12

POV Кай Едва я укладываю Ифань-хёна на импровизированную кровать, как к нам буквально подлетают ребята. - Отойдите все подальше! – кричит Чанёль-хён ещё издалека. Мы непонимающе переглядываемся. – Уйдите от него! – Чанёль срывает горло, и видимо не зря. Шкатулки в его руках дрожат и издают скрежет, а это значит, что открывается очередной временной период, планеты меняются местами. Едва успев подлететь к Крису, Чанёль отталкивает Исина в сторону, к нам, и тут же усаживается над Крисом, расположив коленки по обе стороны от его бёдер. Он легко срывает с Криса уже сожженную им же футболку и кладёт ладошки ему на грудь. С мгновенье сидит, прикрыв глаза – концентрируется, а потом за его спиной вырастают два огромных огненных крыла, размахом наверное с самолёт, и нам приходится отползти ещё дальше. А Чанёль-хён тем времени продолжает. Его ладошки, начиная с кончиков пальцев, разгораются по самые плечи, огонь скользит, кажется, даже по позвоночнику, струится под кожей, Чанёль-хён полностью сосредоточен. Он сейчас не человек, он – сплошной огонь. Хён рассказывал, что до такой концентрации могут доходить только четыре основных силы природы – огонь, вода, земля и воздух. - Давай! – кричит Чанёль-хён. Он слегка приподнимается на ладошках, всем весом надавливая на грудь Криса. – Ну же, давай! – он почти не смыслит, что творит, он должен спасти Криса. – Ну давай же, давай! Гори, чёрт тебя побери! Воспламенившийся кулак врезается Крису в грудь раз за разом, но грудная клетка никак не отзывается на действия рыжего. Он бьёт снова, колотит руками, он пускает огонь внутрь: кончиками раскалённых пальцев по губам, но совершенно ничего не меняется. Уже почти бьющийся в истерике Чанёль продолжает изо всех сил: кричит, ругается, огненные крылья уже давно выжгли огромный круг вокруг них. - Давай, Крис, ну хотя бы немножечко, самую малость, давай же! Пожалуйста! Мы в ужасе наблюдаем за тем, как Чанёль-хён опускает голову Крису на грудь и через мгновенье его спина содрогается от рыданий. Он поднимается и продолжает: раз за разом. Бьётся над бездыханным телом. Мне кажется, на теле Криса уже одни ожоги. - Хён, Чанёли ведь просто пытается…разбудить в нём…силу? – задыхаюсь я. Понимание происходящего происходит только тогда, когда Сэхун рядом прижимается к хёну, утыкаясь носом в его плечо, а Исин-хён сидит рядом, обняв колени, и раскачивается из стороны в сторону. – Хён…это же как дефибрилляция желудочков? – я пытаюсь улыбнуться, голова даёт кругу и я оседаю рядом. Ведь дефибрилляцию желудочков делают при полной остановке сердца. - Да гори же ты! – крик Чанёль-хёна заставляет зажать уши руками. Он срывает с шеи Криса кулон, оставляя в пальчиках, и снова склоняется над ним. Огненные крылья накрывают их обоих, словно пеленой. На какие-то бесконечные мгновенья всё утихает и только впереди, потихоньку угасая и растворяясь в воздухе, тают огромные крылья, да тихие рыдания Чанёля наполняют воздух. Сухо-хён молча глядит на Чанёля, глотая слёзы и макне тихонечко плачет в кулак, а я сижу, как Исин-хён, полностью отрешённый от окружающего. Как же так?! КАК. ЖЕ.