Будь моей феечкой!

　　— Лухан, ты опять забыл покормить единорога?! —Сехун возвращается с поля, где Лухан держит своего питомца. Его руки в цветочной пыльце, которая всегда остается на пальцах, даже если насыпать смесь для единорогов в перчатках, а Сехун никогда не использует перчатки. 　　— Ты опять забыл добавить “хен”, Сехун, — обиженно отвечает Лухан. — Что за неуважение к старшим? 　　— Еще раз забудешь про единорога, я вообще никогда больше не назову тебя хеном, — Сехун строго смотрит на друга. — Как Исина угораздило подарить его именно тебе? 　　Способность Исина — выращивать единорогов. В этой забытой волшебным миром деревеньке только он один мог совладать с этими прекрасными (но глупыми и бесполезными — как добавил бы Сехун) животными. Несколько раз в году Исин уходил на неделю-две в те леса, что за водопадом, и никогда не возвращался хотя бы без одного маленького единорожика. Никто толком не знал, где и как он их находит, но никто и не горел желанием узнать. Волшебный мир он такой, — чем меньше о нем знаешь, тем крепче спишь. 　　— Исин знал, что ты всегда будешь рядом, чтобы удостовериться что зверек не умрет с голода, — пожимая плечами, отвечает Лухан. 　　Сехун от этих слов только сильнее хмурится и отворачивается в сторону, потому что чувствует, как краснеют щеки. Ему приятно, что хен на него рассчитывает, но он не хочет подавать виду. 　　 　　Лухан собирает вещи, закидывает сумку через плечо, небрежно складывая туда кучу свертков, затем смотрит на свое отражение в бочке с водой и слегка поправляет светлую челку. Сегодня ему поручили отнести какие-то бумаги в местный Магический Центр, который находится в Дальнем Поселке. Дорога туда довольно долгая, Дальний Поселок находится по ту сторону озера, так что на это задание уйдет весь день. Лухан всегда берет с собой Сехуна, когда идет в том направлении, потому что на озере, где-то на полпути до Дальнего Поселка, живут драконы, а Сехун никогда не упускает возможности лишний раз на них посмотреть. 　　Хоть Лухан уже привык к этой работе, он все равно мечтает, что ему когда-нибудь начнут поручать что-то более ответственное, более сложное, для чего требуется отвага и мужество. Лухан считает, что когда-нибудь он сможет показать себя во всей красе, а работа мальчика на побегушках вообще больше подходит феечкам, хотя бы потому что у них есть крылья. Но, как известно, феечки на то и феечки, чтобы не работать. 　　— Хен, ты тоже похож на феечку, — как-то сказал Сехун, чтобы его успокоить. Сехун тогда мило улыбнулся, но даже это не спасло его от гневной тирады о том, что внешность ничего не определяет и мужество не измеряется длиной ресниц. 　　 　　Сехун подождал, пока Лухан соберет все нужные вещи, и они вместе выдвинулись в путь. Они прошли мимо Чанеля, который озадаченно смотрел на свои грядки, где выросли слишком большие тыквы — видимо, опять пересыпал волшебного снадобья в подкормку. Он совсем недавно понял, что это его способность, и еще никак не наловчится применять это в свою пользу. 　　Никто не знает, по какому принципу появляются у людей способности, и зачастую эти способности имеют мало общего с талантами человека. 　　— Хен, а вдруг у меня так и не проявится моя способность? — вдруг спрашивает Сехун, когда они уже вышли за пределы деревни. — Вдруг я буду как дед Бэкхен, и к старости тоже превращусь во вредного вечно ворчащего пня от того, что так ничего и не проявилось? 　　— Я уверен, что быть вредным и ворчащим и есть его способность, — с сомнением в голосе произносит Лухан. — Не переживай, я уверен, ты скоро поймешь, какая твоя. Не всем же дано, как я, превращаться в дикого зверя! — Гордо добавляет он. 　　Сехун все равно не доволен ответом. 　　— Не вешай нос! Вон, смотри, озеро уже видно! 　　Действительно, до озера оставалось не так далеко. 　　 　　Вдоль озера протоптана тропинка, она не очень широкая и местами заросшая, но по ней быстрее добраться до той стороны, чем по главной дороге, рассчитанной на телеги, и к тому же идти по ней одно удовольствие — с левой стороны видно гладкое озеро, с правой не очень густой, зато очень сочный зеленый лес. Под деревьями растут грибы (их они не трогают) и ягоды, которые они собирают и едят по дороге. 　　