Последнее слово Барти Крауча-младшего

Ну что ж, дамы и господа. Теперь вы знаете обо мне многое. И оценили меня, как вам кажется, по достоинству, как злобную и неблагодарную тварь. А между тем, у меня действительно есть причины для благодарности: вы хоть даёте последнее слово. Тот, кого я уничтожил, просто быстренько выносил приговор и никаких последних слов не давал, считая всё это блажью. У него вообще очень многое было „блажью“. И, как ни странно, причина того, что моя жизнь так сложилась, кроется в этом человеке и ему подобных. Это не только моя трагедия. Это и ваша трагедия. Я уже вижу на ваших лицах то, что вы сейчас думаете: „Ну, в 18 ещё можно попускать сопли на тему „родители не понимают“, но если в 30 для тебя ещё актуальна эта тема, то ты просто инфантильное чмо“. Примерно так, да? И с „инфантильное“ я даже соглашусь. Взрослый человек действительно не должен быть таким. Но дело в том, что вы со своей абсурдной моралью сами плодите подобное „чмо“ и сами же удивляетесь. Всё ваше воспитание рассчитано на то, чтобы человек всегда чувствовал себя низшим существом по отношению к родителям. Чтобы никогда не смел считать себя умнее их и никогда, даже, на самом деле, и во взрослом возрасте особенно не возражал. И ведь знаете, работает! Для того, чтобы это работало, не обязательно быть трусом от природы. Среди нас, Пожирателей, есть много бесстрашных бойцов, способных, не моргнув глазом, броситься в драку в одиночку с пятью аврорами - но органически неспособных вякнуть больше, чем два-три слова, поперёк отцовских. Вы-то вроде бы правильно говорите, что взрослый человек должен делать то, что сам считает нужным, быть уверенным в себе и не давать родителям капать себе на мозги. Но я ума не приложу, как вы себе это представляете после вашего воспитания. Хотя нет, вру, я точно это знаю – никак не представляете. Просто тупо, механически повторяете взаимоисключающие вещи за собственными предками и обществом. Я не знаю, как некоторым из вас казалось бы, удаётся совмещать эти вещи. Но я точно знаю, что меня, и не меня одного, разрушило именно ваше воспитание. В своём самом отвратительном варианте, представленном известным вам судьёй Краучем. Он вёл себя как идеальный „авторитет в семье, способный поставить детей на место“: орал, наказывал, считал говном всё, кроме „взрослых дел“, и никогда не давал забывать, что он, отец – божок, а ты сам – прах. Как вы думаете, почему я на прошлом суде умолял, чтобы он не отправлял меня к дементорам? От бессилия! От того самого, пресловутого бессилия сына-праха в лапах грозного отца, к тому же, усиленного этими тварями! И не так уж важно, что я к тому времени уже уехал от него. Главные оковы рабства родителям далеко не внешние, не отсутствие своей квартиры или собственной работы. Основные оковы тут внутренние, и поэтому самые жестокие. Только тогда, когда я нагло убил этого ублюдка, глядя ему в глаза, я наконец-то разорвал эти оковы. Я не помню, сколько раз я до этого применял Круциатус, но уверен, что почти всегда думал именно о нём. Впрочем, какое это теперь имеет значение? Я отомстил. И это главное: что я успел это сделать. Я не жалею о том, что меня скоро снова отведут в Азкабан. Сегодня здесь собралось много „правильных“ магов, что и понятно – те, кто считаются умершими, редко воскресают. Секрет бессмертия доступен только Лорду. Если он сможет меня освободить – а я уверен, что он на это способен – я буду верно ему служить. Возможно, тиф или другая тюремная болезнь опередит его, и я умру, прежде чем он придёт за Пожирателями. Но я надеюсь на то, что, если уж так много людей пришло посмотреть на мой конец, хоть кто-то из вас задумается над моими последними словами.