Сражение?

Приведя капитана, все еще в астрале находящегося, в спальню, Бьякуа начал неторопливо раздевать его, легко касаясь оголяющихся участков кожи кончиками пальцев или губами. Очнувшийся Зараки пытался перехватить инициативу, но Кучики ему не дал, прикусив горошину уже возбужденного соска и поглаживая пах через одежду. – Нежнее надо быть, – опаляя дыханием кожу, негромко заметил Бьякуа, – нежнее. Тогда и люди к тебе потянутся. – Нежнее, говоришь? – хмыкнул Зараки и, поднося ладонь Бьякуа к лицу, медленно лизнул ее, сбив дыхание «сопернику». – Хм… а это, и впрямь, неплохая идея. Наклонившись, Зараки коснулся поцелуем губ Бьякуи, при этом скидывая его одежду. Кучики был приятно удивлен, что, вместо ожидаемой агрессии и грубости, его неожиданный партнер нежен с ним. При каждом движении Зараки колокольчики негромко звенели, что все больше и больше нравилось аристократу. «А он весьма умел», – заметил про себя Кучики, извиваясь под ласками языка по всему телу. Занятый осознанием новой ситуации, он не заметил, как Зараки ловко раздел его и положил на футон. Вернулся в реальность Кучики только, когда почувствовал поглаживания у своего колечка. Зараки не видя и не чувствуя сопротивления со стороны аристократа, уже еле сдерживался. Конечно, он мог быть нежным и ласковым, но не такое уж долгое время. Глядя, как это совершенное тело выгибается под его руками, неосознанно, но очень развратно раздвигая ноги для него, Кенпачи еле сдерживался. Вбиться в тело, сорвать стоны, добиться судорог оргазма… Больше он не мог терпеть. Закинув ноги Бьякуа себе на плечи, он одним движением вошел наполовину. И хмыкнул, поняв, что его партнер явно для кого-то готовился сегодня. Потому как вход был слегка разработан и смазан. Кучики вполголоса ругался, ибо такая перемена с ласки на грубость была ему неожиданна. Но, признал сам себе аристократ, вцепившись руками в постель и подаваясь на встречу толчкам, это довольно приятно. Руку, протянутую, чтобы поласкать себя, Зараки откинул, своей рукой обхватывая уже давно изнывающий член партнера. Двигая рукой по нему в такт своих движений бедрами, Кенпачи наблюдал, как мечется головой от наслаждения Бьякуа, как его бледные скулы покрывает румянец. «Блин», – довольно ругнулся про себя Зараки, – «да при одном взгляде на его румянец можно кончить». Остановившись, Зараки пристроил ноги Бьякуа так, чтобы они обнимали его за пояс, и рывком подтянул к себе застонавшего Кучики, проникнув еще глубже. Тот обнял бунтаря руками и ногами и почувствовал возобновившееся в себе движение. Но Кенпачи начал двигаться более резко и грубо, оставляя укусы на руках и плечах партнера. Плотно зажатый телами член Кучики долго не выдержал и с криком, выгнувшись и откинув голову, Бьякуа кончил. Расслабленно повис, ожидая развязки Зараки, но тому явно было мало. Бьякуа остановил недовольного капитана сорвиголов и соскользнул с его члена, вызвав этим стон-рык неудовлетворения. – Я же говорил, Зараки, – подталкивая его за плечи, вынудил лечь на футон, – нежнее надо быть, нежнее. И будет тебе счастье. Высокомерно-развратно облизнув свои губы, отчего раздался новый стон Зараки, Кучики наклонился и полностью взял член опешившего грубияна в рот. И начал вытворять с ним такие чудеса, что Кенпачи уже не стонал, а кричал от наслаждения. И долго выдержать не смог, обильно кончив. Часть Бьякуа проглотил, но спермы было слишком много, поэтому она потекла по подбородку. Тяжело дышащий Зараки притянул к себе партнера и, слизав всю вытекшую сперму, снова поцеловал, но не страстно, а благодарно. Устроившись поудобнее на блаженствующем капитане одиннадцатого отряда, Бьякуа хотел передохнуть немного, но не судьба…