Рыжик из детдома

Вовка шел из школы, пыля по улочкам частного сектора, утопающего в зелени садовых деревьев. Здесь на окраине города Л… совсем было как в деревне. Учителя как всегда назадавали кучу домашнего задания, а сентябрь как назло стоял жаркий, по-летнему обалденно притягательный. Зацвели снова одуванчики, а в палисадниках распустилась сирень. Старики говорят — такое бывает, если перед этим август был холодный. Он брел, вспоминая каждый миг сегодняшней игры по футболу. Старшеклассники, забив на все после уроков, решили провести встречу между классами. Тем более встретившись вновь после летних каникул, так не хотелось расходиться. Парни с упоением бегали по полю и лупили по мячу, а девчонки болели горячо с трибун, строя глазки своим кавалерам. Вовка был лучшим, все голы сегодня были на его счету, и девки готовы были придушить его своими титями, набросившись кучей после финального свистка и сжимая его со всех сторон. А потом, отделавшись от приставучих женщин, они с пацанами купили пива. Конечно, парни покупали не сами, им бы просто не продали как несовершеннолетним. Но найти бича Валерку, который халтурил у всех кого не лень за копейки, и, дав деньги и ему на порцию, не составило труда. Тем более три литра на такую ораву! Просто подняли настроение и не более того. Его друзья, оба чернявых и загорелых как галки, Семен и Славка, после этого отправились еще купаться до речки, а вот Вовке пришлось отказаться. Ибо обещал матери натаскать бочку воды для стирки. И теперь, разочаровавшись в несостоявшемся купании, парень брел мимо соседского забора. Наверно здорово побултыхаться в еще теплой речушке там, где три друга не разлей вода сделали персональную запруду, поваляться на желтом песочке в лучах теплого ласкового солнца, потрепать языками про девок, делясь своим еще не зрелым юношеским опытом. Да и вообще... помечтать... Вовка сделал еще пару шагов, как услышал тихие сиплые всхлипы справа. Там, где кончался соседский забор и начинался их собственный, пробегал небольшой родник, он всегда подмывал заборы, посему, пришлось их сделать не впритык, а на расстоянии. Вот и получился такой закуток, где в лопухах сидела и хныкала совершенно голая рыжеволосая девчушка, подтянув к груди острые коленки. Вовка от такого просто замер, нет, конечно, пригородная жизнь, считай, деревня — это особый мир. Баб голых и девок он повидал достаточно, чтобы не кричать от испуга или набрасываться на них голодным волком. Правда… До сих пор был девственником. Но об этом, естественно, никто не знал, даже его самые близкие друзья. Так как признаться, что парень, на которого вешались чуть ли не все девицы в классе, робеет при их приставаниях, было просто позором. Он сделал несколько осторожных шагов в сторону рыжей понурой головы и прошептал: — Ты чего здесь сидишь одна и в таком виде? Хрупкие белые, как снег, плечи вздрогнули от звука тихого голоса, а из-под челки на заляпанном грязью лице глянули зеленые испуганные глазищи. Вовка вздохнул и, сняв с себя пиджак, накрыл замершую девчушку. — Ты, наверно, замерзла? Он хлопнулся в лопухи рядом и, притянув Рыжика к себе за плечи, обнял. — Успокойся и расскажи что случилось. Нервный клубок задрожал под его руками и прошептал хриплым голоском: — Ты пиджак запачкаешь об меня — я весь в крови. — Весь? — Вовка сморгнул своими голубыми глазами и, присмотревшись, увидел, что стройные ноги, торчащие из-под полы его школьного пиджака, в буро-красных пятнах. — Ты ранена?! Рядом обреченно вздохнули, а потом развели свои колени, показывая доброму самаритянину