Храни нас Император

Скайрим, Вайтран. Западная сторожевая башня. Он с удовольствием бы разорвал этих дерзких смертных, осмелившихся бросить ему вызов. Но он должен был найти того смертного с кровью Дова в жилах, Довакина, и, по приказу Партурнакса, заручится его поддержкой против Пожирателя Миров. Партурнакс же строго запретил убивать смертных - это могло настроить Довакина против них. Весь последний год он искал Довакина по всему Кайзалю, но теперь он мог это делать более открыто. Несколько дней назад Алдуин сжег город смертных Хелген, после чего начал воскрешать других Дова, павших в войне со смертными. И сейчас его могли принять за одного из подручных Алдуина - ничего особенного. К сожалению, о существовании Тародиссе из смертных знали только Седобородые. Скорее всего стражники и напали на него потому, что приняли его за слугу Пожирателя Миров, хотя он бы никогда до такого не опустился. Он резко нырнул вниз, уходя от стрел. Затормозил и приземлился на верхушку сторожевой башни. Стражники начали выбегать из нее, а он выдохнул: - Фус... Ро Да!* Солдат раскидало в стороны. Под воздействием Ту'ума обвалилась мебель внутри здания. Что-то взорвалось, из окна вылетели несколько каких-то горящих обломков и угостили парочку не успевших подняться стражников. Они упали назад и больше не встали. Это уже было плохо. Несомненно, солдат, который сбежал, сообщит, что Дова, или, как они нас называют, дракон, атаковал башню и убил почти всех людей. Вон и пожар начался от взрыва. Нет, конечно, виноват сам - не стоило использовать Ту'ум такой мощи, но это был единственный способ, который пришел ему в голову. Сейчас у него в голове была дюжина других вариантов, например, осмотреть местность с большой высоты, а не лезть сразу на рожон, но, как всегда, для них было поздновато. Он прошептал: "Лас Йа Нир"** - Давая себе таким образом возможность видеть людей за стенами города в виде сгустков жизненной энергии. Он стал ждать, подозревая, что если у смертных есть Довакин, то его непременно вышлют против него, хотя он давно не надеялся встретить этого смертного с кровью Дова. Вскорости из самого крупного здания в городе появился отряд из нескольких смертных, который двигался в его сторону. Он даже лениво свесил шею с башни и стал ждать их. Вот они вышли за ворота и, выстроившись полукругом, направились к нему. Он плавно спланировал с башни и спрятался, применив заклинание невидимости. Смертные сильно ошибаются, считая, что мы, Дова, владеем только магией Ту'ума. Мы - существа магии, даже сам наш полет - ничуть не менее, чем проявление магии, которой нас наделил Акатош. Когда смертные подошли к башне, он, выждав минуту, с ревом взлетел, сдергивая с себя полог заклятья. А затем он почувствовал родственную кровь другого Дова, как если бы находился рядом с другим своим сородичем. Но здесь не было других его сородичей. Или... От осознания факта произошедшего он даже завис на секунду в воздухе, и на него тотчас обрушился град стрел... Скайрим, Вайтран. Безымянный горный хребет. Мирмулнир вздрогнул и приподнял голову, автоматически осматривая пещеру. Нет, ничего не изменилось, никакая шваль не решила поселится рядом с костями Дова, никакой Клинок не пришел, чтобы добить. Дела давно минувших дней, преданья... Тьфу ты. Афоризмы заразительны. Одна и та же сцена упорно продолжала преследовать его во снах, в которых он больше не нуждался. Зачем он себя мучает, если сон ему теперь без надобности? Может, надеется на изменения? Может, из-за привычки? Мирмулнир и сам не знал ответа на этот вопрос. Но продолжал каждый день вечером ложиться и отключать себя от реальности. Магией, конечно. Механизм сна у костяного дракона просто отсутствует. Мирмулнир прекрастно помнил, как очнулся под башней и, подивившись отсутсвию боли, попытался взлететь. Но моментально обнаружил отсутствие перепонки на крыльях, а потом понял, что от его некогда величественного тела остались лишь кости. Он пришел в ужас. Затем, когда первая волна страха схлынула, он