Lithium

- Ты или объясняешь, что за хрень была в среду, или я … - Или ты что? - Да мать твою, Кэм! - Было то, что я сократил тебе срок наказания до трех дней, а иначе бы ты до вторника сидел, грабитель хренов. И вообще, ты конфет набрал – должен быть доволен, вот и молчи. – Они вышли из дверей дома, медленно спускаясь по лестнице. На улице было звонко прохладно, самые стойкие листочки еще держались за свои ветки. - Я-то доволен, Джейк бесится. - Не моя вина, что идиоту приспичивает повеселится в неподходящий момент. Еще раз повторяю: кутили бы там еще дольше – не вышли бы отсюда до вторника. – Кэм зубами вытащил сигарету из пачки Мальборо. Предпоследняя. – Минуту. Он шагнул вправо, толкая какого-то парня в плечо. Тот тут же выудил из кармана зажигалку. Кэм зажал сигарету между пальцами, делая затяжку. - Если бы эта написала заявление... – он снова обращался к своему другу. - Она нас не знает даже… - Да весь город уже знает, Зак. – друг усмехнулся, оглядываясь по сторонам. - О нет, я понял. – Зак заржал. Кэм поднял брови. – Ты пялишь ее, да? - Чего? – он то ли подавился, то ли усмехнулся. - Ну, или она согласилась дать тебе, как герою… Кэмерон засмеялся в голос. - Я, мне кажется, с вами сидел эти три дня здесь, как пес в клетке, идиот… - он широко улыбался, сигарета, прилипшая к нижней губе, сыпалась пеплом. - Да ладно тебе, я бы на твоем месте поторопился. – Зак указал рукой на другую сторону дороги. Грейс увидела, как Кэм повернулся. Поднял руку в знак приветствия. И снова обратился к рыжему, идущему рядом. - Да, она стоит там. Но я не пялю ее. Я ее даже не знаю… - Когда это мешало, а? Кэм отмахнулся. - В любом случае... она, видимо, поговорить хочет. – Зак обернулся. Грейси все еще стояла, провожая их взглядом. - Или она больная на голову. Прекрати пялиться. – он мотнул головой. - Мне ее жалко, слышишь? - В среду не было жалко? - Я пока отолью, а ты поболтай… - Зак сделал какой-то непонятный жест и отпрыгнул в сторону кучки парней, за угол дома. Кэмерон вздохнул. - Морда наглая. – он развернулся и увидел Грейс, все еще стоящую на другой стороне дороги. Только теперь она сосредоточенно смотрела на какие-то бумажки, зажатые в покрасневших пальцах. Кэм вытащил сигарету изо рта, переходя дорогу. Девушка пару секунд не замечала его. Отвернувшись от дороги, она рассматривала афиши на окнах соседнего здания. Кэм затянулся, пряча левую руку в карман куртки. Сощурился и оперся на одну ногу. Девушка громко шмыгнула красным носом, поворачиваясь к парню, все еще в неведении, что он решил почтить ее своим вниманием. Она смотрела на землю, пока не уткнулась взглядом в его поношенные, когда-то белые кроссовки. Ее глаза казались большими, когда она посмотрела на него снизу вверх. Пряди, выбившиеся из хвоста, развиваясь на ветру, прилипали к приоткрытым губам. - Хээй. – тихо сказала она. Робко, скрывая умеренную радость. - Привет. – он все еще щурился, стоял неровно, всем видом олицетворяя скуку и чистейшую незаинтересованность. К его удивлению, она молчала. Только поджала губы. Он вопросительно поднял брови, наконец, открывая глаза по-человечески. - Как ты? – улыбнулась. Чтооооо? Да ты точно больная. Кэм усмехнулся. - Я в порядке. – с нескрываемой иронией ответил он. - Я знаю тебя. – Сразу к делу. Снова усмешка, даже уже смех. - Мои поздравления. – он протянул ей свою руку, предварительно освободив ее, зажимая сигарету в губах. Его забавляло, как она с недоумением смотрела на его ладонь. Потом она переложила все свои листочки в левую руку, а правой крепко сжала его кисть. Руки такие красные и, как ни странно, теплые. В ответ на нее смущенно поднятые уголки губ он растянул рот в кривой улыбке, пытаясь не выронить сигарету. - Мой дядя был твоим учителем английского в седьмом классе. – она заговорила снова. К ужаснейшему