Летние каникулы

Меня зовут Тоору Конно, и я пока еще это помню. Скоро, наверное, мозги обретет состояние бессмысленной жижи, и я превращусь в настоящего идиота, у которого слюна изо рта капает. Я уже третью ночь зависаю тут, в маленьком палисаднике, под окнами трехэтажного дома в небольшом предместье Токио. Устраиваюсь поудобнее на толстой ветке, растущей из ствола старой шелковицы прямо у самой земли – я все-таки полный имбецил, и это не лечится. Я не выдержал. Приехал в тот дом, где живет Юджиро с родителями и братом, вернее, к дому. И пока все нормальные школьники отдыхают, я снимаю номер в маленьком задрипанном отеле неподалеку, истратив часть скопленных мною за год денег за работу «принцессой». А по ночам торчу под окнами Шиходани, ныкаясь в палисаднике и не могу толком объяснить себе сам, чего же собственно я тут делаю. Я так и не смог успокоиться после того, как мы с Юджиро попрощались перед каникулами. Сказать ему хотелось очень многое, но вокруг было слишком много людей, которые мешали даже просто выдавить из себя что-то типа «До встречи в новом учебном году!» Юджиро мило и очаровательно улыбнулся, махнул мне рукой на прощанье и сел в машину, в которой его ждала семья. А я остался один, лишь с воспоминаниями о том, какие у Западной принцессы мягкие губы. Его поцелуй был мимолетен и лёгок, и я был почти уверен, что Юджиро поцеловал меня тогда, только чтобы отвадить Саяку, но сердце ныло, а совершенно бессмысленная и идиотская надежда шептала что-то невнятное, заставляя глупо улыбаться от счастья и грустить от того, чему никогда не быть. Юджиро, скорее всего, не имел в виду вообще ничего личного, однако я, с упорством, достойным лучшего применения убеждал себя в обратном, просто потому, что признать равнодушие моего светловолосого одноклассника было очень больно. Я влюбился, пожалуй, впервые в жизни, и пока не решил, что мне делать с этой влюбленностью. Я всегда мыслил рационально, но сейчас мне просто не хватает опыта и хладнокровия. Порой, когда у меня случаются просветления, я прихожу в ужас, понимая, что веду себя совершенно недопустимо. Но ничего не могу с собой поделать. Поэтому уже третью ночь я торчу под окнами дома, где живет семья Шиходани, и не знаю, зачем я вообще это делаю. Да, я скучаю, но потерпеть вполне бы мог… наверное. Не знаю. Не могу думать об этом трезво и рассудительно, мозг словно отбрасывает куда-то назад и он с мягким чавканьем шлепается о стену, медленно сползая вниз. Я, кажется, рехнулся. А в следующий момент я в этом полностью убеждаюсь, потому что дверь, неподалеку от которой я прячусь, открывается, и на пороге появляется Западная принцесса. Юджиро-от-которого-мне-снесло-крышу. Он сейчас в старых линялых драных джинсах и самой простой белой футболке, светлые волосы небрежно перехвачены в хвост на затылке, но более красивого Шиходани я еще не видел. У меня сразу язык к нёбу прилипает, а в горле пересыхает. И я даже не могу придумать, что ему сказать, если он вдруг меня увидит. Собственно, я вообще не задумывался о своем поведении в этой ситуации. Я ехал сюда, просто чтобы увидеть Шиходани. Разговаривать с ним и докучать ему даже и в мыслях не было. А Юджиро направляется прямо к зарослям, в которых я сижу. И тут с кристальной ясностью я понимаю, что попал. Ломиться через кусты куда-то прочь – поздно и ужасно тупо, поэтому я продолжаю сидеть на ветке, с обреченностью приговоренного ожидая дальнейших событий. И буквально через пару секунд, которые требуются Юджиро, чтобы пройти несколько метров до меня, я чувствую себя так, словно сижу не на ветке, а на электрическом стуле, через который уже пустили ток. - Я увидел тебя из окна, Тоору-кун, - говорит Шиходани, подходя ко мне, а у меня все внутри дрожит, когда я