призаумался. Все его собратья, которые были убиты Довакином и воскрешены позже некромантом, не имели души, памяти, и были лишь глупой нежитью. Но Мирмулнир помнил все, начиная от слов Языка Дов и заканчивая воспоминаниями о битве, ставшей для него последней... Как он считал. Впоследствии выяснилось, что теперь ему не нужно было утолять несуществующие потребности в еде, воде и сне. На этом, к сожалению, список преимуществ заканчивался. Как он ни старался, он не мог выдавить из себя ничего, кроме глухого рычания, огненной или ледяной струи. Он больше не мог летать, не обладал защитой и превратился в тень былой своей силы. Он даже потерял способность творить магию, кроме огненного и ледяного дыхания. Он поражался, как он может слышать и думать - с одними костями. Он привык бороться до конца, но, на самом деле, желал смерти - даже не достойной смерти в бою, но смерти от руки могучего воина, Довакина, например. Но не от руки тех презренных разбойников однозначно, которые испугались единственной морозной струи в их адрес и ретировались. Может, Вайтранская стража их поймает, узнает о моем логове и призовет сюда Довакина, наконец... Мирмулнир не помнил, как оказался снаружи пещеры. От воспоминаний и раздумий его отвлек хруст ветки под сапогом, этот звук он хорошо помнил с самой войны, со времен существования Ордена Клинков. Он поднял голову и увидел двоих воительниц, одна из которых натягивала тетиву лука, а другая шла ко мне с двуручный мощным топором. Ну, вот и все. Мирмулнир мог бы за себя постоять, мог бы убить их, но вместо этого вытянул шею вперед и отвернулся к громаде леса, ожидая, когда же на его шею опустится удар топора, милосердно прерывая его мучения... Удара не последовало. Вместо этого раздался суровый голос воительницы: - Ну и что, дракон?! Мирмулнир поднял голову и посмотрел на нее. Она же уже менее уверенно продолжала: - Вставай и сражайся, иначе я прирежу тебя как свинью на бойне, грязный скелет! Он посмотрел на нее еще секунду, и ему вдруг стало грустно. Этот мир сплошью состоял из убийства, и даже благороднейшие из воинов смертных уничтожают не только себе подобных, но и стремятся запятнать свой род грехом истребления целого вида. Особенно вот эти представители разрушенного, но таковым себя не считающего Ордена Клинков. Мирмулнир тогда покачал головой, сделал такое движение челюстями, будто что-то выплевывает в траву, и вновь отвернулся. Ему было уже безразлично, что с ним сделают - он, повелитель неба, не мог жить жизнью ни на что не способного калеки. - Дракон, вставай! Или ты умрешь бесславной смертью труса! - Это сказано совершенно неуверенным тоном, и Мирмулнир лишь рыкнул слегка и остался в такой же позе. Позади раздался стук, которое издает падающее тело... Или оружие. Мирмулнир даже несколько заинтересовался, она что, решила бросить оружие? - Проклятье, дракон, да что с тобой не так? - Девушка подошла к морде дракона и присела на корточки, вот это поворот, чтобы Клинок не хотел убить Дова сразу? Новичок, наверное. Не так ли что-то с ним? Нет, с Мирмулниром все не так, если вы, дорогая сударыня, не заметили, я мертв. Откуда-то сзади раздался настороженный голос другой загонщицы на какрм-то другом языке, Мирмулниру лень было сейчас думать. Первая воительница поднялась и принялась спорить, очень скоро спор между ними дорос до крика. Он "поморщился" и чуть сдвинулся назад, все-таки это больно резало по отсутствующим ушам. Дискуссия прервалась двумя тяжелыми стрелами - одной Мирмулниру в шею, а другая тяжелая стрела попала... Прямо в охотницу, вставшую на его сторону... Тут у него отказали все тормоза. Только что эта тварь хладнокровно застрелила свою союзницу и ту, которая, видимо, пыталась защитить его... Мирмулнир развернулся всем телом, перехватив другую стрелу, глубоко вдохнул и выпустил поток всепожирающего пламени во вторую загонщицу... * - Слова Ту'ума "Безжалостная сила", дословно "Сила, Равновесие, Толчок" ** - Слова Ту'ума "Шепот ауры", дословно "Жизнь, Поиск, Охотник"