Одним холодным вечером

// итак,няши,вот и развязка... *барабанная дробь* запилите себе на повтор вот эту песню,которую я слушаю уже третий день подряд и вдохновляюсь,она ожуенная! Linkin Park – Powerless // Джон очнулся уже в больничном крыле. Министерские долго допрашивали его, но, похоже, небольшая речь Майкрофта Холмса возымела эффект, и гриффиндорца оправдали. На все его вопросы, где Шерлок, что случилось, как он сюда попал, ему отвечали лишь, что его самого нашли без сознания в одном из коридоров. Как только шумиха вокруг него улеглась и все разошлись, Джон откинулся на спину и уставился в потолок. Шерлок просто… выкинул его. В голове не укладывалось. Парень прижал кулаки к глазам. Все это было… словно нелепый сон. Где этот чертов Холмс? - Куда же ты делся? – вырвалось у него. - Нет его, - вдруг ответили ему. Уотсон оцепенел. В больничное крыло уверенными шагами прошел Моран. – Ты ничего не видел? Джон подскочил на ноги, судорожно ища палочку. - Спокойно, Уотсон, - вынув руки из карманов и демонстрируя свою безоружность, произнес слизеринец и завалился на кровать напротив, закинув руки за голову. - Что с Шерлоком? – голос гриффиндорца дрожал, ком подступал к горлу. - А ничего, - прикрыв глаза, выдохнул Моран. – Их…нет. - Что значит «нет»?! - А то и значит! – резко сел парень. – Нет их больше! Полбашни выгорело! Надо было мне…черт… Себ лишь на секунду замолчал, а слезы уже предательски потекли по лицу. Джон шокировано замотал головой. - Нет… ты врешь! Слизеринец подскочил на ноги и, в мгновение преодолев расстояние между ними, схватил Уотсона за ворот. - Я бы прикончил тебя! Прямо сейчас! Голыми руками! Но…смысла уже нет… - Пальцы разжались, и руки безвольно опустились. – Этот придурок…черт…черт! ЧЕРТ! Себ был в ярости. Перевернув одним рывком кровать Джона, он судорожно искал, на что еще излить свою ненависть и злость. Уотсон же молча опустился на другую кровать, устремив свой взгляд куда-то вниз. Сейчас он словно выпал из реальности и умолял себя очнуться. Внутри все сдавило. Он не смог выдавить даже слезинки. Он не верил. Это ощущение тупой беспомощности в одно мгновение раздавило его. И не его одного… Моран сел на другую кровать, опустив голову на руки. Было слышно лишь, как капли едва ощутимо падают на пол. Бывшие девушки говорили ему, что их «любовь» к нему окрыляет, они сияют, когда он рядом, но Себ всегда лишь презрительно отворачивался, не желая смотреть на эти счастливые лица. Потому что он точно знал - мимолетная влюбленность окрыляет, а любовь убивает. Вот и сейчас его душа стенала в ужасных муках. «Круциатус» - ничто по сравнению с этим. Все это так глупо. - Ты любил его? – сам не зная, зачем, тихо спросил Джон, не отрывая взгляда от холодного бездушного мрамора. - Больше жизни. Я любил эту суку больше жизни… - сквозь мокрые ладони выдавил Моран. – А он… даже не попрощался… - Что будешь теперь делать? Себ сжал руку в кулак и до боли надавил ей на лоб, прикрыв глаза. Что будет делать? Джим – единственное, что держало его в этом проклятом замке. Какой смысл был оставаться, если он… Вынув палочку из кармана, Моран демонстративно переломил ее пополам и отбросил. Если уж быть беспомощным, то до конца. Услышав глухой стук об пол, Джон поднял глаза и увидел, что в метре от него лежала палочка. Парень действительно не шутил. Да Уотсон и так уже это давно понял. - Зря ты так… - Что «зря»-то? Мне осточертело это место, - Себ пошарил в кармане в поисках сигарет, но не найдя зажигалку, гневно вынул руку, - У двери меня ждет метла. Я улетаю отсюда, Уотсон. По правде говоря, я не улетел сразу же лишь потому, что хотел закончить дело… Гриффиндорец слегка сжал в руке палочку, но затем бросил взгляд на Морана и понял, что тот не сделает ему ровным счетом ничего. А если бы и сделал, то ему, Джону, было бы все равно. Абсолютно безразлично. - Знаешь… ты ведь и правда неплохой парень… - тихо произнес Джон. Сейчас два «сторожевых пса» сидели друг напротив друга. Измученные. Совершенно потерянные. И каждый из них безумно тосковал по своему «хозяину». Разве что не выли, хоть и хотелось. - Ты тоже, Уотсон, - после недолгой паузы отозвался Себ, поднявшись на ноги. Поравнявшись с гриффиндорцем, он остановился на мгновение, глядя куда-то на стену. – Но знай, я не жалею. Я с удовольствием убил бы тебя там. Сейчас я уйду, но запомни одно: если наши пути вновь пересекутся, я доведу дело до конца… С этими словами Моран направился