг это все – ловушка Моргота? - Вы доверяете мне – или нет, - спокойно ответил Маэглин. – Но если нет – другого шанса у вас не будет. *** После возвращения Эарендиль все рассказал матери, прежде осторожно подготовив ее. Идриль прикрыла глаза: - Я догадывалась, что ты куда-то уходишь, - сказала она негромко. – Слишком часто ты покидал свою комнату и не отзывался. Но Ломион прав – другого шанса у нас не будет. Идриль назвала двоюродного брата Ломионом, а не Маэглином, как обычно, и здесь Эарендиль понял, что она ему верит. Это придало уверенности и самому Эарендилю. Когда настал урочный час, Эарендиль и Эльвинг были у нее в покоях. Эльвинг взяла светящийся Камень, и ее сложенные ладони тоже стали светильником, прекрасным розовым светильником, сиявшим теплым светом. Она негромко запела – но не простую детскую песенку, а могучее заклинание, дремавшее в ее родовой памяти. Сильмариль засиял еще ярче, он стал похож на маленькое солнце, к которому добавили бледного света луны. Песня Эльвинг струилась подобно то слабому журчащему ручейку, то могучей морской волне, увенчанной пеной, а то вдруг становилась весенней капелью или летним дождем. Вода убаюкивала, усыпляла, навевая сладкие сны. Эарендиль почувствовал, что его клонит в сон, но усилием воли он стряхнул наваждение. Песня закончилась. Эарендиль шагнул к двери первым, открывая ее. Там его ждал Маэглин. Он был опоясан своим Черным Мечом, а в руках держал другой. - Возьми, - протянул он клинок Эарендилю. – Я забрал меч Тургона из Гондолина. Эарендиль с благоговением принял меч. Маэглин повернулся к нему спиной и зашагал первым. Эарендиль пошел за ним, держа в правой руке меч, а в левой – руку Эльвинг. Они шли по бесконечным коридорам Ангбанда, поднимаясь все выше. Чары Эльвинг оказались действенными, то и дело им встречались спящие орки. Эарендиль вдруг подумал: а спят ли балроги? Ему бы не хотелось встретиться с чудовищем один на один, даже вооруженным. С детства он слишком хорошо он помнил громадную мощь огненных духов, которых видел в сражении за Гондолин… Они зашли в покои Маэглина за Идрилью. Она окинула взглядом Эльвинг, которую видела в первый раз, и мягко улыбнулась. Если им повезет, эта девушка станет матерью ее внуков. Не встретив никакой опасности, они поднялись почти к самим вратам Ангбанда. Здесь Маэглин остановился и повернулся к Эарендилю: - Я пошлю зов в твой разум, когда нужно будет поднять воду из озера. Эарендиль нахмурился: - Разве мы не будем вместе? - Я остаюсь здесь, - четко сказал Маэглин, и в глазах его Эарендиль увидел тень смерти. - Зачем? Тебе не нужно умирать, – воскликнул он, забыв, сколько раз за годы здесь желал Маэглину смерти. - Мне не нужно жить, - твердо ответил тот. – И как я приведу свое устройство в действие, если буду снаружи? - Ты мог бы поручить это какому-нибудь орку… или придумать что-нибудь - сказал Эарендиль, теряя убежденность. - Орки спят, - Маэглин мрачно улыбнулся. – А я не хочу выходить отсюда. Что меня ждет снаружи – вечная слава предателя? Муки неразделенной любви? – он посмотрел на Идриль и покачал головой. – Нет. Покой Мандоса – вот что мне нужно, чтобы избавиться от всего этого. Наверное, я не выйду оттуда никогда. Идриль шагнула к нему и вдруг обняла. - Ломион, - сказала она, целуя его в щеку – как сестра. - Прости, - тихо сказал он. - Я прощаю тебя, - ответила она и уронила руки. Маэглин улыбнулся – просто и ясно, как не улыбался на памяти Эарендиля никогда. - Осталось еще одно, - сказал он и подошел к вратам Ангбанда. Он повозился с хитрым устройством и открыл их. Внутрь хлынул еще неяркий свет раннего утра, но им, привыкшим к подземному мраку, он показался очень ярким. - Пленников я освободил и указал им дорогу, - сказал Маэглин. – Они скоро будут здесь. Прощайте! И он нырнул обратно в черный мрак подземелий. *** Пленники и рабы Ангбанда, изумленные и обрадованные, действительно вскоре стали собираться у открытых ворот, выбираясь из своих подземных нор. Маэглин открыл только несколько камер, раздав оружие и ключи, а дальше рабы