Мы с тобой одной крови.

      Утро долгой Ночи. Полярная ночь - время разрыва шаблона. Как это утро ночи? Полярная ночь - время странного томления и запаха страха. Люди, за сотни лет привыкшие боятся тьмы и Тех, Кто Прячется во Тьме, пахнут сейчас остро и взволнованно, постоянно оглядываются и, кажется, в моих глазах узнают глаза того, кто бесчисленные поколения назад смотрел на них из тьмы за пределами родной пещеры.       Полярная ночь. Время любви и крови. Время гона и охоты.       Дирк тяжело волоча ноги, шаркая, подошел, подлез под мою руку, обнял, прижавшись к моему боку и, видимо, собрался дальше так спать, стоя, прижавшись лбом к моей щеке. Я порезался бритвой. В ранку тут же попала пена для бритья, защипало. - Если хочешь спать, возвращайся в кровать. - Там холодно... - Тебе всегда холодно. - Ты порезался. Здесь пахнет твоей кровью. Я ее слышу, - сонно пробормотал вампир, облизнулся, но попыток напасть не предпринял, даже клыков не выпустил.       Я только сейчас обратил внимание, что он ниже меня. Ручки, ножки маленькие. Грудная клетка намного уже моей. Тонкокостный, будто у него полые косточки, как птичий скелет. Реснички пушистые и длинные, даже загнуты кверху. Губки пухлые. Лица такого типажа называют "миловидными". Черты мягкие, никаких острых углов, выдающегося носа или скул. Похож на певчую птичку. Что-то типа канарейки... Но эта тварь от канарейки взял только умение летать. Дирк - смертоносная тварь, наносящая удары прямиком из мрачного неба. Хотя сейчас он больше похож на ребенка лет двенадцати. Рубеж между бесполостью детства и ярко-выраженной сексуальностью взросления. В моих руках пригрелся бог. Бог с лицом ангела и...       Дирк открыл глаза и уставился на меня. Вот оно! То, что не дает поддаться его очарованию. Он - бог с лицом ангела и глазами голодного хищника. Ему бы поклонялись все, будь он Богом В Солнечных Очках. Но он открывает миру свое милое личико и распахивает зверские глаза. Глаза, полные первобытного голода, ужасной жажды, глаза алые. Алые? - Чего это у тебя глаза светлее стали? - Да? Не знаю... Голодный, наверное. - Дирк заторможенный, какой-то странно вялый. - Ты голодный постоянно. Раньше такого не было. - Не знаю. Я ни черта не соображаю сейчас... У меня кружится голова, когда ты так смотришь, - шепнул он и ткнулся лбом, испачканным в пене для бритья в мое плечо. - Как? - Тебе виднее, ты же на меня смотришь. - Нет, виднее тебе - я же на тебя смотрю. Вместо ответа он сполз вниз, стащил с меня полотенце, обмотанное вокруг бедер, ткнулся носом в мою ногу. - Эм-м, а что ты делаешь? - Я даже как-то смутился немного от такого. Он погладил меня по бедру, хлопнул ладонью по внутренней стороне, там, где кожа нежнее. - Ай! - я аж вскрикнул. - Сдурел?! Вампир обхватил мою ногу, выпустил клыки и укусил в раскрасневшееся место удара.       Офигенное начало дня! Дирк, стоящий на коленях перед обнаженным мной, сломал систему: вместо вполне ожидаемого минета, он укусил меня за ляжку! Блин! Это смотрится ужасно пошло, вкупе с такими странными причмокивающими звуками, которые он издает. Случайный свидетель явно решил бы, что мы тут занимаемся непотребствами.       Это... не больно. Даже приятно. Странно очень. Наверное, будет чесаться, почему-то решил я. Как комариный укус. Немного жжет, потом так приятно, после всего чешется. Особые белки в слюне Дирка ведь как у комара - они не дают крови свернуться, значит, потом место укуса должно чесаться и отекать. Или как? Такие мысли были в моей голове, пока я смотрел, как вампир выкачивает из меня кровь. Дирк вынул клыки очень осторожно, и мне остается только гадать: он так сделал, чтобы свои клыки не повредить, или чтобы мне боли не причинить? Зализал место укуса и поднялся. - Спасибо. - Вампир чмокнул меня в щеку и свалил дальше спать. А я так и остался голым, с наполовину выбритым лицом, порезом на щеке, с прокушенным бедром, которое - ага, так и есть! - начало чесаться.       