Мир в огне, солнце в дыму

- Просыпайся ты уже! Кто-то очень больно ткнул Кохару в бок, чем-то тупым и жёстким. Пульсирующая боль тут же волнами разошлась по ребрам, заставляя забыть про сон. Подскочив на постели, Шо не сразу догадался в чём дело. Находился он не в своей комнате в пещерах, а в небольшом помещении с деревянными кроватями, сделанными одна над другой и так по две, поставленными вдоль стены. Все доски пола здесь мерно поскрипывали, на стенах висели мотки просаленных толстых веревок, сеть и какие-то кожаные бурдюки, да бочонки. Помещение так же плавно качалось, и вконец Шо сделал вывод, что проснулся на корабле Манабу. Похоже, что ночью он заснул и капитан по доброте душевной отнёс его к себе. - Ну? Встаёшь? Манабу ждёт! – разбудившим его оказался Джури с палкой от швабры в руках. Именно ей он и пихал спавшего наследника первых. Несмотря на то, что небо, видное в небольшом окне, только начало сереть, и наступали предрассветные сумерки, у этого парня сна не было ни в одном глазу. А вот у Кохары от недосыпа была тяжелая голова, и он категорично застонал, сидя в ворохе плотных жёстких одеял и впадая в дрёму. - Что? Какой Манабу? Куда ждёт? Ночь же ещё… - Утро, раннее утро, - веселясь, хмыкнул Джури. - Обычно в это время мы и просыпаемся, чтобы отправиться на рыбалку. Давай, вперёд, тебя ждут учения! Что за учения, и почему они ждут, Шо решил тоже разобраться по обстоятельствам. Сонный и неуклюжий, он принялся натягивать на себя простую одежду, которую предпочел прочим, вычурным одеждам местного населения. По дороге ему вспомнилось, что сегодня должны были начаться эти самые занятия: с Манабу, который, по словам отца Шо, мастерски владел оружием, и с Руи, лучшим в селении магом. Само по себе всё это казалось Кохаре немного нелепым и чересчур поспешным. Он только-только обрёл дом, потерял любимого наставника, а человек, которого он любит, спит и видит, как бы убить Шо. Расклад был не из лучших. Однако Джури так копошился и подгонял, что уже через несколько минут Казумаса оказался за порогом теплой спальной комнаты: в его лёгкие ворвался холодный солёный воздух, а тело тут же замёрзло на лёгком ветру. Подняв голову, Шо увидел потускневшие звёзды. Память его часто возвращалась в такие моменты, когда становилось совсем одиноко и тоскливо, к той ночи, которую они провели вместе с Амано. Пусть и совсем на короткий миг, но тогда Шо точно знал, что безумно любит этого человека. - Придется пока забыть обо всём, что тебя связывает с миром людским. Голос Манабу, будто подслушавшего его мысли, раздался позади, и Казумаса мгновенно развернулся на пятках. Капитан сидел на помосте, возле штурвала, а за его спиной начинало желтеть и наливаться цветом сумеречно-серое небо. Сейчас он выглядел таким же, как и всегда. Ни за что нельзя было подумать, что совсем недавно его лицо было искажено скорбью и расчерчено дорожками слёз. Более того, Манабу в кои-то веки оказался в приподнятом настроении. - Думаю, для начала я знаю, чему буду тебя учить, - с этими словами он поднялся на ноги. Капитан корабля спрыгнул на палубу, отчего под ним жалобно скрипнули доски, и широкими шагами направился в сторону, к левому борту, заваленному всевозможной утварью для ловли и уборки. Тут, подхватив обычное железное ведро и швабру, он кинул их юноше. - Будешь драить палубу, пока она не засверкает. Шо показалось, что он ослышался. Верно, Манабу умом тронулся, или забыл, для чего его назначили наставником Кохары. - Стой! Я не должен заниматься этим! – голос Шо прозвучал сердито и немного капризно, отчего он тут же стушевался. - А как же тренировки с оружием?! - Тренировки терпения куда важнее, - спокойно ответил Манабу, складывая руки на груди. На его лице не дрогнул ни один мускул, он всё так же непоколебимо смотрел на ученика. - Есть возражения? Шо едва успел открыть рот, как капитан тут же добавил, как отрезал. - Нет? Вот и славно. Драй так, будто от этого зависит твоя жизнь. Что, в общем-то, недалеко от правды. Сказав это, Манабу вдруг, Шо это точно