ТАК?! Спустя какое-то время, мы не считаем мгновенья, я вижу, как Чанёль поднимается с груди Криса и утирает нос рукавом. Он уже собирается встать, как резко ойкает и вскидывает руку. - Хён…? – осторожно поднимаясь, зову я. Когда я приседаю рядом, мы с Чанёль-хёном оба видим, как оставляет алый отпечаток кулон, который Чанёль хён оставил на груди, чуть левее, на сердце. И мы неотрывно глядим, как раскаляющийся кулон выжигает отпечаток, что становится всё ярче, а это значит, что там, под кулоном, под кожей, под решеткой рёбер бьётся сердце. - Отойди, Джонин. – шепчет мне хён. И я послушно отступаю обратно к ребятам. – Макне, раздуй-ка нам огонь! – громко зовёт хён. Сэхун его, кажется, не слышит, до тех пор, пока Сухо-хён не трясёт младшего за плечо. - Хён…? – Сэхун поднимает заплаканное лицо и встаёт на ноги. - Хорошо постарайся, ладно, Сэхуни? – оборачивается на него Чанёль-хён. Его лицо такое же заплаканное, как и у макне, но он улыбается. И Сэхун поспешно кивает. Тоже отходит в сторонку и приказывает нам троим держаться вместе. А потом с лёгкого, кажется, океанского бриза поднимается целый шторм, да такой, что деревья в лесу гнёт до самой земли, и нам отлично это видно. В ушах стоит вой, и я спешу снова зажать их ладошками и, прищурившись, наблюдаю. Мы все видим, как Чанёль снова кладёт ладошки Крису на грудь и те мгновенно воспламеняются, а воющий вокруг ветер только сильнее разжигает Чанёль-хёна. - Ну теперь я тебя просто так не отпущу.- слышу, как приговаривает рыжий хён. Под горячими ладонями тлеет повязка, скрывающая до этого сквозную дыру, и которую Чанёль до этого обходил. А это именно то, что нужно. Потому что как только Чанёль-хён накрывает её горячей ладонью и пускает огонь внутрь, прямиком к сердцу, Крис тут же вздрагивает, рывком садится, а затем широко раскрывает глаза, глубоко вздыхает, буквально давясь воздухом и мы чётко видим, как на мгновенье воспламеняются его карие глаза. В них пляшет пламя, такое же, как и в глазах Чанёль-хёна сейчас. Ифань-хён вцепляется в плечи Чанёля, и глядит на него неверящим, всё ещё огненным взглядом с какое-то мгновенье, ветер понемногу утихает. Крис переводит взгляд куда-то на свою грудь и мгновенье спустя мы замечаем ключ. - Как ты…?! – хрипит Крис и Чанёль-хён опускает его на спину. - Исин-хён! – зовёт Чанёль. Исин тут же вскакивает и оседает уже у Криса, и мы следом. - Исцели его! – приказывает Чанёль, пока вставляет ключ в шкатулку, которая довольно урчит и вибрирует. - Исцелить? – Исин-хён ошарашено глядит на обожженные края раны и переводит глаза с неё на тяжело дышащего Криса. - Ну скорее! – кричит Чанёль-хён, закончил со шкатулкой и сам кладёт руку Исин-хёна на грудь Криса. Повисает тишина, а потом глаза Лэя быстро расширяются. Он слабо улыбается, помогая и второй рукой и теперь-то видно, что исцеление действительно работает, потому что Крис тут же приобретает нормальный оттенок лица и тела, и мне кажется, я даже слышу, как внутри становится на место слегка раздробленное ребро, как срастаются ткани. И это здорово, это звук жизни! И когда на последних этапах тело Ифань-хёна приобретает свой изначальный вид , да от раны и следа не остаётся, мы все облегчённо выдыхаем. Ифань-хён даже после исцеления остаётся лежать на спине, раскинув руки, а Чанёль-хён укладывается рядом, потому что совершенно обессилел. - Спасибо! – зовёт Крис Чанёля и улыбается, когда Чанёль-хён переплетает свои пальцы с его. - Если ещё раз так сделаете, моё сердце остановится от инфаркта! – откуда-то из темноты недовольный голос Бэкхён-хёна, а потом голубоватый свет, уверяющий, что это и правда