Обжигающий холод

Оконное стекло сотрясается от сильных порывов ветра, а листва деревьев шелестит в такт разбушевавшейся стихии. Холодный ночной воздух обжигает оголенный участок кожи, и тело покрывается мурашками. Из груди вырывается вздох и, поежившись, я протягиваю руку в сторону, желая ощутить привычное тепло. Холод и чувство тревоги окончательно прогоняют сон - вторая половина постели оказывается пустой. Я приподнимаюсь и окидываю взглядом комнату, погруженную во мрак ночи. Мое внимание привлекает тонкая полоса света, проникающего сквозь щель под дверью ванной. Закутавшись плотнее в теплое одеяло, подтягиваю колени к груди и обхватываю их руками. Жду. Пять, десять, пятнадцать минут. Пит не выходит. Ледяной пол обжигает ступни, когда я, высвободившись из теплых объятий одеяла, встаю с постели. Новая волна мурашек пробегает по телу, и я слегка растираю ладонями предплечья. Лето кончается, ночи с каждым днем становятся все холоднее. Я подхожу к двери и тихонько постукиваю костяшками пальцев по лакированной поверхности. - Пит, ты в порядке? – спрашиваю охрипшим после сна голосом. Не дожидаясь ответа, я распахиваю дверь и замираю на пороге. Сильная спина напряжена, плечи подрагивают, а руки с силой сжимают края раковины. Мне не нужно много времени, чтобы понять – у Пита приступ. В последнее время они случаются не так часто, но все же он не может избавиться от них до конца. В такие моменты все мои инстинкты требуют одного – бежать. Но я давно перестала подчиняться голосу разума и никогда не слушаюсь Пита, когда он умоляет оставить его одного. И сейчас я медленно приближаюсь к нему, неслышно ступая по гладкому кафелю. Пит вздрагивает, когда мои прохладные пальцы касаются его горячей кожи. Ладони проскальзывают по обнаженной спине, и мои руки смыкаются на упругом животе. - Китнисс, - произносит он сквозь сжатые зубы. – Прошу тебя, уйди. В ответ я лишь крепче прижимаюсь грудью к его спине, проводя кончиком носа по линии позвоночника. - Нет, - горячее дыхание отталкивается от его спины и возвращается моим губам. Громкий выдох и резкое движение. Я не успеваю ничего сообразить, как удар о стену выбивает весь кислород из легких. Кровь резко приливает к голове, виски начинают пульсировать. Боль разливается по спине и плавно добирается до затылка. Пит прижимает меня своим телом к холодной стене. Его руки мертвой хваткой сжимают мои запястья, а колено больно упирается в ногу. Пытаться вырваться бесполезно, это еще больше может его разозлить. Остается только ждать, когда приступ пройдет. Ждать и терпеть. Я не вижу глаз Пита. Его голова слегка опущена, а пряди светлых волос спадают на лоб. - Я же просил тебя уйти, - Пит едва сдерживается, чтобы не кричать. - Почему ты никогда не слушаешь что тебе говорят? Я ощущаю, как его тело подрагивает в такт словам. Мое сердце отбивает учащенный ритм. Мне страшно, но я не должна показывать Питу, что боюсь его. - Пит, - шепчу я. – Пит, посмотри на меня. Едва не вскрикиваю, когда он с новой силой сжимает мои запястья. Я тяну руку, пытаясь вырваться из хватки, но ничего не выходит, как и следовало ожидать. - Это из-за тебя, - тихо произносит Пит, и, наконец, поднимает голову. Холод его взгляда обжигает. Зрачки расширены, голубой радужки почти не видно – плохой знак. - Из-за тебя я стал таким. Ты и твой эгоизм сотворили это со мной. Ты, и больше никто. Я молча встречаю его злобу, впитывая и впуская ее в свое сердце, отчего оно болезненно сжимается. Пит говорит правду, ведь именно по моей вине он попал в лапы Сноу, по моей вине переродок поселился в его голове. - Пит, - начинаю я, но он не дает мне договорить, яростно затыкая рот поцелуем. Едва не задыхаясь, с шумом втягиваю воздух через нос. Пит до боли терзает мои губы. Поцелуй – грубый и с привкусом железа. Я не сопротивляюсь, принимаю его, отвечая на эту жестокую ласку. Наконец, Пит отпускает мои руки, и я хватаюсь за его плечи. Запястья саднит – будут синяки, и я знаю, что буду прятать их от него, пока не исчезнут. Губы Пита перемещаются на мою шею, слегка втягивают кожу, заставляя ее гореть. - Пит, - я сжимаю пальцами его плечи. – Прошу тебя… В ответ он лишь сильнее вдавливает мое тело в стену. - Это не ты, - я едва успеваю выдохнуть эти слова, прежде чем он снова возвращается к моим губам. Пит обхватывает руками мои бедра и слегка приподнимает, перемещая одну ладонь под колено. Он заставляет меня обхватить его тело ногами, и я безотказно подчиняюсь. Я еще не привыкла к подобным моментам между нами, но тело невольно реагирует на близость, и мой стон тонет в поцелуе. Пусть мне будет больно и горько, но я буду терпеть. Горячая слеза скатывается по щеке, подбородку. Невольно всхлипываю. Страстный поцелуй замирает на моих губах. Сильные руки больше не держат меня. Я медленно открываю глаза и встречаюсь с ужасом в глазах Пита. Зрачки приобрели нормальный размер. - Китнисс, я… - растерянно произносит Пит, отходя от меня на шаг. – Прости… - Нет, - шепчу я и делаю решительный