Вдруг откуда-то справа слышится непонятный звук, Лухан резко останавливается и вытягивает руку, преграждая дорогу Сехуну. Он приглядывается, вздыхает с облегчением и убирает руку, увидев, что это всего лишь феечки. Он видит, как двое из них толкают вперед третью, и она, неуклюже задевая ветки, приближается к ним. 　　— Привет, мальчики, — хихикая, здоровается она. В руках она нервно сминает какой-то сверток. — Куда направляетесь? 　　— Привет, прекрасная леди, — Лухан строит из себя джентльмена. Сехун на это закатывает глаза — эту прекрасную леди зовут Чонин, и они с ней знакомы с детства, но этот спектакль продолжается каждый раз когда они где-то встречаются. — Мы направляемся в Дальний Поселок, по посланию магического инспектора Криса. 　　— Нельзя ли попросить вас об одолжении? — Чонин закидывает длинные волосы за спину, открывая вид на длинную шею и кокетливо поправляет зеленую юбочку. — Когда вы будете проходить мимо драконов, не могли бы вы передать это их повелителю? 　　— Безусловно, прекрасная леди, — Лухан подмигивает феечке, но не успевает протянуть руку, как в разговор встревает Сехун. 　　— Кенсу, что ли? — Он, конечно, в курсе способности Кенсу управлять драконами, но чтобы “повелителем”... это слишком. — Отдавай сюда свой сверток и проваливай! 　　С этими словами он выдергивает из рук феечки сверточек, на что она обиженно разворачивается и взмывает в воздух. Легкий ветерок от полупрозрачных крылышек колышет ее юбочку. 　　— Не забудьте ему сказать, что это от меня! — кричит она напоследок. 　　Лухан ухмыляется и задумчиво смотрит на Сехуна. Сехун тотчас делает лицо кирпичом и мысленно старается убедить себя, что это вовсе не от ревности он так отреагировал. 　　— Эх, Сехун, тебе бы крылышки да зеленую юбочку... — вдруг выдает Лухан. — Я бы тебя спас от злого дракона, и ты был бы моей феечкой навеки! 　　— Лухан-хен, я.. — отчаянно краснея, выдавливает из себя Сехун. — Но я не феечка.. 　　Лухан в ответ просто загадочно (и немного жутко) смотрит на Сехуна сверху вниз, но ничего не говорит. 　　Какое-то время они идут молча. 　　 　　— Хен, что это? — Сехун показывает пальцем куда-то между деревьев, чуть дальше по тропинке, когда до драконов оставалось идти всего каких-то полчаса. 　　— Да просто камень, наверное. 　　— Нет, хен, он шевелится.. И ты разве когда-нибудь видел камни с такими шипами? — Сехун медленно подходит тому, что Лухан принял за камень. — Это похоже на хвост! 　　Сехун, вместо того, чтобы отступать, идет дальше, недоумевая, как сюда мог пробраться дракон, да еще, судя по всему, такой большой. Он проходит дальше, осторожно переступая через корни деревьев, чтобы не потревожить дракона, и уже находится вблизи передних лап, когда.. 　　— Сехун, стой!! — на крик Лухана Сехун тут же оборачивается. И очень вовремя — в этот самый момент огромная зубастая пасть захлопывается буквально в полуметре от самого Сехуна. 　　Лухан выглядит потерянным и маленьким, особенно по сравнению с гигантским монстром, но он собирает все свое мужество, и направляется вперед, спасать друга в беде.. 　　— Почему именно сейчас, хен! — вопит Сехун, уже откуда-то из кустов, куда успел отбежать, чтобы спрятаться, когда к нему подбегает, во всей красе, перепуганный лесной олененок. 　　Дело в том, что, откровенно говоря, Лухан и сам еще не очень научился справляться со своей способностью, и чаще всего она проявляется, когда тот больше всего нервничает. Поэтому в те моменты, когда больше всего требуется его мужская сила и отвага, если Лухан не может контролировать свое состояние, он превращается в “дикого зверя”, как сам любит хвастаться — на деле в милого безобидного олененка, у которого на спине все еще видны белые пятнышки. 　　— Тебе бы больше подошло в барана превращаться, хен, никакого от тебя толку, — ворчит Сехун, но все равно мягко гладит по спине дрожащее существо. Он думает, куда им лучше сейчас метнуться — до Кенсу осталось не так далеко, но мимо дракона не пройти, а в лесу можно и заблудиться. 　　Его мысли прерывает громкий девчачий крик. 　　— Неужели дракон ранил феечку? — обеспокоенно спрашивает Сехун, глядя на своего парнокопытного друга. 　　