между ними еще не совсем оформившийся по-юношески голый пенис и яички. Вовка сглотнул и неожиданно для себя покраснел. Нет, ну надо парня с девкой перепутать, это только с ним такое может быть. Но вид хозяйства парнишки, заляпанного тоже кровью, его окончательно вернул на землю. Он тут о себе печется и о своей дурости, а мальчишка по ходу серьезно ранен. — Кто это тебя так? — Свои, из детдома, — пробурчали рядом, сводя снова колени. — Но как так можно? Издеваться над другим человеком? — непонимающе спросили рядом. — Можно, если на тебе новые шмотки. — Так тебя раздели из-за новой одежды, а потом избили? — начал строить предположения сидящий рядом Вовка. — Это старшие ребята, они сказали, если я им дам, то меня не тронут. Я отказался, поэтому меня раздели и… и… в общем, трахнули… впятером. — Чего? Погоди, ты ведь не девушка, чтобы тебя ебать! — обалдел от услышанного Вовка. — И что, в жопу без разницы… Но самое обидное, шмотки-то все равно забрали. — И зачем старшим твоя одежа? Ведь точно на себя не напялят, — Вовка все больше запутывался в странностях жизни детдомовца. — Продадут. Купят сигарет или выпить. Да какая разница! Мне теперь за то, что новое потерял, опять месяца три ничего светить не будет. Ходи в обносках или совдеповском… — И тебя не волнует, что тебя изнасиловали? — опешил Вовка. — Не впервой, я же не целка. А кровь… через неделю буду как новый, — тяжко вздохнули под боком. — А ну пойдем! — поднимаясь и хватая парня за руку, утаскивая властно за собой. — Никуда я не пойду и пиджак свой фраерский забери! Хочешь чтобы я голым задом перед всеми сверкал? Вот потемнеет, тогда заборами и уйду за реку. Вовка вспомнил, что там как раз и располагался детдом вместе со школой. Конечно, в школе учились не только ребята-сироты, но и из обычных семей. Правда, детдомовцев было преобладающее большинство. — Да ладно, сверкать задом будешь недолго, — усмехнулся Вовка и, подойдя к своему забору, лихо запрыгнул на него, а потом протянул руку к замершей хрупкой фигуре. — Идем, подкидыш. Мы уже на месте! Рыжий парнишка сначала тупо сморгнул глазками, а потом, придержав чужой пиджак на своих плечах, протянул узкую ладонь. Вовка поднял его одним рывком, да и не мудрено, весу в этом птенчике практически не было. Рыжий найденыш чувствовал, как его новый знакомый ловко перехватил его за талию, а потом спрыгнул между грядок с морковью, утягивая за собой. Свою находку Вовка потащил сразу в баню, вчера вернувшийся из города старший брат парился, и посему тут было до сих пор тепло и уютно. — Сиди, сейчас затоплю и воды натаскаю, в бочке на дне совсем. Вовка по-хозяйски растопил печь, остатки воды вылил в чан над ней, а сам, подхватив ведра, отправился до колодца, тем более матери все равно была нужна вода. Вернувшись, вытащил большой оцинкованный таз, больше походящий на ванную для младенцев. Он открыл баню и стал готовить воду для парня. — Залазь прямо сюда, заодно и отогреешься. Вот тебе мыло и шампунь. А мне еще целый бак воды нужно натаскать, вчера Леха все выпулькал. Детдомовец недоуменно проследил, как его благодетель снова скрылся за дверью предбанника. Стянул пиджак со своего тельца и, подойдя к приготовленному для него тазику, как маленький ребенок залез в него. Тепло окутало приятно, грея низ тела и распространяясь вверх, что парнишка расслабился. Так еще никто из незнакомых людей не относился к нему, как этот, повстречавшийся на его нелегком пути, парнишка. С красивым лицом, обаятельной улыбкой и голубыми глазами, сверкающими из-под черной челки. Рыжик потянулся к