Судьба

Алена была против того, чтобы Роуз, пусть и на две ночи, съезжала от их семьи, но как можно было выступить против двухметрового сына, который помогал Роуз с переездом. Но женщина долго не горевала, так как с приближением свадьбы проблем становилось все больше и больше, которые Виктория не могла решить и прибегала к помощи матери. – Спасибо, что помогаешь мне, – поблагодарила Роуз в машине, смотря, как Дмитрий по-джетелменски открыл ей дверцу пассажирского сиденья. – И это очень благородно с твоей стороны усаживать меня на пассажирское кресло моей же машины. Дмитрий улыбнулся и быстро занял водительское место, пока этого не сделала дампирка. Роуз покачала головой. Все же она ошибалась в начале, что Дмитрий изменился. Преодолев некоторые малые проблемы с регистрацией и номером, Роуз все же смогла расположиться в номере и начать раскладывать вещи. Дмитрий скромно расположился у косяка входной двери, осматривая комнату на безопасность и уютность. – Ты же завтра придешь? Иначе мама меня возненавидит. –Конечно, это даже не обсуждается, - чуть ли не возмущенным тоном ответила Роуз. – И ты можешь уйти... Думаю, помощь мне ненужна, – не подумав сказала она. Дмитрий на мгновение задержал на ней взгляд, а потом, кивнув, вышел прочь. Через мгновение до девушки дошло, что ее слова могли задеть его, и поникла. Время протекало все быстрее и быстрее. Все уже мимолетом думали, поскорей бы торжество началось, чтобы снова продолжать свою размеренную и тихую жизнь, которая и без этого была наполнена множествами забот и хлопот. Но Виктория никому не давала и продуху. Она ходила со списком, все проверяя и считая, отчитывая, а иногда даже хвалила. Однажды Каролина шепнула Роуз, что Виктории только и удается хорошо делать, так это создавать вид труженика. Чем ближе была свадьба, тем сильнее все были на взводе. Если бы не забота и доброта Алёны, то многие бы не выдержали столько приготовлений и упреков Виктории. Невеста хотела, чтобы все было идеально. И в этом ее все понимали и поэтому прощали. И вот настал судьбоносный день. Тихого места нигде нельзя было найти, множество народу смущали и сковывали Роуз, что было необычно для нее. Она пыталась все найти тихое место, но каждый раз ее отвлекали, что-то давали в руки, говорили куда идти, что сделать, принести, посчитать, дать. После четырех часов такой беготни, она уже жаждала выбежать из дома. Роуз, отчаявшись, решила пойти в комнату Евы, там уж точно тишина и покой. А так как с лестницы спускалась Соня, дампирка решила ускорить шаг и скрыться от ее глаз, пока ей что-нибудь не поручили. Чуть ли не вбежав в комнату, тишина поглотила ее, и девушка невольно сладко выдохнула и оперлась о дверь. Заглушенный шум за дверью и скрип кресла-качалки только успокаивал девушку, но вот присутствие Евы немного сковывало ее. –Простите, что вломилась так, –Роуз нервно поправила свое платье, медленно выдыхая, но ей никто не ответил. Присмотревшись, дампирка увидела, что бабушка мирно спала. И ей тоже захотелось так сладко устроиться в кровати, но решила держаться до конца мероприятия. Тихо отойдя от двери, Роуз тихо прошла к кровати и присела на краешек так, чтоб даже следа потом ее не осталось. Она боялась даже громко дышать, было сразу ясно, что Ева всегда спит чутко. И не хотелось бы, чтобы она проснулась и увидела Роуз рядом с собой. Дампирка прикрыла глаза и прислушалась. Шума стало меньше, но суматоха осталась. Скоро все начнется, но из этой комнаты, кажется, никто не хотел выходить, а настойчивые шаги, приближавшиеся к