Краткая история всего

Вечером того дня, когда «Нормандия» превращается в музей, экипаж в последний раз собирается вместе, весь, от капитана и до младшего офицера. На втором этаже тщательно восстановленной «Сверхновой» не протолкнуться: игровые автоматы заменены на столики для больших тусовок, а пространство посередине расчищено для желающих подергать частями тела под клубную музыку. Там команда планомерно напивается, а Шепард напоследок радует окружающих своим редкостным танцевальным талантом. Когда они прощаются, румяные, разгоряченные от выпитого, от танцев и событий минувшего дня, все смеются. Обещают держать связь. Есть в этом веселье что-то истерически-отчаянное. Шепард тепло пожимает руки, обнимается со всеми желающими, раздаёт улыбки, но на душе - грусть. Светлая, конечно, светлая, как же иначе? Разве не об этом она мечтала, бессонными ночными сменами вглядываясь в проплывающие в иллюминаторе над её постелью звёзды? Вот она, окончательная и бесповоротная победа. Да, досталась это дорогой ценой, но разве могла Шепард тогда, каждый день ожидая новых смертей, страшных известий и ужасов войны, надеяться, что однажды всё сложится так хорошо? Вот она, жизнь, свободная и безопасная. Вот мир, в котором не пригодятся ни её опыт, ни навыки, ни многочисленные имплантаты, где больше не нужно воевать, где «Нормандия» стала достоянием истории, а старые друзья смогут заняться собственной жизнью, забыв о спасении галактики, и обязательно доживут до старости. Они действительно поддерживают связь. В первые дни совместные видеоконференции, в которых Шепард и Вакариан участвуют, не выходя из своего номера на Цитадели, создают ощущение, будто ничего не изменилось: Джокер язвит, Габби и Кен безбожно флиртуют, Кайден жалуется, Явик оскорбляет всех, кто попадается на язык… И это замечательно. Но скоро не у всех остаётся возможность выходить на связь по нескольку раз в сутки. Транспортный поток восстановлен, грузовые и пассажирские суда непрестанно снуют туда-сюда, причаливают, покидают доки. Отпуск заканчивается, и пора начинать новую жизнь... Дальнейшие сеансы видеосвязи только подтверждают это. Пока Шепард и Гаррус исследуют новенькую, с иголочки, Цитадель и в полной мере наслаждаются чем-то вроде медового месяца, появляются первые новости. Джокер, как гениальнейший пилот Альянса, удостоен чести стать ведущим инструктором лучшей человеческой лётной академии. Конечно, он ворчит, что ещё недостаточно стар, чтобы променять настоящий штурвал на жалкий симулятор, но, кажется, всё равно польщён. Шепард ожидала сопротивления, борьбы за кресло действующего пилота, но, похоже, гибель СУЗИ повлияла на Джокера больше, чем считали окружающие, а может, ни один другой существующий корабль не был ему так дорог, как «Нормандия». Чаквас принимает предложение возглавить медицинский исследовательский центр, расположенный в западной Европе. Она не скрывает, что довольна назначением, что устала от коротких суток стандартного корабельного времени, что хочет высыпаться и ходить на работу по твёрдой земле. Нет, конечно, доктор будет скучать по сомнительной романтике межзвёздных путешествий, но не настолько, чтобы отказаться от такого заманчивого предложения. Возраст. Лиара забирает Явика и отправляется на Тессию. Во всяком случае, так она сообщает всем любопытствующим: её расе нужна любая помощь, а ворчливый протеанин, скорее, почувствует себя уютно среди примитивных азари, чем среди людей или турианцев. К тому же им давно пора браться за второй том их нашумевшей книги… Шепард подозревает, что такое поспешное бегство связано с работой Серого Посредника, а не с творческими порывами, но кто она, чтобы вмешиваться? Тали отправляется на Раннох. Точнее, куда-то в его направлении: не все ретрансляторы в том секторе уже действуют, и кому-то надо следить за ремонтными работами, собирать рассеявшиеся за Вуалью корабли Мигрирующего Флота, приводить в порядок планету, которую так и не успели подготовить геты до того, как и их настигла