Совершенно случайно

Гарри, если говорить откровенно, не собирался идти на вечеринку. Не видел смысла. В голове у него все чаще царил бардак, а беспорядочные знакомства с напыщенными представителями "золотой молодежи" Нью-Йорка никак не могли поспособствовать наведению порядка. Беда была в том, что и сидение дома этому тоже не способствовало. Оставаясь наедине с собой, он с опаской погружался в в мир мыслей и воспоминаний. Идея с самоубийством могла всплыть на поверхность в любой момент, как труп по весне, а после позорнейшего происшествия с объятиями Гарри мечтал устроить длительный перерыв в своих встречах с Человеком-Пауком. Вот и получалось так, что дома оставаться было опаснее. Пока буду раздражаться на незнакомых людей и громкую музыку, не останется сил на ненависть к себе, — решил Гарри. Или на мысли о том, что от Человека-Паука приятно пахло. Гарри боялся привязываться к тому, кто пытался контролировать его жизнь. На вечеринке, как он полагал, нужно было страшиться лишь того, что не сумеешь вовремя вспомнить имя хозяина дома. Гарри вбил его имя в "заметки" на айфоне и несколько раз повторил вслух, пока его машина мчалась (скорее, ползла в пробках) по вечерним улицам Нью-Йорка. Имя он запомнил, но, как выяснилось чуть позже, не приступов склероза следовало опасаться. Реальная опасность была столь же несерьезной. Над ним нависла угроза пропитаться мартини из чужого бокала. Бокал стоял на краешке стола, а скучающий Гарри, так и не сумевший проникнуться общим весельем, подпирал тот же стол локтем и упустил момент, когда проходящая мимо блондинка, вознамерившаяся поправить прическу, резко взмахнула рукой. Бокал зашатался и накренился в сторону Озборна. Гарри вздрогнул. Отшатнуться он не успевал, не успел и - все случилось очень быстро - проклясть блондинку и мысленно прикинуть, будет ли след от мартини заметен на его светлом пиджаке. Бокал оказался перехвачен на полдороге и накрыт чьей-то рукой. По руке Гарри своего неожиданного защитника опознать не смог. Рука и сама вызывала удивление - не изнеженная ручка с маникюром, какими могли похвастаться большинство гостей закрытых вечеринок, а самая обыкновенная, с пятном на костяшке большого пальца и обломанными ногтями. Гарри поднял взгляд и сразу понял, что играть в "я-где-то-встречался-с-вами-раньше" не придется. Этого человека он видел впервые и вряд ли мог пересечься с ним ранее, столь сильно незнакомец выбивался из пригламуренных рядов стандартного набора гостей. Перед ним стоял высокий темноволосый парень, слегка помятый, взъерошенный, в банальных джинсах и ветровке. Ни татуировок, ни проколов, ни косметики на лице. Обычный представитель среднего класса, не слишком заботящийся о внешнем виде. На улице Гарри прошел бы мимо такого и не заметил. Подкупала разве что улыбка незнакомца. Он улыбался Гарри так, как будто разглядел в нем свою первую и единственную в жизни любовь. Или самого выгодного спонсора - не преминула подкинуть ложку дегтя циничная сторона натуры Озборна. Не приходилось и гадать, что же этот парень забыл на вечере для богатых и тех, кто богаче. На плече у него висела сумка с фотоаппаратом. Папарацци. Но необычный. Впервые вышло так, что папарацци избавил его от неприятностей, а не создал их. — Спасибо за спасение, — сказал Гарри, засунув руки в карманы. Это был условный рефлекс, активировавшийся при виде фотоаппаратов. Гарри больше всего боялся, что кто-то из журналистов заметит, как у него трясется рука, и начнет раздувать историю про таинственную болезнь молодого миллионера. — Не за что. Твоя охрана сегодня халтурит? — охотно пошел на разговор папарацци. Еще бы. Когда выдастся новый шанс поговорить с владельцем Озкорп. — Как видишь. Они ищут террористов и ассасинов, а надо следить за посудой, оказывается. Никакой охраны у Гарри не было. Распрощался с телохранителями тогда, когда узнал, что до старости точно не доживет. Он не отказался бы от встречи с наемным убийцей. Быстрая и безболезненная гибель, даже иллюзорный шанс на попадение в Рай остается. — В следующий раз проинструктируешь их лучше. Я Питер, кстати. — Продолжая улыбаться, журналист протянул ему руку. Гарри неохотно ответил на рукопожатие, прибегнув к помощи левой