слышу его негромкий мелодичный голос. – Этот палисадник сверху очень хорошо просматривается. - Значит, ты уже третий вечер за мной наблюдаешь, - бормочу я, сгорая от стыда и безнадежной тоски. Получается, Юджиро так давно видит меня, а поговорить решил только сейчас. Плевать ему на меня… хотя, я и так это знал, просто пытался сам себя обмануть. - Третий? – Шиходани изумленно распахивает свои медовые глаза, а у меня сердце резко начинает колотиться раза в четыре быстрее. – Я тебя только что увидел и сразу спустился… а что, ты здесь уже третий день… вернее, ночь? И что мне сейчас говорить? Если бы я не вякнул про третий вечер, можно было бы хоть как-то сохранить лицо и соврать что-то не такое компрометирующее. - У меня было свободное время, вот и решил заехать, тебя проведать, - неуклюже вру на ходу, понимая, что не обманул бы даже двухлетнего брата Шиходани. - И поэтому три дня сидишь тут по ночам? – перебивает меня Юджиро, глядя во все глаза. – Тоору, почему? Юджиро ждет ответа… а что я ему скажу? Если он не понял, то и объяснять ему бесполезно – ему только противно от меня станет, и мы не сможем с ним даже просто дружить. А я не хотел бы потерять возможность говорить с ним, видеть и слышать его, смотреть, как он улыбается… я же влюбленный кретин, для которого это все является смыслом существования. - Я… просто… - более тупого ответа выдать нельзя, но мне действительно не приходит в голову ничего, даже мало-мальски подходящего. – Хотелось тебя увидеть… в смысле, мы же друзья… Замолкаю. А что я еще могу сказать? Всё, что можно было придумать идиотского, я уже сказал. Сейчас Юджиро морально уничтожит меня, он умеет сказать так, что при минимуме резкости достигается максимум понимания собственной никчемности. В общем, он сейчас выскажет мне, все, что обо мне думает со своей спокойной улыбкой, вспоминая которую, я не могу спать по ночам. - Конечно, друзья, - кивает Шиходани, и мне на миг кажется, что в его глазах появляется какое-то странное выражение, которое столь мимолетно, что уловить его я могу, а идентифицировать уже не получается. – Хорошо, что ты приехал, я рад. Зайдешь ко мне в гости? Ты никому не помешаешь, родители с братом уехали к родственникам в Осаку, их еще несколько дней не будет. Или… может, пойдем, прогуляемся? Я тебе тут всё покажу… - Конечно, идем, - я хватаюсь за возможность побыть еще немного с Юджиро наедине обеими руками. Может, он, действительно, рад? Он обычно всегда говорит то, что думает. – А… куда? Собственно, мне абсолютно плевать – куда. Потому что с Юджиро я готов идти куда угодно. Все равно, лишь бы с ним. - Идем в парк, - предлагает мне он сразу же. – Я там с детства бывать люблю, там красиво и тихо. - Идем, - соглашаюсь я, радуясь, что неудобные вопросы о моем внезапном появлении здесь не задаются и мне не приходится краснеть и изворачиваться, пытаясь соврать половчее. Я люблю Юджиро, но знать ему об этом точно не стоит. Зачем шокировать человека? Если мне больно от того, что я влюблен невзаимно, то это только мои проблемы, других они касаться не должны. Я привык с самого детства не взваливать свои трудности на близких и решать всё сам. Но, кажется, безответные чувства – единственная проблема, с которой мне будет справиться сложнее всего, просто потому, что из этой ситуации нет выхода. Если тебя не любят – это не исправить ничем и никак. И Юджиро приводит меня на берег маленького искусственного пруда, заросший ивами и кустами боярышника. - Это мое любимое место, - Юджиро располагается в траве возле воды. – Тут полно скамеек, но я люблю вот так сидеть. Но если хочешь, можем сесть и на скамейку. - Нет, - я опускаюсь рядом с Шиходани, чувствуя тепло его тела, которое согревает меня в прохладный вечер. – Мне тоже нравится