Germanium Effect

      Да уж… давненько я так не нагружался. Вообще, я был не то чтобы большим любителем пьянок — просто учитываю мою амбивалентность в общении, когда меня одновременно и не сильно тянули большие компании, но я любил хорошо проводить время, я старался не отказываться от поводов лишний раз выбраться из дома. В конце концов, есть способы провести время лучше, чем просто сидеть всю ночь напролёт за компом и спорить в интернете… ну или, по крайней мере, способы не хуже и разнообразней.       Эх, ну и погано же я себя чувствую — по ощущениям меня словно переехал танк, причём в весовой категории Е100 а то и цельнонемецкого Мауса. И ведь вроде бы пил не так уж и много — не больше обычного, а от этого у меня разве что голова немного болела на утро… неужели сдавать начал? Да не должен был, учитывая как «часто» мне удаётся выбраться.       Ещё и руку отлежал, ко всему прочему. Раздраженно пытаясь прийти в себя, я, не открывая глаза, поднялся на подушке чуть выше, рефлекторно сжимая и разжимая руку, заставляя несколько застоявшееся кровообращение восстановится… или что там происходит, когда ты отлёживаешь конечность?       Уже довольно быстро онемение начало спадать, зато вместо него пришёл холод — моей правой руке было холодно, словно я опустил её в холодную воду, что вызывало у меня сильное раздражение.       Зная, что открытие глаз лишь усугубит неприятные ощущения в организме, я попытался растереть правую руку левой… но когда пальцы коснулись моей конечности, мои глаза широко распахнулись. Либо на мою руку кто-то одел комплект противоударной защиты, либо моя правая верхняя конечность почему-то сделана из полимера. - Незнакомый потолок, – невольно вырвалось у меня. Здорово — цитирование сопляка, по чьей вине было уничтожено три оставшихся миллиарда населения планеты — это то, что нужно в такой ситуации.       Впрочем, в своё оправдание замечу — потолок и правда был незнакомым. Ни у кого из моих друзей-приятелей не было металлических потолков, а уж в вытрезвителе такой хайтех точно водиться не должен. Не в наших реалиях — может в странах северной Европы, где даже террорист может жаловаться на холодный кофе и старый иксбокс…       Впрочем, в пользу какого-то медицинского учреждения говорил знакомый каждому цивилизованному человеку запах лекарств и спирта, пронзающий воздух больничных палат. О этот чудный букет, лишь обостряющий ощущения безысходности, боли и страха. Неудивительно что добровольно в больницу готов пойти далеко не каждый. Хотя опять же, особенность наших широт с прекрасными эскулапами от медицины.       Их ведь даже наследниками Менгеле назвать нельзя — это значит обидеть Менгеле, каким бы моральным уродом этот немецкий хирург не являлся, он хотя бы был компетентен в своей сфере. Ну, если, как я уже говорил, оставить в стороне его моральные качества и специфическое понимание клятвы Гиппократа.       Но мой разум отвлекали вещи куда интересней металлического на вид потолка, да странных, на данный момент тёмных ламп, напоминающих светодиодные ленты — напрягая, по ощущению, все имеющиеся у меня мышцы я опускал голову вниз, желая увидеть своими глазами, что случилось с моей правой рукой.       Скользнув взглядом по странному, плоскому, полупрозрачному… полупрозрачному монитору? В общем, опустив глаза на уровень тела, я принялся за вторую часть неимоверно сложной задачи — необходимо было стащить с себя одеяло, чтобы увидеть всё своими глазами. Двигать правой рукой я почему-то не решался, сказать по правде.       К счастью, силы начали возвращаться ко мне, так как по сравнению с монументальным поворотом головы, скинуть с себя одеяло мне удалось удивительно просто… и увиденное повергло меня в состояние долгого ступора. Это было не моё тело. Нет, я не был спичкой, но таким накачанным себя я точно не помню — а в последний раз я на себя смотрел в зеркало вчера. И вчера я точно не мог сойти за представителя Адептус Астартес...       Нет, не то чтобы я не был рад этому — сложно найти человека, который не хотел бы набрать форму буквально за одну ночь после пьянки… но такой экспресс-способ меня, сказать по правде, нервировал. А ведь это тело явно принадлежит мне — дыхание явно синхронизировано, как и движения рук… если на меня такой забавный оккулус* не надели, сумевший и тактильный ощущения передавать, или я попросту не сплю, то…       В общем, стоит ли говорить, что взгляд на свою правую руку я переносил весьма неохотно — у меня были основания опасаться увиденного… и к сожалению (или счастью, тут уже разобрать было сложно) они оправдались — моя правая рука выглядела так, словно она была порождением какой-то научной фантастики — чёрная (при том что я, слава Императору, остался белым), полимерная и обладающая этим, в чём-то ретро-футуристичным, видом.       Ну, по идее самые передовые бионические конечности будут полностью состоять из наноботов с возможностью восстановления, неотличимые внешне от конечностей из плоти и крови, и обладающие полной тактильной чувствительностью. Здесь же это было прямо порождение киберпанка во всей его красе.       Осторожно я попытался пошевелить пальцами протеза, всё ещё ощущающимся у меня, как будто я погрузил его в ледяную воду.       Удивительно, но у меня получилось — пальцы действительно отвечали командам, причём без каких-либо усилий, и это меня напрягло ещё сильнее. Чёрт с ними, с экранами и потолками, чёрт с ним, с киберпанковым дизайном и приростом мышечной массы за одну ночь — ЭТО точно не может существовать в моё время. Максимум на что способна сегодняшняя технологическая мысль в области протезирования конечностей, это задействование мышц у культи, посредством магнитных (или каких-там ещё, я в эту тему не сильно вдавался по причине её примитивности) датчиков.       Здесь же у меня даже культи не было — рука шла от плеча, а пальцы слушались так, словно эта рука была из плоти и крови — без малейшей задержки и «лага».       Осторожно сведя руки, я провёл пальцами левой руки по ладони и пальцам протеза, с удивлением понимая, что я чувствую протезом эти прикосновения. Я действительно ЧУВСТВУЮ протезом — да, не очень хорошо, словно через толстую кожаную перчатку, но всё же… это что значит, я в будущее попал, а при попадании в будущее тебе дают такой экстравагантный подарок — накачку тела мышцами да кибернетический протез?       Прямо генерация в Дарк Хереси** какая-то… надеюсь мне псайкером стать не предстоит? Я не хочу потерять зубы или волосы, точно не хочу получить десятки мелких шрамов и начать бояться лысых женщин, и абсолютно точно не хочу стать «верным только Золотому Трону»***. Эх, в такой ситуации только чувство юмора и спасает от безумия — прав был комиссар.       Ощупав оставшуюся часть руки, понял, что с тактильной чувствительностью остальной части протеза дела обстоят ещё хуже — локоть ещё более-менее чувствовался, тогда как бицепс и предплечье практически не ощущались — словно я надел поверх них пластиковую защиту… или металлические латы. Что же, дарёному коню в зубы смотреть глупо…       Жаль только что возможности тонких манипуляций правой рукой я, похоже что, потерял. Или здесь можно обзавестись кибернетикой получше? Проклятье, да не об этом думать надо, как и о равноценности размена «каменный пресс на живую руку», а о той заднице, куда я сейчас попал! Я не знаю ни где я оказался, ни кто я такой — по сути всё что я знаю, это что я оказался в резко раскачанном теле без правой руки в какой-то футуристичной больнице!       Это явно не слишком много данных, чтобы с ними можно было начинать работу. Это не говоря об ощущении общей потрёпанности, лишь немного спавшего с момента моего пробуждения. То ли тело прошло через что-то серьёзное, то ли это тело действительно не моё, и я оказался тем самым приснопамятным «попаданцем», от количества которых в литературе уже начинало мутить, и имело место рассинхронизация тела и души (если можно так выразиться).       Да уж, та ещё перспектива…       От начавшего приходить ко мне понимания глубин своего анального падения, я с силой сжал переносицу пальцами левой руки, справедливо (как мне показалось) опасаясь возможной силы своей протезированной конечности. Позже — всё позже, нужно было узнать о том, куда я попал, кто я такой (если я всё же являюсь попаданцем) и уже на основании этого решать что мне делать дальше. Поддаваться эмоциям сейчас, по всем законам жанра, было смерти подобно…       Не хватало ещё в психушку угодить, или что ещё хуже, на опыты. Вселение души в чужое тело, это же такой пласт научной работы… которую нужно проводить всенепременно скальпелем и инвазивными операциями. Кто у нас первый желающий на анальный зонд? - О, Шепард, вижу, вы уже проснулись, – звонкий, женский голос отвлёк меня от тяжелых мыслей и накатывающей истерики. – Как ваша новая рука? – добавила она.       Хватаясь за эту возможность как за спасательный круг от накатывающих эмоций, я ответил: - Как вата, погруженная в жидкий азот, – голос был тоже явно не мой — более низкий и хриплый. Впрочем, возможно это спросонья. - Это естественно в ваших условиях, – улыбнулась миловидная девушка в белых одеждах.       Одежда ясно показывала, что я действительно оказался в каком-то будущем — удивительно обтягивающая, но при этом достаточно плотная, не создающая ощущение латексной одежды для садо-мазо игр. Эта одежда скорее напоминала поддоспешник Имперских Штурмовиков далёкой-далёкой, только белого цвета.       Впрочем, если подумать — это было логично. Как и на фабричных предприятиях, последнее что нужно персоналу в больницах, это задевать краями одежды оборудование и путаться в полах халатов. А если это будущее, то и станции обеззараживания вполне могли быть, чтобы избавлять врачей от необходимости сменной одежды. Правда что с грязью делалось? Гидрофобное покрытие?       