красная вспышка… Буи связи там, куда отправляется Тали, пока молчат, потому с ней прощаются особенно торжественно и тепло. Неизвестно, когда доведется увидеться в следующий раз. Многие остались с Альянсом, поспешили под крылышко Хакета. Вега, Аленко, Кортез, Трейнор… Почему адмирал не предложил Шепард остаться в строю? Она не желает знать. Возможно, он хочет дать ей заслуженный отдых. Может, опасается, что пережитые трагедии и ужасы каким-то образом повлияют на её способность к дипломатии и адекватной оценке мирной ситуации. Возможно – и она не хочет об этом думать – руководство Альянса давит на Хакета, опасается Шепард, видит в её имени, характере, лидерских качествах угрозу своим дальнейшим планам, своей жёсткой политике, неуловимо попахивающий церберовским расизмом. Бывшему капитану, впрочем, всё равно. Ей не нужен другой корабль, кроме «Нормандии», и другой экипаж, кроме того, что сейчас разбредается по галактике в поисках собственного будущего. Шепард сама отказалась бы от дальнейшей службы. Но ведь могли бы спросить, чего она хочет! Отсутствие предложений вызывает в душе смутную, не свойственную ей обиду. Гаррус тем временем отказывается от очень почётного и очень важного поста в военных формированиях Иерархии. Он останется с Шепард, куда бы та ни отправилась, а Палавен в их планы уж точно не входит. Так же легко он отвергает предложение стать директором новой реорганизованной службы безопасности Цитадели. Шепард всё ещё 34, а ей уже назначена военная пенсия. Жизнь обретает признаки стабильности. Однако гостиничный номер на Цитадели, пусть и обжитый за несколько долгих недель, не напоминает о придуманном когда-то идиллическом тропическом острове только для них двоих. Доминирующий над Президиумом скелет «Нормандии» тоже не добавляет хорошего настроения, потому они с Гаррусом на досуге пролистывают каталоги с описаниями не колонизированных пока планет с пригодным климатом и атмосферой, куда можно махнуть во второй медовый месяц: прикидываться робинзонами, наслаждаться местной погодой и играть в выживание. Потому что отдых приедается, им уже становится скучно. И потому что они готовятся к свадьбе. Ритуал представляет собой странную и смешную смесь человеческих и турианских обычаев. К счастью, журналисты не приглашены, кроме, разумеется, Аллерс, у которой на входе изымают все средства записи. Фотографии вряд ли появятся в экстранете, и это – сущее благословение. Церемония закрытая, только для друзей и бывших коллег, которых набирается не так уж и много. Отстроенный Лондон встречает гостей мелким осенним дождём, Шепард чувствует себя ужасно нелепо в пышном белом платье и с синей временной татуировкой на щеках, в точности повторяющей рисунок на лицевых пластинах Гарруса. Тот без устали ужасается давешним мальчишником, где было слишком мало декстро-выпивки, слишком много блюющих людей и даже – о ужас! - кроганская стриптизёрша. Шепард понимает. Полуголый дрелл в белом фартучке, посреди вечеринки вывалившийся из торта, который она до этого успела попробовать, затмевает ужасы кроганской обнажёнки. Очевидно, её девичник прошёл ничуть не лучше. Наверное, здесь кроется какая-то высшая справедливость. Но размышлять на эту тему некогда: в уме она мучительно повторяет брачную клятву на турианском, во время чтения которой все переводчики гостей будут временно отключены. Чёрт, это трудно! А опозориться перед родными будущего мужа и вовсе смерти подобно. Впрочем, Шепард всё равно опозорится, потому что Солана, готовя её к церемонии, дала зазубрить не торжественную клятву верности, а детскую считалочку. Впрочем, это немного разряжает атмосферу, и дальше праздник проходит на ура. Только Рекс бурно выражает сомнения, что брак действителен, если во время церемонии не случилось ни одного приличного мордобоя. Собирается почти вся старая команда. Как и ожидалось, не каждому удалось поприсутствовать: Тали потерялась из вида, Лиара не смогла оставить дела… Но это естественно, это нормально, это – жизнь.