он. И не один, с ним все остальные ребята. - Не переживай, хён, Чанёль-хён уже мастер подрабатывать дефибриллятором! - улыбаюсь я. - Глупый. – фыркает на меня Сухо-хён, отвесив подзатыльник, а потом сразу обнимает, извиняясь за это. - Всё хорошо, что хорошо кончается! – довольно тянет Чен-Чен. Его глаза азартно блестят, а потом он просто роняет на землю Тао и Минсока. Начинается шум, смех, объятия. На горизонте цветёт рассвет, когда мы возвращаемся домой спать. Что-то подсказывает мне, что уже утро, но вставать не хочется. Даже под одеялом неимоверно холодно, но это, наверное, от того, что хёна нет рядом. Я поднимаю голову с подушки и роняю туда обратно – голова слишком тяжёлая. Что это со мной? Всё же поднимаюсь с кровати, кутаюсь в одеяло, потому что как-то всё равно холодно и, стуча зубами, прямо в одеяле и пижаме направляюсь на кухню, откуда звучат голоса. По дороге туда я громко чихаю и тут же тяну носом, а когда вхожу, в меня тут упираются несколько удивлённых взглядов. - Джонин…? - Апчхи! – чихаю вместо «доброго утра». - Так, я не понял, где ты подхватил простуду? – взволновано спрашивает Сухо-хён, усаживая меня к себе на колени прямо в одеяле. – Да Исина ещё как назло нету. – снова вздыхает хён. Он подхватывает меня под коленки, разворачивая ногами в проход и обнимает так, словно я ребёнок. Одна проблема – я на коленях у хёна совсем не помещаюсь. По крайней мере, нижней частью тела – точно. - Не надо Исин-хёна, со мной всё в порядке. Это быстро пройдёт. К вечеру буду как огурчик. – заявляю я - Ловлю на слове. Если не будешь, я зову Исина! – хён внимательно глядит на меня. - Идёт. – я киваю, складывая голову хёна на плечо. – А чем-нибудь покормят? – а потом снова – Апчхи! - Ооо, Кай, ты что заболел? – удивляется с порога Лухан. – Бедный ребёнок! – его холодные пальчики касаются моего лба. - Джунмён, а у него не температура ли? – опасливо тянет Лулу, и я показываю ему язык. - Да вот, мистер «всёнормально» утверждает, что он в порядке, и что к вечеру всё пройдёт! – вздыхает хён и тоже тянется к моему лбу, но уже губами. - Лэй скоро вернётся? – интересуется Лу. - Только ушёл недавно. - Да хватит, а? Я здоров, всё нормально. – я резко встаю с колен хёна, оставляя у него одеяло и, не рассчитав с резким подъёмом или и правда с температурой, тут же теряю равновесие. - Сэхуни, лови Кая! – слышу голос Лухана, а потом и правда нахожу рядом Сэхуна, который помог мне остаться в вертикальном положении. - Джонин-хён, ты какой-то бледный! – говорит макне. - Бледный? – я скептически вскидываю бровь. - Он не бледный, макне, он вредный! – хён набрасывает мне на плечи одеяло, потом кутает в нём, и подхватывает на руки. - Эээ, хён, откуда в тебе столько силы? – возмущаюсь я, когда меня, голодного, уносят прочь из кухни. - Появляется только в экстренных случаях. – отвечает хён, но я-то вижу, что я тяжёлый для него. Он укладывает меня обратно в кровать и садится рядом. - Лежи, а я принесу что-нибудь покушать. - Нет, хён, я хочу, чтобы ты меня полечил, как в детстве. – ною я, поймав его за руку, и притягивая к себе, под одеяло. Крепко обнимаю – с ним тепло. - А если я заболею? – возмущается хён. - Вечером вместе со мной тебя исцелит Исин-хён. – киваю я, устроившись у хёна на груди. - Джонин, ты бессовестный. – улыбается хён. - Да, хён, я люблю тебя! – довольно тяну я, прикрывая глаза.