их двери, вынуждали выходить. Роуз невольно улыбнулась. Дверь немного скрипнула, и Дмитрий тихо зашел в комнату, быстро окинув взглядом помещение. Его пальцы острожно держали ручку двери, будто она была хрупкой. Роуз невольно задержала дыхание. Именно так он когда-то держал ее за руку, за талию... –Тебя потеряли, –только сказал он, и Ева открыла глаза, а девушка перевела дыхание. Кажется, она и не спала, а так же, как и Роуз, отдыхала. Девушка встала и поправила платье, взглянув вопросительно на Дмитрия. Тот утвердительно кивнул: – Ты выглядишь великолепно. Улыбка на лице стала больше, но к зеркалу все же дампирка подошла и, поправив волосы, которые в этом не нуждались, стала вместе с Дмитрием ждать, пока Ева и себя немного проведет в порядок, после отдыха. – Я даже начала привыкать к молчаливости твоей бабушки, – тихо усмехнувшись потом сказала Роза, когда они выходили из дома. Все было приготовлено на наивысшем уровне. Старания всех членов семьи не пропали даром. Белые ленты с разными оттенками превращали простой двор в богато украшенный сад, множество цветов, зелени создавали непередаваемую атмосферу. На мгновение Роуз застыла, и Дмитрий взял ее аккуратно за талию и подтолкнул вперед. Девушка мельком оглянулась по сторонам. "И вправду судьбоносный день", – подумала она. Дмитрий так провел ее до красиво украшенной арки, которая служила алтарем, и показал точное место, где она должна стоять. – Чувствую себя малым ребенком. – Если бы ты не бегала ото всех, – заулыбался Дмитрий, – тебе Виктория сама все показала бы. Роуз хотела сострить, но как можно было высокому, красивому мужчине в официальном костюме, который подчеркивал его рост, фигуру, сострить. Поэтому девушка только улыбнулась и провела его взглядом до места, где сидела вся семья Беликовых. Все были в ожидании, последний раз проверяли свои наряды, оглядывали двор, спрашивали удобно ли, хорошо видно. Николай весело общался со своими друзьями, но все время одергивал рукава своей рубашки, которая ослепляла на солнце. Алена о чем-то совещалась с Каролиной, которая с печальным лицом кивала в ответ. Но все затихли, как только услышали музыку, которая была, по мнению Роуз, слишком официальной и строгой для такого торжества. Виктория и Роуз нервно сжали руки. Только невеста сжала их на букете, а ее подружка сжала платье. Викторию взглядом поддерживал Николай, который был готов идти к ней навстречу. А Роуз искала поддержки в спокойном взгляде Дмитрия, лицо и тело которого неподвижно замерли, но она увидела, как его губы дернулись чуть вверх, успокаивая ее. Девушки спокойно выдохнули. Виктория взяла за руку своего будущего мужа. Привязанность Николая к Вике выражалась во взгляде, в дрожащих словах клятвы, в аккуратных и нежных объятиях, в том, как он смотрел на нее. Роуз завороженно смотрела на него, проникаясь этими чувствами. Вырвала ее из транса радостная Вика, которая сразу пошла обнимать всех подряд, после обмена кольцами. Она что-то тараторила дампирке в ухо, совершенно не нуждаясь в ответе, и обнимая других. Дмитрий взял Розу за локоть и немного отвел в сторону. Девушка благодарно кивнула. Она и так чувствовала себя не в своей тарелке, а всеобщие объятия еще больше стесняли ее. – Спасибо, – поблагодарила она Дмитрия и нервно взялась за его предплечье. Дампир успокаивающе провел рукой по ее пальцам и убрал ее, боясь принести дискомфорт. Но до сих пор ощущал нежность ее кожи под своими пальцами. – Можно немного побыть здесь, а потом зайти в дом. Если Вика и заметит, что тебя нет, я отвлеку