Из своего убежища они наблюдают, как кто-то маленький и шустрый запрыгивает дракону на шею и начинает его ласково поглаживать, от чего чудовище постепенно успокаивается. “Вот это способность, вот это — сила!”, с завистью думает про себя Сехун. 　　Когда опасность миновала, Лухан возвращается в человеческий облик и бежит поднимать потерянную одежду и сумку. Сехун подходит ближе к дракону, рядом с которым уже стоят двое. 　　— Твою мать, Зитао, я же говорил тебе пока возиться только с малышами! — В пареньке, который пониже, Сехун узнает Кенсу. Он в прыжке отвешивает второму подзатыльник и продолжает орать. — Ты хоть понимаешь, что могло случиться? 　　— С феечкой все в порядке? — первым делом спрашивает Сехун, равняясь с “повелителем драконов” (хотя сейчас прозвище не кажется ему таким уж глупым). 　　— С какой феечкой? — обеспокоенно спрашивает Кенсу. Зитао смущенно смотрит под ноги, лицо залито краской. 　　— Кто-то крикнул прямо перед тем, как ты запрыгнул на дракона.. Вы разве не слышали? 　　Кенсу несколько мгновений смотрит то на Сехуна, то на Зитао, и вдруг его пробирает смех. 　　— Это я кричал, — еле слышно шепчет Зитао. Кажется, он краснеет еще больше, и в его взгляде, на секунду обращенном Сехуну, читается желание исчезнуть с лица земли. 　　— Что я пропустил? — Лухан подбегает к собравшимся и улыбается, но старается избегать смотреть на Сехуна. 　　Кенсу открывает дракону пасть и что-то туда насыпает, чтобы тот проснулся не раньше чем через три часа, и тогда он за ним вернется. 　　Они вчетвером идут в сторону хижины Кенсу, и по дороге он рассказывает новоприбывшим, что взял Зитао в ученики по настоянию самого Зитао, который просился к драконам чуть ли не с рождения и “нутром чуял, что его способность будет с ними связана”. Так же Кенсу говорит, что уже много раз пожалел о своем решении, потому что Зитао орет как феечка, ведет себя как феечка и все равно боится драконов как феечка, но не хочет его отпускать, потому как с хозяйством справляться, как ни крути, вдвоем проще. Кенсу полушепотом признается, когда Зитао чем-то отвлечен, что он боится, что его способность проявляется тем, что он так схож в поведении с феечкой, но Зитао все еще лелеет надежду стать настоящим повелителем драконов, как и Кенсу. 　　У себя дома Кенсу предлагает всем мерзкий отвар из трав, который кроме него самого так никто и не допивает. Долго задерживаться Лухан с Сехуном не могут, потому что иначе они не успеют, да и к тому же скоро проснется усыпленный дракон, так что Кенсу тоже пора спешить. Перед уходом Сехун вспоминает про сверточек, и передает его Кенсу. 　　— Чонин передала? — Сехун кивает в ответ, и Кенсу на секунду позволяет себе улыбнуться, после чего убирает сверточек в сундук и возвращает прежнее суровое выражение лица. 　　Они уходят и до самого Магического Центра идут молча, думая каждый о своем. 　　Возвращаются они без происшествий. 　　 　　— Хен, наверное, все-таки хорошо, что я не феечка, — тихо говорит Сехун, когда они наконец-то подходят к своей деревне. — Иначе кто бы тебя спасал от драконов, когда ты превращаешься в оленя? 　　“Ты был бы моей феей-защитницей”, хочется ответить Лухану, но он молчит и вместо этого просто с грустью смотрит вперед. 　　 　　*** 　　 　　— Сехун! Сехун! — подбегает запыхавшийся Лухан. 　　— Что, хен? 　　Уже довольно темно. Сехун стоит и расчесывает гриву единорогу Лухана, от чего в воздухе зависают маленькие серебряные блесточки. 　　— Еле тебя нашел! Совсем забыл, что ли, сегодня же Праздник Света! — Лухан и сам светится от энтузиазма. — Чунмен уже сделал пирамиду из светлячков, пошли скорее, пока феечки не начали танцевать! 　　— Но Лухан-хен.. — Сехун не забыл, просто ему не хочется никуда идти. Особенно на танец феечек, и особенно с Луханом, потому что тот ничего вокруг не видит, когда в поле зрения появляются феечки, тем более в светящихся нарядах. 　　Лухан не дает ему закончить, он берет его за руку и тащит за собой. Сехун от неожиданности роняет щетку, на секунду в его голове проскальзывает мысль, что завтра он ее уже скорее всего не найдет, но затем он фокусируется лишь на ощущениях в руке, забывая об остальном. Он думает, что возможно посмотреть на феечек все же стоит, если это будет сопровождаться держанием за руки с Луханом.. 　　