заметил, на какую-то долю секунды растянул губы в улыбке. Казумаса даже рот раскрыл. Он и не предполагал, что этот первый в принципе способен улыбаться, не говоря о том, чтобы делать это столь непринуждённо. Но длилось это так недолго, что пока молодой наследник стоял посреди корабля, сжимая в ладони палку швабры, Манабу уже развернулся, направившись прочь. Что капитан не шутил, Шо понял спустя несколько часов непрерывного и вялого мытья полов. Почему-то он думал, что Манабу скоро вернется и прикажет оставить это и начать уже настоящие тренировки. Но солнце встало, после минул полдень, а кроме Джури, также занятого корабельными делами, вроде мытья посуды, чистки овощей, рыбы и прочего, никого не было. Даже маленький Вампи куда-то запропастился из кармана, отчего Шо немного беспокоился за летучего мыша, но не так, чтобы слишком. Спина уже болела от напряжения, и жутко хотелось бросить это занятие. Ведь он наследник престола, в конце-то концов! Голодный и моющий палубу, как рядовой матрос, Казумаса сжал зубы, крепко стиснув ладонями деревянную палку швабры, отполированную прикосновениями сотен грубых матросских рук. Но прежде, чем он успел демонстративно откинуть осточертевший предмет от себя подальше, его окликнул веселый Джури. - Э! Хватит грязь развозить, давай поедим! Сказанное заставило Шо вздрогнуть, растерянно оглянуться на выглядывающего из двери столовой парня. - Что? - Не тормози, пойдём! – шумно фыркнув, Джури снова махнул рукой, и Кохара безмолвно повиновался, ведомый голодом и усталостью. Неудивительно, что едва войдя в столовую, он буквально рухнул на стул и, сложив руки на столе, положил на них голову. Вздохнув, Шо прикрыл глаза, мечтая сейчас хотя бы о часе крепкого сна. - Выдохся уже? – спросил Джури, ставя перед наследником первых миску с маленькими фиолетовыми осьминогами, маринованными с солью, да небольшую тарелку с кусками красной жареной рыбы. Пахло всё это так аппетитно, что на минуту был забыт и сон, и усталость. - Что с этим Манабу вообще? Ведь Хиро приказал ему выучить меня мастерству меча, а не швабры, – негромко возмутился Шо. - Вот, именно поэтому, - сказал Джури, ткнув в парня палочками. Он уселся напротив, с точно таким же наборов яств. - Пока ты так думаешь, будешь мыть полы и убираться, и всё прочее. - Не понимаю… - растерялся Кохара, отчего даже прикусил кончики своих палочек. - Как, так? Джури возвел глаза к потолку, будто бы его спросили что-то очень очевидное. На минуту показалось, что он бы даже рассердился несообразительности собеседника, если бы не лёгкий нрав. - Забудь что ты голубых кровей. Манабу знает, что делает, потому что ты ставишь сородичей ниже себя, ваша светлость. - Что… эй! – Шо нахмурился подобным дерзким словам, и тут же одернул себя. А почему, собственно, его это должно было злить, будь оно неправдой? Будто прочитав его мысли, Джури кивнул. - Если тебе придется руководить войском, ты должен помнить, что каждая жизнь – драгоценна, а не только твоя. Мы все равны, все рискуем быть убитыми. Но пока что за таким, как ты, никто не пойдет и не захочет бороться. Без обид только. Казумаса кивнул, давая понять, что не обиделся, несмотря на такую откровенность, однако теперь мотивы поступков Манабу становились понятными ему, хотя он не считал их чересчур справедливыми. Но тут было над чем задуматься. В отличие от Манабу, Руи не считал нужным воспитывать в ученике внутреннюю дисциплину, а просто начал с азов. Они устроились на маленькой прогалине, в сердце осеннего леса. Солнце достаточно пригревало, чтобы не мёрзнуть от прохладного бриза, дующего с моря. Вокруг них падали ссохшиеся листья, срываемые ветром, и лес из древних, крепких сосен утопал в тишине. Когда Шо явился на место, Руи уже ждал, а точнее – вкушал копченую рыбу, устроившись на старом поваленном бревне. Завидев ученика, он помахал рукой, не отрываясь от еды. - Выглядишь усталым, - усмехнулся старший брат Манабу. - И я могу представить отчего. Шо и правда очень устал за то время, пока драил палубу корабля. Но после