ее. Роуз рассмеялась и благодарно кивнула. – Я не настолько отрешенна от общества, как ты, товарищ. – Но тебя стесняет такое торжество, – прочел ее состояние "товарищ" и повел к фуршетному столу. Пальцы дампирки чуть разжали предплечье Дмитрия и свободно обхватывали его мышцы, которые она ощущала даже в расслабленном состоянии. Или это просто возвращаются воспоминания, которые она закапывала в своем подсознании изо всех сил. – И ты верно мыслишь, что немного еды меня успокоит. – Конечно, – улыбнулся он. – Как такое забыть. Глаза Розы невольно распахнулись, а рот приоткрылся. Слишком близко он был к ней. Через чур о простых вещах они говорят, маскируя серьезные темы, которые до сих пор трогают их сердца. – Может, тогда выпьем? – заговорщицки подмигнула Роуз. Девушка отошла от Дмитрия и, не ожидая от него ответа, взяла два бокала, показывая, что ему нужно наполнить их. – Я тебе оставляю выбор только в выборе алкоголя: шампанское, вино? Дмитрий, покачав головой для видимости и улыбаясь, выбрал вино и начал наливать в бокалы. Но тут нашлись множество гостей, которые тоже хотел выпить, и дампир со всей вежливостью начал за всеми ухаживать. Роуз, улыбаясь, отошла в сторону с бокалом, наблюдая за сценой. Но долго стоять никому не пришлось. Веселье и беззаботность Виктории передавалось всем, что Соня в танце, схватила Роуз и потащила во всеобщие пляски, которые слишком быстро насупили. Но девушка все списала на русский менталитет. И начала подхватывать странные ритмы песен. Больше всего были в восторге дети, которые бегали между взрослых, хватали сласти и орали, что есть мочи, перекрикивая всеобщий гул. Кто-то пел, кто-то громко поздравлял молодых, некоторые стояли компаниями, но так же бурно что-то обсуждали. Русская речь, которая была непонятна, стала вообще неразборчивой. Но всегда находились люди, которые заводили разговор с Роуз, расспрашивая о чем-угодно, что девушка даже шагу не могла сделать. Она думала, что захочет уединится через пять минут после церемонии, но в таком веселье и хаусе задержалась до поздней ночи. А теперь, не чувствуя ног, дампирка решила окончательно отойти в дом. И через какое-то время ей удалось завершить все начатые и не начатые разговоры. В гостиной, как она и ожидала, сидела Ева. Никто и не ожидал, что древняя старушка будет отжигать. Вообще, она думала, что та давно спит. Роуз присела на диван и вытянула ноги. Звуки со двора стали приглушенными, но кажется ни капельку тише. – Ты недовольна свадьбой? – окликнула ее Ева из кресла-качалки, как всегда, оглядывая девушку. Роза вскинула брови. Слишком неожиданный вопрос, но, с секунду задумавшись, быстро покачала головой. – Как можно быть недовольной счастливой свадьбой, которую все создавали с любовью и трепетом? Когда такая счастливая невеста и влюбленный жених, – с улыбкой ответила она. Ева не изменила своего взгляда, и Роуз решила поправить волосы. – Хорошая ложь для чужих ушей и гостей, – сказала "всевидящая" и после паузы продолжила, не мучая дампирку, которая была сбита с толку: – Через года два-три разбегутся по разным дорогам. Взять только ветреный характер Виктории. – Она самоотверженная девушка, – встала на ее защиту Роза, – которая единственная без страха пойдет на стригоя. Ева немного покачала головой, как бы упрекая девушку за несдержанность. – Ты не дослушала меня. Да, она без оглядки пойдет на стригоя, но в плане отношений девушка она далеко не самоотверженная. Или ты не согласна со мной? Провокационный вопрос. Роза не любила такие вопросы от Евы: они в некотором