СПАСИБО! Спасибо, блядь! Это же надо так! На здоровье, блин! Приятного аппетита!       Немного крови вытекло из двух аккуратных дырочек - входных отверстий, похожих на следы от укуса змеи. Но в целом, кроме зуда, никаких неприятных последствий. Когда он сосал мою кровь из пальца, такого не было... Ах да! Я же тогда сам себе палец прокусил.       Я приложил ватный тампон к ранкам, заклеил пластырем и уставился на себя в зеркало. Мда уж... Я еда на ножках с доставкой и грелка в постели. Предел мечтаний просто!       Удивило, что ничего не болит, голова не кружится, дезориентации нет. Примерно пятьдесят миллилитров крови, не больше. Подобные потери для организма не критичны, быстро восполняются, а кроводача по утрам самая легко переносимая. И место укуса такое... Впился не в артерию на шее, а в наружную мелкую вену в мышечной ткани. Так что я не помру тут без медицинской помощи. Наверное, это офигеть какая забота обо мне со стороны вампира! Но, черт возьми! Это его "спасибо" еще... Хорошо, признаю - причина моего недовольства не сам факт укуса, а то, что я реально ожидал минета. А вместо этого чешется ляха, порез на щеке, и я опаздываю на работу.       Все дело в том, что мое дежурство растянулось на тридцать восемь часов. Кажется, все семьсот жителей городка решили заболеть в одно время! Первые дни Полярной ночи всегда чреваты большим количеством бытовых травм, больше обморожений, преждевременные роды и обострение хронических заболеваний.       Я едва ли не трясся, открывая собственную дверь, думая о том, что же ждет меня за ней. Радует, что не было покусанных неким монстром пациентов, растерзанные тела тоже обнаружены не были. Может, обошлось?       Но вот к чему я не был готов, так это к удушающему цветочному аромату. Запах стоял плотной стеной, был настолько густым, что, казалось, ты проходишь сквозь него, разрезая.       Дирк лежал на ковре из жухлой листвы, прелые листья окружали его, он раскинул руки, и сквозь его ладони и стопы проросли растения. Руки и ноги обвиты стеблями, которые стягиваются все сильнее, прорезая кожу, впиваясь в плоть, ломая кости. Черная кровь стекает по зеленым стеблям и ярким цветам. Распятый бог в окружении листвы, шипов, нераспустившихся бутонов и осыпающихся цветов.       Это великолепие растет прямо из него. Оно его жрет. Убивает...       Не помню, как перекинулся, начал рвать стебли, грызть цветы, выдирать растения. Шипы пропарывают шкуру, ранят, моя кровь капает прямо в хищные бутоны.       Пакетик с первой положительной лопается в лапах, так по-дурацки половина драгоценной крови льется на пол, но часть все же попадает в рот к вампиру. Дирк распахнул глаза и выплюнул ее обратно. Чертыхаясь и кляня все на свете, вынужден вновь возвращаться в человеческое обличье и собирать губами с его лица кровь, чтобы влить обратно, разжимая челюсти и губы языком. Последние уцелевшие капли со дна пакета и долгий-долгий поцелуй. - Она стылая, мертвая, - шепчет вампир, с ужасным звуком рвущейся плоти отцепив свои руки от пола и растений. - Тебя так долго не было... - Привыкай, другой не будет. - я отодвинулся вместе с Дирком на руках подальше от начавших ссыхаться растений. - Прости. - Ты поранился. - Ерунда... Я ведь просил позвонить, если что-то серьезное случится. - Разве моя смерть - серьезный повод для звонка? - Дирк удивленно уставился на меня. Я не знаю, что ответить.       Мы открыли окна нараспашку, чтобы выветрить запах. - Ну что за жуть, - вздыхаю, сметая листья и цветы с пола. - Прости, что испортил твой дом. Обычно мы уползаем подальше, чтобы дать жизнь лесу. Но я ждал тебя до последнего, а потом стало слишком поздно. - Дирк вырывает шипастые стебли с двери. Его руки исполосованы, и черная кровь капает на паркет. - Прекрати. Давай, принесу садовые ножницы и прихватки. - Я удержал его за локоть. - Но ведь все заживет.