шаг ему навстречу. – Не надо, все в порядке. Пит пару секунд вглядывается в мое лицо и осторожно берет за запястье. - Что из этого в порядке, Китнисс? – он очерчивает покрасневшие следы от своих пальцев. Я спешно вырываю свою руку из широкой ладони и обхватываю его лицо. - Ты справился, и это главное, - большим пальцем поглаживаю его щеку, покрытую легкой щетиной. Пит судорожно вздыхает и притягивает меня к себе. - В следующий раз – беги, - шепчет он мне в волосы. – Прошу тебя. - Хорошо, - киваю я. Это вранье, ведь я знаю, что никогда не смогу убежать, не смогу оставить его наедине со своими кошмарами. - Замёрзла? – тихо спрашивает он, слегка растирая ладонями мою спину. У меня перехватывает дыхание от тона его голоса. По груди разливается тепло, а низ живота начинает приятно тянуть. Я отрицательно мотаю головой и теснее прижимаюсь к груди Пита. - Врунишка, - он слегка отстраняется. Губы Пита трогает легкая улыбка, но в глазах по-прежнему грусть и сожаление. Хочется навсегда избавить его от боли, но я понимаю, что это невозможно. Можно лишь на время заставить забыть… Щеки начинают пылать, когда я провожу ладонью по обнаженной груди. Взгляд скользит по широким плечам, по впадине ключицы и замирает на губах. Я тянусь к нему, но Пит снова отстраняется, не давая поцеловать себя. Вместо этого он берет меня за руку и ведет к двери. Сердце пропускает удар и начинает биться чаще, когда мы оказываемся у постели. Пит слегка надавливает на мои плечи, заставляя сесть. Теперь я смотрю на него снизу-вверх. Мои руки дрожат, когда я обхватываю его за талию и тяну на себя, откидываясь назад. Пит нависает надо мной и опирается на локти. Я чувствую вес его тела, и это сводит меня с ума. Мы медленно двигаемся подальше от края постели, сминая простынь. Горячее дыхание касается моего лица, а потом я ощущаю поцелуй. Легкий, нежный, словно крылья бабочки щекочут губы. Но мне этого мало. Я слегка приподнимаю голову, углубляя поцелуй. Рука Пита касается моего бедра. Я чувствую, как тонкая ткань ночнушки медленно скользит вверх под давлением его ладони. Мягкие губы перемещаются на мою шею. Пит нежно целует покрасневшие места, двигаясь ниже, касается впадинки ключицы, плеча. Пит слегка приподнимает меня, поддерживая за поясницу, а потом его руки окончательно освобождают меня от ночнушки. Хочу прикрыться, но он не дает этого сделать, раздвигая мои руки в стороны. Я с шумом втягиваю ртом воздух, когда Пит касается моей груди, слегка сжимая ее ладонью. Ветер завывает, снова и снова набрасываясь на створки окна, распахнутого настежь, но я не обращаю внимания на то, что происходит снаружи. Для меня существует лишь Пит, его губы и руки… Мышцы сжимаются от сладостного томления, когда я кожей ощущаю возбуждение Пита. Приподнявшись, обхватываю его лицо ладонями и, встретившись с ним взглядом, перемещаю руки на его бедра. Хватаюсь за край брюк и медленно тяну их вниз, не разрывая зрительного контакта. Пит помогает себя раздеть и, отбросив брюки в сторону, снова нависает надо мной. Несколько секунд мы возимся, пытаясь принять удобное положение. Внутреннее напряжение достигает пика, и я нетерпеливо сжимаю пальцами предплечья Пита. Он снова целует меня, слегка оттягивая нижнюю губу. Отстранившись, он пальцем касается моего подбородка, медленно скользит по шее, груди, замирает на пупке, слегка надавливая на впадинку. Прикусываю губу в ожидании, а через секунду я вздрагиваю и мое тело невольно сжимается. Пит замирает. Я все еще не могу привыкнуть к этому новому ощущению, и он дает мне время расслабиться. Я сдвигаюсь под ним чуть ниже и, запустив пальцы в светлые волосы, слегка приподнимаю бедра. Пит начинает двигаться. Медленно, мучительно. Капли пота стекают по его вискам и растворяются на моей груди. Поцелуй. Еще один. Кислорода не хватает. Я жадно ловлю воздух ртом, когда губы Пита соскальзывают с моих, перемещаясь на подбородок, шею. Он переплетает наши пальцы, прижимая руки к простыням. Напряжение растет с каждой секундой, с каждым толчком. Я не сдерживаю стоны, и они тонут в наших поцелуях. Последнее движение, и меня словно бьет током, а по телу проходит волна сладкой дрожи, заставляющей сжать бедра и замереть на несколько секунд. Пит все еще во мне, и я стараюсь расслабиться, тогда он снова делает несколько толчков, и я чувствую дрожь и в его теле. Тяжело дыша, он наклоняется и прижимается лбом к моему лбу, а потом целует меня. Медленно, нежно. Я прижимаюсь к нему, не в силах насытиться губами Пита. Он обхватывает мою голову руками, зарываясь пальцами в волосы, и начинает покрывать поцелуями лицо, шею. Сердце все еще отбивает учащенный ритм, но дыхание уже приходит в норму. Пит нежно проводит пальцами по моей щеке, а затем ложится рядом, и я придвигаюсь к нему, пряча лицо на его груди. Он укрывает меня одеялом и его губы касаются моего лба. - Спи, Китнисс, - его шепот тонет в стоне ветра. Лето кончается, воздух становится прохладнее. Пора начинать закрывать окна на ночь.