роде признавали правоту старой женщины. Девушка поджала губы. Ей не хотелось как-либо плохо отзываться о Виктории и о ее судьбе, тем более так грязно сплетничать. – Согласна, – с легкой улыбкой ответила Ева и откинулась на спинку кресла-качалке. Роуз яростно покачала головой, но ее никто не увидел. – В нашей семье только одному дампиру суждено обрести личное счастье, но везде есть свои трагедии. Роуз внимательно с секунду смотрела на Еву, которая теперь потеряла к ней всякий интерес, вставая с кресла и что-то бубня себе под нос по-русски Девушка чуть нахмурилась. Ей было странно, что Ева высказывала её, Роуз, свои предположения. Девушке, конечно, казалось легкомысленным и может неправильным свадьба Виктории, но она никогда не смела развивать свои мысли. Слишком неприятными они были. Свои трагедии. И зачем она зацепилась за эти слова. Роуз отогнала мысли о счастье одного из Белековых. Ни к чему сейчас размышлять, когда завтра улетать. Роуз ничего не может изменить в этой семье. Она лишь приглашенный гость на время. – ... а с вами я стану лучшим стражем, – с энтузиазмом выкладывал свои планы Павлик, входя с Дмитрием в гостиную. – Это же прекрасная возможность. Дмитрий, улыбаясь, положил руку на надплечье мальчика, усмиряя его восторг. – Это нужно спросить у Розы. Она больший специалист в этом, чем я. Павел,просит, чтобы его обучил "самый крутой" страж, – обратился он уже к дампирке. Роуз быстро вскинула брови и посмотрела на Павлика, который уже сейчас ожидал кульбитов от девушки. – Я думала, это Дмитрий. Именно он меня научил тому, что меня сделало профессионалом. Павлик закивал. – Это конечно, но у каждого есть свои приемы. И я хочу знать их всех. – Поздно ты обратился, – сказал Дмитрий, садясь на кресло и автоматически беря вестерн в руки. – Я знаю. Но в будущем же я смогу приехать во Двор, и тогда я смогу пройти личный курс рукопашного боя и не только. Роуз засмеялась. Парень хватает возможности за хвост. – Конечно, – согласно кивнула она, – осталось тебе только приехать. А так обещаю, что возьму под свою опеку. Павел победно согнул локоть и пошел из гостиной. Роуз вопросительно посмотрела на Дмитрия. - Наверное, пошел к Каролине обо всем договариваться, - с ухмылкой, ответил на немой вопрос дампир. – Он давно репетировал, что сказать, чтобы запомниться тебе и в будущем учится у тебя "секретам", как он выразился. – Ты еще выпил? – скептически спросила Роуз, но присмотревшись,поняла и без ответа: – Да, товарищ, ты выпил больше трех бокалов это факт. Дампир слишком вальяжно расположился на кресле, и эмоции на лице теперь не стоили себя ждать. – Роза, ты тоже не стояла в стороне, – посмотрел он на нее, оценивая состояние девушки. Роуз прыснула. – Следил, значит, – сделала она вывод. – А ты следила, как я следил, значит, – сделал вывод Дмитрий. – Чем ты обеспокоена? - Дампирка нахмурила брови. – Когда мы зашли, у тебя был задумчивый вид, – пояснил Дмитрий. Роуз расправила платье, которые так старательно выбирали они с Дмитрием, и, не думая, высказала свои опасения. – Ты тоже думаешь, что через пару лет Виктория и Николай прекратят отношения? Дмитрий вскинул брови и отложил книгу на журнальный столик, которая ему и ненужна была. – Неожиданный вопрос. Но если тебя это заботит... – А тебя это не заботит? – резко прервала она Дмитрия. – Это же твоя сестра. Неужели тебе наплевать на ее счастье? Дмитрий страдальчески выдохнул и закатил глаза. – А что ты предлагаешь сделать? Встать между ними? Запретить встречаться? Каждый должен сделать свои