Был, впрочем у этой одежды и ещё один положительный эффект — хоть она и была достаточно плотной, но всё равно, она ничуть не скрывала точёную фигуру медсестры. О нет, никаких фетишей и силиконовых порномоделей в белом латексе — отнюдь, медсестра не обладала такими уж выделяющимися достоинствами… просто симпатичная девушка без лишних перегибов в крайности.       Но даже это, в моём расшатанном состоянии, оказалось способным несколько приподнять моё настроение (к счастью только настроение — не хватало ещё конфуза словить — одеяло здесь было тонким, как простыня).       Лицо девушки было немного смугловатым, чертами скорее напоминая уроженцев южной Европы, а короткие, тёмные волосы были аккуратно уложены. Интересно, а как здесь на операциях — одевают шапочку как у меня, или сразу шлем? - Пока что ваша нервная система только начала привыкать к новой конечности, потом пройдёт некоторое время, пока чувствительность восстановится, – тем временем продолжала медсестра. – Чтобы ускорить процесс, ВИ руки подаёт на вашу нервную систему ощущения холода, потому вам и кажется что ваша рука замерзает, хотя на деле всё в порядке. Я могу приглушить эти ощущения, если они доставляют вам дискомфорт, – добавила она.       Почему-то мне показалось это неправильным. Словно это недостойно меня, недостойно моей мужской чести, чтобы мне смягчали процесс, просто потому, что мне немного неудобно. Это же просто ложное ощущение, когда на деле моей правой руке вообще вряд ли будет когда-либо грозить обморожение, так разве я не могу это просто потерпеть? - Не стоит, – выдавил я. – Я потерплю. - О, ну конечно — Железный Командир, как я могла забыть, – иронично усмехнулась медсестра. – Вас, к слову, как раз скоро по телевизору должны показывать. - Разве? – удивился я. При этом на краю моего сознания витала какая-то мысль, словно я что-то упускаю, что-то важное и весьма очевидное… но что? - Разумеется. Ваша речь вызвала фурор, – ответила девушка, смерив меня насмешливым взглядом. - Прошу прощения, Христэн, – я прочитал имя медсестры на нашивке — хорошо хоть это есть. А то как описывали будущее некоторые авторы, с их сплошными облачными системами, цельноэлектронными маркерами и неумением людей писать от руки, можно было ожидать чего угодно. – Но боюсь я не совсем понимаю о чём вы. - Ну конечно, лейтенант Шепард известен своей скромностью, – усмехнулась Христэн. – «Я просто выполнял свой долг», не так ли? – добавила девушка, приподняв тонкую бровь.        «Настоящие» — подумал я, привыкший к эре нарисованных черт лица. Интересно, остальное у неё тоже настоящее? Хотя это же будущее, может здесь и не отличить подделку от оригинала? Впрочем, судя по моему протезу, всё ещё не так плохо. - Что же, в остальном как ваше самочувствие? – добавила Христэн. - Как будто меня переехал танк, – честно признался я. - Это нормально, учитывая сколько вольфрама из вас извлекли, – кивнула головой девушка. – Теперь плановая инъекция и вы можете отдыхать дальше, – добавила она. – Вам также предоставлен уни-инструмент, что поможет вам скрасить досуг. А теперь, прошу — девушка протянула руку. - Отлично, – ответил я, протянув девушке свою левую руку, догадавшись что инъекцию явно будут делать туда. Удивительно, но никаких катетеров в своей руке я не видел. Впрочем, моим вопросам был дан ответ, когда Христэн сняла с пояса странное, напоминающее пистолет устройство и приставила «ствол» к моей руке, в район бицепса. Короткий укол, скорее похожий на прикосновение, ещё несколько секунд, и медсестра вернула инструмент на пояс. - Ну, вот и всё на утро. Можете включить телевизор, там как раз ваша речь идёт, – заметила Христэн, отпустив мою руку. – Он уже связан с вашим уни-инструментом. Обед по расписанию — в пятнадцать по местному времени, –добавила она, после чего направилась к выходу.       Сказать по правде, я с трудом сумел удержать спокойное лицо.       Уни-инструмент. Это был термин куда более точный чем совпадение по фамилии и общей футуристичности. И теперь я кажется понимал, куда меня занесло… в голове от этого понимания свистел ветер и катилось перекати-поле, а на душе была тяжесть, весом где-то с чёрную дыру. Чтобы хоть как-то отвлечь себя от мыслей, что через пару лет (а может и меньше) сюда прилетят гигантские креветки из далёкого космоса и сожрут всё живое, я принялся старательно копошиться в уни-инструменте, надеясь всё же найти, как включается здешний аналог телевизора.       К счастью, то ли мышечная память, то ли остаточное присутствие сознания Шепарда (в душевной метафизике, что уж поделать, я был не силён, в отличие от некоторых фанфичных д’Артаньянов), но нащупать управление телевизором мне удалось довольно быстро, и вот, экран потерял свою полупрозрачность и стал показывать картинку.       На фоне потрёпанных от обстрела зданий, на танке, как Ленин на броневичке, стоял человек в массивной на вид броне. Правая рука на его теле отсутствовала, броня в районе плеча была опалена и даже оплавлена, да и сами бронепластины были изрыты, напоминая мне лунный пейзаж. Чёрная краска, которой броня была некогда покрыта, была облупленой и истёршейся.       Явно было видно, что человек прошёл через ад и перебил там всех.       Неожиданно ко мне пришло осознание и я включил «режим зеркала» на уни-инструменте… ну как режим «зеркала» на деле это была банальная видеосъёмка меня и воспроизведение на экран. Сэлфи-технологии двадцать второго века.       И действительно, увиденная мной рожа на уни-инструменте была той же, что я сейчас видел на экране. Правда на экране рожа была куда более уставшей и в целом, потрёпанной. Глубокие синяки под глазами, несколько царапин на щеках и полоска шва на подбородке (вернее не совсем шва — вместо ниток явно был использован клей) — всего этого на камере уни-инструмента я не видел. - Элизианцы! – произнёс экранный я. При этом, сказать по правде, меня порядком удивила сила, звучавшая в уставшем, охрипшем голосе Шепарда… впрочем, если это ТОТ САМЫЙ Шепард, то удивляться, пожалуй, было глупо. И тем не менее, от мощи, звучащей в голосе, от силы пробиравшей до костей, я не могу не ощутить мурашки на спине.       А ведь если я хочу выжить, мне нужно как можно скорее научиться говорить так же. - Сегодня вы вошли на страницы истории! – воскликнул экранный Шепард, заставляя меня вздрогнуть, а цвета словно потерять краски.       Раньше я никогда не испытывал то, что называется в литературе «состоянием изменённого сознания» но тут… меня попросту «накрыло». Как вспышка перед глазами возникла картина словно кинофильм от первого лица. Я видел футуристичный интерфейс, подобный тому, что можно увидеть на современных боевых самолётах. - Начинаем через десять, – произнёс голос, ещё мгновение говоривший с экрана.       Я находился в каком-то тёмном помещении, но при этом я всё равно мог разобрать что и где находится — увидеть некогда стильные, кресла, изломанные и лежащие на полу, такие же сломанные столы, разбитый автомат по продаже закусок, разбросанные по полу стаканчики…       Это напоминало мне терминал аэропорта, где ты ждёшь свою очередь перед тем как твой багаж погрузят на транспортёрную ленту, а тебе выдадут твой билет.       Руки перед моими глазами выставили вперёд автомат, массивный на вид, и на экране высветилось подтверждение перевода оружия в полностью автоматический режим. Полная синхронизация между электроникой оружия и электронными системами брони, осуществляющими помощь в наведении и, что гораздо более важно, обнаружении целей.       Рядом со мной стояло полдесятка фигур в массивной броне, похожей на ту, которую я мгновениями назад видел на телевизоре. Эти тяжелые, футуристичные латы выглядели ещё совсем свежими, и не избитыми огнём многочисленных сражений. Мы стояли около дверного проёма, чьи некогда раздвижные двери сиротливо лежали на полу. - Так точно, – практически хором ответил остальной отряд. На интерфейсе шлема появились ещё шесть подтверждающих иконок. Интересно, это иконки бойцов или командиров отрядов?       Почти сразу же я почему-то понял, что иконки командиров отрядов. – Этот день будет помниться вечно! В этот день мы показали, что человечество не склонится пред внешними угрозами, не испугается пред страхом нападений и не забьётся в угол дрожа, в надежде что всё кончится само собой! – прорычал экранный Шепард, его мощный голос словно прорывался сквозь завесу галлюцинаций, заставляя меня на мгновение прийти в себя, в реальный мир, вернуться в больничную палату…       А я рванул в проём — в это же мгновение время для меня резко замедлилось, словно в каком-то низкобюджетном боевике. Посреди коридора возвышалась баррикада, с тяжелым пулемётом, но грозное оружие сейчас смотрело куда-то в потолок, а его оператор увлечённо болтал о чём-то с сослуживцем. Шлема не позволяли точно определить их видовую принадлежность, но откуда-то я догадывался, что это были батарианцы.       Вероятно, я подумал так из-за слегка более вытянутого шлема.       В целом, позиция была достаточно неплохой, но оплошность допущенная пулемётчиком стоила ему жизни — он даже не успел дёрнутся, чтобы навести свой пулемёт, и короткая очередь из моей винтовки прошила его. От попаданий его щит вспыхнул и тут же погас, его голова разлетелась как спелый арбуз от попадания пули 50-го калибра****.       Второй боец начал было вскидывать своё оружие, но я успел перевести огонь — моя очередь перечеркнула его тело, вызывая взрывную ампутацию его левой руки и оставляя в корпусе две аккуратных дырочки. На индикаторе боекомплекта высветилось, что у меня остался 21 патрон. Э… а разве при Элизиуме термозаряды уже использовались? А то помню я этот ляпус в нескольких фанфиках…       Да и чем, мне интересно, это я стреляю, микро-пулями или болтерными снарядами?!       