Кицуне. Бессмертная партия.

Выйдя из прохода уже в мире живых, я заканчивал историю нашего с Бамбиеттой знакомства, которую начал еще на входе в гарганту. Тия прореагировала спокойно и даже изобразила что-то вроде радости за меня, вот только в эмоциях проскользнуло нечто вроде испуга и нежелания остаться одной, но это было смыть довольно легко, всего лишь и требовалось, что взъерошить ей волосы, а ощущение тепла все сделает за меня. Наконец добравшись до поместья, проход я на всякий случай открывал в Токио, а там искать кого-либо трудновато, я отметил множественную защиту на поместье. Моя любимая покрыла свой скромный домик защитой от синигами, квинси, пустых, фулбрингеров и даже от обычных людей, но в случае с последними было что-то вроде мягкого отвода, не дающего ворам залезть в дом. Однако Бастербайн удивила меня с приятной стороны, если от первых трех можно было назвать стандартной защитой, то подчиняющих часто недооценивают, а про простых людей и вовсе забывают. Но был в её защите серьезный недочет, точнее, она не знала о еще одной разновидности духовной силы – арранкарах. Ведь нашу силу уже нельзя назвать той же что у пустых, но и на синигами мы не тянем. Про остальных пользователей реацу я и вовсе молчу, разница колоссальна. Так что мы с Халлибел спокойно прошли до дверей особняка, не обращая внимания на защитные техники. Вот у дверей вышла небольшая заминка, ключей у меня не было, пройти через материальные предметы не представлялось возможным, правда, как Бамбиетта этого добилась не понятно, но она же ученый, так что вопрос снимается, а открыть с помощью посыла реацу, как раньше я делал, не выйдет. Все же моя сила претерпела значительные изменения, так что даже если я выведу “чистую” силу жнеца, все равно это будет уже не то. Только через три минуты разглядывания двери с моей стороны, Тие было все равно, она наслаждалась ощущением тепла от соприкосновения наших рук, я, наконец, вспомнил, что моя ученая малышка как-то смогла сделать опознавание и по моей силе кицуне. А именно эта часть моей силы осталась неизменна, точнее не так, это как сравнить с человеком – мясо наросло, мышцами обзавелся, загорел, да тату поставил, а скелет остался прежним. Так и со мной, несмотря на все изменения и сильный рост моей силы, она осталась в той же плоскости, что и была. Так что уже спустя пару секунд мы с Тией входили в открытую дверь. Вот только в доме царило запустение, и лишь явно ощущаемый в доме след от реацу Бастербайн не давал мне поверить в то, что особняк заброшен. Да и такую защиту она бы перед отъездом сняла. Пройдя по верхним этажам, я никого не обнаружил. Осмотр первого привел меня в подвальное помещение, откуда и тянуло реацу моей квинси. Странно, хотя она вроде там собиралась свою лабораторию установить. Открыв дверь проверенным способом, я оказался в довольно крупном помещении, не меньше площади дома уж точно, где четверть пространства была заставлена различным оборудованием. Ну, мне не привыкать, у Урахары с Маюри я и не такое видел. В центре помещения, перед сосудом цилиндрической формы размером со взрослого человека и заполненного зеленым раствором стояла Бамбиетта, что-то высчитывая в своей книжке. Причем девушка так увлеклась, что даже не заметила нашего с Халлибел появления. - А что это ты так увлеченно делаешь? – Раздался из-за плеча девушки, повзрослевшей за это время всего на два года на вид, голос с ехидными нотками. - Тебя воскрешаю. – На секунду оторвавшись от тетрадки с расчетами, заявила Бамбиетта, продемонстрировав обоим арранкарам чудовищные синяки под глазами, образовавшиеся из-за хронического недосыпа. Спустя полминуты тишины. - Что? Как? Похоже у меня снова галлюцинации на нервной почве. – Заявила ошарашенная Бамбиетта рассматривая гостей. - Да нет, я вполне настоящий. – Заявил “воскрешаемый”, в подтверждение проведя рукой по щеке своей девушки, вызвав короткий всплеск зависти со стороны молчаливо наблюдающей за этим Тии. Глаза у моей квинси заслезились и я уже думал, что она расплачется, но Бамбиетта всегда была не робкого десятка, так что уже через мгновение я был впечатан в стену лаборатории молодецким ударом ноги прямо в центр груди. В следующее мгновение Бастербайн с обидой в глазах, постепенно переходящей в ярость, выхватила из-за пазухи хорошо знакомый мне амулет по вытягиванию банкая в частности и реацу синигами вообще. Но стоило в него попасть первым потокам моей грязно-багровой духовной силе с вкраплениями черного, как он мгновенно взорвался. Не приспособлен прибор для реацу пустых. - Где ты был? Ты хоть представляешь, что я испытала? Да тебя убить мало! – Заорала мисс рассудительность на одного полярного лиса. Правда, несмотря на такое бурное приветствие, мне абсолютно ничего с её удара не было, все же разница в духовной силе сейчас в мою пользу, хоть моя