ошибки. Может все будет хорошо, и нам всем просто кажется. Мы так и поступаем потому, что Вика наша сестра. Нельзя мешать желаниям, даже ошибочным. Она сама должна понять, что это для нее: счастье или бремя. Роуз открыла рот, но быстро закрыла. Понимая, что нарвется на еще одну лекцию от Дмитрия. А этого ей хватило и в Академии. Дмитрий и не заставлял ее ответить. – Мне пора домой. – Во Двор? – уточнил Дмитрий и ухмыльнулся. – И туда тоже. Роуз встала с дивана, попутно потягиваясь. Не ожидала, что она настолько устала. Дмитрий встал сразу же после нее, смотря на часы и соглашаясь, что ей необходимо в отель, иначе не выспится перед отъездом. – Пошли попрощаемся со всеми. Они вместе пошли искать молодоженов и всю остальную семью. – Ты можешь не провожать меня. – Во-первых, я не отпущу тебя одну после стольких стаканов вина, – сказал он, обходя компанию дампиров, которые восторженно кричали о чем-то Дмитрию, а тот по-русски ответил, упоминая Викторию. – Во-вторых, меня все убьют, если ты пойдешь одна. Большего Роуз и ненужно было слышать. Викторию они нашли быстро. Та была в центре внимания гостей. И Роуз удивилась, как у той столько сил, чтобы провести столько времени в бесконечном движении. Невеста накинулась на них с объятиями, безумно благодаря то на русском, то на английском свою подругу, что та приехала, целуя во все щеки и попутно оповещая всех, что их покидают. На эти возгласы, пришла и остальная семья. – Мы очень рады, что увидели тебя вновь, – со всей душой сказала Алена. – И рады будем увидеть снова. – Роуз пожала плечами, ставя под сомнения слова мамы, но Каролина смело сказала: – Приедешь, приедешь. Мы все знаем это, – Она ласково обняла Роуз и строго посмотрела на Дмитрия. – Чтобы пока не заснула, не ушел от нее. А то мы знаем, как Роуз любит притягивать приключения. Все засмеялись. Снова обнялись. Роуз передала, чтобы от ее имени попрощались с Евой. Дмитрий ласково положил ладонь на спину Розы. – Такси уже ждет нас. Девушка удивленно переглянулась со всеми. Снова удивляясь, как Дмитрий в суматохе успел вызвать такси. А самое главное, как быстро прошло время с прекрасной семьей. Она бы осталась еще дольше, но все понимали, что уже пора. Роза всем снова помахала на прощание и поспешила уйти, пока эмоции не одолели ее. Дмитрий ободряюще приобнял ее. – Так всегда, когда прощаешься. Дампирка улыбнулась. Она мало с кем прощалась, чтобы запоминать эти чувства. Они сели в такси и слишком быстро отдалились от дома, в котором она так мало проводила времени, но который стал родным. Роуз и вправду верила, что приедь она и через двадцать лет ее встретят с такой же любовью и теплотой. Дмитрий аккуратно открыл дверь простенького номера и включил свет. Роза зажмурила глаза, слишком ярким он был после ночного города. – Я рада только одному, что скоро лягу в постель, – сказала девушка и села на кровать, скидывая туфли с ног и сладко выдыхая. – Присаживайся, товарищ, я знаю, что ты тоже устал. Дмитрий, не возражая, присел рядом с девушкой и прикрывая глаза. Они оба вздохнули. Все же день был изматывающим и поэтому каждый из них не желал двигаться. Так они оба себе говорили причину. Хотя была другой. Роза закусила губу и сильнее зажмурила глаза. Она не могла уже сдерживать столько неясностей между ними. Столько лет она пыталась забыть его и пытаться не отвечать на вопросы: зачем уехал он? любит ли она Дмитрия до сих пор? а любит ли он? И если находясь во Дворе, можно было забыть и работать, то здесь, в России, рядом с Ним, все вырвалось. И стало даже