Чем заканчивается скука?

Это было самое странное, что происходило с ним. Нет, скорее не так. Это было что-то новое и необычное. Такого он никогда не испытывал. Он бы даже сказал, что это нелогично. Или это все же было логично? Начнем сначала. Шла пятилетняя миссия корабля Энтерпрайз. Спок погрузился в изучение новых миров и цивилизаций, что ранее были неизвестны или же малоизвестны, тех, что были в учебниках академии или даже не поставлены на рассмотрение как важная информация, которую должен знать каждый студент. Новые виды флоры и фауны различных планет и космических объектов, новые миры и их обитатели, от простейших бактерий до сверхразумных существ, некоторые из которых даже не нуждались в оболочке; все это могло бы вскружить голову, но это было нелогично. Это была не вся информация, которой располагал Спок. Также он был обязан следить за тем, чтобы их судно не было подвержено поломкам, что могло бы существенно задержать Энтерпрайз. И все шло прекрасно – капитан управлял кораблем и его составом, Спок следил за тем, чтобы все было исполнено, рулевые держали курс, Скотти следил за инженерами, доктор МакКой следил за состоянием персонала. Но однажды Спок заскучал. Несмотря на то, что он являлся наполовину вулканцем, все же его человеческая сторона подверглась скуке. Он пытался найти причину, прекрасно понимая, что материала для научных изысканий у него всегда хватает. Он спускался на планету с капитаном для решения важных проблем или для того же изучения местности, общался с самым разнообразным персоналом из различных отсеков, но никогда не мог найти собеседника себе по нраву. Вида не подавал, конечно – он же вулканец, в конце концов – но скука грызла его изнутри. Он чувствовал, что чахнет. Пока в один прекрасный момент он не заметил для себя «юного русского гения». Спока всегда удивляло, что столь молодой мальчик с Земли способен поглощать столько информации и умело обращаться с ней. Да, в силу возраста он совершал некоторые ошибки, ведь люди не идеальны, но он всегда стремился исправить положение. Даже капитан возлагал на него надежду, доверял ему и никогда не смотрел на его сомнительный возраст. В какой-то момент Спок начал пытаться общаться с Чеховым не о работе. Первое время мальчишка сильно волновался. После – привык разговаривать с ним практически на равных. Вулканец стал замечать, как Паша все разговоры сводит к своей родине на Земле. Это казалось странным, но интересным. Со временем они начали общаться чаще, и Паша привык, что за ужином они сидят вместе, а по вечерам нередко пересекаются в библиотеке. Они могли часами обсуждать какие-либо теории, оспаривая их или доказывая друг другу. При этом эти «споры» не переходили дальше научного интереса. Никаких повышенных тонов, лишь интерес и уважение друг друга к тем или иным знаниям. Люди начали странно на них коситься, кто-то шутил, доктор заявил о ненормальном влечении, но только Споку, и то, как оказалось, это была всего лишь внеочередная глупая шутка. Люди чаще смотрели не на вулканца, а на молодого русского энсина, что сиял ярче звезд в космосе, когда шёл на ужин. Любой член экипажа мог определить по одному только его выражению лица, по этой необъяснимой радости, возникавшей на нем, обедает ли он с молодыми членами экипажа или со Споком. Каждый, кому удавалось встретить Пашу поздним корабельным вечером, замечал на его лице приятную усталость и задумчивость. Даже на мостике Чехов пытался шутить и иногда заговаривал со Споком, на что последний отвечал односложно и просто, и всех это устраивало. Даже Сулу завидовал Споку в такие моменты: с ним энсин общался лишь о работе, о том или ином курсе или приказе капитана. * * * - Капитан, хотел бы попросить вас, когда мы проведем высадку на планете Танокюлгиб, взять с собой энсина Чехова, - выйдя с мостика, начал Спок. Танокюлгиб – не планета, а сплошной бесконечный рынок. Энтерпрайз остановилась на его орбите ради пополнения медицинских запасов и для личных нужд некоторых членов экипажа. Да и вообще, рыночная планета никогда не лишняя во время отпускных. - Ты все же решился и пригласил Чехова на свидание? - засмеялся капитан и понимающе подмигнул, - Куда поведешь? - По всей вероятности, капитан, это была