так. - Здесь есть утки, и всякие еще птицы, - рассказывает Юджиро, а я смотрю на него и благодарю небо, что час поздний и вокруг нет ни одного человека. – А еще – тут можно собирать шиповник, только надо поглубже в заросли забраться, чтобы смотритель не видел… Тоору-кун, а все-таки, почему ты приехал? Я чуть не подскакиваю на месте, совсем не готовый к этому вопросу. Обрадовался, дурак, что тему, вроде, замяли, расслабился и совсем упустил из виду, что Юджиро никогда ничего не забывает. Кажущаяся мягкость – его самое сильное оружие. - Я… просто соскучился, - говорю самое нейтральное, что мне приходит в этот момент в голову. – Каникулы как-то долго тянутся. - Да, - кивает Юджиро, соглашаясь. – Очень долго. Без тебя. Мне в этот момент кажется, что я ослышался, но когда Юджиро мягко притягивает меня за ворот рубашки к себе, становится ясно, что чудеса в этом мире случаются. Он касается своим лбом моего и замирает, закрыв глаза. А я понимаю, что ждать больше не буду ни секунды. И сейчас я первым его поцелую. В следующий момент я четко осознаю, как я скучал по его губам, по этому ощущению мягкости кожи и легкой дрожи в коленях. Юджиро так и не открывает глаз, а только отвечает на поцелуй и сильнее сжимает в ладонях воротник моей рубашки. - Я, когда увидел тебя здесь – обрадовался, как ненормальный, - шепчет Шиходани с закрытыми глазами, обнимая меня за плечи. – Столько раз уже хотел позвонить, но боялся, что тебе будет всё равно. - Я тоже боялся, - отвечаю, на мгновение отрываясь от его губ. – Поэтому не стал звонить. Только я боялся, что тебе будет противно. - Ты такой дурак, - улыбается Юджиро. – Вот откуда у тебя такие ненормальные мысли? Мне казалось, что все было понятно уже тогда, когда я полез к тебе целоваться. - Ну, ты же тогда из-за Саяки… - я глажу кончиками пальцев гладкую кожу на шее и ключицах, а сам прикидываю, смогу ли сдержаться и не натворить чего-то антиобщественного в публичном месте, пусть даже публики и нет. – И когда мы прощались перед каникулами, ты просто уехал и даже не посмотрел в мою сторону. - Я испугался, что тогда вообще не смогу уехать, - признается Шиходани, упираясь лбом мне в плечо. – Если бы ты не приехал сейчас, я бы сам завтра или послезавтра набрался смелости и к тебе отправился. Скучал очень. - Я тоже… черт, Юджиро, я ужасно скучал. Мы снова целуемся, а здравого смысла остается все меньше. У меня, по крайней мере. - Идем ко мне, - предлагает Юджиро, и я вижу в его медовых глазах отражение своего желания. – Я хочу, чтобы вокруг было как можно меньше свободного пространства… только мы вдвоем. И чтобы ты был во мне… - Юджи… - смущенно бормочу я, понимая, что крышу сносит очень качественно и до конца. – Я боюсь, что у нас не получится... я ни с кем еще не пробовал. - Я тоже, - беззаботно пожимает плечами моя Западная принцесса. – Научимся. Просто… если я не почувствую тебя совсем близко, я рехнусь… я люблю тебя, понимаешь? - А я что, по-твоему, просто так тут в траве с тобой валяюсь? – я пытаюсь не слететь с катушек от радости и осторожно прихватываю зубами белую кожу на предплечье Шиходани. – И я люблю… просто невыносимо, черт бы тебя побрал! Я укладываю смеющегося Юджиро в траву, наваливаясь на него сверху, и мельком думаю о том, что до дома я, конечно, дотерплю, но встать сейчас, оторваться от теплого тела рядом, идти куда-то, не касаясь его – это выше моих сил. - Давай еще немного здесь побудем, - предлагаю я. – Я хочу целоваться. А потом пойдем к тебе, где я и опозорюсь по полной. Выдай мне немного сладкого перед горьким. - Все-таки ты такой дурак, - шепчет Юджиро, прижимаясь ко мне всем телом. – Дурак ты, Тоору Конно… И я не возражаю, а только улыбаюсь от счастья. Впереди у нас целые каникулы и вся жизнь.