С первым июня, Фран.

      Последний день весны, который я провожу на даче в обществе нелюбимого земноводного, не был ни веселым, ни красочным. Белые стены небольшого домика давили на разум и жутко сводили с ума, а вид Франа выводил из себя. Его спокойствие и полное отсутствие подколов в мою сторону, было особенно странным в этот день. Вновь открыв забытый учебник химии я снова углубился в изучение формул, хотя знал и понимал все. Лягушонок же что-то печатал, уже несколько часов, полностью игнорируя мои слова. Естественно моя королевская особа требовала к себе внимание, поэтому жаба был награжден добротной порцией стилетов. А что еще оставалось? Раз на разговор со мной он никак не соглашался?       После очередного запущенного в него стилета на меня таки обратили внимание, но на разговор не пошли. Ладно, предположим, я простил его за это, но не так-то все просто, ага. Говорить он со мной не хочет, значит, будем делать, так как я хочу.       Резко встав, с уже излюбленного мною дивана, я в несколько шагов оказался рядом с Франом, и резко закрыв крышку ноутбука, взял его за подбородок. Блин, какие у него глаза зеленые. Поцеловав его, я быстро убрал компьютер на пол и сел рядом. Пока я проводил эту, несложную операцию, от меня отстранились.       - Бельфегор, мать твою, что ты творишь? – парень явно был возмущен, но меня это не сильно волновало, а потому, ничего не ответив, я завел его руки за спину и продолжил поцелуй.       Меня яростно отталкивали, но когда я вслепую справился с обоими ремнями, лягушонок понял-таки, что пути обратно уже нет, а потому оставил свои попытки сопротивления. Я Вам больше скажу, он начал проявлять инициативу, покрывая мою кожу легкими мимолетными поцелуями.       Недолго мучась, я просто вошел в него, но не забывал делать приятно не только себе. Чтобы моему милому кохаю тоже было хорошо, руками я блуждал по разгоряченной плоти, покрывая спину легкими поцелуями.       Мокрые от пота зеленые волосы прилипли к лицу, а закушенные в кровь губы так манили к себе. Собственно, я не удержался от легкого поцелуя и кончил, слыша последний самый громкий и самый протяжный стон. Единственное, что я до сих пор продолжал это надрачивать лягушонку, но спустя пару секунд после меня кончил и Фран, я же облизал пальцы и поймал размякшего Лягушонка.       Какой же он все-таки милый. Особенно когда обессиленный и беззащитный. Я еще раз поцеловал его и ушел в душ, оставив его спящего.       С первым июня, Фран.