шутка. Я не понимаю, зачем люди тратят время на такого рода общение, - поднял бровь вулканец. - Ой, ладно тебе занудствовать. Просто расскажи мне, зачем тебе Паша в отпускном? Ты так часто проводишь с ним время, что я даже начинаю ревновать. Неужели он лучше меня? - Энсин Чехов должен будет помочь мне найти кое-что для нашего исследования. И да, ваше заявление абсолютно нелогично, капитан. - Ну, раз нелогично, так и ревновать мне не стоит, правда? - пожал плечами Кирк, - Ты смотри, осторожнее с ним изучай чего. Он у нас молодой ещё и неопытный. Я так думаю. - он на секунду завис, после чего облизнул губы и продолжил, - А вообще, Спок, я очень обеспокоен тем, что люди начали говорить о том, что у вас там какие-то... Я не против, дело ваше, но вы бы хоть скрывали как-нибудь это, что ли… - Капитан, я совершенно не понимаю о чем идёт речь, и… Но Кирк, не дослушав, сказал что-то вроде «до скорого» и умчался не пойми куда, в своём стиле. У людей есть одно удивительное свойство. Нет, даже не так. У Кирка есть удивительное свойство пошутить и убежать. Это очень нелогично и глупо, но капитану прощается, как и все остальное. * * * Шло время, и человеческая сторона наслаждалась общением с молодым русским даже больше, чем разумная вулканская часть. Та же, в свою очередь, наслаждалась изучением родины энсина и обширнейшими знаниями, что он успел накопить за всю свою недолгую жизнь, и обе оставались вполне довольны сложившимся положением вещей. Ситуацию, в которой в одном живом существе, чаще всего в человеке, стремительно развиваются две личности, психологи обычно называют раздвоением личности. Но это нельзя было назвать раздвоением, ибо обе части объединились в одну: Спока преследовало желание объединить их с Пашей разум. Нелогично. Желания не присущи вулканцам. Это неправильно. Неверно. Но желание было сильнее, оно бросало в жар и в холод, и Спок в своей лихорадке уже почти мечтал, преступив грань вулканского. Казалось бы, Чехов обсуждал все интересующие вопросы Спока открыто и спокойно, они говорили и об интересах, и о хобби, но это все было не то. Что он хотел увидеть в этой голове? Что именно его интересовало? Он и сам не смог бы ответить. Что-то в этом было… Сам же Паша вдруг стал более напряжен. У него появились значительные синяки под глазами, такими масштабами он мог бы переплюнуть даже мешки доктора. Теперь он меньше времени проводил в библиотеке и чаще брал дополнительные смены в инженерном отсеке. Пару раз менялся на мостике и сидел в бета-смену. Обедал один или не обедал вообще. Казалось бы, люди должны были перестать болтать по такому случаю, но они начали травить сплетни ещё больше. Никто недоумевал и не мог поверить в то, что они якобы расстались. Это было даже смешно, но люди есть люди, им лишь бы поболтать за спиной. * * * Однажды в столовой, во время завтрака, произошел интересный случай. «Краснорубашечники» с нижней палубы, «молодняк», как сказал бы доктор МакКой, весело завтракали и обсуждали последние новости с мостика. В это время в столовую вошёл Чехов, оглядев столовую и наткнувшись взглядом на Спока за столиком с капитаном, доктором и Скотти, опустил глаза к полу и пошёл в месту выдачи еды. Одна из молодых биологов, Афелия Мэпп, как и ещё несколько молоденьких девушек, оживленно следили за молодым энсином и командором. Это нездоровое влечение появилось у них после того, как они стали слишком часто натыкаться на странную пару в библиотеке. Афелия утверждала, что видела, как коммандер Спок при разговоре с Чеховым улыбался, что было чуждо вулканцам. У них даже был свой маленький фан-клуб, звучало это дико и смешно, но ничего не возьмёшь с молодых девушек, скучавших без дела все то время, пока их не спускали на поверхность той или иной планеты в поисках интересных элементов для изучения. Афелия и подруги зашептались, когда Чехов прошёл мимо их столика, и одна из новичков в их «сообществе» не рассчитав громкости, спросила: - А что, это правда, что Чехов влюбился в Спока? Ну, не просто же так он его избегает?! Вопрос, казалось, отражался от стен. Прогремел, как гром среди ясного неба. Казалось, что все смотрели на неё, или на Чехова. Кирк успел посмотреть на всех троих и увидел, как у Спока позеленел