к выходу. Шелест мантии эхом разносился по больничному крылу. Джон смотрел ему в след и решительно отказывался верить, что остался один… Гриффиндорец с неохотой ковырял вилкой отбивную. Неделя показалась ему вечностью. Команда пыталась хоть как-то поднять ему настроение, тем более, что без Морана слизеринская команда отказалась выходить на поле, и Гриффиндору засчитали победу, однако Уотсон был непреклонен. По дороге в гостиную факультета его выцепил Лестрейд. - Как ты? Ну что за идиотский вопрос?! Как он может себя чувствовать?! Что они все хотят услышать?! «Спасибо, зашибись»?! Парень с трудом подавил очередной приступ ярости и с величайшим отвращением выдавил: - Нормально. «Нормально»? Правда что ли? Как же он ненавидел это слово. Оно не выражало ровным счетом ничего из того, что он сейчас чувствовал. Он постоянно злился за то, что Шерлок гонял его из одного конца замка в другой, но сейчас ему этого ужасно не хватало. Ничего не происходило. Сдать сегодняшний экзамен по травологии он даже не пытался и просто сдал чистый лист. Все валилось из рук. Взяв «Ежедневный Пророк»*, он вышел из спальни и устроился в кресло возле камина. Было уже далеко за полночь, а потому ему никто не помешал бы. Без особого интереса пролистав газету, Джон сложил ее и бросил на диван. Что ждало его утром? Еще один бессмысленный день и напрочь заваленный экзамен. Отлично. - Мог хотя бы попрощаться… - закрыв лицо руками, выдохнул парень, как вдруг пламя в камине ярко вспыхнуло, и гриффиндорец услышал голос Майкрофта Холмса. - Здравствуйте, Джон. Как вы? И снова неизменный ответ: - Нормально. - Вы…хорошо держитесь… - Не так уж хорошо, как кажется, - понурив взгляд, отозвался гриффиндорец. - Хотите…поговорить? - Майкрофт, я благодарю вас за беспокойство, но не стоит, - он все еще не мог простить Холмса старшего, ведь, по сути, все это началось именно с него. - Понимаю… - Нет, вы не понимаете… - Джон, он был моим братом… - Он был моим!… - Джон осекся. Это слово комом застряло в горле. Говорить о любимом в прошедшем времени было невыносимо. - Не корите себя, вы не могли ничего сделать… - Мог! Я мог! Боже, я же просил его улететь! Если бы он только умел… - О чем вы? – вдруг удивился Майкрофт. – Шерлок отлично летал на метле! Он с детства умел… - Но подождите…Шерлок говорил, что не умеет! - Значит он вас обманул… Вдруг в окно постучались. Джон вздрогнул. Огромный филин сидел на парапете и долбился клювом в окно. - И-извините, Майкрофт, мне пора, - пробормотал гриффиндорец и погасил волшебное пламя. Стук повторился уже более настойчиво, и Уотсону ничего не оставалось, кроме как открыть окно. Ледяной ветер тут же просочился в комнату вместе с филином, который тащил за собой порядочных размеров сверток. Протянув Джону сверток, птица щелкнула клювом, взмахнула крыльями и всем своим видом дала понять, что у нее еще есть дела, и мальчишке лучше бы выпустить ее обратно. Гриффиндорец не стал возражать и открыл филину окно. Хлестко взмахнув крыльями, птица взлетела и быстро затерялась в темноте. - От кого это? – удивился Джон и с опаской развернул сверток. В этот момент его сердце готово было остановиться. Из песочно-серого пергамента вывалилась палочка. Тисовое дерево. 13 дюймов. Внутри воронье перо. Не самая мощная, зато довольно гибкая. Не сломалась в самый неподходящий момент… «По правде говоря, я хотел бы туда, где она не пригодилась бы мне…» Джона трясло от смеха. Роняя слезы, он от души смеялся, вспомнив слова друга. Это совершенно точно палочка Шерлока, Джон сам дал ей такую характеристику и не мог ошибиться. Из свертка также выпала записка. «Ну, это уж совершенно точно почерк Шерлока!» Уотсон места себе от радости не находил. «Дорогой Джон, прости, но так было нужно. Со мной все в порядке. Надеюсь, с тобой тоже. Сейчас я уже далеко от Хогвартса. Там, где Министерство меня еще долго не найдет. Боже, Джон, знал бы ты, как мне жаль, как я скучаю… Но это еще не все. У меня для тебя послание. Оно поможет тебе справиться с тем, что меня не будет рядом. Возьми мою палочку и скажи «Приори Инкантатэм**». Это важно. Прости. Я люблю тебя. ШХ» Как только Джон остановился на последнем слове, записка вспыхнула ярким пламенем, оставив от себя лишь горстку пепла. Трясущимися руками гриффиндорец взял тисовую палочку и, громко сглотнув, произнес: - Приори Инкантатэм. Из палочки вырвалась серебристая дымка, и в следующий момент Джон уже непонимающе сидел