слов Джури о том, что просто так полководцем ему не стать, решил сделать всё возможное, чтобы Манабу признал его. Впрочем, последний отпустил его с палубы без слов, просто махнув рукой в направлении берега, занятый какими-то картами. Казумаса верил, что когда-нибудь капитан посчитает его за равного. А пока стоило приложить все усилия для учения. Шо взглянул на наставника, выражая полную готовность, и Руи, неопределённо кивнув, отставил квадратную деревянную тарелку с рыбьими костями на бревно. Он отряхнул руки и шумно выдохнул, поправив плащ и чёрный кафтан из плотной ткани, с воротом под горло и рукавами, обнажающими локти. - Из того, что я слышал, я понял, что твоя магия выходит в виде огромной физической силы. Это достаточно редкая способность, но у твоего отца точно такая же. «Это хорошо или плохо?» - хотелось спросить Шо, но он так и не решился. Руи встал в позу, глядя прямо в чащу леса, и слегка вытянул вперёд правую руку. На его губах появилась загадочная улыбка, и изящно повернув ладонью, он вызвал настоящий маленький ураган. Серые и коричневые листья взметнулись в прозрачный воздух, закручиваясь до самых нижних веток сосен. Листочки сверкали на солнце, напоминая собой старые, бумажные письма, выброшенные за ненадобностью. По одному движению руки мага, сильный порыв ветра взметнулся к шелестящим кронам деревьев и затих в вышине. Ошеломлённый, Казумаса наблюдал за всем этим, наконец, окончательно поверив в существование такой странной вещи, как магия. - Ты можешь тоже попробовать, но позже. Пока что у тебя не получится, как ни старайся, - с серьёзным видом заметил Руи, возвращаясь обратно к бревну и усаживаясь на него, словно на родной стул. - Что ты чувствовал, когда воспользовался силой? - Ну… - припомнив, Шо мог точно сказать, что отчаяние. А ещё страх за жизнь и жизнь друга. Унижение и стыд за свою слабость. - …В груди будто пламя вспыхнуло. Я даже не сразу понял, что произошло. Мне было очень страшно. - Ясненько, - Руи кивнул, внимательно глядя на юношу своими кошачьими глазами со зрачками-щёлочками. Словно в самую душу смотрел. - Эмоции. Тебя подпитывают сильные переживания. Казумаса вопросительно уставился на наставника, и тот не помедлил с ответом. - Магия должна чем-то подпитываться. Ты ведь не будешь делать хлеб без муки и воды, верно? Так, например, меня всегда заряжает силой мысль о любимом младшем брате. Тебя же – сильные, острые эмоции. С этими словами Руи поднялся и схватил Кохару за запястье. Повернув к себе его раскрытую ладонь, наставник вложил в неё небольшой, но толстый металлический прут. Видимо он пришёл уже подготовившимся. - Сожми её в ладони и попробуй согнуть большим пальцем. Шо сделал, как ему велели, но из этой затеи абсолютно ничего не вышло. Железяка была ему не по силам. - Вспомни всё, что чувствовал тогда, в первый раз. Сосредоточь в себе все эти чувства: ненависть, боль, радость, любовь, обиду, горечь, надежду. Всё воедино. - Это невозможно ведь, - сощурив глаза, буркнул Шо. Он даже не представлял, как можно испытать столько противоречивых чувств одновременно. Но Руи не отступал. Повертев ушами, он поднял голову, всматриваясь в синеву небес. Кончик его кошачьего хвоста едва заметно дернулся. - Нет ничего невозможного. Это люди любят ставить себе рамки. Моя задача – вытравить из твоей головы всю эту чушь. Давай, попытайся. Шо честно пытался. Изо всех сил, но всё его усилия были чисто физическими, и никак не повлияли на кусок металла. - Что у тебя вызвало недавно сильные эмоции? – вновь посмотрев на ученика, спросил Руи. И это сработало так, будто со сдержанных чувств Шо содрали замок. Воспоминания нахлынули, захлестнув с головой. Неприятные, ужасные, трагичные. В ушах до сих пор был слышен последний отчаянный вопль Казуки, умершего за его с Манабу жизни. До самого последнего момента Казумаса только делал вид, что принял это, тогда как глубоко в душе верил, что любимый учитель, который был рядом, кажется всю жизнь, не умер. Сердце бешено забилось, и Шо крепко сжал челюсти, ничего не