Открытие Истины

Витя устало закрыл за собой входную дверь. В доме было тихо и спокойно. Супруги Романовы наверно читали или смотрели телевизор. Им было за 60. Возраст позволял мыслить здраво, но старики уже имели некоторые странности. По всему дому висели кресты и иконы. Перед некоторыми из них горели свечи. Это немного напоминало церковный зал. Сами пенсионеры часто молились, причем с таким фанатичным рвением, будто что-то смертельно угрожало им, и только молитва могла спасти. Но Виктор этому не придавал значения. Смерти может боятся, вот и молятся часто. Ему и так хватало дел. Учеба в университете, работа, друзья – всё это больше занимало его голову. У Романовых он снимал комнату в подвале. Стоила аренда недорого, сам дом находился недалеко от центра, в спокойном квартале. Студента это устраивало. Виктор не любил общежитие – там слишком шумно, слишком много людей. Ему нравилась тишина и спокойствие, когда все можно обдумать, поразмышлять о мире. Лишь одно немного удивило Витю. Когда договорившись с Романовыми об аренде комнаты и уже въезжая в новое жилище со своими небогатыми пожитками, он услышал слова старика, звучавшие утешительным тихим тоном: "Ань, успокойся. Все нормально будет, столько лет прошло. Никто не придет." *** Студент, поздоровавшись с дедушкой и бабушкой, спустился вниз. Открыв дверь комнаты, он почувствовал порыв холодного ветра. "Опять окно открыли!" - недовольно подумал юноша. Комната была квадратной, с синими стенами и окошком на дальней стене. Старая, но еще вполне хорошая кровать, массивный стол с ящиками, стоящий у окна, тумбочка у кровати, скрипящий платяной шкаф у входа в эту обитель, и раковина в дальнем углу. " Подойдет..." - видя первый раз свою комнату, подумал Виктор. Закрыв дверь и прокатив свою сумку к столу, парень устало бухнулся на кровать. Учеба изматывала молодой организм. Пролежав около десяти минут, он встал, прошаркал ногами до раковины в углу комнаты, умылся холодной водой и сел за стол. "По-моему, что-то из еды осталось в сумке с обеда, надо бы доесть" - вспомнил он. Открыв сумку, студент извлёк оттуда останки своего незамысловатого обеда и принялся нехотя уплетать остывшую пищу, которая, проведя целый день в пластиковом контейнере, превратилась в однородную массу желто-коричневого цвета. Вдруг Витя ощутил на себе чей-то взгляд. Неприятный какой-то, мерзкий... От такого становится не по себе, холодно сразу, мурашки по спине ползут. В сознание парня закрался противный, липкий страх. Он резко обернулся, чуть не упав с шаткого стула. Никого не было. Лишь медленно, противно скрипя открылась дверь. - Анна Петровна, это вы? – заданный студентом в пустоту вопрос отдался эхом от синих, давящих на испуганный разум, стен. Парень надеялся, что старушка открыла ее. Но никого не было. Подул ветер из окна. Дверь протяжно, неприятно скрипнула, будто бы пугая впечатлительного юношу. Скрип оглушительно прозвучал в повисшей тишине. Парень заметил, что тихо стало и в самом доме. Такая тишина давила на голову изнутри. - Блин, окно! Как же холодно! - пробурчал студент, подходя и закрывая дверь. Развернувшись, он вернулся к столу и захлопнул окно. Странно, что так тихо. Давящая на сознание, опутывающая каждую клеточку организма, тишина. Романовы обычно ложились позднее, телик смотрели до десяти, иногда и дольше. "Кто знает, что им взбрело..." - подумал студент, доедая своё обеденное месиво, заменившее ему ужин. Страх потихоньку уползал в тёмные уголки сознания, но тревога и налёт беспокойства остались. Все было как-то странно... Виктор вспомнил про фильм, который ему скинул его друг Костян на флешку. "Ганнибал", заключительный фильм в трилогии о Ганнибале Лекторе - докторе-людоеде. Он достал свой потрёпанный студенческой жизнью ноутбук. Сосредоточенно считая секунды, за которые он включится, Витя наблюдал за полоской битых пикселей вдоль рамки дисплея. И вот он воткнул флешку, выключил свет и запустил творение Питера Веббера. Ему нравились такие фильмы. Погрузившись в мир, созданный режиссёром, студент забыл о произошедшем. Фильм, а также темнота и тишина его успокоили. Но вдруг Витя услышал какой-то шум и грохот сверху. Сняв наушники, он напряжённо вслушался в тишину. Вроде все в