раздражать, что они оба молчат, говорят вскользь, подразумевая под обыденными диалогами. Роза хотела узнать и отпустить все, чтобы в дальнейшем ее больше ничего не тянуло назад, чтобы она смогла начать все заново, а не застрять между прошлым и настоящим. – Послушай, – начала осторожно Роуз, понимая, что терять нечего. Все равно она завтра уезжает. – Мы оба чувствуем, что происходит между нами. Мне кажется, это ошибочно. Глаза открылись и лицо Дмитрия стало заинтересованным, но иных эмоций не выдавало. Роуз перевела дыхание и продолжила. Хотя уже мечтала и не начинать этот диалог. – Кажется, что мы просто поддались ностальгии, которая не имеет ничего общего с истинными нашими эмоциями, – девушка нервно сжала покрывало. – Мы повзрослели, изменились, столько лет не общались. Мы стали чужими. Взгляд Дмитрия пронизывал дампирку. Он смотрел как ее грудь часто вздымалась, как ее губы приоткрывались, жадно хватая воздух, как она пыталась всем видом показать, что спокойна, но у нее все никак не выходило. Дмитрий немного улыбнулся, слишком милая и нежная она сейчас была. – И даже если между нами что-то и есть, – ни на что не обращая внимания продолжала Роуз, – я не смогу дать тебе самого главного. Ева права. Ты может и будешь счастлив со мной, но дети в твоей жизни играют не последнюю роль. А я никак тебе этого не могу дать. Девушка посмотрела на него, голова стала тяжелой, что давила на глаза, из которых были готовы в любой миг потечь слезы. Слишком нервно. – Ты почему улыбаешься? – ошарашенно осознала она. – Потому что ты милая сейчас, – завороженно сказал Дмитрий. Его рука потянулась к темным длинным локонам. Пальцы сразу ухватились за них. Они были такими же нежными, такими же сияющими. Руки, повторяя движения, как много лет назад, начали перекладывать волосы между пальцами, плести из них свои незамысловатые косы. – Дмитрий... - выдохнула девушка. Ее тело пробрала мелкая дрожь. – Ты не понимаешь. – Я все как раз понимаю. Роза. Его затуманенный взгляд медленно оглядывал дампирку, его слух улавливал ее томное дыхание, которое еще больше рушило его тщательно выстроенные стены. – Если все наши чувства не правда, тогда почему ты так долго думала о них, встраивала такие стратегии, что дошла до нашего общего ребенка, – усмехнулся он. – Потому что его не будет. Вот поэтому и дошла. Тебе нужно найти красивую моройку, которую ты будешь защищать, с которой выстроишь свою судьбу. Роза еще сильнее сжала свои пальцы в кулаки, слишком сильное желание было прикоснуться к нему. Слишком сладкими и запретными были его прикосновения. Она сходила с ума от того, что он делал с ее волосами. Еще чуть-чуть и лишится чувств. – А что с тобой тогда? – Со мной? – Дмитрий кивнул. Его пальцы соскользнули вниз по волосам и немного касались ее живота, который вдруг замер и больше так живо не двигался, как секунду назад. – Буду стражем Лиссы, ее детей. Драгомиров надо защищать усиленно. И я займусь этим. Дмитрий покачал головой. – Очень странное жертвоприношение. Ты не жертва, чтобы так вести себя. Роза резко схватила запястье Дмитрия, но не отодвинула от себя. – И кто это мне говорит? Ты, который спрятался от всех в городке. Ты тухнешь здесь. Умираешь внутри, – яростно начала дампирка. Она поджала одну ногу под себя, чтобы полностью повернуться к своему старому и единственному Богу. Взгляд Дмитрия стал прямолинейным. Резкость Розы немного вывела его из тумана. – Ты ведешь себя как жертва, – тыкнула она свободной рукой его в грудь. – Мне печально смотреть, во что превратился мой идеал, моя