Лунтик

С трудом вспоминается, кто он сам. С огромным трудом и непонятно зачем открывается глаз. Там возникает существо, которого доселе ему не приходилось наблюдать ни в сказке, ни под сильным глюком. — Ты кто? — дрожащим от недоперепоя голосом. — Я Лунтик. Я вылупился из яйца на Луне и сразу упал сюда, — пояснил гость, — а куда я попал? — В Бухалово, походе! Хреново-то как. — Вы должны мне помочь тут адаптироваться. — Чего? — застонал, — я никому ничего не должен. Тем более своим глюкам. — И что же мне делать? Я же ничего тут не знаю. — Да мне пофиг, — поморщился, — Валера, ты где? Ответа не последовало. — Валера еще в ауте, — сообщил он Лунтику, — никогда так не нажирайся. Дубинин, ты тут? — Чего тебе, сволочь рыжеволосая? — нехотя отозвался Дубинин. — Ты Лунтика видел когда-нибудь? — Белку видел не раз, хорек пару раз заявлялся, белка в отпуске была, — на полном серьезе рассуждает Дубинин, — феи пару раз были, гуманоиды в образе Холстинина или наоборот. Петрович тогда трезвяк вызвал. Один раз он реально ведро на голову одел, я за глюк посчитал. Ох как он орал тогда. Один раз Жорика живьем наблюдал. А Лунтика не видел. Хотя… Это что-то из гуманоидов, похоже. Холстинин, надо трезвяк вызывать, срочно. У Маврика недоперекур, похоже. Ему Лунтик явился. — Сам вызови, — буркнул Холстинин, — и себе заодно. — Злой ты, — обиженно, — пойду я. — Вали. Только дверь закрой. Дубинин попытался сползти с кровати, но ничего не вышло, ибо к тому моменту он уже находился на полу. Так даже проще. Дубинин свалил и Маврин опять остался наедине с Лунтиком. — Охренеть, и что теперь делать с тобой? — Попробуй отрубиться и поспать, — недоброжелательно посоветовал Холстинин, — и в Накипь кинь что-нибудь, храпит несносно гад. Еще и фальшивит. В Кипелова летит чей-то ботинок. Тишина. Маврин к стенке отвернулся, уснуть пытается, но не выходит ничего, и хрень эта лунная не унимается, на разговоры все выводит. А выходит, что Маврин сам с собой базарит. — Сухой закон введу, — пригрозил Холстинин. Опять на некоторое время все затихло. Дубинин медленно, но верно возвращается в номер из дальнего похода к белому другу. В коридоре наткнулся на чуть приоткрытое окно. Такой манящий свежий воздух. Навалился на подоконник, даже вроде как отпускать стало. Но что это? На лавочке Удалов сидит в одних труселях, и вроде как не холодно ему. Или не чувствует ничего? Открыл окно шире. — Удалов, тебя не отпустило еще? — Что мы мешали? — Максим лишь поморщился, — мне Лунтик явился, никогда хрени такой не наблюдал. — Коллективные глюки, — заключил Дубинин и побрел вязать Удалова, пока тот себе все не поотморозил. Холстинин к тому моменту связал Маврина и оставил оклемываться на полу. Дубинин же не садист. Хоть и на полу, но Макса потеплее укутал. Тот, несмотря на связанность, жмется к Виталию. На утро пленников освободили, а в объятиях еще спящего Кипелова обнаружилась мягкая игрушка смахивающая на ночной глюк. Хотел было Маврин отобрать эту дрянь и выкинуть, но по рукам получил от Холстинин с формулировкой «Пить меньше надо» и за спаивание младшего товарища — ударника.