Мы встретимся снова

- Он сказал... - Дюбуа поймал в зеркале заднего вида взгляд Тора. - Я знаю, что он сказал, - нахмурившись, молвил Одинсон. - Тор, прошу вас, сейчас ему нужна ваша поддержка. - Я сам разберусь, - проворчал Тор. И вдруг с досадой понял, что ему невероятно хочется поцеловать Локи – этого чужого, незнакомого человека – прямо в разбитые искусанные губы. Было странно осознавать, что еще сутки назад он души в нем не чаял, готов был бросить весь мир к ногам бессовестного мошенника. Наслаждался его близостью, радовался своему невероятному везению – ведь он встретил самого необыкновенного человека на свете, лучшего друга, с которым было так весело, легко, интересно. А сейчас он держал на руках искалеченное тело того, кто все это время просто играл с ним. Просто исполнял давно заученную, хорошо продуманную роль. И больно было осознавать, что каждый жест, улыбка, поцелуй были неискренними, ненастоящими. А предназначались лишь для того, чтобы выполнить свою «работу» и просто обобрать доверчивого идиота. Такому вероломству нет оправдания. Разве он, Тор, заслужил все это? Вчера, после визита полиции, он не знал, как жить дальше. Неужели никому в этом мире нельзя верить? За что столько боли? За что судьба так жестоко обошлась с ним? Но Тор не жалел, что, несмотря на горькое разочарование, он все же взял себя в руки и помог спасти никчемную жизнь этого существа. Пусть живет, как хочет. По крайней мере, теперь он будет знать, что за все рано или поздно наступает расплата. Скорее бы все это закончилось. А Локи тем временем опять зашевелился и застонал. Тор прижал его к себе, начал ласково гладить по грязным, спутанным волосам. - Все будет хорошо, держись. - Тор, Тор, Тор, - бормотал, словно в бреду, Локи. Левой рукой он вцепился в рубашку Одинсона и опять застонал. – Как же больно... Ты... не бросишь меня? Тор накрыл ладонью его покалеченную руку, погладил пальцы. - Я здесь, с тобой, тише, тише. - Прости меня. Ты простишь меня? Простишь? – тихо шептал Локи, не открывая глаз. Прижался всем телом к Одинсону, будто искал защиты. – Мне так плохо... Я умираю? - Нет, нет, успокойся, - говорил Тор. С ужасом наблюдая, как губы Локи бледнеют, становясь почти белыми; как все его тело прошивает мелкая дрожь, а из груди вырывается частое хриплое дыхание. Кровотечение, хоть и не было уже столь сильным, останавливаться не собиралось – как ни старался Тор, прижимая к ране пропитанные кровью бинты. - Еще долго? – спросил он Дюбуа. - Минут сорок, - раздраженно ответил француз. - Мы не успеем, - сказал Тор упавшим голосом. Эжен ничего не ответил, в руке его появился телефон. - Фурнье, готовь реанимацию, быстро. Мы будем через полчаса, - крикнул в трубку Дюбуа, и выжал скорость до максимального предела. * * * - Это клиника моего друга, - рассказывал Дюбуа, встревоженно поглядывая на дверь, за которой находился реанимационный бокс. - Месье Фурнье знает Локи уже много лет, он сделает все возможное и невозможное. Они с Тором сидели на диване в больничном коридоре. Обходительная медсестра с ресепшена принесла им по чашечке кофе. - Главное, мы успели, - задумчиво произнес Тор. Он отхлебнул кофе и пристально посмотрел в глаза Дюбуа. – Эжен, скажите, вам не стыдно за все то, что вы творите? Как вы с этим живете? Как он живет? Неужели совесть не мучает? Я не могу понять таких людей, как вы. - Да, вам не понять, - ответил Эжен. – Вам лучше вернуться домой, в Чикаго, и забыть все как дурной сон. Деньги я вам верну, как и обещал. Но вы, - он пристально посмотрел на Одинсона, - тоже должны мне кое-что обещать. - Неужели? – усмехнулся Тор. - Это в ваших же интересах, поверьте. И в интересах Локи. Я не хочу, чтобы после всего, что случилось, ему не давали покоя ажаны и мучили своими допросами. - Деньги можете не возвращать, - произнес