малышка и сумела выйти на тот самый уровень в четверть от Баха, но я сильней её еще минимум на такую же четверть. А отлетел я исключительно потому, что закон инерции в мире живых еще никто не отменял, как и чистые, скользкие полы. - Я тебя тоже люблю. Тия, отпусти рукоять зампакто! Она не враг, и не смотри так на меня, это она так свои переживания проявляет. Заслужено. – Разъяснил я все своей фраксион на её вопросительный взгляд, но уже через мгновение я пожалел, что обратил внимание своей девушки на Халлибел. - А это еще кто? Похоже, мой благоверный решил сходить налево? Я тут переживаю почти целое столетие, а он с какими-то мулатками развлекается! – Угрожающим голосом начала говорить Бастербайн. Тия на это вновь потянулась к зампакто. Как же с ними сложно. - “Хозяин, пожалуй, сейчас лучше вам использовать тактическое отступление и желательно в Хуэко Мундо”. – Заявила Ревность. - “Принял к сведению, а что считает Уро? А то что-то её не слышно”. – Поинтересовался я, прокручивая в голове варианты мирного решения не самой легкой ситуации. - “А она снова вытащила плакатную бумагу и пишет “Забей на все – беги в Китай”. Похоже, твоей кровожадной части очень там понравилось”. – Шокировала меня зампакто. Хотя, для Уро Закуро, как для бывшего зампакто восьмого кемпачи, там настоящий рай: вечные драки, куча противников и дерутся там без всяких затей, только на одних инстинктах, поскольку разум теряется у всех из них еще на стадии обычного пустого. А что не говори, для каждого кемпачи подобное место было бы раем, даже для Азаширо, который вроде как благородный. - Никаких налево, успокойся дорогая! Отзови свой лук, он в данный момент не нужен. Да и вообще, начнешь стрелять – все у себя разрушишь. И ничего я не ходил на лево, это вообще в Хуэко Мундо невозможно, а девушка рядом со мной – это моя фракция. – Заявил я. - Постой – Хуэко Мундо? Фракция? Ну-ка, давай, рассказывай все. – Заявила удивленная Бамбиетта и, покосившись на оборудование, все же развеяла свое оружие квинси. - Тебе точно сначала? – Поинтересовался Кэнго с уже знакомой Тие улыбкой. - Да, точно. – Заявила не догадывающаяся о подлянке от своего благоверного девушка. - Сначала, так сначала. Однажды, около семиста прожитых мной лет назад, появился один мальчик лет двенадцати в грязном кимоно между двумя районами шестидесятого круга руконгая. Если быть точным, то… - А можно покороче? – Поинтересовалась с дергающимся глазом Бамбиетта, оценившая масштаб временной развилки. - Можно. Вот так я и стал арранкаром на службе у будущего предателя Готея тринадцать. – Закончил рассказ “мастер сокращений” Кэнго. - Нет, мне, пожалуйста, с момента твоей гибели. – Не сдалась уже знающая некоторые приемы своего возлюбленного квинси. - Ладно, ладно. Но может, тогда пройдем на кухню и я чего-нибудь приготовлю? Рассказ будет долгим. – Заявил Кицуне, и, получив подтверждающий кивок от хозяйки особняка, у которой при слове еда подал голос живот, отправился на кухню, на ходу начиная свой рассказ. Не забыв прихватить, проходя мимо, Тию, как всегда за руку, что не укрылось от недовольного взгляда Бамбиетты, но та от комментариев пока воздержалась, слушая увлекшегося рассказом лиса. Спустя десять часов Кэнго отнес в кровать откровенно клюющую носом квинси, что после сытного обеда совсем расслабилась, и долгая бессонница оной отплатила ей сполна. Но, к чести Бамбиетты будет сказано, историю она выслушала всю, а вот сил на разборки уже не хватило, да и она все же в первую очередь ученый, а они смотрят на мир немного иначе. Вот при мысли о встрече с той же Уноханой у Кэнго начиналась нервная дрожь, уж больно его страшила реакция, да и стоит учитывать, кто он теперь. Так что реакцию других девушек Кицуне решил не разбирать вовсе, авось под маской и не узнают. Вернувшись к Тие на кухню, арранкар решил, что уходить, не попрощавшись, будет невежливо, и остался до утра, если бы он знал, чем это для него аукнется – оставил бы записку. Предупредив Тию, что я, наконец, собрался испробовать такое понятие, как сон, я расположился на одном из кухонных стульев, решив не мешать отсыпаться Бастербайн, да и мне после песка Хуэко Мундо везде перина мерещится. Так что, закрыв глаза, я наконец провалился в сон. Вот только вместо отдыха сознания, меня навестил кошмар. А именно - момент моей смерти, только подретушированный сознанием. Теперь “богомол” убивал меня медленно и на небольшой поляне, но боль была будто настоящая. А стоящие по краям поляны синигами, в которых узнавались все мои друзья и знакомые, смотрели на это с гнусными улыбками. Когда же я, уже не в силах сопротивляться своему темному я в форме адьюкаса, попросил помощи, то они все просто отвернулись и стали уходить. А в меня полились воспоминания от моей темной половины. Но лучше бы продолжался предыдущий кошмар! Мне достались