порядке, ничего не происходит, ни единого шороха. Пожав плечами, парень продолжил просмотр... *** Половина фильма была уже позади. Парня начинало клонить в сон. И снова на душе появилось давящее чувство беспокойства. Тревожно. Парень вновь почувствовал чей-то холодный, злобный взгляд. Это нагоняло животный ужас, пробуждало первобытные инстинкты. Но, пока что, они были под контролем разума. Тем не менее, страх заползал в сознание, как змея, и давил, задерживая дыхание. Тишина и темнота вмиг стали напряженными, нагнетающими, уже не давая спокойствия, а наоборот – вырывая его кусками прямо из сознания. Выдерживать это становилось сложно. По спине пошли противные, холодящие мурашки. Витю передернуло, он не выдержал и резко повернул шею назад. Прерывисто дыша, Витя испуганно вглядывался в чернильную пустоту. Ничего. Лишь пустота. Сняв наушники и убедившись в том, что сверху не доносится никаких звуков, студент облегченно выдохнул, будто скинул с плеч тяжелый груз и повернулся к ноутбуку. Но беспокойство не отпускало его, а страх стал лишь нарастать. Темнота, казалось, стала гуще. Кто-то смотрел на него в упор таким холодным,злобным и гнетущим взглядом, что становилось не по себе, казалось, что кровь в жилах загустевала и остывала, давая ощущение скованности и жуткого, холодного страха. Сердце билось всё быстрее, пытаясь двигать эту массу по кругу. Мелкая дрожь начала бить парня. Он выключил фильм. Тишина давила, оглушала. Нервы были на пределе. Темнота все сгущалась. Страх нарастал. Хотелось бежать отсюда, бежать куда подальше. Терпеть это было невероятно сложно. Но всё же что-то удерживало его в этой комнате. Парень вздрогнул и обернулся. Пустота. Но это ему не помогло, а сделало только хуже. Его пугала неопределённость и его непонятно откуда возникший животный ужас вызывал новые волны страха. Он чувствовал этот взгляд повсюду. Витя дрожал. Чтобы хоть как-то успокоиться, он сжал руки в кулаки и повернулся назад к экрану, собираясь включить музыку или посмотреть что-нибудь смешное и глупое, лишь бы отвлечься от жутких мыслей и образов, которые лезли в голову и вгрызались в извилины, пуская по ним ядовитый страх и бесконечный ужас. Он начал смотреть какой-то мультик, но это совершенно не помогло ему отвлечься. Студент смотрел сквозь экран, в чернильную пустоту, которая поглощала всё, что в неё попадало. Беспокойство и тревога внутри достигли максимального уровня. Нервы были напряжены до предела. Тишина и темнота сжимала парня, нагнетая необъяснимый страх и порождая в сознании образы и голоса, от которых давно бы пора сойти с ума. Витя вздрогнул и снова обернулся. Никого не было. - ДА ЧТО ЭТО ЗА ХРЕНЬ!!! ЧТО ЗА ЧЕРТОВЩИНА!!! - на грани срыва орал он. Резко повернувшись к ноуту, он увидел, как что-то сверху капает на клавиши, Присмотревшись, парень вскрикнул и задрожал еще сильнее. На клавиатуре была кровь, она капала сверху. Смотреть вверх парень боялся. Он ощущал за собой кого-то. И этому кому-то очень нравился страх и беспокойство студента, оно им наслаждалось, оно напитывалось им сполна, расползаясь в хищной улыбке. Парень медленно обернулся и истерично заорал. В этот же момент он услышал знакомые строчки из песни: «Ты не вернёшься, и в этой жизни ты задохнёшься в своей пустоте». Из окна лил свет, освещая худую женщину в лохмотьях. Вокруг ее шеи, словно шарф, были обмотаны чьи-то кишки. Лохмотья, заменяющие ей одежду, были окровавлены. Широко раскрытые глаза были наполнены ужасом, тоской и безумием. Но безумие было сладостным, ей это очень нравилось. Волосы были растрепаны. Рот в крови. Она раскачивалась из стороны в сторону, что-то напевая. Это была колыбельная... ...На миг Вите вспомнилась фотография, которую он нашел в столе, когда был первый день, как он заехал в этот дом. Это была черно-белая фотография, а на ней - молодая симпатичная девушка с роскошными волосами в невероятно красивом платье. Но отталкивало от фотографии улыбка девушки. Она была странная, неестественная, будто улыбка душевнобольного человека, который желал всех жестоко убить, и, прокручивая эти образы в голове, улыбался. А ее взгляд пугал своей пустотой и бессмысленностью, но он как будто прожигал насквозь... Этот взгляд трудно забыть.