на полу с чужой палочкой в руках…Чья она, он уже не знал. *** // а здесь запилите эту Linkin Park – Roads Untraveled (да,автор дорвался до нового альбома и в восторге) Моран сидел за барной стойкой. Он не был здесь уже несколько лет, но ничего толком и не изменилось. Разве что его мать уже давно умерла. Атмосфера была все так же паршива, да и ни одного знакомого лица, хотя оно и к лучшему. - Налить чего? – спросил бармен, протирая бокал. – Тебе, гляжу, не помешает. - А как же «несовершеннолетний», все дела? – хмыкнул парень. - Ну, беспробудно горевать можно в любом возрасте… Выбирай, парень, за счет заведения. - Тогда двойной виски и пепельницу. Мужчина присвистнул. - Губа-то не дура. Моран пошарил в кармане кожаной куртки. Давно он уже не курил. Обычно он дымил, как паровоз, но с того самого момента больше не мог. Зажигалки по-прежнему не было. Свою он, видимо, обронил еще в Хогвартсе. Сколько уже прошло времени? Недели слились в один длинный нескончаемый день. Первое время Моран просто спал целыми сутками в подвале стрип-клуба в своем уголке. ««Свой уголок»… какая прелесть…», - думал он. На что он надеялся, когда вернулся сюда? Бармен поставил бокал, и Моран залпом его осушил. Горло жгло, но ему не впервой. Помяв в руках сигарету, Себ все же решил закурить. По привычке пошарив в карманах и не найдя зажигалки, парень чертыхнулся, как вдруг услышал знакомое чирканье. - Скучал по мне, сладкий? – дав прикурить, улыбнулся темноволосый парень в бейсболке с британским флагом. Моран выронил сигарету. На него смотрел порядком обросший щетиной Джим. Из крови и плоти. Живой и улыбающийся своей кошачьей улыбкой. - Барри! Я у себя! – крикнул Себ хозяину заведения и, схватив за ворот, утянул за собой Джима. - Уоу, помедленней, - запнувшись об узкие ступеньки, произнес Мориарти. - Ты! ТЫ СКОТИНА! – захлопнув за собой дверь, Моран хорошенько огрел парня по лицу. - Я тоже рад тебя видеть, - вправляя челюсть, выдавил Джим. Губы Морана дрожали. Все его тело бешено колотилось в такт сердцу. Трясущимися руками он обнял парня, желая удостовериться, что это не хмельные галлюцинации. Джим был более чем реальным. Теплые руки несмело приобняли его за плечи. - Ты…словно с того света вернулся! - О, я отпросился. Жалел, что не попрощался с тобой, - усмехнулся Мориарти, утыкаясь носом в такое родное плечо. Себ больше не мог себя сдерживать. Прижав парня к перилам, он страстно поцеловал его, запуская руки под тонкую, надетую совсем не по погоде, ветровку. Джим возбужденно простонал ему в губы. - Ты прямо здесь меня трахнуть собрался? – рассмеялся Мориарти. - Такую сучку, как ты, только здесь и трахать, - хмыкнув, ответил Моран. – Я с ума без тебя сходил… Скинув бейсболку, он уткнулся носом в волосы Джима. Все тот же сносящий крышу едва уловимый аромат лаванды. Мориарти почти измождено потерся щекой о его плечо. «Извини» из него не выбьешь, но Моран прекрасно знал, что эти «телячьи нежности» и есть его извинения. - Я бы не смог… - тихо выдавил брюнет, закрывая глаза и целиком отдаваясь ощущениям. - Что? – жадно поглаживая его спину и проводя пальцами вдоль позвонков, спросил Себ почти в беспамятстве. - Я бы не смог отказаться от тебя. Даже если бы это значило тебя спасти. Я слишком эгоистичен и жаден, а потому ты будешь скрываться вместе со мной и принимать все синяки на свою жопу. - С величайшим удовольствием, - прошептал Себ и прильнул своими губами к губам Джима. Прим.: *газета, самый крупный орган средств массовой информации в волшебного мира. ** Прио́ри Инканта́тем (англ. Priori Incantatem) - особое заклинание, вызывающее образ последнего заклинания, совершённого данной палочкой. *** Обливиэйт (англ. Obliviate) - заклинание изменения памяти. Может стереть недавно полученную информацию, а может стереть значительные события, длившиеся не один год. _______________________________________________________________________________ итак,няши,вот и конец в стиле ту би континуед) не стала заканчивать все так категорично и оставила место для полета фантазии) рада была писать для вас, пусть не всем это и нравилось, но мне было приятно,что так много людей заинтересовалось моим творчеством) быть может, в скором времени я продолжу этот фанфик и напишу вторую часть) быть может)) а пока, спасибо всем за прочтение) вы няши :3 _______________________________________________________________________________ вот и продолжение http://ficbook.net/readfic/266756