Там, где не предают

Все-таки каждый человек по натуре своей оптимист. Ведь все надеются на счастливый исход до самого конца – до того момента, пока им не докажут обратное. Марат думал, что Артема могло и не быть в этом здании. Он промолчал, когда сообщили об останках, найденных на месте взрыва, но сейчас парень держал в руках заключение экспертов, а с ним уже не поспоришь. – Апрель, там психолог. Может?.. – спросил Тим, пока Марат внимательно вчитывался в каждую строчку документа, стоя прямо посреди лаборатории. – Тим, нахуй мне помощь твоих мозгоправов. Если бы они могли помочь, люди были бы чертовски счастливы. Но человечество несчастно. – Парень аккуратно свернул листок с заключением экспертизы и, положив его в карман, поехал домой. *** Он уехал часов шесть назад, а казалось, прошла целая вечность. Марат подумал, что Олег, наверное, волновался, и достал мобильный телефон – так и есть, две сотни пропущенных звонков. И не лень же было? Не успел он снять обувь, как его обнял Олег. Парень был теплым – видимо, ему надоело бесцельно трезвонить и он заснул. – Так сложно было поднять трубку? – спросил он. Ответа не последовало. – Что случилось? В ответ Марат вытащил заключение и протянул Олегу, пожав плечами. Он не мог сказать, что Артем мертв, да чего уж там сказать, он пока и думать об этом не смел. Собственно, поэтому он и захватил эту бумагу с собой – когда он проснется завтра и все это покажется дурным сном, слова «полное совпадение образцов» вернут его к действительности. Олег смутно припомнил, что нового напарника Марата звали Артемом, но все, что он понял из документа – парень мертв и труп опознать нельзя. О причине смерти он, естественно, спрашивать не стал, но про исход операции узнать надо: – Вы поймали его? – Поймали, – ответил Марат и подушечками пальцев провел по скуле Олега. В ответ парень наклонил голову, прижимая ладонь плечом к своей щеке. Ближе, хотелось быть как можно ближе. – В мою комнату? – спросил Олег. Марат отрицательно покачал головой. Зачем себя-то обманывать? Спальня так спальня. Они идут до комнаты, даже не прикасаясь друг к другу. Олегу кажется, что Марат ничего не станет предпринимать: ведь сегодня погиб его друг. Но нет… Когда кто-то умирает, появляется отчаянное желание доказать, что ты еще жив. Наконец они дошли. Кровать на этот раз не вызывала никаких эмоций. Ну как – никаких? Марат был доволен, что есть мягкое место, куда можно положить Олега, которого он медленно толкал в сторону матраса. Парень доверчиво наклонялся вниз, пока просто не упал, обхватив шею партнера руками. Марат стянул с парня футболку, расстегнул ремень, но потом наклонился и поцеловал. Он чувствует, как на его рубашке расстегивают пуговицы, и теперь уже он прижимается голым торсом к коже Олега. Любое прикосновение обжигает. Марат проводит по бедру, дотягивается до коленки и расставляет ноги Олега, устраиваясь между них. Даже через ткань джинсов чувствуется, насколько оба возбуждены. Но торопиться ни к чему – пускай это будет именно занятие любовью, а не секс. Даже в этой ситуации Марату не хочется опошлять, хочется быть нежнее, показать, что ему это тоже важно, что он тоже… Нет, это потом, а пока поцелуи и руки Олега, прижатые к кровати. Марат лизнул сосок Олега и получил едва слышный стон в подтверждение того, что удовольствие здесь получают оба. Наклоняется ниже и наконец снимает джинсы, стаскивая их с ног нарочито медленно, все время глядя в глаза. Вспоминается, что в первый раз лучше выбрать классический «доги стайл» – будет не так больно. Но потом некстати в мозгу всплывает, что у Олега это далеко не первый раз. Теперь Марат понимает, почему многим так принципиально быть первым у партнера – нет этого противного чувства внутри. Олег будто бы понимает и притягивает Марата к себе, страстно целуя, сам же в это время открывает тумбочку, надеясь, что там найдется необходимое. Он мог бы и сам все сделать, но его руку перехватывают, забирают тюбик со смазкой и шуршащую упаковку презерватива. Парень, подумав, все же забирает обратно презерватив, сам его открывает, наклоняется к члену и надевает резинку ртом. Можно было бы просто ограничиться минетом, но Олег на это не согласен. Их первый раз пройдет как надо, а банальное «отсосать» убивает момент. Он поднимается назад к лицу Марата и садится к нему на колени, раздвигая ноги, целует. Марат выдавливает холодную субстанцию себе на ладонь