оставленному для него ведру теплой воды и, макнув туда свою голову, намылил шампунем. — А ты, и правда, как девчушка, когда твоего члена не видно, — ласково прошептали рядом, смотря на только что ополоснувшегося паренька. Рыжик распахнул глаза и повернулся на голос вошедшего Вовки. Владимир с интересом осматривал ровные длинные ноги, тонкую талию и совершенно белоснежную нежную кожу. На его находке совсем не было конопушек, только на аккуратном носике несколько штук. — Держи, я тебе полотенце принес и свою старую одежду. Ты не смотри, что поношенная, мама штопает так, совершенно не заметно. И… — Вовка совсем потерял дар речи, когда это белоснежное тело прижалось к нему. — Хочешь переспать со мной? — прошептали рядом и заглянули в голубые глаза зелеными очами. — Я же вижу, что нравлюсь тебе. И потом, меня можно без резинок, я не залечу. О-о-о-о, а он у тебя уже возбудился! Вовка почувствовал, как Рыжик провел у него рукой по члену, лаская через штаны восставшую плоть. — Я только так могу отблагодарить тебя за одежду и помощь. Последние слова отрезвили Вовку молниеносно, он тут же перехватил настырную руку и, оторвав льнувшего паренька от себя, прошипел: — Мне не нужны от тебя такие жертвы, тем более в благодарность. Одевайся, я чай поставил и шаньги разогрел. *** Сидели на кухне молча, подсохшие волосы у мальчишки отливали всеми красками расплавленного золота, а глаза исподтишка разглядывали хозяина этого дома. — Почему ты отказался? Если тебе противен мой член, мог бы просто глаза закрыть, — спросил отмерший паренек. — Ты всем свой зад подставляешь в благодарность? — буркнули напротив. — По собственному желанию в первый раз, — Рыжий взял картофельную шаньгу и с удовольствием откусил. — Твоя мама вкусно стряпает. — Как тебя зовут, находка? — усмехнулся Вовка. — Васька! А тебя? — Вовка! Что ж, приятно познакомиться. — Ты не подумай, что я шлюха, у меня всего-то два раза и было, — Васька уплел следующую плюшку, а потом припал к кружке. — Год назад, когда меня в этот детдом перевели, старшие устроили всем новичкам темную, вот тогда меня здорово порвали, месяц в больнице провалялся. И сейчас. — Два раза говоришь, зато убойно — по пять человек, — прошептал Вовка, осознавая, через что пришлось пройти этому непоседливому чертенку. — В первый было больше десяти. А потом я сам свою группу сколотил, так они и не сувались. — Ну, а сегодня что случилось? И где все твои друзья? — Вовка скрестил пальцы перед носом и глянул поверх рук на парнишку. Тот, рассказывая такие страсти про себя, в то же время качался непринужденно на стуле, подсунув под свою многострадальную попу одну из ног. — Да мы с ребятами в город пошли, поэтому и принарядились во все новое, а там столкнулись с нашими отморозками. Те, видно, что-то украли, ибо за ними милиция гналась, вот и пришлось врассыпную. Оперы ведь у нас не спрашивают кто прав или виноват, метут всех, если узнают, что из детдома. Я и не знал, что у них тут сходка намеченная, вот и нарвался. Ладно, хоть не все ебли, некоторым только девки нравятся, а то бы опять все внутри раскурочили, — вздохнул Васька, а потом улыбнулся Вовке так, что тот заалел вдруг ни с того ни с сего щеками, повторяя про себя: «Он парень, а не девка, он парень!». Организм отреагировал снова, как в бане, стояком, несмотря на повторяемую про себя волшебную «мантру». — Вовка! — послышался голос от двери. — Ты воду наносил?! — Ага! — встрепенулся Владимир, отрывая взгляд от Васьки. — Ой, здравствуйте! — мама у Вовки, моложавая женщина с приличными грудями и тонкой