Тор. – Считайте, это мой благотворительный взнос на лечение этого проходимца. Он ведь так хотел этих денег. Как и вы, впрочем. Извините, что так мало. Пять миллионов – мелочь, ерунда, не правда ли? - Я верну, - жестко сказал Дюбуа, одарив Тора неприязненным взглядом. - Я же сказал, не надо, - отрезал Тор. Вдруг дверь палаты распахнулась, и на пороге появился доктор Фурнье. - Николя, как он? – подскочил к нему Дюбуа. - Состояние тяжелое, но, думаю, самое страшное уже позади. Пулю мы извлекли. Он потерял много крови, и, кроме этого - травматическая пневмония, семь сломанных ребер, многочисленные ушибы внутренних органов. Но он парень крепкий, поправится. Хорошо, хоть эти изверги обработали его руку после ампутации, иначе пришлось бы совсем худо. - К нему можно? – спросил Эжен. – Он пришел в себя? - Он сейчас спит, ему дали снотворное, придется подождать. - Бедный мальчик, - вздохнул Дюбуа. – Очнется, и я попытаюсь выяснить, кто там был еще, кроме этого урода. Затем он внимательно посмотрел на Одинсона. - Вы готовы? Тот кивнул. - Звони, Николя. Месье Фурнье набрал номер и поднес трубку к уху. - Полиция? У меня для вас есть важная информация. * * * Прибывшим в клинику Коулсону и Бенье медперсонал поведал о том, что некоего Локи Лафейсона ранним утром на пороге медучреждения нашел непосредственно владелец этой клиники, а по совместительству главврач, Николя Фурнье. Как только были проведены мероприятия по стабилизации состояния пострадавшего, у которого были многочисленные травмы и огнестрельное ранение, месье Фурнье, как законопослушный гражданин, сообщил об этом инциденте в полицию. Допросить самого потерпевшего о том, какими судьбами он оказался у порога клиники и кто его сюда привез, возможности не было – состояние пациента оценивалось как тяжелое. Поэтому сейчас у Коулсона и Бенье было больше вопросов, чем ответов. - Итак, мистер Одинсон, расскажите еще раз, кто вам и когда позвонил. Коулсон прохаживался по кабинету главврача, любезно предоставленному Фурнье для нужд полиции. Тор сидел на стуле и спокойно смотрел в окно, стараясь не встречаться взглядом с Филом. - Вы, может, записывайте? – с сарказмом произнес Одинсон. – Я рассказал все, что знаю. Полчаса назад мне позвонила медсестра из этой клиники и сказала, что мой друг Локи Лафейсон находится у них. Он успел продиктовать им номер моего телефона. Поэтому я здесь. И, кстати, у меня к вам встречный вопрос: то, что произошло с Локи – это тоже постановочное шоу, или как вы там говорили? - Мы будем разбираться, - ответил Фил и внимательно посмотрел на Тора. – Все же напрасно вы пошли на поводу у преступников, - вдруг заявил он. Тор одарил его недоуменным взглядом. - Я не понимаю, о чем вы, мистер Коулсон. Я могу быть свободен? * * * Через два часа после неудачной операции по освобождению заложника полиция уже была в курсе взрыва, произошедшего на трассе примерно в ста пятидесяти милях от Парижа. Внедорожник, ранее принадлежавший некоему Раулю Фернандесу, парижанину, взорвался прямо на пустынной трассе. Прибывшая на место местная полиция сообщила, что от автомобиля мало что осталось, но среди обгоревшего покореженного металла удалось обнаружить останки двух человек. Предположительно, один из них – владелец автомобиля. Но точной информации пока не было, приходилось дожидаться результатов экспертиз. Допрос Эжена Дюбуа, который также прибыл в клинику якобы по звонку медперсонала, естественно, тоже ничего не дал. Дюбуа настаивал, что всю ночь провел в своем особняке. Чему есть многочисленные свидетельства его обслуги и личного секретаря. Уже через час Коулсон знал, что в подвале лесной хижины были обнаружены следы крови двух человек: Локи Лафейсона и погибшего Рауля Фернандеса. Кроме того, удалось идентифицировать и второй обгоревший труп. Вторым погибшим оказался разыскиваемый