Они пробегают через всю деревушку, в ту сторону, что ближе к водопадам, и Сехун поражается, как успели все украсить за те несколько часов, что его не было — большие и маленькие светильнички витают в воздухе, украшая деревянные дома, маленькие искорки разных цветов казалось бы рассыпаны по главной дороге, но они не оседают до конца на землю и остаются висеть в воздухе. Лухан схватывает большого светлячка и протягивает его Сехуну, затем находит еще одного для себя. 　　Светлячки большие, размером с ладонь, как только они попадают в руки к человеку, они парят рядом с ним, освещая дорогу. В любой обычный день этих светлячков в деревне не много, сегодня же Чунмен потрудился на славу, потому как впереди виднеется целое облако из них. 　　Они подходят к опушке леса, на которой уже собрались все жители деревни, как раз чтобы успеть посмотреть на светящуюся пирамиду в центре, прежде чем все начали отступать, оставляя свободное место для танца. 　　Феечки одна за другой вылетают из-за деревьев, формируя кольцо. Сехун узнает среди них Чонин и Минсок. Феечки наряжены в платья из шелка, в который вплетены искорки и маленькие серебряные звездочки, которые проще всего раздобыть возле водопада — видимо, девочки долго готовились к празднику. Они светятся серебристым светом, но он не слепит, а освещает достаточно лишь для того, чтобы видеть их лица. Чунмен медленно и плавно уменьшает свет от светлячков, чтобы подчеркнуть красоту феечек. 　　Вдруг раздается пение, и из леса вылетает последняя феечка — Сехун ее тоже узнает — Чондэ, известная своими прекрасными вокальными данными. Сегодня, видимо, для усиления эффекта, и для того чтобы подчеркнуть смысл праздника, ее песня сопровождается не только танцем других феечек, но и плавным, но ритмичным движением искорок, которые по мере танца отцепляются от ее платья и следуют мелодии. 　　Лухан, так и не отпустив руку Сехуна, смотрит на представление, открыв рот. Сехуну по большей части плевать на представление — каждый год одно и то же, — но он не может отвести взгляд от глаз Лухана, где все происходящее отражается миллиардом звездочек, и это завораживает Сехуна похлеще прочей магии. 　　Сехуну становится неловко и жарко, он старается выцепить руку и уйти — он думает, может вернуться к единорогу, — но Лухан его не отпускает. 　　— Лухан, я не очень хорошо себя чувствую, отпусти, — просит Сехун. 　　Лухан тут же переключает свое внимание и смотрит во все глаза на Сехуна. Он так близко, что Сехун даже при плохом освещении видит каждую его ресницу, и ему кажется, что Лухан красивее, чем все феечки и весь этот Праздник Света со всеми светлячками вместе взятыми. Сердце Сехуна начинает слишком быстро стучать, норовя выпрыгнуть из грудной клетки, и он пытается сделать шаг назад. Все остальные увлечены представлением, к тому же Сехун с Луханом стоят немного поодаль из-за того, что пришли позже остальных. 　　Вдруг Лухан подносит свободную руку совсем близко к лицу Сехуна, и тому кажется, что он вот-вот задохнется от эмоций. 　　— Сехун,— говорит он тихо, а затем как-то хитро улыбается.— Твои волосы.. Они.. 　　Сехуну уже совсем нехорошо, и он наконец отпускает руку Лухана и делает шаг назад, упираясь спиной в дерево. Он хватается за голову и с ужасом понимает, что его волосы стали гораздо, гораздо длиннее, чем должны быть. А еще, судя по всему, они стали.. 　　— Розовые! — с восторгом отзывается Лухан. — Дыши глубже! Это нормально если немного кружится голова, когда в первый раз проявляется способность. 　　 　　*** 　　 　　Сехун уже пару недель ходит чернее тучи. 　　Как только проявилась его никчемная способность, первая мысль, которая появилась у него в голове — “Лишь бы никто не узнал.” У Лухана, судя по всему, в голове возникла мысль в точности противоположная, потому что к концу Праздника Света об этом узнала вся деревня. 　　Сехуну кажется, что матушка-магия сыграла над ним злую шутку, потому что где это видано, чтобы у мужчины вырастали длинные розовые волосы? Сехун, правда, пока не понял, в каких случаях это происходит, но он заметил, что пока Лухана нет рядом, все спокойно. 　　