талией, уставилась на залитого солнечным светом гостя. — Мама, это Василий, он детдомовец. Его тут парни избили и раздели, а я ему свою старую одежду отдал, — начал объяснять Вовка, с удивлением отмечая, как сжимается от таких слов золотоволосое чудо. Обычно родители детишек не любили, если их чадо связывалось с детдомовцем, и Васька несколько раз прочувствовал такое отношение на собственной шкуре. Мир сирот — это мир сирот, и чужим детям из благополучных семей здесь не место. — И чего дал-то самое поношенное, у тебя столько вещей осталось не надеванных. Погодите, я сейчас! Васька с изумлением стал наблюдать, как ему вытащили ворох одежды и стали прикидывать, прямо на нем. — Так это совсем маленькое, а жаль, и не носили вовсе ни тот — ни другой, здесь пятно, так вывести и не смогла, а вот это в самый раз, хоть немного на рукавах потерто, зато карманов куча, а я вашего брата знаю, любите вы такие вещи таскать. Вот и Вовка из этой куртки не вылезал. — Это хорошо, что потерто, — вдруг заулыбался Вася. — Мне так больше нравится. — Носи, солнышко, и приходи к нам когда захочешь, — улыбнулась по-доброму женщина. — Ребята, вы мне клубнику прополоть поможете? — Конечно! — подорвались синхронно оба. Грядки были длинными, все заплетенные усами. — Зачем тебе это? — удивился Вовка, секатором убирая лишние усы. — Я привык за добро отрабатывать, — пробормотали рядом, лихо обрабатывая соседний куст. — Я схожу воды попью, у вас где колодец? — С другой стороны, ближе к бане, — кивнул Вовка. Вася снял перчатки и потопал в нужном направлении. Обогнув угол дома, он наткнулся на разговаривающих у колодца. — Слышь, ма! Малой чо, невесту себе завел? — стоящий спиной широкоплечий молодой мужчина поднимал ведро колодезной воды, крутя с боку ручку. — Какую еще?! — удивленно из распахнутого окна кухни. — Рыженькую! А ничего девчонка, смазливая, плоская больно только. Из окна послышался хохот, а потом выглянувшая женщина лихо шлепнула по носу старшего сына свернутым полотенцем. — Смазливая, говоришь! А ведь я тоже поначалу подумала, что девушка. — Как? — пробормотал старший сын удивленно. — А так парень это! Василием зовут. Ох, наверно и тяжко ему, такой красивый и сиротка. В детдоме таким здорово достается, — покачала головой женщина. — С ума сошли, детдомовца прикармливать! Ты сходи деньги проверь! Вдруг что стащил? — взорвался потоком слов Лёшка. — Не мели чепухи! Мальчик хороший, сразу видно. Не вороватый он совсем и вежливый. — Все они вежливые, а копнешь — шлюхи или воры! Васька сжал кулаки и вышел перед спорящей парой. — Я пойду, Галина Петровна… Мне обратно надо, уж извините, что не так. И Володе передайте за меня еще раз спасибо… Высокий парень вздрогнул и, обернувшись, уставился на потупившегося мальчишку, братья походили друг на дружку, только у Лёшки глаза были темно-карими как у отца, а вот Вовке досталась синь покойного дедушки. — Вася, ты приходи, дорогой. Я и Вова всегда будем тебе рады, — заверила побледневшая женщина, видя, как Рыжик кивнул неуверенно головой и, не поднимая взгляда, прошел до калитки на улицу. — Ах ты паршивец! — вдруг услышал изумленно Васька, уже будучи на улице за забором. — Ма, ты чего? Утюгом-то зачем?! — кричал истошно старший братец Вовки, уворачиваясь от грозной женщины. — Мальчонке и так сегодня досталось от нелегкой судьбы! Да ты еще языком треплешь, балаболка. Вот еще только раз услышу подобное, ремнем выпорю! Вася посмотрел на высокий забор, а потом заулыбался от всего сердца. Несмотря ни на что, день сегодня ему показался самым прекрасным в его жизни.