ФБР гражданин Соединенных Штатов Тони Старк. - Итак, что мы имеем, - устало подытожил Бенье. – Место, где держали заложника – раз. В похищении принимали участие по крайней мере два человека – Тони Старк и Рауль Фернандес - два. Не исключено, что последнего убил сам Старк, дабы избавиться от подельника. Уже есть данные о том, что Фернандес был мертв ко времени взрыва. Что еще? - Кто доставил Лафейсона в клинику? Это могли быть сами похитители? – предположил Фил. - Не исключено. Возможно, им удалось получить выкуп, и наш мистер Одинсон что-то не договаривает. На трассе было найдено множество обгоревших банкнот. - Значит, стоит проверить, не снимал ли вчера Одинсон большую сумму в каком-нибудь банке в Париже, - сказал Коулсон. - Проверим. Но вот что я думаю – этот Одинсон вряд ли похож на человека, который мог подложить взрывчатку в автомобиль Старка. - Ему кто-то помог, к примеру, - задумчиво произнес Брюс. - Дюбуа? - Не исключено. - Боюсь, что этого нам не доказать. - Жаль, что я опять не смог вывести эту шайку на чистую воду. Теперь этот подонок Лафейсон у нас потерпевший, а месье Дюбуа вообще не при делах. Каморку в его подвале ни к чему не привяжешь. Но пусть не расслабляются. Теперь я буду пристально следить за каждым их шагом. * * * Тор покидал клинику с тяжелым сердцем. Ему было не по себе. Сколько он ни уговаривал, ни убеждал, да и, в конце концов, ни ругал себя последними словами – ему просто невероятно хотелось зайти в палату и посмотреть на Локи. Хоть одним глазком. Но его не пустили. Он вернулся в квартиру на Риволи, чтобы собрать вещи. Позвонил в аэропорт и заказал билет до Чикаго на завтра. Ему больше ни минуты не хотелось оставаться в этой квартире, где все напоминало о самых лучших днях в его жизни. Об иллюзии, волшебной сказке, которая оказалась жестоким обманом. Тор уже упаковал свои вещи, чтобы переехать в отель. Он проведет там одну ночь, а потом покинет этот город. Проклятый город, который стольким людям дарил вдохновение, наполнял сердца романтикой и любовью, а ему принес лишь боль и горькое разочарование. Неожиданно раздался звонок в дверь. Тор открыл и удивленно воззрился на стройную симпатичную девушку, что с любопытством разглядывала его. - Вы кто? – спросил Одинсон. - Я... я к Локи, - неуверенно ответила девушка, перейдя на английский. Огромные карие глаза настороженно уставились на Одинсона. - Его нет. - Я Амели, девушка Локи. А вы кто? И когда он будет? Он уже приехал с Тенерифе? Вы его друг? А почему он мне не позвонил? Почему не отвечает его телефон? – с порога засыпала вопросами девушка. - Амели, значит, - усмехнулся Одинсон. – Уж не та ли девушка, что его бросила? - Что? – недоуменно захлопала ресницами Амели. – Я бросила? Локи? Это невозможно, - она очаровательно улыбнулась. – А у него совсем нет совести – приехал и не позвонил, - возмущенно надула губки француженка. - Он еще не приехал, - выкрутился Тор. - Я его приятель, Тор Одинсон, здесь по делам, проездом. - Понятно, - улыбнулась Амели. – Ладно, значит, я напрасно беспокоилась. Приятно было познакомиться, Тор Одинсон! «Вот еще одно свидетельство того, как талантливо Лафейсон играл свою роль», - горько подумал Тор, глядя вслед упорхнувшей красотке. * * * Тор зашел в палату. Доктор Фурнье сказал, что Локи все еще в тяжелом состоянии, но уже очнулся, и вполне в состоянии недолго пообщаться. Одинсон подошел и сел на стул у кровати больного. - Ты пришел, – вымученно улыбнулся Локи. – Я ждал тебя. - Я решил занести тебе ключи от квартиры. – Тор постарался придать своему голосу уверенности. – Как ты? Но он и сам видел, что Локи еще совсем плох. Лицо белее мела, под глазами – темные круги, и голос слабый, еле слышный. - Мне уже лучше. Не умер, и то хорошо, - попытался пошутить Лафейсон. - Я рад, выздоравливай, - произнес Одинсон дежурную