освобождали своих товарищей сами. Освобожденные заслоняли руками глаза, отвыкшие от яркого света, кто-то говорил, кто-то звал, кто-то пел, а кто-то плакал… Вдруг сразу несколько эльдар протянули руки к Идрили и стали звать ее по имени – то были пленники из Гондолина. Идриль высоко подняла руку: - За мной! Нужно выйти отсюда! Бывшие рабы потянулись за ней – к свету и воздуху, к долгожданной свободе – а Эарендиль ждал, когда выйдут последние. Ему нельзя было уходить далеко – на большом расстоянии его сила ослабевала, а он должен был управлять целым озером! Наконец, последние пленники выбрались из темниц, и Эарендиль посмотрел на Эльвинг: - Иди за ними. Но Эльвинг только крепче стиснула его руку: - Я буду с тобой. Эарендиль вздохнул, но тоже сжал ее пальцы. Они с Эльвинг пошли прочь от Ангбанда – нельзя было оставаться в сени Тангородрима, иначе они бы разделили участь Маэглина. Отойдя на пол-лиги, Эарендиль услышал мысленный зов родича: «Пора!» Он остановился, стискивая руку Эльвинг, напрягся, призывая силу воды. Он чувствовал, как подземное озеро волнуется, как ищет оно пути наверх, повинуясь зову Эарендиля, Любящего Море. Он чувствовал, что внутри него нарастает страшная тяжесть, как будто он пытается поднять вес не по силе. И как едва поднятый этот груз пытается упасть на землю… «Неужели все напрасно?» - мелькнула мысль в его голове, когда он почувствовал, как будто кто-то другой подставил плечо под груз. Вместе они одолели нежелание воды литься вверх, и подземное озеро выплеснулось наружу, навстречу раскаленной лаве… Земля под ногами Эарендиля содрогнулась. В воздухе нарастал грохот, а потом Эарендиль почувствовал, как его ударил громадный кулак, ударил так, что он упал на землю, почти оглохнув. Это была воздушная волна, идущая от рушащегося Тангородрима. Приподняв голову, Эарендиль с радостью и облегчением видел, как гора разрушалась, а из всех отверстий наружу вылетал белый пар. Маэглин все рассчитал точно. Наконец, кажется, через целые века, наступила тишина. Эарендиль с радостью ощутил, что они с Эльвинг так и не разжали рук, упав на землю, и что ее пальцы слабо шевелятся. Они живы! Они оба живы – и свободны. О таком он не мог даже мечтать. Они осторожно поднялись и, отвернувшись от разрушенной Горы-Деспота, поспешили за Идрилью и освобожденными пленниками. Те не успели отойти далеко, и Эарендиль с Эльвинг быстро догнали их и теперь шли рядом с Идрилью. Вдруг с левой стороны дороги из-за скалы им навстречу вышел великан. Золотоволосый могучий великан, со смутно знакомым Эарендилю лицом… - Туор! – не то закричала, не то застонала Идриль. Великан подхватил ее, когда она без сил падала на землю… *** - Двенадцать лет я скрывался в окрестностях Ангбанда, двенадцать лет я искал вас, - говорил Туор, когда они вчетвером шли впереди разноязыкого, плачущего сквозь смех и смеющегося сквозь слезы отряда. – Двенадцать лет… - Глубоки подземелья Ангбанда, крепки его стены, - тихо проговорила Идриль. - Да, - голос Туора, могучий и глубокий, был похож на шум моря, - глубоки и крепки. Магия Владыки Ульмо защищала меня от соглядатаев, но пробраться внутрь я не мог. Лишь чувствовал, что вы еще живы. - Я тоже знала, что ты жив, - проговорила Идриль, смахивая с глаз набегающие слезы. - А сегодня я почувствовал, что некто призывает воду, - продолжал Туор. - Сначала я подумал про темное чародейство Моргота, но он почти не властен под водой… Тогда я понял, что творит чары его враг, и помог ему. - Значит, это ты помог мне! – воскликнул Эарендиль. Он с восторгом смотрел на своего отца, златовласого великана из своих детских воспоминаний. Теперь он был лишь ненамного ниже Туора. - Да, это был я – милостью Владыки Ульмо, - сказал, улыбаясь Туор. - Как хорошо, - теперь Эльвинг улыбалась и лицо ее не было похоже на застывшую маску. – Как хорошо – идти на воле, видеть солнце, небо – и все вокруг! – Сильмариль в ее руке рассыпал вокруг лучистые искры и, казалось, тоже радовался. - Это прекрасно, - сказал, улыбаясь Туор. – А теперь – не хотите ли вы увидеть Море?