сожалению, Кэм не помнил, кто был его учителем английского в прошлом году, что уж говорить про седьмой класс. Тем временем девушка сунула ему под нос его же фотографию из школьной газеты. Тоже времен класса седьмого. - И? В чем подвох? К чему все это? - Он всегда говорил, что ты был его самым лучшим учеником… - дальше Кэм слушал в пол уха, читая заметку о себе. Да, кажется, он вспомнил, что тогда победил на каком-то конкурсе. Да, было. - И он сказал, что ты сейчас здесь. – Грейс указала на дом, стоящий на другой стороне дороги, за спиной Кэма. Дом, из которого он минут шесть назад вывалился с Заком. - Да, я теперь здесь. – он сунул листки ей в руки, сминая бумагу. - Как я могу тебе помочь? - Что? – теперь он произнес это вслух. Что-то внутри защемило, недоумение на секунду сменилось страхом. И она снова молчит. Кэм поднял одну бровь. Девушка молчала, глухо упираясь в него глазами. Он цокнул языком, зло усмехаясь. Дура. Резко развернулся, но тут же остановился - она вцепилась в его куртку. - Чего тебе? - Я хочу помочь. - Что ты несешь? - Я знаю тебя. Ты… ты достоин многого… Позволь мне помочь тебе... - Что? – у него в голове сейчас роилась тонна вопросов, но он не хотел показывать, что она вывела его из равновесия. Ее пальцы все еще сжимали его рукав. Он бросил взгляд на белеющие костяшки и выдернул руку. - Он говорит, что ты дико способный, что можешь многого добиться,… но что ты здесь, что это тебя убивает... Кэм вдруг расслабился. Все стало понятно. - Отвали. - Но… - Я сказал - отвали. – прикрикнул он, и она втянула шею, пряча подбородок в шарф. - Доброе утро, лэээди. – Зак хлопнул друга по плечу, наваливаясь на него всем телом, подмигивая Грейс. Она сглотнула. - Чего ты на нее кричишь, а, брат? – парень улыбался так мило, насколько только ему это позволяло его лицо. Кэм, видимо, даже не заметил, что повысил тон. Поэтому он удивленно глянул на друга, потом враждебно – на Грейси, и двинулся с места. - До свидания, лээээди. – Зак фамильярничал, но все еще дружелюбно улыбался, пытаясь не отставать от уходящего друга. Грейс пошатнулась и тяжело выдохнула. Она посмотрела на фотографию в древней газете, потом в след уходящим парням, потом на дом. Снова выдохнула, отводя взгляд от таблички, красовавшейся прямо над крыльцом серовато-желтого здания. «Juvenile Group Home. Level 14. Cleveland, Ohio.» *** Они вставали примерно в одно время, но в абсолютно разных местах. Кэма будил громовой голос надзирателя, Грейс – голос матери. Завтракал Кэм за столом на шестнадцать человек. Слева всегда сидел Зак, справа – никого. Он завтракал, слушая толстый, густой гул голосов и стук ложек. Грейс завтракала одна, в гробовой тишине. Когда она садилась за стол, дома уже никого не было. Перед ней миска, слева коробка с сухим завтраком, справа чашка с чаем. Она топит маленькие шарики медового цвета в молоке, чайная ложечка звонко бьется о стенки кружки, растворяя сахар. Кэм всегда садился с краю. Так, бросив ложку в пустую тарелку из-под коричневатого цвета каши, он мог быстро выйти из-за стола, не перепрыгивая через скамью и не пиная никого в процессе. Пока Грейс ехала в школу, Кэм уже спал на задней парте в классе в интернате. Когда она шла из школы на станцию метро, чтобы доехать до старого магазинчика на углу, в котором работала уже четвертый месяц, он шел пешком с Заком и еще десятью ребятами на свои заработки. Убирать мусор, разгружать суда в порту. Вечером она все еще была в магазине, он – гулял. Если ему позволяли. А могли и не позволить, из-за какой-нибудь дикой выходки, например. Например, однажды он со своими друзьями 3 дня не мог выйти из здания интерната, так как кто-то донес, что они нагадили в мелком дрянном магазине на другом конце города. Кто-то донес, но Кэм знал, что это не Грейс. Хотя он даже не знал ее имени.