фразу. – А я завтра улетаю. Локи посмотрел на него и вдруг сказал: - Тор, знаешь, когда я был там, в том ужасном месте, я думал о тебе. Когда мне было больно и страшно, я звал тебя. Это правда. Я знаю, что ты думаешь обо мне, но... - он весь подобрался, будто пытаясь встать. - Лежи, тебе нельзя вставать, - Тор пересел на край постели и накрыл его руку ладонью. – Все в порядке. - Прости меня, Тор, слышишь? Пожалуйста, прости! – Локи обжигал его зеленым взглядом из-под темных длинных ресниц. – Ты же обещал, что простишь... - Нет, я не сержусь на тебя, - Тору стало не по себе от этого взгляда. - Значит, ты останешься? – улыбнулся Локи. – А зачем ключи принес? – Нет, ты не так меня понял, - произнес Тор, стараясь не смотреть в глаза. – Просто я не знаю тебя. Ты совсем другой человек, с которым я не знаком, понимаешь? Тот Локи, которого я знал, его нет и никогда не было. А тебя мне просто жаль, и я не могу сердиться. Ты и так заплатил за свои злодеяния страшную цену. Мои упреки тебе ни к чему. - Другой человек? – Локи закусил губу. – Ты же любишь меня... - Тебя? – удивленно произнес Тор. – Нет, Локи, я любил иллюзию. Твою роль, что ты так талантливо сыграл. Человека, которого я любил, никогда не было на свете. Был обманщик и лжец, или я что-то путаю? Я не хотел тебе говорить, ты и так многое перенес – но мне противно находиться рядом с тобой, понимаешь? Я хочу забыть о тебе как о страшном сне. Тор сказал это и сразу пожалел. Как он ни старался сдержаться, накипевшее все же хлынуло из уст. - Я, кажется, понимаю, почему тебе противно, - тихо произнес Локи, и голос его дрогнул. – Я теперь страшный из-за этой раны, из-за этих синяков? – он прикоснулся рукой к лицу. - Или это уродство тебя отталкивает? – он продемонстрировал забинтованную кисть. - Локи, ты не слышишь меня? – Тор попытался взять себя в руки. – Ты не тот, за кого я тебя принимал. Ты совсем другой человек. Чужой. Незнакомый. Как еще тебе объяснить, чтобы ты понял? - Нет, нет, я такой, я не притворялся. Ты мне сразу понравился, правда, а потом... - Да неужели? Знаешь, мне никогда не понять, как можно торговать своим телом даже за очень большие деньги. Я не могу понять, как можно растоптать чью-то душу, вырвать сердце лишь для того, чтобы купить себе очередные тряпки и безделушки, пусть даже очень дорогие. Я уеду домой и постараюсь забыть всю ту мерзость, с которой мне пришлось столкнуться благодаря тебе! Тор решительно встал. - Прощай. Надеюсь, то, что произошло с тобой, заставит задуматься хоть о чем-то. Тебе даже невдомек, что есть на свете вещи намного ценнее денег. Вещи, которые не купишь за все золото мира. Одинсон направился к выходу. А Локи вдруг почувствовал, что ему не хватает воздуха. Он вскочил на постели, и резкая боль прошила все тело – но ему было плевать. - Тор! – закричал он. - Остановись! Все не так! Я люблю тебя! Но Тор уже скрылся за дверью и не услышал его. Локи, задыхаясь, со стоном упал на подушку, из глаз брызнули жгучие слезы. Все тело обдало жаром, и в груди разлилась такая боль, что он просто не знал, как вынести это. Впервые в жизни Локи почувствовал, как болит разбитое сердце. - Ненавижу, ненавижу, ненавижу, - шептал он, пытаясь унять эту боль. Тор вышел из палаты, ощущая, как бешено колотится сердце. Как же тяжело дался ему этот разговор. Но ему нечего больше сказать Локи. Точка поставлена, нужно двигаться дальше. * * * Дюбуа сидел на постели возле Локи и ласково гладил его по голове. - Я же говорил тебе, маленький мой. Он не нужен тебе, он не подходит тебе. Глупый, самоуверенный болван. Успокойся, все пройдет. Локи лежал и смотрел в одну точку. Он уже два раза отказался от пищи, что не на шутку тревожило медперсонал. - Помнишь, я тебя учил – нельзя быть слабым. Ты же сильный, Локи, - вещал Эжен, перебирая темные пряди. – Тебе