- Вампир протянул ко мне свои ладони. Раны стягиваются на глазах. - Ты чувствуешь боль, так что не надо. - Хочешь, оставим пару побегов? - Нет. Они тебя жрали и едва не убили... Я хочу их сжечь. - Ну ладно... Вынесли несколько мусорных мешков с цветами и листвой. - Скажи, так всегда происходит? - Мы смотрим на полыхающее пламя, в котором умирают цветы-хищники. - Да. Пусть ненавидимый тобой, всеми забытый, но я бог. Я приношу смерть, но и я же дарю жизнь. Таков порядок: я забираю жизни, продлевая свою, я умираю, подарив дивный сад и красивейшее место, которое населят звери и, возможно, любимые тобой люди, - он говорит спокойно, объясняя мне, как маленькому, основы мироздания: новая жизнь - всегда смерть старой. Я ничего о тебе не знаю. Но... хочу узнать.       Стоя на пепелище, где раньше лежали мешки, полные зеленых убийц-поглотителей, я бросил взгляд на вампира. Он стоял, задумчиво глядя на черный снег, где пеплом игрался маленький ветерок. Прежде чем осуждать меня за сострадание к монстру, спросите себя: что бы ВЫ выбрали - свою мучительную смерть или кровь другого существа? Предпочтете ли вы умереть в муках или отберете чужую жизнь? - Чем же ты занимался, пока меня не было? Меня жутко клонит в сон, но я держусь. Мне стыдно, что я бросил Дирка умирать, это чувство грызет и не дает покоя. И я пытаюсь унять его разговорами. Мы сидим за столом и пьем чай в темноте под вой ветра за окном. - Посмотрел новости. Жуткая тоска... такое чувство, что мире ничего не меняется! Во все времена войны, нищета, болезни. Съел мороженое. Вкусно... Но не утоляет моего голода. Нашел несколько книг... Медицинские мне не понравились. Картинки некрасивые и скучно написано. А вот эта... - Дирк принес из комнаты книгу, которую я прочитал неделю назад. - Очень интересная. Правда, я кое-что не понял, но мне все равно понравилось. В руках вампира "Howl's Moving Castle" Дианы Уинн Джонс. - Ты ее всю прочел? - Еще нет. Эта история реальна? - Нет. Это сказка. - А что такое сказка? - внезапно спросил Дирк, хотя вроде должен знать. - То, чего не было на самом деле. - Я отпил чаю и потянулся за печеньем. - Придуманное? - Ну да. - И это написал человек? - Да. - Удивительно! Мы помолчали. В темноте я заметил, что алый рисунок лотоса на шее вампира продолжает оставаться видимым. Глаза его все еще ярко-красные. - Возможно, ты хочешь еще крови? - спросил я, прикинув, что придется туго, если у вампира большие запросы. Банк донорской крови не резиновый, и таскать оттуда довольно сложно. - Нет. Мне нужно привыкнуть к этой... Она не живая. Мне от нее нехорошо... - Дирк уставился на чашку в своей руке, потом перевел взгляд на меня. - А что еще придумали люди? - Все, что тебя окружает. - Это предметы. Я про другое... похожее на эту книгу. - Ну... музыку, кино, спектакли, моду... картины. Ювелирное искусство. Даже не знаю... много всего. Чашка в твоих руках тоже может стать художественной ценностью. Дирк снова надолго замолчал. - Я так плохо помню нематериальные вещи. За столько лет я должен был хоть раз услышать музыку! Но я не могу вспомнить ни ноты, ни строчки из хоть какой-нибудь песни! Закрываю глаза и как не напрягаюсь - не помню ни одной картины. А ты их видел? - Было дело. - Их много? - Ну, как тебе сказать. На самом деле много, но есть картины особенные. Их тоже не мало, но каждая из них уникальная. Например, Мона Лиза. Попытайся вспомнить, ее все знают. Снова тишина. Дирк даже начал пыхтеть от напряжения. - Не могу! Так ужасно столько прожить и ни разу не увидеть ничего стоящего! Люди могут столько всего придумать! Столько всего создать, но почему в их крови нет памяти о