и, не прерывая поцелуй, приподнимает Олега и вводит в него сначала один палец, потом два… – Давай так, – голос Олега очень тихий и хриплый. Парень кивает и, размазав остатки смазки по своему члену, насаживает на него Олега. Он видит, как парень морщится. Да, он по своему опыту знает, что это не та боль, к которой можно легко привыкнуть. Но Олег справился на удивление быстро и уже сам приподнимается, снова и снова насаживаясь на член. Казалось бы, ритм задан, но тут парень останавливается, прогибается в пояснице и запрокидывает голову. Было очень приятно. Потом снова толчки. Марат чувствует, что разрядка скоро, поэтому прижимает Олега к себе ближе и накрывает его губы своими так, что стоны тонут в поцелуях. Олег кончил первым, и Марат понял, что теперь можно не сдерживаться. Ему понадобилось совсем немного времени, чтобы присоединиться к партнеру. Не прерывая неспешный поцелуй, они перевернулись, и Олег натянул на обоих одеяло. Но вскоре стало душно, свежий воздух был просто необходим, и Марат откинул одеяло и уставился в потолок. Было жарко обниматься – не очень хотелось притягивать к себе еще чье-либо тепло, поэтому они просто взялись за руки. Марат ничего не говорил – он все скажет потом, а сейчас понятно и без слов. *** Глядя на спящего Олега, Марат шепотом сказал: – Я все исправлю. Решение с самого начала было на нем, и он был трусом, оттягивая его принятие на целый год. Марат поцеловал Олега и выбрался из-под одеяла. Такой уж он человек – если решил, то нужно сиюминутно приступать к исполнению. *** Марату за последний год выдали бы ВИП-пропуск в больницу, если бы таковой был, но за неимением подобной экстры он получил только молчаливое согласие персонала приходить в любое время. Больница ночью – очень тихое и очень страшное, по мнению Марата, место. Но пришлось привыкнуть. Первые несколько дней, после того как Игнат впал в кому, он даже ночевал здесь. Но потом пришли «партнеры по бизнесу» и попросили подписать кое-что. Этого «кое-чего» оказалось много, да и вникать пришлось в каждую бумажку, ибо этим людям он не доверял. И все же на протяжении всего года он бывал у постели Игната несколько раз в неделю, каждый раз рассказывая ему истории из жизни отдела. Марата не волновало, что парень спал и, как утверждали врачи, ничего не мог слышать. Марат верил, что однажды он проснется – ведь врачи не могли дать сто процентной гарантии, что этого не произойдет. Шли дни, недели, месяцы – деньги, накопленные Игнатом, таяли, поддерживая его же жизнь, а Марат упорно пытался отогнать от себя две мысли: первая – однажды Игнат может умереть, и вторая – его любимый человек предпочел бы смерть этому подобию жизни. Но теперь нужно решить. Сейчас дело даже не в деньгах, которых хватило бы еще на месяц содержания в клинике, но тогда Олег не сможет пойти в университет, а это уже совершенно неприемлемая жертва. Сейчас дело было только в них двоих. Марат больше не хотел жить прошлым: теперь рядом был Олег, и решение должно быть принято сегодня. Он поднялся на лифте в нужное отделение, но вместо привычной тишины там царило оживление. – Это невероятно... – переговаривались между собой трое мужчин в белых халатах, пока медсестры бегали, что-то перенося. Наконец один из врачей заметил Марата и подошел к нему, протягивая руку. – Вы оказались правы, не веря нашим прогнозам. Марат рассеянно пожал руку и прошел в хорошо знакомую палату. Он так долго ждал этого дня, но когда он настал, парень вдруг понял, что в своем сознании уже похоронил Игната – и похоронил давно. Игнат лежал на постели, а вокруг него суетились две медсестры, меняя настройки на мониторах и лекарства в капельнице. Пробуждение после комы – не сказка. Марат знал, что Игнат в лучшем случае сейчас его узнает. И он узнал. Сначала легкая, измученная улыбка, от которой в сердце больно екнуло, но потом взгляд зеленых глаз падает на запястье Марата, и зрачки расширяются. Резкая попытка встать, но ослабший организм берет свое. Марат тоже смотрит на свое запястье и замечает, что надел часы Олега, не разобравшись в темноте. Снова взгляд на Игната, в глазах которого понимание отразилось раньше, чем мысль вспыхнула в голове у стоявшего в дверях парня. Да, он действительно недооценил Олега и его чувства. Марат выбежал из палаты, опрокинув тележку с лекарствами. *** Пробуждение было резким: свет в глаза и сдернутое одеяло. – Что ты сделал тогда? – Марат