станет лучше, я заберу тебя к себе на время. Договорились? Тебе нужно будет хорошо питаться, чтобы поправиться, а моя кухарка отменно готовит. Фурнье сказал, что можно будет сделать пластику и убрать шрам. Так что будешь опять красавчиком. А потом мы с тобой поедем в Ниццу, и ты выберешь себе яхту. - Какую яхту? – слабым голосом спросил Лафейсон, наконец-то обратив внимание на Дюбуа, что трещал возле его постели без умолку. - Какую захочешь. Пять миллионов-то мы с этого мудака поимели. - Ненавижу его, - отчеканил Локи. - И правильно. – Ты все-таки подсунул ему тогда наш счет? – оживился Локи. - Ну, как бы... Я же не собирался одаривать Старка. - Вот я идиот, - вдруг рассмеялся Локи. – Зачем я на него бросился, надо было еще пару траншей обождать. - Вот-вот, - улыбнулся Дюбуа, - и я о том же. - Знаешь, Эжен, я никогда не думал, что ты так будешь беспокоиться, заботиться обо мне. С чего бы это? - Дурачок ты, Лафейсон. Думаешь, старик Дюбуа никого не может любить? - Ты всегда говорил, что это слабость. - Значит, у меня тоже есть слабость, - он наклонился и поцеловал Локи в лоб. – Отдыхай, забудь обо всем, не думай. Помни, у тебя есть я. Я никогда не брошу тебя, что бы ни случилось. * * * Тор был удивлен и ошарашен – Джейн не произнесла ни слова упрека. Встретила его, будто ничего не произошло, и он просто вернулся с очередных соревнований. Приготовила вкусный ужин. Ни о чем не расспрашивала, сама рассказывала разные, ничего не значащие новости – о соседях, о своих подругах, о том, что уже присмотрела себе маленькую, но очень симпатичную машинку. Одинсон изо всех сил старался погрузиться в этот спокойный и привычный мир, как можно скорее забыть все свои переживания. И излечиться от тупой боли, что все еще жила в сердце. На следующий день позвонил Говард и сказал, что Тора зовут в команду. Поэтому он должен срочно начать соблюдать режим и правильно питаться. Скоро будут соревнования, поэтому работы на поле предстояло немало. Миллионы миллионами – но любимое дело, как ничто другое, поможет ему быстрее излечиться от сердечного недуга. Так рассудил Тор и, конечно же, согласился вернуться в клуб. Тор сидел на любимом диване и ждал трансляции матча. Они с Джейн еще не успели приобрести коттедж, как планировали, но всему свое время. Джейн принесла ему пиво и орешки, чмокнула в щеку и пообещала присоединиться к просмотру матча, как только загрузит стирку. - Тор! Тор! Иди сюда, – позвала жена, и Одинсон нехотя поплелся в ванную. - У меня тут наконец-то руки дошли постирать твою одежду с отдыха, - говорила Джейн, а Тор смотрел на нее и не понимал, какова его роль в этом действе. – Только вот не пойму, тут рубашка какая-то... У тебя такой не было, да и по размеру тебе маловата будет. Ты что, с кем-то одеждой поменялся? – рассмеялась миссис Одинсон. А Тор во все глаза смотрел на белую рубашку Локи, ту самую. Как она попала к нему в чемодан? Неужели он в спешке не заметил? - А, это... - замялся Тор. – Это, наверное, сосед мой оставил. Ну, помнишь, француз, о котором я тебе рассказывал? Как-то напились вместе, вот, видимо, так и получилось. - Понятно, - улыбнулась Джейн. – И что делать? - Давай сюда, у меня вроде его адрес остался, отправлю посылку. - Так, может, я постираю с остальным? - Не надо, - Тор взял у жены из рук рубашку и вышел из ванной. И поплелся в гараж, ничего не видя перед собой. Ему нужно было остаться одному хотя бы на несколько минут. Закрыв дверь, Тор прислонился к стене и медленно сполз, оседая на пол. Скомкал в руках тонкую ткань и уткнулся лицом, окунаясь в знакомый запах. «Тор, я люблю тебя. Ты простишь меня? Ты же обещал, что простишь». - Черт! Я же никогда не забуду тебя, Локи. Что ты сделал со мной? - простонал он в отчаянии. Чувствуя, как защипало в глазах, как перехватило дыхание, и ком подкатил к горлу.