руки. — А я Гарри. Ты это и так знаешь, но нужно соблюдать формальности. — Не вопрос. На этом знакомство можно было бы завершить, но Гарри успел заметить, что блондиночка, виновница недавнего происшествия, все еще вертелась поблизости, очевидно, нацеливаясь на разговор с ним. Поймав его взгляд, она взмахнула длинными ресницами и провела языком по губам. Дешевые приемы. Выбирая между охотницей за сокровищами и вроде-бы-адекватным-Питером, Гарри остановился на втором варианте. — Можно узнать, чем ты занимаешься? Помимо того, что фотографируешь незнакомцев и спасаешь их же. Питер рассмеялся: — Ты сейчас всю мою жизнь описал. Не только твою. — Не отбирай хлеб у Человека-Паука. Главный спаситель в нашем городе он. — Его я тоже иногда фотографирую, когда везет. — А я с ним иногда встречаюсь. Когда не везет, — пробормотал Гарри и тут же пожалел об этом. Наверное, это говорило в нем вино, выпитое совсем недавно. Вкупе с желанием обсудить хоть с кем-нибудь свои уникальные проблемы. Психологу он не смог бы заявить, что гадкий Человек-Паук мешает ему расстаться с жизнью. Гарри хотел умереть, а не сгнить в комнате, обитой войлоком. Питер удивленно вскинул брови: — Это как? Гарри отделался полуправдой: — Он меня несколько раз спасал. Я его об этом не просил вообще-то, но он очень настойчивый парень. — Хм. И все-таки спасибо ему большое. Если бы с тобой что-то случилось и на эту вечеринку ты бы не явился, плакала бы моя работа. Ну и еще как бы я спас тебя от коварнейшего и весьма опасного стакана? — Ха, спасибо за откровенность, — сказал Гарри с некоторой долей разочарования в голосе. — Я понимаю, что сама по себе моя жизнь для тебя ценности не представляет. Только в связи с работой. — На самом деле, я пытался показаться ужасно циничным. Получилось? Когда этот парень улыбался, то мог соперничать в обаянии с ютубовскими щенятами и котиками. — Лицо тебя подвело. Прости, производишь впечатление типичного добряка из дома по соседству. Питер смущенно потер затылок. — Ну вот, и ты так думаешь. — Это плохо? — Ты мне скажи. Гарри сделал вид, что серьезно подошел к этому вопросу и смерил Питера долгим оценивающим взглядом. — Нет, — наконец вынес он вердикт. — Хуже, когда тебя считают циничным ублюдком, можешь мне поверить. — Это из личного опыта наблюдение? Гарри кивнул. — С моей-то внешностью и унаследованными богатствами иначе быть не могло. Не подумай, что я хвастаюсь. Скорее, жалуюсь. — Я так и понял. Но ты мне ублюдком не кажешься, — серьезно произнес Питер. — А каким кажусь? — Усталым. Очень. Взгляд у тебя такой. Гарри опустил голову. Похоже, Питер говорил правду. Похоже, он, Гарри, совсем разучился лицемирить, если о его проблемах догадывались даже те, с кем он был едва знаком. Он тяжело вздохнул: — Верно. Но если ты все же захочешь разжиться эксклюзивной фоткой усталого меня, я возражать не стану. — У меня есть идея получше. — Какая? — немного заинтересовался Гарри. — Большая часть вечера уже позади, верно? Выслеживать тебя никто не собирается? Я могу тебя прикрыть, пока будешь сбегать в какое-нибудь тихое местечко. Это было щедрое и верное предложение. Гарри не сдержал улыбки, когда услышал его (в последний раз он улыбался так перед тем, как Человек-Паук сгреб его в охапку. У него развилась слабость к спасителям?). Ему действительно хотелось остаться где-то в тишине и покое... но не в одиночестве. — Ого, — сказал Гарри. — Это очень хорошее предложение, я и вправду не хочу видеть никого из здесь присутствующих. Кроме тебя. Не хочешь ли составить мне компанию сегодня вечером (возможно, ночью) после того, как закончишь прикрывать мой отход? — Как, я еще не успел тебя достать? — притворно удивился Питер. — Нет. Пока что у меня только положительные эмоции от общения с тобой. — Что же... отказываться не стану. Гарри залпом выпил все оставшееся в бокале вино, боясь, что сейчас передумает. Он продолжал бояться этого всю обратную дорогу домой, вольготно развалившись на коленях у Питера. То, что он делал, наверняка было глупостью. Тащить домой репортера с фотокамерой - это же насколько надо потерять голову! И не от выпитого, а от одиночества. Он мог выбрать любую из девушек на вечеринке, также не отказали бы ему и многие