И вообще, по идее мне полагалось хотя бы почувствовать рвотные позывы — последствия от попаданий из моего оружия были весьма… красочными, но я не ощутил ровным счётом ни-че-го. Может причина в том, что это были воспоминания оригинального Шепарда? Или в том, что его-то тело к этому привыкло… но я-то не мог к этому привыкнуть, никак!       Одно дело просто труп, а другое дело… такое. - Этот день будет помниться вечно! – голос Шепарда, вещавшего по телевизору, вновь на несколько мгновений вырвал меня в реальность. Я краем глаза заметил, как кулаки обеих моих рук — и настоящей и протезированной сжались. Затем меня захлестнуло вновь.       Не обращая внимания на мою рефлексию, события неслись вскачь. Я бежал вперёд, зная как то, что за мной бежит и остальной отряд, так и то, что такая же ситуация повторяется в шести разных местах в этом здании и терминале поблизости. Проламывая плечом довольно крепкую на вид раздвижную дверь, я буквально с ходу влетел в батарианца, на этот раз не носящего шлем (но в крепкой на вид броне), отбрасывая четырёхглазого ксеноса на несколько метров. В полёте его догнала моя очередь.       Время вновь буквально замерло, позволив мне во всех подробностях рассмотреть помещение — видимо то, что когда-то было одним из залов ожидания, было превращено в какое-то подобие штаба — полупрозрачные голограммы висели в воздухе, столы были составлены в хаотичном порядке, на них грудами лежали планшеты.       Из-за стульев вскакивали батарианцы без шлемов, а некоторые даже без брони — в одном лишь поддоспешнике. Кто-то пытался добежать до одной из импровизированных баррикад, а кто-то лишь тянулся за оружием, ещё не успев отреагировать на недавнюю стрельбу. При этом следовало отдать батарианцам должное — даже их импровизированный штаб был сделан с расчётом на оборону, но почему-то появление группы Шепарда застало их врасплох.       А затем время опять рвануло вперёд со скоростью болида формулы-1.       Батарианцы открыли огонь как могли — кто-то из-за баррикады, кто-то из-за хлипкого импровизированного укрытия, в виде опрокинутого стола, а кто-то и вовсе из кресла. С десяток микропуль врезался в мою броню, буквально за мгновения ссадив щит в ноль… но подобно представителю Легионес Астартес я продолжал бежать вперёд, ведя огонь из своего автомата, даже не пытаясь занять какое-либо укрытие, чтобы хоть немного восстановить щиты.       Броня, как бы это ни было удивительно, достойно держала удар, и это при том что по мне вело одновременный огонь с десяток противников.       Мой же обстрел, как и обстрел моего отряда был куда как более опустошительным. Длинная очередь на подавление выпотрошила двух батарианцев не успевших выпрыгнуть из-за своих рабочих мест, раскрашивая пол и потолок брызгами тёмно-красной крови. Одновременно с этим короткая очередь одного из напарников срезала бегущего к укрытию батарианца.       Впрочем, противники явно были из опытных — почти сразу в нашу сторону из-за укрытий полетели гранаты — вслепую, но в замкнутом пространстве этого должно было бы хватить… однако я лишь рявкнул: «Отряд, за мной!» и рванул вперёд, не обращая внимания на взрывы, хотя я чувствовал, как подрывы гранат отдавались в моих костях.       Буквально на одном дыхании сократив расстояние до баррикад я… проломил их собой, словно это был муляж из папье-маше. На краткое мгновение для меня затихло всё вокруг — взрывы, стрельба, всё ушло на задний план, позволяя мне сполна насладится испугом, отражавшимся во всех четырёх глазах батарианца.       Четырёхглазвый ксенос что-то орал, заглушаемый грохотом своего автомата — от страха (или от отчаянного желания убить меня) он судорожно вжал гашетку и отчаянно пытался совместить изрыгающее вольфрам дуло винтовки с моей головой. Я же без особых проблем с секунду удерживал его оружие за стремительно перегревающийся ствол, после чего приставил ему свой автомат точно между глаз и нажал на спуск.       Голова ксеноса живописно разлетелась на части.       Батаров, впрочем, было рано списывать со счетов — воспользовавшись даже таким кратковременным ослаблением огневого воздействия они сразу же принялись менять позиции на более выгодные, под прикрытием плотного огня своих. Но несмотря на стремительно проседающий щит и усиливающийся напор огня, я даже и не думал искать укрытие — вместо этого я щёлкнул тумблером на винтовке и на интерфейсе высветилось «заброневой режим».       Наведя автомат на баррикаду из которой по мне вели огонь я вжал спуск. - В этот день мы показали, что человечество не склониться пред внешними угрозами, не испугается пред страхом нападений и не забьётся в угол дрожа, в надежде что всё кончится само собой! – голос экранного Шепарда вновь выдернул меня на несколько мгновений из мира галлюцинаций.       Баррикаду расчертило серией попаданий словно я был безумным художником, и я продолжал высаживать магазин, пока на моём счётчике боеприпасов не высветился ноль. Одним движением руки я отщёлкнул старый магазин и зарядил свежий — и судя по блестнувшей мне оболочке пули, это явно был не термозаряд.       Это были самые, мать его, обычные патроны! Куда я попал?!       Вновь бегу вперёд, щита уже нет, но броня держит попадания словно это не вольфрамовые микропули, а летний дождик — представляю какой моральный эффект это оказывает на батарианцев. Уж не знаю как им, а я бы от такого точно перешёл в режим кирпичной фабрики — сложно остаться равнодушным, когда на тебя бежит неостановимая машина смерти, для которой твоё оружие что водяной пистолет.       На ходу отстегнув с пояса гранату я швырнул её прямо за баррикаду.       Батарианцы не разочаровали меня — двое четырёхглазых выпрыгнули из-за барикады, при этом отчаянно садя по мне. На ходу первому я «пробил фанеру», отстранённо заметив чавкающий звук, сопровождавший удар. Второго я просто походя расстрелял в упор, отчего батарианец, как в старом анекдоте про сапёра, равномерно распределился по местности.       Делаю шаг в сторону, понимая уже спустя секунду, что на меня кто-то рванул из-за пропущенной барикады, с гневным рыком. На меня рванул батарианец зажав какой-то хитро заточенный нож в руках — уж не знаю на что он рассчитывал. Пропустив удар рядом с собой я перехватил его руку своей, не позволяя нанести мне удар.       Батарианец неожиданно ударил по поясу левой рукой — осознание опять же пришло уже после того как всё произошло — ксенос просто испарился в огненной вспышке, а меня от силы взрыва отбросило на пару метров. С некоторым трудом заняв вертикальное положение, я понял что бросок с ножом был отвлекающим манёвром, тогда как батарианец намеревался подорвать себя в надежде что хоть так он заберёт меня с собой.       Дерзкий план. И он почти сработал. - Этот день будет помниться вечно! – сквозь пелену галлюцинации, услышал я, на этот раз даже не приходя в себя окончательно — мои глаза всё ещё продолжали видеть интерфейс шлема, да и слова я слышал так, словно они произносились под водой.       Поднявшись я понял, что бой был завершён. В помещении не осталось ни одного живого существа с четырьмя глазами, тогда как мои бойцы оперативно проверяли помещение на наличие самых хитрых и умных батарианцев, решивших переждать бурю в каком укромном уголке. Таковых, к их чести, не оказалось — эти четырёхглазые были удивительно дисциплинированны.       Как говорится: «Кто это бежит? Вьетнамец. А кто это стоит? Дисциплинированный вьетнамец!».       Моя винтовка, что удивительно, не пострадала несмотря на вроде бы мощный взрыв. Впрочем, визуальная инспекция и показания интерфейса показывали что моя броня похоже что не пострадала, и что вообще задета была скорее моя гордость. Интересно, это я такой крепкий, или у батарианцев просто гранаты просроченные?       Надеюсь что первое. - Лейтенант, в порядке? – раздалось по внутренней связи от, судя по высветившемуся имени на шлеме, стрелка Рихарда Эмиля. - Пострадала только моя гордость, – я повторил вслух свои мысли. - Ты бы осторожней, Шепард, – заметил Эмиль. – В следующий раз у четырёхглазиков могут быть не только наступательные гранаты. - Не учи командира бумажки заполнять, – беззлобно огрызнулся я. – Отряды, статус! – передал я, врубив общий канал. - Это Меч-1, задание завершено, склад с боеприпасами заминирован, готовимся к отходу. - Это Глефа-1, ещё в процессе, мы нашли у них наших пленных, тридцать два человека. - Боеспособные? – уточнил я. - Более чем, мы их вооружаем батарским дерьмом после чего выдвигаемся обратно, – доложил Глефа. - У вас три минуты, – ответил я. - Это Топор-1, задание выполнено, их полевой госпиталь уничтожен. Все раненные мертвы. - Это Сабля-1, в процессе, – звуки выстрелов были слышны на фоне. - Это Рапира-1, продолжаем сдерживать батаров. - Принято. Штаб батаров уничтожен, отступайте по готовности к точе Фридрих, – приказал я. Получив дежурные «Jawohl!» я прекратил сеанс связи.       В этот момент меня отпустило, я вернулся в реальный мир из этих феерических глюков, где я был на больничной койке, а экранный Шепард продолжал разоряться, а я лишь сейчас заметил как до боли напряжены все мои мышцы, и как до скрипа стиснуты зубы. Этот сеанс «кино» мне дался нелегко, впрочем… вряд ли это должно быть удивительным.       Я тяжело вздохнул и провёл ладонью по лицу. То, что я увидел не было простым бредом и галлюцинациями — слишком уж… специфичным было происходящее. Собрав всё увиденное мной воедино, я чётко осознал, что то, что я видел — это воспоминание, пережитое мной заново, но не являющееся моим. Это была память Шепарда, настоящего Шепарда, запись речи которого сейчас прокручивалась на телевидении. - Батарианцы пришли на нашу землю за рабами и богатствами, но получили лишь вольфрам из стволов наших орудий! – продолжал говорить экранный Шепард.       