сидел и смотрел на него. – Когда? – Олег правда не понимал. – А ты сейчас вспомни самую ужасную вещь, которую ты совершил в своей жизни, и поймешь, о чем это я. Олег вспомнил, потом посмотрел на свои часы, которые Марат надел наподобие кастета на правую руку, сильно сжимая кулак, и спросил уже полным безразличия тоном: – Он проснулся? – Он же твой брат! Господи, как ты жил с этим все время?! – Как я жил? – Олег сделал вид, что задумался. – А как ты думаешь? Вот только я сделал это ради нас. – Не смей... – Марат не хотел слышать. – Я пошел на убийство родного брата, я успокаивал тебя, когда мне самому было в сотни раз хуже. Все, что требовалось от тебя, – отключить эти проклятые аппараты, но ты тянул. Ты, Марат, живешь в своем идеальном мире, где любовь получается просто так, потому что такова судьба. Тебе и в голову не пришло, что за нее надо бороться. – Пойти на убийство... – Марат вскочил с места и схватил Олега за горло. – Ты хоть знаешь, на что пошел Игнат, чтобы ему позволили быть с тобой? Очень сложно угодить и полиции, и бандитам, – спросил Олег, задыхаясь. Марат отпустил его и отошел подальше. – Как нелепо, а я уж было поверил, что у нас все будет хорошо. – Олег молча оделся и, взяв конверт из своего стола, вышел из комнаты. – Я же его любил, – тихо сказал Марат, но его все же услышали. – Говоришь в прошедшем времени? Значит, не зря старался, – спокойно сказал Олег, потом подошел к Марату и уже другим голосом продолжил: – Послушай, может… Игнат, он простит, он меня всегда прощал. И у нас… Но Марат все так же не смотрел на Олега, просто сжимал кулаки. – Ради тебя я чуть брата не убил, а ты… Марат наконец посмотрел на Олега. – Можно же было по-другому. – Сам же понимаешь, что по-другому – нельзя. Я подумал, что если он умрет, ты его забудешь. Очень хотелось бы сейчас сказать, что я жалею о том, что сделал, но это не так. В результате я добился своего. Ты любишь меня, Марат. – Я тебя ненавижу. – Да, ненавидишь за то, что я сделал с Игнатом. За это я и сам себя ненавижу, но так, в принципе, ты меня любишь. И все что я делал, я сделал ради тебя. Это не подростковый максимализм, это тот поступок, на который ты бы никогда не решился. – Не решился бы, потому что не было надобности. Я любил Игната. – Если ты его любил так сильно, как пытаешься мне сейчас доказать, то какого черта ты был со мной, когда он лежал в коме? – безжалостно спросил Олег. Он точно знал, что именно останавливало Марата все это время. Удар по лицу, и Олег отлетает к кровати. Марат не стал дожидаться дальнейшего выяснения отношений, просто ушел. Олег ладонью вытер кровь со скулы, сел за стол, быстро написал записку, в гостиной перевернул картину, висевшую на стене, и прикрепил листок. Их с Игнатом старый способ: если брат захочет его найти, то поймет, где искать, а Марату знать вовсе необязательно. Олег взял спортивную сумку, покидал туда вещи и вышел из квартиры, не оглядываясь. *** Толпа начала медленно расходиться, и Марат наконец остался один. Пение птиц и свежий воздух, запах чернозема и еще – едва уловимый ладана. Могила, заваленная венками «Любимому сыну», «Лучшему другу», «От скорбящих коллег». Какой стандартный набор, но, похоронив стольких друзей, Марат так и не привык. Могилу не загромождали искусственные цветы – было понятно, здесь уже смирились. Все, кроме одного человека. Марат подошел, выбрал из вазочки засохшие розы и поставил свежие цветы. Потом провел рукой по запылившемуся портрету. Стас действительно был очень красивым при жизни – грустно, что искреннюю улыбку стечение обстоятельств стерло навсегда. Марат снова вернулся к могиле Артема, сев на скамейку рядом с ней. Он так и не спросил, почему Стас выпрыгнул из окна. Даже было подумал, что никогда не узнает, пока не поговорил с Олегом. Стас любил настолько сильно, что, когда вновь смог оценивать реальность, понял: он начинает ненавидеть Артема и предпочел лишить себя жизни. Умереть, только чтобы не ненавидеть любимого человека. Последний взгляд на могилу. – Я еще тебя навещу, дружище, не скоро, но навещу, – пообещал Марат, но ответом ему послужило только пение соловья. Птицы уже прилетели: они чувствуют приближение весны раньше, чем люди. Теперь осталось поговорить с Игнатом и исчезнуть из их с братом жизни навсегда. Мир жестче, чем кажется на первый взгляд. Название этой и прошлой главы – строчки из песни «Южный полюс» группы «Ночные снайперы».