из парней. Всем им он предпочел лохматого хипстера в потертой куртке. Питер сбросил куртку, как только они забрались в лимузин, затолкал в дальний угол сидения. Стеснялся бедности? Было заметно, что он чувствует себя скованно, вот и пришлось Гарри проявлять инициативу, надеясь, что флирт отвлечет будущего гостя от простора и темноты внутреннего мира лимузина. Прежде чем опустить голову на чужие колени, он провел кончиками пальцев по руке Питера. Отдернет руку или нет? Могла выйти ошибка. Вдруг Питер рассчитывал на чисто приятельскую гетеросексуальную встречу. Но Питер переплел их пальцы, и это означало, что можно позволить себе больше. Руки дрожали так сильно, что он чувствовал это, даже сцепив пальцы в замок. Лежать на коленях у Питера было удобно. Гарри старался не ловить чужой взгляд, вместо этого разглядывая потолок кабины. Питер поглаживал его за ухом, обводил мизинцем мочку. Дышал он размеренно, похоже, оставаясь совершенно спокойным. Как будто каждый день соблазняет владельцев корпораций. Это задевало. Гарри хотелось видеть, что сбивается не только его дыхание. Он мог бы сбить с Питера спесь, поцеловать его прямо там, в машине, или в лифте, пока они поднимались на последний этаж, погруженные в неловкое молчание, но казался себе недостаточно пьяным для подобных свершений. Он все еще мог вырулить на чисто дружескую встречу. Выгнать Питера. Остаться в одиночестве в огромной пустой квартире и предаться сожалениям о том, что он отказался от неплохой связи на одну ночь, в то время как в ящике прикроватной тумбочки уже несколько месяцев пылились без дела презервативы. Нет уж. — Ты будешь виски? — спросил Гарри, прошествовав в гостиную, и взял со стола полупустой графин. Домработнице в его доме давно было приказано наполнять его каждый день. Живительный алкоголь, позволяющий переходить к самому важному, минуя стадию разговоров. Питер кивнул. Разумеется, он кивнул. После первых двух стопок Питер расчехлил фотоаппарат и сделал серию снимков, запечатлевших обстановку в доме главы Озкорпа и самого Гарри, вальяжно восседавшего на диване. Гарри было глубоко наплевать на то, появятся ли эти снимки впоследствии на обложках самых известных таблоидов. Не стыдно быть гомосексуалом, это-то не смертельная болезнь. После третьей стопки Питер перестал вещать о красоте улыбки Гарри Озборна и тоже переместился на диван. К удивлению Гарри, целоваться первым начал именно Питер. Делал он это весьма умело и не возражал против укусов. Гарри не целовался достаточно давно, чтобы почувствовать себя первооткрывателем этого восхитительного занятия. От Питера пахло чем-то (кем-то?) едва знакомым. Едва ли это имело значение. У Питера были мягкие губы с царапиной на нижней губе, а его язык быстро сумел найти правильный подход к языку Гарри. Без каких-либо подсказок Питер умудрился догадаться и о том, что острые уши Гарри заслуживают повышенного внимания. Гарри застонал, когда на кончике его уха сомкнулись зубы, и потянул Питера за волосы. Жесткие, чуть вьющиеся волосы. Такие не покорились бы муссам для укладки. У Гарри кружилась голова от мысли, что он может тянуть за эти волосы сколько душе угодно. Впереди была целая ночь. Питер, несмотря на свой хипстерско-раздолбайский вид, старался вести себя как джентльмен. Не успел Гарри и глазом моргнуть, как его подхватили на руки. Этого-то ему и хотелось. Отдаться в хорошие руки, переложить ответственность за свое существование на другого человека. — Где здесь спальня? — вкрадчиво осведомился Питер. Гарри махнул рукой вправо и прижался щекой к щеке гостя. — Я покажу дорогу, — шепотом пообещал он и лизнул Питера в ухо. Как ни странно, им удалось добраться до спальни, ни разу не навернувшись на пол. Даже теперь, оказавшись рядом с Гарри в его широкой постели, прижимаясь к нему всем телом и покрывая поцелуями его шею, Питер, казалось, продолжал сдерживать себя, не решаясь перейти к следующему шагу. После очередного поцелуя Гарри повысил голос, простонав имя нового знакомого ему же в плечо. Плечо все еще скрывала футболка, а Гарри нестерпимо хотелось стащить ее с Питера и отбросить на пол. — А ты громкий, — довольным голосом заметил Питер, чуть отстранившись. — Это... еще не