Я ещё раз внимательно осмотрел его. Интересно… ведь то что я видел, если подумать... да это просто выходило за пределы человеческих возможностей! Да, что-то из этого можно списать на передовую броню с экзоскелетом и прочими прелестями… но не всё — скорость реакции Шепарда опережала практически всё мной виденное в моей жизни.       Он переводил огонь с цели на цель, переключал режимы огня, да и в целом реагировал на изменяющуюся ситуацию быстрее чем щёлкал по клавишам кореец-киберспортсмен.       Опять же, увиденный мной ход боя полностью расходился с каноном — никаких перестрелок из-за укрытий, перемежающихся ленивыми перебросами гранат да робкими попытками зайти с фланга. Шепард и его отряд шли вперёд словно отряд кроганских воевод, буквально впитывая в себя огонь!       Да, броня, судя по показаниям, получила незначительные повреждения от обстрела — но по Шепарду в один момент вели огонь с десяток батарианцев, а он даже ранение не получил… да что уж говорить — рядом с ним граната долбанула, а ему (то есть, теперь уже мне) хоть бы что! Это уж точно на удачу не спихнуть…       Всё же, что ни говори, но если даже просто прикинуть логически — осколочный эффект в этой галактике должен быть нивелирован щитами, значит гранаты должны были пойти по направлению роста исключительно фугасного эффекта. Этакие РГДшки-переростки… ведь от резкого перепада давления кинетический барьер, в простонародье именуемый щитом не защитит.       Кодекс же гласит «барьеры не защищают от воздействия атмосферы, экстремальных температур и отравляющих газов»… оставив в стороне игромеханические условности второй части, где огнемёты сначала сносили щиты. А значит броня Шепарда достаточно крепка, чтобы без особых проблем выдержать близкий подрыв такой вот, пусть даже и наступательной, гранаты.       Я что, попал в кроссовер где вместо Альянса какой-то Империум Человечества, а Шепард это протодесантник?       Да уж, не уверен хочу ли я знать как Шепард, при ТАКИХ физических данных и ТАКОЙ технике умудрился потерять руку.       А вот эта мысль была зря… потому как меня в очередной раз начало накрывать. - Мы не позволили сделать им ни одного шага безнаказанными — наши солдаты убивали их, наши танки крушили их своими гусеницами, наши пушки обрушивали на них само небо! И они дрогнули! – под эти слова меня во второй раз накрыл мрак, после чего я вновь увидел перед глазами знакомый интерфейс шлема.       На этот раз, судя по высвечивающимся данным, ситуация была похуже — некоторые из элементов брони подсвечивались тревожно-жёлтым, а кое-какие даже оранжевым. Щиты показывали 75% от общей ёмкости и дальше не заряжались. Впрочем, не было похоже на то, чтобы это хоть как-то сказалось на боеготовности Шепарда.       Четыре бойца разной степени потрёпанности выгрузились вместе со мной из массивной, на вид, БМП. Машина была, как бы это не было удивительно (хотя я тут уже достаточно увидел, чтобы сомневаться в том, что я правильно определил вселенную) на гусеничном ходу и на её броне виднелись многочисленные следы попаданий и подпалин.       Помимо нас из БМП выгрузилась ещё пятёрка бойцов, при этом теперь я видел что они были как-то… меньше что ли, в габаритах, нежели я или моя, Шепарда, гоп-команда. Наводит на размышления. Развернув на уни-инструменте карту, я бегло просмотрел её и, видимо, найдя то что искал, повернулся к одному из пехотинцев поменьше.       Экипировка на бойце куда как больше напоминала мне каноничный масс эффект — бронекостюм на нём выглядел не как силовая броня, но именно как современный аналог полных лат, хоть его броня, в целом, и выглядела несколько массивней той, что я видел в игре. В руках он держал винтовку, сделанную по схеме бул-пап (моя винтовка, и винтовка солдат Шепарда была сделана по классической схеме).       Судя по отметкам на интерфейсе, это был командир. - Мы начинаем, действуйте согласно плану, – приказал я. - А если вас так же прижмут? – поинтересовался он. - Без разницы. Ваша задача держать периметр, – отрезал я, покачав головой. Получив утвердительный кивок, я отвернулся от пехотинца и открыл канал подразделения (судя по отметкам на интерфейсе). – Все отряды — начать выдвижение, действуем согласно плану.       Услышав подтверждения от трёх (а не пяти, как я ожидал) руководителей отряда, мы отправились вперёд, в довольно хорошо сохранившийся участок городской застройки. Впрочем, как я обратил внимание, тут вся застройка была более-менее целой. Интересно почему? Если это Элизиум, и я вижу то, что пережил Шепард во время пиратского рейда… это значит Шепард сейчас в тылу пиратов?       Но тогда как сюда протащили технику? Может тогда дело происходит в тылах группировки Альянса?       Ну, просто… скажем так, мне всегда казалось очень странным, что Шепард в одиночку затащил защиту Элизиума — на колонии одних людей было четыре миллиона, не говоря уже о других расах, суммарно доводивших численность обитателей колонии до восьми с гаком миллионов. Как Шепард, в одиночку, каким бы крутым он ни был, сумел организовать защиту?       Нет, я понимаю что боевая мощь Шепада равна мощи элитной дивизии морской пехоты*****, но даже такой крутой боец, обладающий данными, ставящими его на равных с Примархами Астартес, всё же не может быть во всех местах сразу!       Мне всегда казалось более вероятным, что Шепард был этаким классическим героем образца начала 21-го века — более удачливым, более умелым чем большинство, но, что самое важное, куда более часто попадаемым на камеру. То есть, вся эта история вокруг героизма Шепарда была реально довольно сильно раздута — он действительно был «просто солдатом». Да, он был лучше многих других, но никаким Примархом он не был.       Он просто выполнял свою работу лучше других, а так как «этому человечеству нужен герой», результат его операций неслабо так раздули ребята из масс-медиа, от чего самому Шепарду было ни горячо, ни холодно. Хотя… видя что вытворял бугай в этих воспоминаниях, я начинаю серьёзно сомневаться в своей версии.       Долгие минуты продираний через дворы и напряженного всматривания в окна обезлюдевших зданий для меня прошли за считанные секунды, будто прокрута видеокассеты (помните ещё такие?). Интересно, а почему здания опустели? Гражданские боятся (весьма разумно к слову) обстрелов и лишний раз не выглядывают? Или они все по убежищам сейчас? Или они ютятся в клетке для рабов на батарианском транспортнике?       Одному Императору известно.       Внезапно по нашей группе открыли плотный огонь, как раз когда мы оказались на относительно открытой территории одного из дворов — хоть группа и шла достаточно аккуратно, используя естественные укрытия — деревья, живые изгороди и относительно целые на вид аэрокары, всё равно время от времени приходилось пересекать открытые участки.       Щиты вспыхнули и почти моментально слетели в ноль — то ли по нам садили из более мощного оружия, то ли просто стрелки обладали более высокой подготовкой чем в прошлый раз, а может и просто у них было время чтобы прицелиться получше. Тем не менее броня выдержала удар, а сложная электроника почти сразу подсветила место, откуда вёлся огонь.       Ответный огонь с моей стороны не заставил себя ждать — я вжал спуск своей винтовки и рванул вперёд, по направлению к тому зданию, в очередной раз игнорируя укрытия. К сожалению из-за расстояния результативность моего огня определить было крайне затруднительно. Впрочем, огонь прекратился довольно быстро…       Здание откуда по нам вели огонь было достаточно высоким — классическая многоэтажка, что-то в районе десяти этажей, однако здание всё же выглядело посимпатичней бетонных коробок, актуальных для моей родины. Стены были скорее из какого-то металла и покрыты приятной бледно-оранжевой краской (при этом не облупившейся), окна были достаточно большими, но при этом не были как на небоскрёбах — на всю стену.       Вломившись внутрь здания через окно, я на ходу сверился с планом — то ли здание было типовым, то ли я имел в шлеме план города, но определить своё положение и куда идти до лестницы я мог.       Ожидаемо, как только мы забрались на лестницу, по нам снова открыли огонь — батарианцы стреляли через лестничные пролёты, залегши на несколько этажей выше и используя свой лестничный пролёт как укрытие. Умно, что и говорить, но меня это не задержало — я дал очередь вверх, заставляя противника убраться и взял под прицел точку, где ещё мгновение назад торчала часть головы батарианца и его автомат. - Хорошо действуют, гады, – сообщил один из моих бойцов. - Отряды, это Рыцарь-1, что у вас? – проигнорировав замечание солдата, поинтересовался я по общему каналу. - Это Меч-1, пока чисто, продвигаемся дальше. - Это Глефа-1, вступили в бой в соседнем квартале. - Это Сабля-1, нас зажали огнём — у врага К-оружие и сверхтяжелая броня. - Меч-1 — помоги Сабле-1, Сабля-1 — пока отвлеките батаров на себя, Глефа-1, продолжай в том же духе, – я слушал отчёты и раздавал указания не прекращая подъём ни на секунду, хоть время от времени был вынужден остановиться, чтобы подавить огонь, ведущийся по нам с верхних пролётов.       Ворвавшись на пролёт мы заняли позиции напротив двери. - По радарам всё чисто, – заметил я. - Не нравится мне всё это, – проворчал Эмиль.       К слову о плане здания. Это был жилой дом, но при этом он отличался от домов привычной мне советской постройки, где здание было поделено на подъезды, и соединялись подъезды между собой, разве что по балконам, при помощи «пожарных дверей», которые, как правило, добросовестные соседи законопачивали при первом же ремонте.       Данное же здание (и, как я подозревал, многие другие тоже) напоминал мне скорее смесь жилого здания пост-СССРной застройки и… отелей. То есть подъезды-то были, но вот между собой на каждом этаже их соединяли коридоры… странное решение, сказать по правде — по идее оно отжирало немало места, но…       Это же век космоса. О какой цене за квадратный метр можно вообще говорить, если в космосе ещё есть планеты пригодные для обитания и не превращённые в экуменполисы. Ну или в миры-ульи, для ценителей вселенной вечной войны.       