Зато все феечки в округе пришли в искренний восторг. Теперь они приглашают Сехуна пойти с ними на водопад собирать звездочки, или петь песни, или сидеть у озера, заплетая друг другу косы.. Минсок воодушевилась больше всех, написав целый список ситуаций, в которых эта способность могла бы стать полезной (конечно, все эти ситуации были очень далекими от таких понятий, как чувство собственного достоинства и гордость мужчины). В общем, предложений масса, несмотря на то, что Сехун пока не может по собственному желанию отрастить волосы, отчего Сехуну становится вконец неловко. 　　Сехун старается избегать Лухана. 　　Он думает над тем, что тогда сказал Лухан, о том, чтобы Сехун был его феечкой. Он думает, неужели он настолько сильно хочет быть феечкой Лухана, что уже и природа решила пойти ему навстречу.. 　　 　　— Сехун, перестань от меня бегать,— как-то раз не выдерживает Лухан. — Никто не может контролировать свои способности, почему ты так расстраиваешься! У тебя она по крайней мере есть, это все же лучше, чем сидеть как дед Бэкхен! 　　Сехуну стыдно за свое поведение. Он лихорадочно думает, что бы сообразить, лишь бы не обидеть Лухана, чтобы тот не исчез из его жизни совсем. 　　— Лухан-хен, я не бегаю от тебя, я просто.. — он мнется. — Я просто готовлю тебе сюрприз. 　　Лухан удивлен. Сехун удивлен не меньше. 　　— Ооо, прости! Я испортил себе сюрприз, — неловко смеясь, отвечает Лухан. — И долго мне осталось ждать? 　　— Нет, — у Сехуна, наверное, вид, как на похоронах. — З-завтра. Завтра вечером, в лесу, в нашем домике. Придешь? 　　Лухан активно кивает, дико улыбаясь, и выглядит при этом самую малость как кровожадный маньяк. 　　 　　Мысль пришла в его голову совершенно внезапно. Но раз способности не выбирают — что ж, придется воспользоваться тем, что есть. Он вздыхает и обреченно идет на поиски Минсок, она точно сможет помочь с подготовкой. 　　 　　На следующий день, как и договаривались, Лухан приходит к их домику в лесу. На него накатывает ностальгия, потому как они не играли здесь очень давно, с тех пор, как были совсем детьми. Домик находится не так далеко от водопада, и не очень далеко от дома, но в детстве это место казалось таким защищенным и безопасным, что они могли позволить себе здесь все что угодно, не боясь, что узнают родители. Лухан не заходит (вернее, не заползает) внутрь, потому что домик по размерам давно уже перестал подходить взрослому человеку. Он просто стоит рядом, наслаждаясь последними лучиками солнца и вслушиваясь в журчание воды неподалеку. 　　Когда солнце совсем село, Лухан стал более внимательно вглядываться в темноту. Сумерки придают лесу синеватый оттенок, отчего Лухан слегка ежится, как от холода. Сехун должен появиться с минуты на минуту. 　　Проходит еще какое-то время, и Лухан начинает немного волноваться. Вскоре он слышит какой-то шелест и напрягается, вслушиваясь. Неужели Сехун решил его разыграть? Мало ли какие дикие животные водятся в лесу? А вдруг Зитао опять потерял дракона? 　　Но тут он замечает легкое свечение между деревьев. Теперь он скорее чувствует любопытство, нежели страх. Он медленно идет в сторону света. 　　А когда доходит до его источника, не верит своим глазам. 　　Посреди леса, на камушке, сидит прекрасная феечка в том самом платье с Праздника Света. Лухан не понимает, как он мог упустить из вида самую красивую из феечек, но затем он присматривается и замечает, что крылышки у нее не настоящие, хотя очень похожие, сделанные из гибких веточек и стянутые серебристой паутинкой. Лухан подходит ближе и ахает, когда феечка поднимается с места. Он понимает, что феечка выше его ростом, и по мере того, как он подходит ближе, ее волосы все растут и растут, и они такого приятного розового цвета, который ей так идет.. 　　— Лухан-хен, — совершенно не женским голосом говорит феечка, мило улыбаясь. — Давай ты спасешь меня от злого дракона, и я буду твоей феечкой навеки? 　　Лухан улыбается, не веря своим глазам, подходит совсем близко, и нежно обхватывает руками лицо Сехуна, пододвигаясь еще ближе и немножко поднимаясь на цыпочки чтобы.. 　　— БОЖЕ, ХЕН, ОПЯТЬ? 　　Сехун сидит на земле, раздосадованно обнимая маленького олененка. 　　 　　*** 　　 　　Женя, с днем рождения! :3 　　Я тебя люблю <3