Некомпетентность

— Серас, доставь этот пакет генералу Пенвуду. Лично в руки. После нападения братьев Валентайнов из старого состава организации «Хеллсинг» осталось всего лишь несколько человек, и на всех свалилось множество новых обязанностей. Серас, в частности, пришлось послужить доверенным курьером. — Сэру Пенвуду? Переспросила она, кажется, зря. Интегра Хеллсинг недовольно закусила сигариллу. — Сэру Шелби. Или генералу Пенвуду, Серас. — Извините. — Просто запомни, раз и навсегда. Серас покраснела до самых бровей и опустила голову, невольно пытаясь скрыться за густой чёлкой. Под осуждающим взглядом главы «Хеллсинга» мерещилось, что недостатки её не ограничивались безнадёжной путаницей в этикете. Быть может, ещё и чулки порвались или форменная рубашка на груди расстегнулась. На дне смущения, однако, не сразу, но нащупалась уверенность, что, несмотря на эти мелочи, никчемной девчонкой её не назовут больше никогда. Уолтер, с которым вдвоём они остановили нападение вампира-гопника и вооружённых упырей, придержал Серас дверь. Уже за порогом до острого слуха донеслось начало заинтересованного вопроса: — Ищете утечку?.. *** Заявление «лично в руки» секретарь Пенвуда встретил не слишком довольным выражением лица, но в кабинет Серас пропустил. Вид у генерала Пенвуда был усталый, и Серас невольно прониклась сочувствием. Особенно когда вспомнила, как сэр Интегра без жалости порицала «некомпетентность» генерала, а сама Серас, поёживаясь, невольно задумывалась о том, что наверняка недавно такие же обвинения сыпались и в её адрес. — Вы... — неуверенно протянул Пенвуд. — Серас Виктория, сэр. Пакет из «Хеллсинга», лично в руки, сэр Пенвуд... С опозданием Серас прикусила язык, не буквально, к счастью. Да что же это такое? Правда, можно было уже усвоить верную манеру. К Интегре Хеллсинг она ведь обращается не «сэр Хеллсинг», а «сэр Интегра», правильно, — насколько правильным, конечно, можно считать такое обращение к женщине. Но сэр Пенвуд, который сэр Шелби или генерал Пенвуд, не обратил на её досадную оговорку ни малейшего внимания. — Да, конечно. Та самая девушка, которая... — Свалилась вам на голову, сэр, — и в переполохе, кажется, даже не извинилась, неловко вспомнила Серас, добавляя: — Извините. — Не стоит, — мягкую улыбку на лице Пенвуда на миг сменила усталость. Заметно поколебавшись, он всё-таки закончил перебитую Серас фразу: — Которая умерла. — О. Ну да. Пожалуй. — Вам, должно быть, и без меня часто об этом напоминают. — Ну... не в таком смысле. Напоминали Серас больше о том, что она стала вампиром. А вот о том, что, на чей-то взгляд, она перестала жить, Серас, признаться, задумывалась мало. Генерал Пенвуд рассеянно глядел на неё, в то же время будто не видя. Но едва Серас набралась решимости попросить позволения уйти, тот заговорил снова: — Скажите, Серас, а что вы видели там... после смерти? После смерти? Смерть, должно быть, наступила вскоре после ошеломляющей, туманящей сознание боли в груди, простреленной крупнокалиберной пулей. После холода, хотя пот, вроде бы, катился градом, как и кровь, и, что греха таить, прочие выделения тела. Или же нет? Осталась ли смерть за гранью вопроса, заданного не словами, но смутными предчувствиями, протянутой рукой, которую Серас приняла и сбежала от смерти в странное оцепеняющее спокойствие, когда её спаситель и убийца склонился к ней низко, так низко, что Серас даже не поняла, что он делает... Однако когда она вяло ответила незнакомой строгой блондинке, что не выжила, почему-то этот странный факт воспринимался как само собой разумеющийся. Чего, спрашивается, ожидать от бестолочи, которая момент собственной смерти и то проворонила? — Не знаю, — вымучила наконец ответ Серас. — Боюсь, что я всё-таки не совсем умерла, — и видя лёгкое разочарование на лице Пенвуда, в который уже раз за день добавила: — Извините. — Конечно. То есть, — Пенвуд всплеснул руками, — что вы! Я только рад... Я рад, что вы не умерли, Серас. Пробормотав благодарность, окончательно смущённая Серас выскочила из кабинета, только за дверью вспомнив, что следовало попросить разрешения. А растерянно улыбнувшись напоследок секретарю, забыла, разумеется, держать губы сомкнутыми, чтобы не торчали клыки. *** — Пакет передала генералу Пенвуду лично в руки? — Да, сэр Интегра. Интегра удовлетворённо кивнула, вертя в пальцах незажжённую сигариллу. — Он спрашивал тебя о чём-либо? — Да. О... — Серас замялась. — О личном. В тяжёлом молчании Интегра явно ожидала продолжения. Серас возмутилась на миг: она же сказала «о личном». С другой стороны, правда, какое такое «личное» может быть между ней и пожилым, почти незнакомым генералом? — Он всего лишь интересовался, что я видела после смерти. — Вот как? — Да. Но я ответила, что вообще-то ещё не умерла. — Ты — немёртвая, Серас, — терпеливо, будто ребёнку, пояснила Интегра. — Конечно. Просто постоянно забываю об этом. Морщины Уолтера натянулись. Он явно старательно сдерживал улыбку. Интегра отпустила Серас без дальнейших, к счастью, вопросов и наставлений. *** — Как ты думаешь, Уолтер, — Интегра задумчиво крошила сигариллу на первую подвернувшуюся под руку бумагу, — «что ты видела после смерти?» — это вопрос предателя? — Сэр Интегра, — укоризненно отозвался Уолтер. — Уверяю вас, в подобных вопросах ваш старый дворецкий совершенно некомпетентен.