красоте, об искусстве? Возможно, я сожрал создателя величайшего шедевра, но почему я не помню? Это... несправедливо. - В голосе вампира настоящее сожаление и обида. - Почему это так тебя волнует? - Потому что мне впервые интересно что-то помимо голода и способа его утолить. Эта книга о прекрасном приключении, всяких замечательных существах и удивительном мире магии, а ты говоришь, что все это выдумки. Значит, люди могут придумывать невероятные вещи! Просто восхитительные! Создавать что-то, приносить новое в мир. Это чудесно! И я впервые хочу увидеть что-то помимо крови и боли. Если я могу чувствовать любовь, то почему бы мне не попробовать почувствовать красоту, восторг, предвкушение, радость? В мире столько всего! И я хочу оглядеться. Даже если ради этого мне придется умереть.       Я не знаю, что ответить. Для меня мир всегда был таким. Я видел многие достижения человеческого гения. В моей собственной памяти хранятся воспоминания о семейном отпуске в Греции, где еще витает дух зари человеческой цивилизации. Меня учил водить старший брат, он же надавал мне тумаков, когда я разбил папину машину - тоже "выдумку" человека. Я был в Лувре. Я слышал Вивальди в исполнении Лондонского Королевского оркестра, был на концерте легендарных Scorpions. Посетил столько выставок и киносеансов. Прыгал с парашютом, гонял на байке по ночному Вегасу, ловил волну на серфе у берегов Сиднея. Для меня слово опера - это не только выдержка из словаря, это реальный звук, который я могу вспомнить... Я столько всего могу вспомнить живым, настоящим. А Дирк нет. Почему-то это осознание царапнуло по живому. Врагу не пожелаешь такой жизни. - Ну... тебя забросило не в самый культурный центр и тусовочное местечко в мире, но и здесь много всего интересного. К тому же, книги и фильмы никто не отменял, а их можно и здесь достать в избытке. Что-то ты сможешь увидеть, оставаясь здесь. - Я включил свет, щелкнув выключателем. Как-то слишком мрачно на душе, пусть хоть так станет светлее. - Ты говорил, что смотрел на закат, потому что это красиво. Тогда... у пристани...       Не стоило включать свет. Я покраснел от смущения. Ага, на той самой пристани с тем самым сараем... Но Дирк не обратил внимания. Думаю, он не понимает, что такое смущение, полыхающие щеки у собеседника, и то, что я с ним тогда сделал в сарае, далеко от понятия "нормально". - Это немного иное. Природные красоты, стихии и прочее такое я вижу и помню. Я знаю их. Могу даже немного ими управлять... Но это другое. В их создании не принимало участие воображение. В человеческих творениях есть что-то такое чарующее, завораживающее... - Вампир отставил чашку и, поморщившись, застонал. - Что такое? - Больно... Как-то резко плохо стало. Это, наверное, кровь... - И его вырвало. Вывернуло на мой новый стол. Хотя мне сейчас плевать на стол, я напуган его болезненными стонами и ужасной рвотой.       Его рвало и трясло. Человеческие лекарства не помогали. От крови Дирк отказывался. Чуть попустило спустя час, когда удалось усадить его в теплую ванну и напоить травяным настоем. - Первое в моей жизни отравление. - Слабо улыбнулся он, прикрыв глаза. Рисунок лотоса нагрелся, если коснуться кожи в этом месте, чувствуешь покалывание. Глаза алые, и губы белые. - Все когда-то бывает в первый раз. У меня в первый раз пациент-вампир, которому я не смог помочь. - Ты мне помог. И сейчас помогаешь. У меня вообще много всего в первый раз... - Дирк сел в ванне и потянул меня к себе. - Я впервые сплю не один. Просыпаюсь не один. Ты первый, кто меня поцеловал. Купил мне мороженое. Сварил суп. Это мои собственные воспоминания. И это здорово! На этих словах он дернул меня за плечи, и я повалился в воду, подняв фонтан брызг. Ночь - время раздумий. Впереди очень долгая ночь. Мы о многом успеем подумать. Я в особенности...