Но действительно, когда мы проштурмовали дверь, а потом и начали продвигаться, нас никто не встречал шквальным огнём, как следовало бы ожидать от батарианцев, которые ещё недавно нас обстреляли. Какой смысл тогда вообще был выдавать себя огнём? Они могли попытаться разминутся с нами, если только не хотели…       Мощный взрыв был ответом на моё, невысказанное даже в мыслях, предположение.       Батарианцы заложили около двери такое количество взрывчатки, что они буквально обрушили на нас весь верхний этаж!       Взрывом разорвало на части одного из бойцов — Гюнтера Рёдера — солдат буквально принял на себя взрывную волну, но спас тем самым остальных бойцов отряда. Остальные же буквально за доли секунды бросились к несущей стене, вероятно надеясь что около неё будет безопасней… или что у стены будет проще удерживать на себе падающие обломки — после увиденного мной ранее я бы уже не удивился. - Они не ожидали такого, они не ожидали что одна единственная планета, известная своими мягкими условиями жизни и богатством, найдёт в себе силу воли сражаться! – экранный Шепард вновь пробивался через пелену воспоминаний. В чём-то я был ему даже благодарен.       Обвал был страшным.       Я чувствовал как на меня что-то падает, как по спине колотят обломки стен и потолка, а затем и вовсе меня придавило чем-то крайне тяжелым — от напряжения у меня едва колени из суставов не выскочили, а на интерфейсе высветилось несколько предупреждений. Одно из них гласило что экзоскелет работает в режиме сорокапроцентной перегрузки и скоро не выдержит.       Но к счастью нам удалось это пережить. Понемногу обвал ослабевал и по крайней мере вес на наших плечах больше не рос. - Все живы? – спросил я, и получив утвердительные ответы, продолжил. – Так, сейчас попытаюсь немного облегчить ношу — приготовьтесь, – на этом я потянулся к поясу правой рукой, продолжая удерживать автомат левой рукой, за цевьё.       А затем, судя по ощущениям, я нащупал на поясе ребристую трубку, чем-то напоминающую рукоять меча…       Нажатие на кнопку и тьму завала разгоняет яркое, сине-белое пламя яркого энегетического лезвия.       Вашу ж Машу… я что, в кроссове Массы и Далёкой-далёкой угодил? Или Массы с сорокотысячником? Помнится мне Изя в начале (да и середине) своих похождений ходил с чем-то подобным, да и потом в инквизиторской методичке плазменный меч от Механикус я находил, который тоже походил на светошашку, пусть и весьма кастрированную.       Шутка ли — после каждых десяти ударов перезаряжать.       Сноровисто разрубив металлическую балку, придавившую меня, я принялся оперативно шинковать строительный мусор, освобождая оставшихся бойцов. - Одиннадцать трупов, – отметил Эмиль. – И это только в нашем взводе. С такими темпами мы об батаров все сточимся. - Если подкрепление не прибудет, – заметил я, продолжая шинковать мусор. - Подкрепление не приходит никогда, – парировал Эмиль старой поговоркой десанта, но я не стал продолжать словесную пикировку, вместо этого открыв общий канал. - Меч, Глефа, Сабля — что там у вас? – уточнил я, вытаскивая из обломков одного из бойцов. - Это Сабля-1 — Меч оказал помощь, преследуем противника, – доложил Сабля-1. Меч-1 также дал подтверждение. - Это Глефа-1, враг уничтожен, дальнейшие приказа… какого? – внезапно связь с Глейфой-1 прервалась и на заднем фоне я услышал стрельбу.       Значок напротив командира отряда Глефа обвёлся красной рамкой и получил пометку «Toten». - Глефа, ответь Рыцарю, – потребовал Шепард, перестав шинковать мусор, и дав жестом распоряжение Эмилю продолжить освобождение отряда. - Это Глефа-2, нас атакова… – связь вновь прервалась. - Глефа, какого дьявола у вас твориться? – прорычал я. - Нас атаковали не… – связь снова прервалась.       В следующее мгновение все значки отряда «Глефа» были помечены как «Toten». – Scheiße! – выругался я.       И словно этого было мало, относительную тишину корридора разорвали выстрелы, а полосы трассеров врезались в меня и мой отряд — батарианцы видимо решили проверить как хорошо сработала взрывчатка. В ответ мы открыли огонь на подавление и принялись наступать вперёд по коридору, несмотря на шквальный огонь и почти сразу же слетающие щиты. - Это Меч-1, нам проверить последнее местоположение Глефы? – вклинился голос по каналу. - Нет, продолжай погоню — мы проверим Глефу, – ответил я не прекращая огонь. – Со своими только разберёмся сначала, – добавил я.       Да, остановить нас у батарианцев не выходило — даже шквальный огонь не заставлял нас залечь, но постоянные броски гранат (их эффект в настолько стеснённых пространствах был куда мощнее, чем в прошлом флэшбэке, ну или они использовали «оборонительные»), да и в целом грамотные действия со стороны батарианцев всё же замедлили наше продвижение.       Но нам всё же удалось прорваться — убив двух их стрелков, оставшиеся четырёхглазые бросили дымовые гранаты и рванули от нас, видимо направляясь к другому лестничному пролёту или лифту. Мы устремились в погоню, но памятуя о предыдущей закладке были вынуждены продвигаться осторожней.       Хм, интересно, что это за дым такой, что он тепловую сигнатуру прячет? Впрочем на батарианцах мог быть какой-то аналог брони Терминус, что во второй части был, и который неплохо так маскировал тепловое излучение. - Рыцарь-1, это Сабля-1 — четырёхглазые отступили в канализацию, – внезапно раздалось в моих ушах. – Продолжаем преследование. - Осторожнее, Сабля-1 — вас могут заманивать в ловушку, – передал я. - Принято, Рыцарь-1. Отбой, – завершил обмен Сабля-1. Интересно, а как его зовут по-настоящему?       Добравшись до одного из лифтов, я увидел открытые нараспашку двери — кажется стало ясно как ушли батарианцы — заминировав подходы, они отступили по лифтовой шахте, используя либо аварийную лестницу, либо используя своё оборудование. Всё же будущее, и иметь с собой портативную лебёдку может быть весьма полезно в условиях городских боёв.       Внезапный мощный взрыв где-то снаружи отвлёк нас и почти сразу же сигналы отряда Сабля и Меч подсветились красным с пометкой «Toten». Вот же! - Меч, Сабля, приём! – на всякий случай вызвал их Шепард. – Verfluche vieräugigen!****** - Командир, что делаем? Мы одни остались, – сообщил очевидное Эмиль. - Идём наверх, – приказал Шепард. – Приготовить лебёдки. - Наверх? – удивился Рихард. - Наверх. Они хотят заманить нас в очередную ловушку — хитрожопые твари. Дают пару выстрелов, затем заманивают на заминированное место и подрывают взрывчатку, – выругался Шепард. – На их месте я бы так и сделал, а сам рванул наверх. - Но зачем? – задал риторический вопрос Эмиль, вытягивая лебёдку. - Дьявол их знает — нам надо найти и ликвидировать их, – ответил я.       Однако вместо того, чтобы всем одновременно взлетать по шахте лифта, я приказал готовится к взлёту по шахте лишь Эмилю и ещё одному бойцу по имени Вальтер.       Сам же я и боец по имени Готтард заняли позиции у окон квартир — видимо план Шепарда заключался в том, чтобы штурмовать с нескольких направлений одновременно. С этим я был согласен — батарианцы показали свой профессионализм и неплохое оснащение, потому лезть совсем напролом всё же не стоило, особенно учитывая какие потери уже нанесли. - Одного взять живьём, – приказал я и выстрелил крюком. Взмыв вверх крюк зацепился за край здания, причём достаточно прочно — интересно, это благодаря ВИ или чему-то ещё? Или в крюке стоит электромагнит?       Проверив зацепление на прочность, я прикрепил лебёдку на броню и нажал кнопку, после чего меня потянуло вверх — я прямо бэтмэном себя почувствовал.       Короткий подъём занял меньше пары секунд и мы буквально влетели на крышу, умудрившись хотя бы частично застать батарианцев врасплох — четырёхглазые действительно обороняли шахту лифта на всякий случай, но к штурму со стороны двора оказались несколько не готовы, за что и поплатились.       Короткая очередь из моего автомата разнесла одного из батарианцев ещё до того как он успел открыть огонь по Эмилю и Вальтеру, тогда как Готтард ликвидировал батарианца уже берущего меня на прицел. Перемахиваю через ограждение и бегу к одному из батарианцев, который буквально заливал меня потоком вольфрама.       Щиты слетели ещё когда я только начал рывок, броня в некоторых местах моргнула и подсветила предупреждающие иконки, кое-где приблизив свой цвет к угрожающе-красному, на бронеплитах дробились в песок вольфрамовые микропули, но я продолжал бежать. И вот, когда до батарианца осталось пара метров, когда я мог рассмотреть каждую черту его, весьма уродливого, лица, когда он уже старался нащупать хоть какие-то слабые места в моей броне… его винтовка перегрелась.       Выпустив облачко белого пара, его винтовка «раскрылась» и прекратила огонь. Ну надо же — значит до термозарядов здесь не дошли. Или дошли? Сделав последний шаг к цели я залепил ему в лицо прикладом своего автомата, но я явственно это ощущал — Шепард сдерживал свою силу.       Интересно, зачем ему пленный? Для экспресс-допроса, или для чего ещё? - Они не ожидали, что мы станем костью в их горле… – раздалось на краю моего сознания. Шепард продолжал вещать на камеру… интересно, речь он сам делал или ему писали?       Впрочем, по уровню безвкусицы и пафоса, могу с некоторой долей уверенности судить, что это чистейший экспромт лейтенанта.       