все тактильные и прочие ощущения, будто я сейчас проживал еще одну часть своей жизни, а соотношение времени в аду нашего мира, куда и попал “темный”, оказалось очень ускоренно, так что предложение поработать на наше начальство поступило к тому спустя почти тридцать лет мучений в нижнем мире. Да, после такого у меня бы крыша поехала, хотя, судя по поведению моего Альтер эго, так оно и было. Но, когда уже и у меня нынешнего начал не выдерживать разум я почувствовал прошедшее по телу тепло, вырывающее меня из потока воспоминаний другой моей части. Открыв глаза, я увидел лицо Тии склонившейся надо мной, а её рука была у меня на лбу. Сама она сидела с левого боку от меня на коленях, я же лежал на полу. Обломки стула аккуратно сложенные, по всей видимости, моей фраксион, лежали в углу комнаты, под моими руками обнаружились куски разодранного линолеума. Похоже, крутило меня не только в сознании. - Что ты делаешь? – Севшим голосом спросил я. - Вам было плохо – теперь лучше, а сейчас станет хорошо. – С последними словами она переложила мою голову на свои колени, так и не убрав своей руки с моего лба. Может, я должен был бы возмутиться, но под разливающимся по телу теплом, вымывающим все фантомные боли, я неожиданно для себя уснул. А моя фраксион застыв, точно статуя в этой позе, так и просидела всю ночь, смотря на спящее лицо одного лиса у неё на коленях. А наутро меня разбудил звон разбившегося стекла. Это зашедшая на кухню Бамбиетта при виде открывшейся ей картины выпустила из ослабевших рук кружку. - Если мне кто-нибудь не объяснит, что тут произошло, то вскоре на одного лиса может стать меньше, причем это я сейчас не про твой уход в мир пустых говорю. – Сказала девушка чересчур спокойным голосом. - Эм… Я, похоже, во сне твой стул сломал. – Сказал я, кивая на его обломки, стоящие в углу кухни, решив закосить под дурачка, все равно реацу мои эмоции отображает довольно туго. - И моя фраксион решив, что мне слишком жестко будет спать головой на полу, переложила её себе на колени. – Ведь могло быть так? Вполне! А значит, ложью это не назвать – я же не знаю, с какими намерениями Халлибел положила к себе на колени мою голову. Она озвучила одну причину, а ведь их могло быть несколько. - Значит, ничего у вас не было? – Выдала недоверчивым голосом квинси. На это мне и лгать не надо. - Ничего не было. – Сказал я полностью уверенным голосом, да еще и реацу не тормозя, чтобы и там отразилось подтверждение. - А теперь мне, пожалуй, пора, просто не культурно было уходить не попрощавшись, но обещаю – теперь буду забегать почаще. – Заявил я, а то и так уже много времени в соотношении с Хуэко Мундо провел здесь. - Так, и это все что ты можешь мне сказать при своем появлении после столь долгой разлуки? Да еще, судя по браслету на левой руке, ты здесь не в первый раз. – Заявила Бамбиетта, сощурив глаза. Стоп. Какой браслет? Скашиваю глаза на левую руку и застываю в шоке. Что тут скажешь, думаю это как в одном старом анекдоте – и тут Штирлиц обнаружил, что он уже год ходит в мундире советского офицера. У меня на руке красовался браслет, который проглядывался еще в бытность мою простым пустым. Судя по всему, появился он при синигамике, поскольку раньше я бы точно его заметил. Сам браслет был спаянным образом двух обручальных браслетов, что я раньше носил. Теперь это были змея и рыба кусающие друг друга за хвосты, причем первая так и осталась серебряной, в то время как вторая тоже сохранила свой золотой цвет. Это называется - приплыли. И как я раньше его не заметил? Хотя у меня голова вроде как была занята другим. Само ювелирное изделие, поскольку было изготовлено в Обществе Душ, то изначально было в духовной форме, так что сейчас он являлся все тем же духовным украшением, не более, но снять его теперь было бы затруднительно, если только не снести руку и регенерировать новую. - Ты не поверишь, но это спайка моих прошлых браслетов. – Ответил я Бамбиетте. Хм, похоже, и правда не поверила, иначе, зачем ей входить в известную по канону форму фольштендига? Нет, крылья из реацу за спиной – это высший бал, но смываться мне придется быстро. - Я через недельку, может две, загляну! – Успел сообщить я перед своим "стратегическом отступлении". Схватив в охапку приготовившуюся отражать от меня угрозу Халлибел, я использовал несколько раз подряд сонидо, оказавшись с другой стороны от Токио, на довольно приличном расстоянии от первоначального пункта моего забега. - Кэнго-сама? – Вопросительно посмотрела на меня Тия. - Да, возвращаемся домой, думаю, Бамбиетта за эти пару недель отойдет, а по времени Хуэко Мундо пройдет гораздо больше, так что я тоже успею морально подготовиться. И, к слову, о нашем посещении мира живых никому ни слова. – Сказал я Тие, вновь беря ту за руку. На мое заявление она лишь кивнула, крепче сжимая мою ладонь.