видя перед собой, ощущая только полыхающее пламя в груди. И сильную жажду мести. - Эй-эй, тише! – голос Руи прозвучал совсем близко. Тот осторожно дотронулся до плеча Казумасы, и парень вынырнул из своего призрачного тяжелого наваждения. Как выяснилось, он, в порыве гнева, не только согнул железную паку пополам, но и вбил её в ближайший ствол сосны, как гвоздь, почти во всю длину. Поджав губы, Руи неопределённо выдал короткое «Мда…», и о чём-то задумался. Шо только теперь понял, что дышит часто и шумно, сердце начало выравнивать ритм, а руки перестали дрожать. - Давно такого не встречал. Признаю, недооценил, - уклончиво произнёс маг, и тут же добавил: - Но тебе ещё многому надо научиться. И прежде всего – сдерживаться. - Я есть хочу, – выслушав вердикт учителя, честно признался Казумаса. Он действительно вдруг страшно захотел есть, словно магия высосала из него все силы. Сдержанность, как считал Шо, была последним качеством, которому его стоило учить. Однако в последнее время он заметил, что стал меняться, и уже не ощущал себя таким нелюдимым и одиноким, как раньше. «Наверное, это влияние болтуна Джури», - подумалось Кохаре, пока он наблюдал за Руи. Сложив руки на груди, маг смотрел на ученика и согласно кивнул. Но едва они собрались присесть на всё то же поваленное дерево, как чёрные уши Руи дернулись в сторону леса. Шо и сам ощутил, как весь его слух обратился в ту сторону, откуда вдруг раздался далекий треск. Но этот шум быстро приближался. Сощурившись, Казумаса разглядел большое, чёрное пятно, которое неслось сквозь голые кустарники прямо к ним навстречу. Треск ломающихся ветвей, громоздкий стук становились всё ближе, и с замершим сердцем Шо наблюдал, как на них движется что-то пугающе неминуемое. Тут же прямо перед лицом наследника первых мелькнуло пятно. Оказалось это Вампи – маленький летучий мышь порхал крыльями так быстро, что их и видно не было. Он, наконец-то полетел! Но, не успев порадоваться за питомца, который, напугано пища, юркнул в нагрудный карман, Шо снова повернулся в ту сторону, откуда на них надвигалось что-то огромное, и отскочил назад с не меньшим испугом. На прогалину, где находились они с Руи, выскочил здоровый и огромный чёрный конь. Казумаса не только никогда не видел таких, но и вообще сомневался, что подобные существуют. Массивные копыта коня могли вырвать с корнем даже небольшое деревце. Животное было крупнее и выше любой обычной лошади, но самое странное заключалось в том, что у него вместо обычной, лоснящейся шкуры была настоящая чешуйчатая кожа, как у змеи. На вытянутой морде располагались большие, тёмные глаза – Шо был готов поспорить, что зрачок животного был горизонтальным, правда, подступиться, чтобы взглянуть поближе, не получалось. Зато отлично были видны витые рога рядом с ушами этого зверя: но в том, что это конь, а не какая-то разновидность оленя, было ясно по массивной толстой шее и развивающейся чёрной гриве. Видимо конь преследовал именно летучего мыша, потому что тот сразу прекратил свой бег, и поднялся на дыбы, прямо перед Шо. От его громкого фырканья и ржания закладывало уши. И ещё Казумаса с ужасом заметил, что у зверя имелись острые клыки. - Эй-эй, стой! – Руи дёрнул назад замершего от страха парня за шиворот, и выставил перед зверем раскрытую ладонь. - Тише, тише, зверюга! Из кармана Шо снова раздался длинный, тонкий писк, на что конь взбрыкнул, шумно выдохнув через ноздри. Видимо Руи применил свою магию, потому что разъяренный до этого зверь немного успокоился. Конь загрёб копытом землю, вместе с листьями, как если бы был раздосадован, и послушно опустил рогатую голову. У Шо до сих пор чуть ли не коленки дрожали от испуга. Он присел на бревно, глядя на мага, который, ничуть не опасаясь, гладил зверя по изгибу шеи. Негромко рассмеявшись, Руи похлопал коня по жесткому чешуйчатому боку. - Ну вот, мы ему охоту испортили. Хотя его и так неплохо кормят. - Эт… это что? Шо пальцем указал на животное, а оно, в ответ, сердито фыркнуло. Руи чуть присел, чтобы погладить ладонью