громкий, — посулил Гарри. — Ммм. А что мне нужно сделать? — Нужно с-сделать мне минет, как минимум, — откровенно признался Гарри и укусил Питера в шею. Алкоголя в крови было достаточно для того, чтобы отказаться от намеков. Скользнув рукой по внутренней стороне его бедра, Питер принялся поглаживать его между ног. Но он все еще медлил. — А максимум? Ты издеваешься? Гарри раздвинул ноги, предоставляя гостю полный доступ. — А максимум... Трахни меня, Питер. Питер коротко кивнул, и переговоры наконец-то были завершены. Наблюдая за тем, как Питер стаскивает с него брюки, Гарри успел порадоваться тому, что сегодня ночью он уж точно не проснется от кошмара. Ему просто не придется спать. Когда он проснулся следующим утром (точнее сказать, днем, солнечный свет заливал всю комнату), то, несмотря на неизбежную (в связи с похмельем) головную боль, сразу вспомнил о событиях прошлой ночи. Сделать это было нетрудно - Питер, не сбежавший под покровом ночи вместе с фамильными драгоценностями и эксклюзивными снимками обнаженного Гарри Озборна, лежал рядом. Голова Гарри покоилась у него на груди, и спать так было куда лучше, чем на подушке. Сегодня Питер был мягким и теплым. Вчера ночью он был настойчивым и в то же время нежным. Из-за него их секс на одну ночь походил на занятие любовью. А сам Гарри... о, он был громким, как и обещал. И кусачим. Гарри приподнял голову, чтобы убедиться, что на плечах Питера все еще виднеются следы от укусов. — Доброе утро, — тут же поприветствовал его Питер. — Доброе. Который час? — Не знаю и знать не желаю. У меня сейчас совсем другое желание есть. — Надеюсь, ты не рассчитываешь на продолжение нашей частной вечеринки. У меня голова на части раскалывается, и это не просто оборот речи или эксплуатация типичной женской отмазки. — усмехнулся Гарри. — Нет, нет, — поспешил утешить его Питер. — Я хочу тебя сфотографировать. — Опять? — рассмеявшись, Гарри попытался пригладить свои волосы. — Я же некрасивый сейчас. Растрепанный и усталый. Правда, до растрепанности Питера ему было далеко. Его волосы торчали во все стороны и создавали впечатление, что Питер недавно попал под ураган. — Очень красивый, — запротестовал Питер, и когда Гарри взглянул ему в глаза, то решил, что Питер действительно верит в то, что говорит. Он улыбнулся, а Питер, улыбнувшись в ответ, стал водить пальцами вдоль его позвоночника. Это было так приятно, что Гарри тихо мурлыкнул от удовольствия. — Ладно, фотографируй. Не могу отказать человеку, который меня гладит. — Ты еще и мурлычешь, с ума сойти! — восхитился Питер. — Вот черт. Не удержался. — А можно еще раз это услышать? — проявив коварство, Питер почесал его за ухом. Вздохнув, Гарри покорился судьбе и повторил мурлыкание. — Тебе это действительно по душе? — Ты не представляешь, как это сексуально и мило одновременно. — Не представляю. — Обрадованный отзывом, Гарри мурлыкнул в третий раз. — Но мне нравится, что это так на тебя действует. Он прикрыл глаза и предположил, что сможет пролежать так еще часик-другой, пока его будут ласкать. Не тут-то было. Спустя минуту мягкий и теплый Питер ретировался с кровати, прихватив с собой одеяло. — Вот так и лежи, пожалуйста! Я сейчас принесу фотоаппарат! — попросил он Гарри и удалился в сторону гостиной, обернув одеяло вокруг худых бедер. Вот же странный парень. Гарри перекатился на живот и задумчиво посмотрел ему вслед. Кто-то другой на его месте был бы смущен или растерян, а этот чувствует себя как дома. Его поведение почему-то не вызывало раздражения. Милый парень - самое верное определение для Питера. Возможно, стоило превратить ночь с ним в две ночи или три. Дать ему номер телефона, чтобы мог звонить по вечерам... Хочешь приручить бродячего журналиста? — поинтересовалась циничная сторона личности. — С чего вдруг? Гарри проверил показания своего внутреннего счетчика суицидальных мыслей. Умирать отчаянно не хотелось. Может, он не был счастлив, но уж точно был доволен и умиротворен. Вот и ответ. Человек-Паук говорил ему, что в будущем станет лучше, стоит немного подождать. Сегодня утром он мог бы порадоваться за меня, — подумал Гарри, после чего постарался принять наиболее соблазнительную позу и приготовился ждать возвращения Питера.