кончик острого уха. Чехов спокойно, стараясь не производить лишнего шума, поставил свой поднос и, ничего не взяв, развернулся к выходу. Каждое его движение отражалось от стен громким гулом лишь благодаря тому, что в столовой стояла полная тишина. Лицо его горело красным, и он пытался не смотреть ни на кого. Та новенькая была приблизительно того же цвета, что и Чехов, если не ярче. Ей действительно было стыдно перед ним. А вот девушки, что её окружали, казалось, получают нереальное удовольствие от того, что стали свидетелями такого шоу. Благо, в этот день у Павла был отгул. *** После этого случая Павел перестал спать вовсе, пугал всех своим видом. Сулу как-то пошутил, что энсин похож на зомби, но тот не откликнулся и не отшутился, как обычно это бывает. Он сидел тихо и смиренно. Несмотря на своё состояние, работал он идеально, никто не жаловался, но Кирк все равно попросил МакКоя проверить Чехова. Паше действительно стоило пройти медицинский осмотр. «Павел Андреевич Чехов, пройдите в медотсек» - прозвучало из динамика на весь мостик. Тот незамедлительно встал и поспешил в сторону выхода, но тут же запутался в ногах и чуть не упал. Спок успел поймать его под локоть, и они пересеклись взглядом. Впервые за столь долгое время. Паша не мог передать, что почувствовал в тот момент. Казалось, что разгорелся пожар, и его тут же накрыло огромной волной соленого океана, а после где-то внутри вдруг прошлась снежная лавина. Все смешение чувств как нельзя более ярко отразилось на лице молодого энсина. Все, кто был на мостике, неотрывно смотрели на него и едва верили своим глазам. - С вами все в порядке, мистер Чехов? - спросил Спок. Паша ничего не ответил. Лишь кивнул, поднялся на ноги и пошёл дальше. Выглядело это ужасно неестественно. Будто мальчику в спину вбили длинный железный прут. * * * - Итак, мистер Чехов. Небольшая температура, сонливость, красные глаза, пропажа аппетита, возможно, даже депрессия… Доктор МакКой сидел и вчитывался в показания на падде, а Паша молча и бездумно смотрел вдаль. - Я думаю, что вам стоит взять отгул на недельку. Я все объясню капитану. Вам стоит выспаться и отдохнуть, иначе это может привести к чему-то значительно более серьёзному. - Но, доктор, мне некогда отсыпаться! А как же работа? - запротестовал Чехов, мгновенно ожив, как ведром воды облитый. Леонард отметил, что это тоже немного ненормально. Ну, как немного… - Так, молодой человек, доктор у нас тут я и я раздаю рекомендации на то, что и кому делать с таким вот состоянием, так что лучше просто со мной согласиться. - доктор передал сестре Чапел свой падд, - Кристина, выдайте товарищу успокоительное и отправьте отдыхать. Чехов... - он помедлил секунду, будто хотел что-то сказать, но ограничился короткой рекомендацией, - Принимай перед сном, и все будет хорошо. Выходя из лазарета, Паша успел услышать несколько слов из диалога доктора с сестрой. - Я помню, был молодым, - МакКой засмеялся, - Тоже так реагировал, когда впервые был влюблен. И это предложение прозвенело в его голове, словно колокол в закрытом помещении, и раздавалась там ещё очень и очень долго. * * * Коммандер подошёл к каюте энсина и долго думал – постучать или не стоит. Его человеческая сторона говорила, что парень обеспокоен и, возможно, даже приболел, а раз они так много проводят время вместе, было бы логично спросить у него о самочувствии. Перед тем, как добраться до личной каюты, Спок заходил в медотсек и спрашивал у доктора МакКоя о состоянии энсина. Тот многозначительно поднял бровь, улыбнулся и порекомендовал спросить у Павла лично. И попросил передать чай с ромашкой вдобавок. Оглядев коридор, Спок вздохнул, сам себе сказал, что волноваться в такой момент очень нелогично, и все-таки постучал. По ту же сторону двери Паша разбирал завалы в своей комнате. Справляться со стрессом самым замечательным и полезным способом – убираться в комнате – его научила мама. Книги по полочкам – физика к физике, анатомия к анатомии... На столе в открытом виде лежит «Физиология вулканцев», взятая в библиотеке. Ну и пусть лежит. Протереть пыль с полок, заправить кровать… Стук в дверь оторвал его от дел. Удивившись, но не отрываясь от своих дел, Чехов крикнул через плечо: - Войдите! Спок вошёл аккуратно ступая на светлое ковровое покрытие каюты Павла. - Здравствуй, Паша, - произнес коммандер осторожно и мягко, будто за него говорил человек, а не вулканец. Чехов был одет в растянутый серый свитер, который мог в любой момент свалиться с него, и потертые светлые джинсы на худых ногах. Глаза Паши поблескивали от температуры, щеки и нос горели красными - Как ты себя чувствуешь? - продолжил Спок. - Н-н-нормально, - выпалил Чехов, не веря своим глазам. - Доктор МакКой попросил меня передать тебе чай с ромашкой, и... - он запнулся на середине предложения, невольно отводя взгляд от этих горящих глаз, - И я пришёл спросить, как ты себя чувствуешь, ведь днём на смене ты был не в лучшем состоянии. Чехов резко встал, взял книги с пола и переложил их на стол, стопкой, но тут же повернулся и посмотрел на Спока, смерив его взглядом с головы до ног. После перевел грустный, как показалось им обоим, взгляд на стену. Комната была наполнена тишиной. Казалось, каждый вдох и выдох отражался от стен. Первым из этого состояния вышел Паша. Вновь выпрямившись, он решительно направился к Споку. Взял из рук чай, поставил пачку на стол около входа. Вновь вернулся к вулканцу и встал так близко, как только мог, словно позабыв о понятии личного пространства. Спок не был против того, что энсин встал к нему так близко. Скорее наоборот, он был приятно изумлен поведением своего собеседника. Это было странно, и он не мог точно знать, что именно сейчас движет парнишкой перед ним, но это лишь заворожило сознание. Это чуть красное лицо... Как хочется прикоснуться к нему! Эти глаза, что почти физически ощутимо давили на Спока своим блеском и чем-то, что было пока неизвестно... Рука было судорожно дернулась, чтобы подняться и разместиться на лице, соединить их разумы, погрузиться в мальчика без остатка, но тут юный энсин резко сделал два шага назад. - Спасибо за беспокойство, коммандер, но вам пора, - слова резали слух, на лице ясно виднелась уверенность в своих словах. Бровь Спока побежала вверх. - Павел, что с тобой происходит? Как называется то состояние, что вы, люди, испытываете, когда вам кто-то нравится? - Спок, нам не стоит общаться, ведь то, что я сейчас испытываю, неправильно и аморально, это будет мешать нам работать, в дальнейшем, - выпалил Паша без перерыва, - Это неправильно! Это глупо! - чуть ли не полукриком говорил он, срываясь. Дальше последовало то, что не ожидал ни один из них. Можно было сказать, что человеческая сторона Спока одержала над вулканской сокрушительную победу. Спок сделал один шаг вперед, и его рука нежно обхватила Пашино лицо. Они оба погрузились в сознание Спока. Что было дальше, знали только они сами, но после того, как Спок убрал руку, Чехов чуть отдышавшись, начал нежно целовать лицо вулканца, водя руками по его лицу и плечам, по торсу. Тот сначала непонимающе посмотрел на молодого энсина, но после того, как мальчик посмотрел на него своим нежным взглядом, Спок начал отвечать ему. Чуть грубее, беря власть в свои руки… Так они и провели эту ночь. Сливаясь в единое целое, срываясь в безудержную страсть и под конец сливаясь в безумную нежность. Спок познал и изучил для себя этот человеческий фактор, для него это был полезный опыт. Паша же наконец-то смог сделать то, о чем мечтал все последние недели: он покрывал тело вулканца нежными поцелуями, отдаваясь ему полностью, старался угодить всем его, конечно же, научным интересам. Пока коммандер изучал прямую грудь энсина, тот успел обкусать все его тонкие и прямые плечи, ну и конечно же не оставил без должного внимания эти привлекательные острые уши. * * * Наутро Спок проснулся, и на его груди спал Чехов. Растрепанный и тёплый. Да, он наконец-то спал, вымотанный и, более чем вероятно, счастливый. Вулканец лежал тихо и смиренно; на его мерно поднимающейся груди спал Паша Чехов. Спал, тихо посапывая и обнимая одной рукой вулканский торс. Изучая потолок каюты, Спок думал о том, что люди все же умеют получать удовольствие от влечения друг к другу, пусть и перед этим стоит трудные недели молчания и нервотрепки. Что привело ко всему этому? Влечение умов друг друга? Нет, за этим стояло что-то иное. Да, это был очень интересный опыт, для них обоих.