морду коня. - Его зовут Аой. Конечно, сначала мы хотели назвать его Куро, но нам показалось это банальным. Конь принадлежит твоему отцу, он больше ни на каком другом не ездит, кроме этой зверюги, - с нежностью в голосе проговорил маг. - Хотя никто не знает, откуда она взялась. Возможно, Аой даже старше этого острова. Мы подобных зверей никогда прежде не встречали, но он сразу подчинился Хиро, что странно. - И правда, странно, - согласился с наставником Кохара, разглядывая животное. От коня действительно исходило ощущение древности. В нём будто была заточена великая сила, непостижимая и спящая. - Я читал в одной из своих книг, - заметил Руи, выпрямившись и обведя глазами окрестности леса. - Что у погибшей цивилизации была легенда о звере, исполняющем желания. - Исполняющем желания? – недоверчиво переспросил Шо, переводя взгляд то на коня, то на Руи. - Да. Но это всего лишь байка, я полагаю, просто описание достаточно близко похоже на это животное. Зверь являлся к великим властителям и мог исполнить одно их желание. Но за это требовал очень много жертв. Говорили, что именно поэтому разгоралось столько войн – то был дар Кирину. Шо вдруг вспомнилась прошедшая пятнадцать лет назад война. Действительно, может тогда она тоже имела какой-то смысл, помимо обычной людской ненависти? Будто прочитав его мысли, Руи улыбнулся и кивнул. - Я много думал о прошедшей войне, но Аой явился к Хиро уже после неё. Не знаю, правдива ли легенда, но будь я этим Кирином, я бы тоже пришел к такому великому воину и владыке, как твой отец. Шо неопределённо хмыкнул, что можно было посчитать и как согласие, и как сомнение. *** Тора ворвался в королевский зал, даже не опасаясь получить стрелой в спину или грудь. Он очень устал, пока добирался до зимней страны - родного дома Шо. Воины из его отряда остались ещё в столице, вместо этого принц взял обычных телохранителей. Всё, что ему было нужно, он почти держал в руках. Королева и мать Шо, в это время находилась там же, но даже не шевельнулась при виде запыхавшегося и усталого гостя. Гордо и величественно восседая на троне, она смотрела на него, как на неприятное насекомое. - Что за дело у принца, раз оно требует срочной аудиенции? – скупясь на какие-либо эмоции, произнесла женщина с белыми волосами. Несмотря на старость, её осанка была ровной, а руки и талия тонки и изящны. В белоснежно-белом кимоно она смотрелась по-настоящему красиво и царственно. Представ перед ней, Тора подошёл к трону и преклонил колено. Он был в пути около недели, прежде чем добраться сюда, он почти не спал и не ел, ведомый жаждой мести. Его люди беспокоились о нём, но, в конце концов, только развели руками и дальше не пошли. Всё то, что произошло с Шинджи, казалось ему какой-то грандиозной ошибкой. Он сам иногда не мог понять, отчего в душе всё переворачивалось при мысли о демонах. Любимый человек, оказавшийся по ту сторону баррикад, вызывал теперь ещё более противоречивые чувства, чем прежде. Тора любил Шо, так сильно, что порой хотелось убить его, чтобы не видеть этой принадлежности к роду нечисти. И тогда, в шатре, когда он отпустил Шо, он понял, что никогда не сможет этого сделать. - Ваш… Ваша дочь… - хрипло выдал Тора, в упор глядя на ровный пол из каменных плит. При странной матери Шо, он всегда называл Кохару так, как ей хотелось. - Вашу дочь похитили демоны. Они держат её у берегов Южной гряды. Королева приподняла бровь, но так ничего и не ответила. Тогда Амано решился продолжить. - Я прошу Вас дать мне под командование Вашу армию. Я объединю её со своей, и вместе мы уничтожим тварей, угрожающих нашему миру. Я спасу Казумасу. Некоторое время женщина пристально смотрела на него – Тора не видел, но чувствовал это. Хорошо что подчинённые, сопровождавшие его в походе, остались в столице, и подтвердить, что это ложь, было некому. Тора, как никогда, не был так уверен в себе. Негромкий, но властный приказ королевы эхом отскочил от стен зала, после чего губы Амано тронула коварная ухмылка. - В таком случае, я надеюсь на Вас, принц.