Дальнейший бой завершился быстро — не имея возможности занять укрытия или отступить, батарианцы были уничтожены отрядом Шепарда без страха, жалости и сожалений. - Вальтер, займись уни-инструментом пленного, – приказал я. - Что нужно? – спросил у меня солдат, активируя свой уни-инструмент и приседая рядом с ещё живым батарианцем. - Попытайся достать их радиочастоты или, хотя бы, влезть в их тактическую сеть — я хочу знать где находится каждая verfluche четырёхглазая обезьяна, – потребовал я, принявшись привычными движениями связывать пленного и освобождать его от лишнего снаряжения — гранат и вооружения. - Понял, командир, – ответил Вальтер, приступая к работе.       Интересно, это что, с уни-инструмента убитого снять было нельзя? Впрочем… вероятно действительно нельзя — не удивлюсь если одной из самых популярных функций уни-инструментов будет «удаление всех данных в случае смерти владельца или насильственного снятия инструмента».       Ведь давайте будем откровенны, без всего этого ханжества — у многих есть внешний (или просто) жесткий диск, который в нашем завещании помечен как вещь, которую нужно всенепременно уничтожить в случае нашей смерти. Там записаны те вещи, узнав которые, как нам кажется, даже ваши родственники могут серьёзно пересмотреть к вам своё отношение. На самом деле вряд ли, но мало кому интересно, когда люди копаются в его «грязном белье».       А уж у бойцов, занимающихся всякими «деликатными поручениями» такая система должна быть многоуровневой и безотказной. Всё же уже несколько тысяч лет в космосе, а это требует определённого технологического развития — оставим в стороне рассказы про мишек, летающих в космосе, но сражающихся кремнёвыми пистолетами и мушкетами.       А значит время для внедрения и высокой степени совершенства такой вещи, должно было хватать. - Частоты зашифрованы хорошо, даже слишком, – произнёс Эмиль после пары минут возни (пролетевших меня за мгновения, если не меньше) с уни-инструментом. – А вот в их сеть я вошёл. - Выводи, – потребовал я развернув своим уни-инструментом карту района.       На карте высветились группы красных точек, по периметру подсвечивались точки золотые, а на одном из зданий было видно четыре серо-чёрных точки, практически сливающихся в одну. Вероятной отряд Шепарда. - Хм, что их так много здесь скопилось? – я обвёл пальцем место концентрации красных точек.       Помимо этого «пятна» было ещё несколько групп красных точек, перемещающихся недалеко от периметра оцепления. - Ладно, дьявол с ними. Сейчас узнаем это у нашего клиента, – введя что-то на уни-инструменте я сделал инъекцию батарианцу в район шеи, от чего он вздрогнул и резко пришёл в сознание.       В чёрных, блестящих глазах ксеноса можно было разглядеть отражение моего шлема, слегка утопленного в плечевой броне (нет, никаких космодесантовских наплечников и, упаси Император, терминаторов).       Сосредоточив свой взор на одной точке батарианец оскалился. - Вы ничего от меня… – начал было он, но его речь была прервана моими руками, аккуратно обхватившими его лицо — сейчас стало очевидно, что мои руки в латных перчатках реально были более массивными, чем у обычного человека. Я аккуратно провёл большим пальцем по его нижнему левому глазу, а затем вдавил палец внутрь, попросту выдавливая зрительный орган из глазницы.       Вой жуткой боли, было вырвавшийся из его глотки, был остановлен моей левой рукой, закрывшей его пасть. - Мне кажется, ты считаешь что находишься в объятиях азарийской шлюхи на Омеге, и вы играете в ролевую игру «СПЕКТР и работорговец», – спокойно ответил я. – У меня есть ещё три глаза, после чего я начну отрывать от тебя всё остальное. Отвечай на вопрос. - Ты его ещё не задал, урод! – прорычал батарианец, когда я убрал руку с его рта. - Хм. Ошибочка с моей стороны, – на этом мой палец резко выдавил батарианцу верхний левый глаз.       Очередной вопль боли напополам с отчаянием в мою перчатку. - Больной ублюдок! Можешь мне руки оторвать, я тебя зубами загрызу! – ярился батарианец, ослеплённый на левую сторону головы. - Хорошая мысль, – ответил я. – Эмиль, подержи болезненному рот, – добавил я, повернувшись к своему бойцу. - Вечно ты как маленький. Отмутузить бы его, живо бы сознался, так нет же — как в конструктор играешь — всё на части разобрать охота, – проворчал боец, открывая рот батарианцу и удерживая его.       Из глотки ксеноса изрыгались плохо связанные проклятья… ровно до того момента, пока Шепард не влез ему в рот своими пальцами в латных перчатках, и не ухватился за один из зубов. Резкий рывок, хруст и приглушенный вой оглашает крышу. - Что-то у тебя с зубами плохо, – сочувственно заметил я. – Кальция мало ешь — у нас такое в эпоху морских путешествий было. Тебе бы молочка попить, да творожка поесть, – с искренней заботой в голосе добавил я. - Бфайной упфюток! Отфодье обфешьяы! – шипел четырёхглазый, неспособный складывать звуки из-за широко открытого рта. - Что? Я тебя плохо слышу, – ответил я. – Что-то у тебя с речью пошло не так — прикус, наверное. Ну да мы исправим — у меня по начальной медицинской подготовке «отлично» стояло, – «похвастался» я. - Как и по проведению пыток в полевых условиях, – прокомментировал Эмиль. - Именно, – ответил я, вытащив из его пасти ещё пяток обломанных, острых зубов. – Как думаешь, на ожерелье подойдёт? Или как сувенир? – поинтересовался я у батарианца, дав знак Эмилю не держать его. - Ты думаешь это пытка? Да за сдачу информации меня ожидает в сто крат худшее! – хорохорился батарианец, хоть его речь и стала изрядно более шепелявой. - Нет, что ты, – ответил я. – Это закуска перед главным блюдом. Знаешь понятие «кукла»? – судя по тому, как расширился его правый-нижний глаз он знал. – По глазам вижу, что знаешь, – добавил я, активируя плазменный меч. - Раньше её было делать чертовски сложно — пациент мог истечь кровью, мог умереть от болевого шока, и многое другое… – заметил я лекторским тоном. – Но теперь скальпель и пилы для костей заменили плазменные мечи, а обезболивающие и антисептик заменил панацелин. Чудеса современной науки так облегчают жизнь, ты не находишь? – поинтересовался я, после чего активировал плазменный меч.       Одно движение кисти, и непринуждённый взамах отсекает у батарианца половину ступни. Вой боли на этот раз заглушает Эмиль. - Плазменный меч, – задумчиво произнёс я. – Элегантное оружие более цивилизованной эпохи, как сказал один мудрый человек. Ты с ним разве не согласен? – поинтересовался я у четырёхглазого. – К слову, как ты уже понял, мне ведь не обязательно из тебя куклу делать сразу. Ведь «плазменный меч милосердно прижигает раны, а потому если цель не умрёт от болевого шока, то ей не грозит истечь кровью», – добавил я. – Как хорошо, что у тебя в броне стоит раздатчик панацелина, правда? К слову, Эмиль, как у него с ним? - Три четверти, – ответил боец. - Ну и прекрасно! – обрадовался я. – Ты не бойся, мы, если что, пополним, – «успокоил» я батарианца, отсекая ему половину ступни на другой ноге, для симметрии.       Упорству батарианца можно было позавидовать. Он стоически пережил шинкование своих ног на мелкие кусочки, хоть и не прекращал нас крыть матами на всех известных ему языках — а словарный запас ругательств, к его чести, у него был весьма богатым. - Я бы отрезал тебе по пальцу, но, к сожалению, время поджимает, – с сожалением заметил я, срезая ему половину ладони. – В таких ситуациях качество приходится компенсировать количеством, – продолжил я. – Ты не волнуйся, без куска хлеба не останешься — всё же космическая эра, к инвалидам относятся с уважением, даже к таким уродам как ты. А на Омеге ты даже отбиться не сможешь от… предложений по работе, – добавил я, нехорошо усмехнувшись.       Раскололся он лишь когда я уже примерялся ударом срезать ему гениталии — видимо это послужило последней каплей… вкупе с описанием что будет, если ему заплавить заднюю бронепластину и так оставить. - Всё, хватит! Прошу, не надо! – взвыл батарианец. – Я всё скажу! - Что ты здесь делаешь? Что ваша бригада здесь делает? Кто вас нанял? – потребовал я. - Ублюдок… мы здесь чтобы взорвать нахер вашу ебучую колонию! – проорал батарианец. - Конкретней! – с нажимом потребовал я. - Нас наняли чтобы пронести в вашу колонию термоядерную бомбу на двадцать пять мегатонн и взорвать её! – ответил он, удивительным образом смешивая в голосе страх и ненависть ко мне. - Verdammt! Сколько вас? Кто вас нанял? Состав группы?! – отрывисто, буквально лая а не говоря, потребовал я. - Нас около пятидесяти! Кто нанял не знаю — этим занимался командир группы, платили щедро, потому и согласились. Группа разбита на группы отвлечения, чтобы вас — железок тупых, заманивать на заминированные зоны и разбирать, и основную группу, с ядерной бомбой! – ответил батарианец. Вероятно даже честно — по крайней мере количество точек на тактической сети примерно совпадало с тем, что он говорил, при условии понесённых батарианцами потерь. - Благодарю за сотрудничество, – ответил я, выключая клинок. – Никуда не уходи, – добавил я, отворачиваясь от батарианца. - Отряд, спускаемся! – приказал я, закрепляя крюк лебёдки на стене. – Штаб, это Рыцарь-1, как слышно? – по пути я открыл канал связи со штабом. - Слышно хорошо, что у вас там? – ответил мне усталый голос. - Четырёхглазые решили взорвать ядерку в столице! От моего отряда осталось только четыре бойца, я свяжу батаров боем сколько смогу, но их слишком много — одному мне с ними не справиться! – передал я. - Что? Рыцарь-1, ты песка обожрался? – усталость у говорившего как рукой сняло. - Да если бы, – ответил я скользя по верёвке вниз, почти не тормозя свой полёт. – Я для этой информации одного пленного на кусочки резать был вынужден. - Не врёт? – поинтересовался «штаб». - Не должен, – ответил я. - Ясно… высылаю вам что только есть, – устало ответил «штаб». – Как они вообще вас так потрепали? – добавил он. - Они хорошо… даже слишком хорошо знали особенности нашей тактики и наши возможности. Заманивали нас на заминированные участки, – прервав свой ответ на мгновение, требовавшееся мне чтобы окончательно погасить скорость падения, я добавил: – Да и в целом они достаточно профессиональны. Оснащение на уровне, тактика тоже. - Проклятье, – я услышал на заднем фоне звук удара кулака о дерево. – Вас и так мало, а теперь от вас и вовсе четыре бойца осталось. - Какая разница — если ядерку не обезвредим, то колонистам уже совершенно точно будет плевать, смогли мы их защитить или нет, – заметил я. - Не поучай, сопляк, – беззлобно ответил «штаб». – Кавалерия на подходе. Задержите их, – добавил он. - Задержим, не сомневайтесь. Отбой, – закончил я сеанс.       