любовь, мой герой, мой Бог. Что ты мне сейчас показываешь? Что? Ее рука полностью легла на грудь Дмитрия, который теперь серьезно смотрел на нее. В ее яростные глаза, которые блестели от стоявших слез. – Ты не знаешь. Ты не знаешь, как трудно осознавать, что я творил, когда был стригоем, что делал с беззащитными людьми. Что делал с тобой, – шептал он, сжимая свою руку на ее талии. – Я ушел, чтобы больше никогда не делать тебе больно, чтобы больше не видеть тебя, – рука на его груди чуть отстранилась, а сама девушка напряглась. – Тебе сейчас не больно? Не больно от того, что ты сдерживаешь себя? Дмитрий все ближе и ближе приближался к испуганной Розе. Она только раз видел его настолько свободным в эмоциях. Когда на ней был заколдованный кулон. Тогда Дмитрий тоже без препятствий говорил ей то, что думал. – Но уже надо давно отпустить, – ее рука снова ударилась об его твердую грудь. – Поехали во Двор. Тебя примут с радостью в стражи. Или в Академию. Ты везде оставил только лишь положительные характеристики. Ты снова будешь заниматься своим любимым делом. Дмитрий чуть отстранился и прикрыл глаза. Много эмоций, которые он не мог держать в себе, выводили его сдержанность, безэмоциональность из строя. – Роза... – выдохнул он. Роза приблизилась к нему еще ближе. Пытаясь достучаться до него хоть как-то. – Мне больнее видеть тебя таким здесь, чем сдерживать свои эмоции. Ее шепот будоражил их обоих. Ее мысли, такие реалистичные, давали свободу. А ее тело раскрепощало. Дампирка судорожно бегала взглядом по лицу Дмитрия, который так и боялся открыть глаз. Теперь она впустила свою руку в его волосы, и от удовольствия прикрыла глаза. – Роза... Дампирка откинула голову назад, освобождая свою шею, самое слабое место. Она схватилась за его руку, которая все сильнее и сильнее сжимала ее талию. Она хотела, чтобы его пальцы до синяков, до крови впились в нее. Ей было этого не достаточно. Дмитрий пытался дышать размеренно и глубоко, но не мог. Даже через закрытые глаза он видел каждое движение Розы. Как ее волосы откинулись назад, как она открыла ему свою шею, как она нежно держалась за его волосы, все еще боясь более тесных прикосновений. Хотя она уже столько неосознанного сделала, чтобы свести его с ума. И она его свела. Дмитрий резко схватил Розу за шею и поцеловал туда, опрокидывая ее на кровать. Дампирка уже по-собственнически вцепилась рукой в его волосы, притягивая его сильнее к себе. Его губы страстно целовали ее шею, поднимаясь все выше, как рука соскользнула ниже, сжимая бедра. Роза взяла его лицо в свои руки. Страстные взгляды встретились, убирая окончательно все барьеры. Роза потянулась к его губам, не сумев сдержать стон, ведь столько ждала. Дмитрий поддержал ее страстный напор, раскрывая ее губы все шире и шире, сжимая ее тело все сильнее, все меньше одежды оставляя между ними. Больше ненужно было никаких слов. Они не только действовали, но и мыслили одинаково. После никто не спрашивал, что будет дальше, что это значит. Горячие поцелуй, соприкосновение их тел, сильные руки Дмитрия, которые все же оставили синяки на теле Розы, которая каждый раз сладостно и протяжно стонала, говорили за любящих. Дмитрий сказал ей лишь дату, когда он прилетит. – И ты даже не посмотришь, есть ли самолеты на эти даты? – спросила Роза, еле прикасаясь к его груди своими пальчиками, чем вызывала дрожь у Дмитрия. – Если судьба, так будут не только самолеты в этот день, – спокойно сказал Дмитрий, вдыхая родной запах его Розы и с трепетом ожидая тот судьбоносный день встречи.