Некоторое время мы бежали до места, где находилась самая большая группировка батарианцев, по пути обменявшись парой слов по поводу того, что слишком много времени потеряли, раскалывая «четырёхглазое тело», что «сыворотка правды всё сделала бы куда быстрее», хотя «эта сволочь четырёхглазая заслужила».       Внешнее охранение батарианцев мы встретили когда они уже добирались до здания, куда видимо четырёхглазые и хотели заложить «бонбу».       Почти сразу же нас начали заливать вольфрамом из своих рельсотронов, но на этот раз поле боя было на нашей стороне — они не успели заготовить тут взрывчатку или мины, а потому я реализовал то, что видимо является классической тактикой для спецназа N7 (к нему вроде принадлежал Шепард на момент заварухи в Элизиуме?).       Мы бежали вперёд, заливая противника огнём из своих автоматов, буквально потрошивших батарианцев после двух-трёх попаданий (одно-два из которых тратилось на пробитие щитов), тогда как они всеми силами пытались прогрызться через нашу броню. И, к сожалению, то ли оборудование у солдат Шепарда начало подводить, то ли общая усталость сказывалась, но им это удавалось.       Прорыв стоил жизни Вальтеру — сначала ему пробили броню в районе колена, от чего он упал, но продолжил отстреливаться, а затем по неподвижному бойцу открыли огонь все батарианцы из внешнего охранения. Такого не выдержала даже его броня, и подобно сломанной кукле боец осел на холодный асфальт.       Его иконка на интерфейсе моего шлема была обведена красным и добавлена пометка «Toten».       В ответ я лишь быстрее рванул вперёд, меняя магазины на ходу и заливая противника огнём — два батарианца погибло от одной длинной очереди, тогда как третьего, стоявшего прямо на моём пути, уработал Эмиль. Мой прицел буквально не успевал выхватывать новые цели — злоба за гибель боевого товарища… да скорее злоба за гибель всех боевых товарищей выплёскивалась на батарианцев.       Последний рывок под непрекращающимся обстрелом стремительно перегревающихся винтовок, и мы всё же смогли ворваться в передние ряды охранения и взять батаров в мечи — это было для них последней каплей, после чего они перестали существовать как организованная боевая единица. Вчетвером мы смяли тридцать батарианцев (видимо отряды отвлечения присоединились к ним)…       Изодранные, с разбитой бронёй и действуя в жестком цейтноте, мы их раздавили.       Но затем нам попался куда более крепкий орешек, чем даже весьма профессиональные бойцы из охранения — восемь батарианцев в массивной броне… и с крайне похожими на наши, винтовками. При этом бомба была-то рядом — она стояла за ними… окруженная полем кинетического барьера.       Первым же залпом убило Готтарда, оставив из бойцов только меня да Эмиля. Это при том, что боеприпасов у нас уже практически не оставалось, а враги были свежими… единственное, что меня успокаивало, так это то, что это были воспоминания Шепарда.       Огрызаясь скупыми выстрелами, я попытался начать продвижение вперёд, но почти сразу по мне несколько раз чувствительно попали, сбив броню до угрожающе-красных значений. Проклятье, да что это за винтовки-то такие? Сверхтяжелые рельсотроны? А что с перегревом? Или там иной принцип?       Высунувшись из-за машины, дырявый остов которой я использовал как укрытие, я принялся высаживать магазин в одного из батарианцев — несколько попаданий он выдержал, но затем его щиты лопнули, а ещё два выстрела уговорили его окончательно. Эмиль также не бездельничал, и также уработал одного из батарианцев.       Но, к сожалению, это были лишь тактические успехи в стратегически-неудачной ситуации. Нас зажали огнём и толком отстреливаться было невозможно — а один из батарианцев, как я заметил краем глаза, извлёк из-за спины какую-то массивную установку. - Verdammt! – выругался я. – Эмиль, атакуем! Нам надо прорваться к щиту! - Комтур, они нас нахрен положат, – заметил Рихард, но наизготовку встал. - Да плевать! Хоть одному до бомбы дорваться нужно! – рыкнул я и рванул из укрытия, навстречу потоку огня. - Сочту за честь сдохнуть под твоим началом, комтур, – ответил Эмиль, выбегая из укрытия.       Огонь открытый по нам больше не напоминал лёгкий град — удары по броне били с силой кувалды, — от обстрела щиты практически мгновенно просадились наполовину, но мы оба не обращали на это внимания, привычно полагаясь на свою броню, даже несмотря на наличие более мощного вооружения у противника, чем обычно.       Длинная очередь из винтовки разваливает одного из экзоскелетчиков, Эмиль также урабатывает одного из батарианцев, но за эти успехи последовала расплата — батарианец с тяжелой установкой как раз сумел её навести. Будто понимая угрозу исходящую от неё, прыгаю в сторону, но… это не анимэ и не кинокомикс — от лазерного луча увернуться крайне сложно.       Болезненно-фиолетовый лазерный луч начисто срезает мою правую руку у локтя, заодно разрезая на две части автомат, который я держал в руке.       Моё плечо буквально вспыхнуло огненным цветком боли, расползающимся выше и ниже — это было хуже удара ниже пояса, это было хуже вырывания зубов — такую боль просто невозможно передать словами — от неё кровавая пелена встаёт перед глазами а зубы крошатся в пыль от силы сжатия челюсти. Но я даже не закричал, лишь прохрипев что-то ругательное.       С рыком выхватив левой рукой пистолет, не прекращая бег, я дал три выстрела, разнося в хлам лазерную установку (откуда ручные лазеры у батарианцев?!), как будто я не испытывал вспышек боли по всему правому плечу… как будто ничего страшного не произошло… ещё четыре выстрела и не успевший сменить оружие батарианец падает лицом в бетон.       Прямое попадание уничтожает пистолет.       Моргнула и высветилась тревожно-оранжевым иконка Эмиля — краем глаза я замечаю как оставшиеся экзоскелетчики сконцентрировали на нём огонь, доламывая потрёпанную броню бойца. Ещё доля секунды, и рамка покраснела, обозначая гибель последнего бойца отряда Шепарда.       Но именно этой жертвы, этой доли секунды мне хватило, чтобы, сбив с ног одного из экзоскелетчиков, я прорвался за голубоватый кинетический барьер. Теперь пули батарианцев не могли добраться до меня, пока они не собьют щит… ну или им не придёт в голову отключить его.       Как оказалось, эти секунды были всем, что было нужно Шепарду — несколькими мощными ударами кулака он попросту разнёс панель с детонатором, а затем и вовсе вырвал её с проводами и микросхемами. Теперь начать процесс детонации будет куда более проблематично, если это конечно не суицидники, которые решат замкнуть сеть.       Но вряд ли на это у них будет время…       Барьер упал, вероятно будучи отключённым, и в это же мгновение я почувствовал, как пуля прошивает мне ногу, отчего я кубарем падаю на —асфальт. Я отползая за бомбу и приготавливаю своё последнее оружие — плазменный меч. Вряд ли в этом была большая польза — без способности твёрдо стоять на ногах, максимум что я могу, это напрыгнуть на неосторожно подошедшего экзоскелетника.       Но батарианцы не давали мне этой возможности, вместо этого обойдя меня с безопасного расстояния и держа на прицелах своих винтовок.       Словно желая забрать хоть кого-то с собой в могилу, резким движением я швыряю клинок в одного из экзоскелетчиков — поток плазмы пронзает четырёхглазого, проигнорировав броню и щиты… ну да, барьеры не защищают от ионизированного газа.       Рыча от злости батарианцы поднимают на меня винтовки, готовясь расстрелять наглеца, сорвавшего их план и даже в таком положении сумев забрать ещё одного из их бойцов… но именно в этот момент на площадь врывается тяжелая БМП, аналогичная той из которой я выбирался ещё недавно. Кавалерия — понимаю я. В кои-то веки она успела. - И они подавились! – слова экранного Шепарда, пришедшиеся как никогда к месту, вновь врывали меня в реальность. - Судьба испытала нас, – продолжал распинаться Шепард. – Но мы преодолели это испытание. Сегодня! Мы! Победили! – восторженный рёв толпы подхватил слова Шепарда, десятки автоматов разрядились в небо в импровизированном салюте, равно как и, судя по звуку, несколько крупнокалиберных пулемётов. - Мы победили, – уже тише добавил Шепард, и только теперь я заметил, как его качнуло. Потеряв силы, он упал на колено, и упёрся в башню уцелевшей рукой, чтобы сохранить равновесие. Съёмка продолжилась, показывая как коллеги Иоганна снимают его с танка и уносят к БТРу, видимо чтобы оказать первую помощь, или отвезти в госпиталь.       На этом операторы наконец прекратили снимать, а на экране показалась симпатичная девушка, вероятно являвшаяся диктором этого новостного канала. - После этой воодушевляющей речи, лейтенант Иоганн Шепард был доставлен в центральный госпиталь на Элизиуме, где ему была оказана медицинская помощь. На данный момент состояние лейтенанта расценивается врачами как стабильное… – я крайне осторожно, чтобы ненароком не раздавить пульт в руке, отключил звук.       ЧТО. ЭТО. БЫЛО?!!       Как? Как Шепард пережил всё произошедшее? Если считать что всё что я видел реально произошло на деле, то это… да живучесть Шепарда должна быть на уровне кроганского баттлмастера! Ему отрезало руку, а он просто проигнорировал это, продолжив сражение и всё же сумел выполнить задание, от которого зависела жизнь колонии!       Я напряженно сдавил пальцами левой руки переносицу (правой рукой это было делать просто опасно).       Не нужно обладать вычислительными мощностями СУЗИ чтобы понять простой факт — чем быстрее я разберусь в условностях окружающей реальности, тем больше мои шансы избежать установки анального зонда СБшниками Альянса. А оттуда меня ещё гляди в Цербер украдут для проведения ещё менее гуманных опытов — это ведь такой феномен, наглядно доказывающий наличие такой эфемерной вещи как «душа».       Бррр. Не было печали.       С силой тру глаза но, к моему сожалению, это всё не странный и неестественно-чёткий сон — больничная палата с её запахами и освещением никуда ни делась. Койка, тумбочка, телевизор где ведущая беззвучно открывала и закрывала рот…       Хм, интересно — это мне, то есть Шепарду за заслуги отдельную палату дали или здесь такие вот, американистые порядки для всех? Что же, я последний кто будет на это жаловаться — чем меньше людей рядом со мной, тем меньше вероятность проколоться сразу. Память Шепарда для меня пусть и не открытая книга но всё же доступна…       И как бы мне этого не хотелось, мне придётся интенсифицировать сбор информации. Альтернативой будут скальпели СБшников. А сейчас я реально запорюсь практически при любом выходе на связь — я не то чтобы здешних уставов не знаю (а в том что они есть сомневаться может лишь недалёкий кретин), я даже в армии своей-то страны не служил, потому сойти за служивого мне будет очень и очень непросто.       Впрочем… пусть по-хорошему мне и следовало бы попытаться выдавить из памяти Шепарда ещё что-нибудь, но после этих двух сеансов я был слишком выжат для такого. Вместо этого я решил попробовать залезть с уни-инструмента в экстранет — вроде бы такая функция в масс эффекте была… тем более что пока увиденное у меня вызывало больше вопросов чем ответов.       Даже если вспомнить приснопамятную первую часть, где под конец игры укрытия становились вещью не то чтобы необходимой — геймплей в лучших традициях платформенного экшна с занятием укрытия и стрельбы из них был основой второй и третей части. А тут… такое ощущение что это были кадры из игры по вселенной, где действие происходит в сорок первом миллениуме.       Однако мои попытки нащупать выход в местный аналог интернета были прерваны… входящим вызовом. Вот же… я даже не успел подумать о том, что может не стоит отвечать на вызов, притвориться что решил прикорнуть там, как мои пальцы на автомате уже нажали на принятие вызова. Я даже не понял радоваться ли мне тому, что мышечная память у меня всё же сохранилась, или опасаться грядущей беседы.       На материализовавшейся в воздухе картинке (надо же проекция на воздух как на экран, или тут другой принцип?) я увидел мужчину средних лет, одетый в военную форму необычного вида. Хм, а форма тоже отличается от того что я видел в каноне… я даже толком не могу это описать. С одной стороны определённая футуристичность прослеживается — более-менее обтягивающий крой, необычный материал…       А вот с другой стороны чисто-человеческий традиционализм так и прёт. Ибо понять в чём функциональность чёрно-золотой формы, мне если честно, было сложно… впрочем, чёрная горловина из материала, чем-то напоминающий мне одеяние той медсестры, намекала на то, что какой-то функционал всё же может и быть. В конце концов, если экстренный скафандр, дающий пару минут времени, ты можешь носить как обычную одежду, то почему бы и нет?       Но, сказать по правде, увидев уже столько отличий от канона, вид несколько альтернативной формы меня не то чтобы удивил… в отличие от цвета кожи Андерсона. Этот мистер Картошка (прозванный так некоторыми фанатами за схожесть его лица с оным корнеплодом) был… белым! Вот это меня озадачило куда как серьёзней — вместо индусо-британца имел место британец куда более… коренной. - Рад тебя видеть в добром здравии, Шепард, – усмехнулся Андерсон. Проклятье, что же ему отвечать… и как? Вроде бы он обращается весьма по-дружески, но с Шепарда сталось бы начать приветствовать по-уставному…       И времени на поиск у меня не было, равно как не было и права на ошибку. - И тебе привет, Андерсон, – ответил я. – Опять ты всё веселье пропустил, – добавил я, лишь спустя мгновение ловя себя на сказанном.       Да уж…       Иногда бывает такое ощущение, когда ты начинаешь делать что-то, что давно не делал, но умел делать хорошо и руки хоть и подзабыли, но помнят нужную последовательность действий. Вот так было и сейчас — я знал, что мне нужно было говорить, знал и то, как я говорил раньше… и всё это было настолько естественно, что я невольно удивился. - Зато так вся слава досталась тебе, – парировал Дэвид. – Вижу ты себе украшение приобрёл. - Да я fluche Дарт Вейдер, – лениво ответил я, переводя камеру на свой свежий протез. - Отомстил, надеюсь? – нарочито-участливо поинтересовался Андерсон. - Конечно! – с лёгкой долей самодовольства ответил я. - Ему понравилось? – с лёгкой ехидный поинтересовался Дэвид. - Не жаловался, – усмехнулся я. Андерсон хмыкнул в ответ. – А его товарища я и вовсе выбил броском меча. - Почему броском меча? Гранат не было? – поинтересовался Дэвид. - Ничего не было, – ответил я, покачав головой. - Йохан, ты бы аккуратнее с личным оружием, – укоризненно покачал головой Андерсон. – А то глядишь — наград лишат. - А что, меня к наградам уже приставили? – нарочито-незаинтересованно поинтересовался я. - После того как ты практически лично спас колонию? Было бы странным если после такого демарша ты бы остался без наград, – ответил Дэвид, покачав головой. - И чем меня наградили? – уже не скрывая заинтересованность (непонятно откуда у меня взявшуюся), спросил я. - В основном всякой мелочью, – признался Андерсон. – Медали за храбрость, за тактическое мастерство и тому подобное… но думаю тебе понравится, что тебя наградили Железным Крестом. - Какой степени? – сразу же уточнил я.       Минутку. Железным крестом? Эту ведь награду немцы вроде отменили после второй мировой! Да и опять же, в альянсе, по идее, действует система наград слизанная с англо-американской модели а не с немецкой. И уж точно не со старо-немецкой, с их железными крестами, железными крестами с дубовыми листьями и прочими железными крестами с золотыми дубовыми листьями, мечами и бриллиантами.       Или это безобразие только Гитлер ввёл? Он вроде хотел двенадцать личностей наградить оными орденами и создать свой клуб Рыцарей Круглого Стола, с блэкджеком и шлюхами… а ещё говорят что он англофилом не был, ага.       В общем, стоило ли говорить о том, что наименование награды меня порядком удивило. - Догадайся, – усмехнулся Андерсон в ответ. - Была бы вторая — ты бы сразу сказал, – я задумчиво потёр подбородок. – Первую что ли сразу дали? - Угадал, – улыбка Андерсона стала только шире. - Эх, жаль что не «большой крест», – притворно вздохнул я. - Рано ещё, в твои двадцать два, большими крестами баловаться, успеешь ещё. – в тон мне ответил Андерсон. – Так что отставить жаловаться, – на этом мы оба рассмеялись.       Да уж… что-то странное со мной происходит. Откуда во мне вообще желание получить кусок железа, обозначающий что да — я рисковал своей жизнью? Мне, конечно, нравились воинские награды — в первую очередь за свою эстетику, но чтобы стремиться такую получить лично... или это остаточное влияние Шепарда? Очень на то надеюсь. - Хорошо-хорошо, есть — отставить жаловаться, – шутливо ответил я. – Ну, Kreuz 1. Klasse это неплохое начало, Дэвид. Не Крест Терры, но глядишь и её когда-нибудь получу, – на этих словах я осёкся, заметив хитрый прищур Андерсона. - Быстрее, чем тебе кажется, – многозначительно ответил он.       Я подавился. Даже толком не зная почему. - Меня… представили к Кресту Терры? – прокашлявшись переспросил я. Андерсон выдержал драматичную паузу, после чего усмехнулся. - Ну… вообще-то я не должен говорить тебе об этом, – ответил Дэвид, но увидев мой взгляд сменил гнев на милость. – Но думаю разницы такой уж это не имеет. Поздравляю с первым получением данной награды со времён Шаньхши, – ответил мужчина. – Правда мой результат ты всё же не перебил, но думаю, ещё нескоро кому-то удастся перебить твой результат, – добавил Андерсон. От этих слов я откинулся на подушку. - Крест Терры… мечты сбываются, а, Дэвид? – спросил я, глядя в потолок, ставший мне необычно интересным. – И да, Дэвид… кажется я выиграл спор, – на мои слова Андерсон хмыкнул. - Я в курсе. Но уж извини — виски подождёт до конца войны, – ответил он. - Войны? – переспросил я. - Не думаешь же ты, что мы попытку взорвать ядерку на нашей колонии с рук спустим, – заметил очевидное Дэвид. - Да уж, это не рядовой рейд за рабами, – ответил я. *кто не знает про оккулус рифт — погуглите, это не сложно. **система настольных ролевых игр по вселенной warhammer 40k, известна довольно специфическим чувством юмора у разработчиков, особенно в составлении всяких таблиц «случайных эффектов». При этом при генерации нередко можно получить бионическую конечность того или иного качества. ***Подразумевается одна из версий генерации псайкера, когда он получает особенность «химическая кастрация», дающее (вот это поворот) иммунитет к соблазнению, и обручальное кольцо в подарок. Дело «верности только родине» во вселенной вечной войны живёт и крепнет. ****Калибр 12,7мм *****Имеется в виду, что если мы не проходили ДЛС «прибытие» то Хэккет пошлёт на дело дивизию морской пехоты (а это у нас в районе от 10 до 20 тысяч человек), и там поляжет половина оной дивизии. Исходя из этих данных можно эмпирически вычислить боевую мощь Шепардуса, который 9/10 этого задания протопал в одно рыло — она равна дивизии элитной морской пехоты. То есть, боевая мощь Шепа в районе 20 тысяч спецназовцев. Теперь вы понимаете, почему его так боялся Предвестник? Я бы точно опасался этого парня. ******Проклятые четырёхглазые!